Лепестки отцветшей примулы

Раннее утро, ещё до зари. Шикамару стоит в грязном проулке и затягивается терпкой сигаретой, наблюдая за чёрным входом в заброшенное здание университетской больницы. Нападение на USJ очень удачно приходится на четверг, освобождая пятницу с выходными. Трёх дней наблюдения за клиникой ему вполне хватает, чтобы начать что-то предпринимать. Сегодня занятия, ему ещё нужно успеть не опоздать в Академию. Последние дни полны стресса. Намеренно перерезанное горло одного из преступников вызывает закономерные вопросы, и Тодороки, бедная душа, вынужден сдаться под напором выявляющей ложь причуды. Последовавший далее тяжёлый разговор в присутствии опекунши проходит на повышенных тонах. Каяма как с цепи срывается, когда ему пытаются влепить предупреждение и добавить соответствующую пометку в его будущем геройском профиле. Шикамару всеми руками за справедливость, но, прожив много лет как советник, который разбирался в том числе в операциях с грифом наивысшей секретности, он знает, что это просто… не работает. По крайней мере, не всегда. Детектив Цукаучи, глядя в его безжизненные глаза, старается найти поддержку у давней знакомой, но зря. Каяма, что длинными когтями вцепляется в плечи Шикамару в защитном жесте, буквально вибрирует от направленного на детектива гнева. Нет больше героини, что передаёт преступников под стражу, надеясь на справедливый суд. Остаётся лишь женщина, что всё больше увязает в своём сумасшествии, готовая бороться за своего подопечного до последнего, наплевав на закон и моральные нормы. Попытайся Цукаучи что-либо предпринять, и неизвестно, чем бы закончилась эта встреча. Детективу остаётся лишь покачать головой и стереть с диктофона запись их разговора. Когда он, наконец, выметается из квартиры, Каяма подаёт на стол якисобу, буравя Шикамару напряжённым, удовлетворённым взглядом, как отдыхающая на солнце львица следит за поеданием антилопы, добытой на первой охоте своего котёнка. Шикамару никак не комментирует ремарку матери о том, что за ним есть кому проследить, как и те парочку раз, когда Каяма заходит ночью в его комнату проверить, дышит ли он. Полночь занята в своём агентстве, и Шикамару находит предлоги погулять с утра пораньше, выскальзывая из-под ставшей навязчивее опеки, пока Айзава задержан в госпитале. Он знает, что Каяма не специально, вместо мозга за неё говорит нарастающая зацикленность на его благополучии, и всё же это немного мешает его планам. По крайней мере, прямо сейчас, в день завершающей фазы его миссии, она без задних ног отсыпается в учительской в Академии, не зная, где его мотает, уверенная, что он дома с котами и Каматари — обнаруженный в телефоне маячок Шикамару заблаговременно перенастраивает. Шикамару тушит сигарету о трубу и кидает бычок под ноги Темари. Она опирается на веер рядом, скучающе наблюдая за копошащимся в мусоре бродячим псом. Улица пустынна, все спят самым глубоким сном. Лучшее время, чтобы куда-нибудь незаметно влезть. Шикамару хрустит позвонками, потягиваясь и вставляя их на место, и ловко карабкается по пожарной лестнице соседнего здания. На крыше он берёт разбег и прыгает через шестиэтажный провал на шероховатое покрытие места назначения. Шикамару сразу перекатывается, смягчая удар, распределяя по всему телу импульс от грубого столкновения. Он не задерживается на одном месте, отмычкой споро разбирается с замком выхода с крыши и бесшумно пробирается внутрь. Миссия по внедрению всегда ограничена временем. Ему нужно всё закончить побыстрее. Шикамару призраком проходит под камерами, не замечающими уплотнения теней, в которых он прячется. Он заранее добывает чертёж здания в архиве городского архитектурного бюро, а несколько дней наблюдения приводят к заключению, что в это время здесь никого нет — пересменка охранников всегда уязвима для объекта непосредственной стражи. Шикамару скользит по муравьиным коридорам, держа кунай в руке. За ним плавным шагом ступают сокомандники в качестве группы поддержки. Это утешает, что он здесь не совсем один. Держит многочисленные мысли в узде, позволяет сконцентрироваться, не наделав случайных ошибок. Наконец он доходит до нужной развилки. В правом коридоре, где по плану вход в лекционный зал, у неожиданной для такого места чугунной двери блестящий новизной электронный замок. Шикамару про себя чертыхается. Быстрый осмотр не выявляет признаков фуиндзюцу, что откровенно радует. Он достаёт из подсумка провод и переносной компьютер размером с ладонь, который давным-давно выкрал у полиции. Хоть Шикамару и предполагал такую возможность, потеря лишних песчинок времени не может быть приятной. Главное, чтобы он влез сюда не напрасно. Написанная для взлома программа, протестированная на нескольких магазинах вдали от геройских агентств, светится зелёным шифром на маленьком экранчике целых двадцать секунд, пока шестизначный код наконец не подбирается. Шикамару быстро набирает цифры на панели, на всякий случай запоминая их. Дверь щёлкает, открывая ему доступ к тайнам этого богохульного заведения. Сложив всё обратно в подсумок, Шикамару тихо проходит мимо бесконечных рядов огромных цистерн, в которых плещутся ному. С ними он, увы, никак не может сейчас разобраться, чтобы не дай ками не возвестить о своём тайном походе. Оглядывается, выдыхает: камер нет, что логично. Докторишке, видимо, не больно хочется делиться своими действиями с бугаями из охраны. Очередной ввод кода, едва приоткрытая узкая щель, и Шикамару настигает своей цели. Он подключается к одному из оставленных в спящем режиме экранов и оставляет программу незаметно взламывать слои защиты, пока он сам начинает перебирать тонны макулатуры, уверенный, что некоторую информацию Гараки по-умному предпочитает хранить в единственном бумажном экземпляре, который легко быстро уничтожить — шредер у шкафов тому подтверждение. Шикамару мельком просматривает ряды папок с описанием опытов, пытаясь выстроить закономерность, которой, возможно, получится в будущем воспользоваться. Беспричудные, со слабыми квирками, с усиляющими кеккей генкаями, мужчины, женщины, взрослые, дети… На первый взгляд всё хаотично, будто крадут и режут всех без разбору. Но Нара не зря славятся своим умом. Подсознание лязгает вариациями, как пазл систематизируя информацию. Вот расписан неудачный эксперимент по присвоению третьей причуды мальчику-подростку, из-за которого у объекта №089-12 не выдерживает сердце — и его не получается вновь запустить. Итог: провал. Шикамару щурит глаза, вчитывается в следующий лист. У объекта №090-12 коллапс печени, но следующий эксперимент №1573 проходит успешно, и орган восстанавливается. Только вот номер у объекта уже другой: №090-12/055-16_4. Шикамару пролистывает кипы бумаг, бегло по диагонали читает выводы-результаты, и перед глазами выстраивается, шьётся горящими линиями многолетняя система. В общей сложности доктор работает в двух направлениях. Одно из них, естественно, это создание «сверхлюдей» путём скрещивания разных ДНК в одном подопытном либо с изначальной слабенькой причудой, но с хорошими физическими данными, либо в беспричудном «белом холсте». Главная цель: создание максимально не подвергающегося внешнему воздействию существа, которое имеет склонность к ускоренному восстановлению. Вспоминается встреченный в бою ному, который из ничего вырастил себе обратно руку. Пятнадцать лет доктор шёл-шёл и таки пришёл, óни его побери, к успеху. Шикамару откладывает файлы с прикрепленными к ним полароидами, на которых запечатлены разворошенные тела и бесконечные пересадки искусственно выведенной «бронированной» сине-фиолетовой кожи, и переходит к следующему пункту, вызывающему чуть больше вопросов. Оказывается, что не ному основное направление деятельности Гараки, а попытка объединить в одном человеке несколько функционирующих причуд. Зачем такое нужно? Все-За-Одного так ослаблен, что вынужденно отказался от амплуа коллекционера? Если только не… Бумага мнётся в усилившейся хватке, и Ино недовольно щёлкает пальцами перед замершими глазами, явно требуя объяснений. Шикамару старается совладать с внезапной паникой, глубоко вдыхает через нос и выдыхает через рот. У злодея же есть преемник. Прямо как и у Всемогущего. Это… плохо. Шигараки больной на голову. По непродолжительной встрече и раскопанной в сети информации становится ясно, что он фанатик похлеще Хидана. Такого невозможно переубедить или реабилитировать. Такой будет идти до конца, оставляя след из трупов позади, лишь бы добраться до главного препятствия перед желанным расколом общества. Все-За-Одного далеко не на пике своих сил, как и его антипод. Поэтому он много лет подготавливает почву, чтобы в случае собственного провала Шигараки мог подхватить флаг и двигаться дальше к подрыву устоявшейся системы. Второе поколение противостояния, значит. Надо бы попытаться потом узнать, с чего такая взаимная ненависть между двумя мастодонтами, что они решили втянуть в свои тёрки и подопечных. Шикамару возвращает всё в первозданный вид, стирает следы своего пребывания и подходит к справившемуся со своей задачей компьютеру. Он запускает в чужую сеть крохотного шпиона, который будет копировать ему след ай-пи адресов. Так, возможно, он сможет выйти на злодея с Лигой, что залегли на дно, и предполагаемых подельников вивисектора. Даже у Орочимару были шестёрки, а ему не приходилось поддерживать благопристойный фасад на виду у всех. Шикамару возводит обратно пробитую в одном маленьком месте защиту, отключается от компьютера и вводит экран обратно в спящий режим, как ни в чём не бывало. Взглядывает на часы. Уже почти шесть. Пора сматываться отсюда, до окончания пересменки охраны плюс-минус три минуты. Шикамару плавно спрыгивает на сырой от дождя асфальт, не издавая ни единого лишнего шороха. Он быстро уходит, поправляя капюшон толстовки, зайцем едет на поезде из Камино до Мусутафу, где в очередной тёмной подворотне переодевается в школьную форму, запихивая сменку на дно рюкзака. Уже на пути к Юэй он наведывается в пекарню, где алиби ради покупает по яблочному шоссону себе и Каяме. Он неспешно завтракает, выкуривает, пока никто не видит, сигарету, после чего лениво надувает пузыри из мятной жвачки до самых школьных ворот. Шикамару ждёт за поворотом, когда из учительской выйдет Снайп, и подбрасывает пакет с выпечкой прямо на стол опекунше. Он недовольно ворчит, устраиваясь на стуле поудобнее, вынужденный выслушивать умилённый отцовский бубнёж. Понедельник проходит без каких-либо лишних эксцессов. Шикамару на протяжении всех скучных уроков корпит над нависшей дилеммой. С одной стороны, ему следует анонимно настучать на подпольную лабораторию по выращиванию неизвестной науке мерзости. Но это если по-хорошему. В действительности же Шикамару циник самого гнусного пошиба и прекрасно понимает, что такой благородный порыв может лишь немного застопорить изыски учёного. Такие, как тараканы, выживают даже после биджудамы, и это ещё неизвестно, кто, помимо Лиги, введён в курс дела. Некоторые в правительстве вполне могут быть задействованы и нечисты на руку — спасибо, опыт имеется. Поэтому решено: Шикамару пока не лезет больше в Камино и продолжает копать в самых различных направлениях в попытках выяснить, куда именно может прорасти эта зараза, после чего он сам лично со всем разберётся. Проблематично-то как… И Асума, дурак такой, глядя на его вздохи, хрипло смеётся! Вечером Шикамару с Каямой забирают Айзаву из госпиталя. Весь в бинтах, тот похож на мумию из египетской гробницы, но по поведению как патриций в изгнании. Айзава с кряком встаёт из ненавистного инвалидного кресла, на котором его довозят до выхода из пропитанной запахом тления больницы, и относительно бодро доползает до квартиры на своих двоих, вяло отмахиваясь от попыток впихнуть в него обезболивающее. Понять его можно: Шикамару тоже терпеть не может чувствовать себя после ранений странно ущемлённым. Новость о проведении Спортивного фестиваля, конечно же, не застаёт его врасплох. Шикамару следит за шебуршениями своих одноклассников, зная, как для них важно продемонстрировать себя во всей красе, а сам лениво перекатывает в уме варианты, как именно остаться в тени при таком пристальном внимании. Интон преданным псом клубится у ног, выискивая возможность пригодиться. Он ласково треплет настойчивую плеть, что забралась на колени, не придавая значения многозначительным переглядкам соседей, впервые увидевших такое вольное обращение с якобы неразумной причудой. Что ж, если правильно всё рассчитать, то можно будет заранее слиться, не дойдя до последнего этапа и при этом не выдав всех своих способностей. Шикамару не нужны почести или слава сильного противника для дальнейшей карьеры, тем более что фестиваль ничто по сравнению с политическими игрищами в кулисах экзамена на чунина. Темари томно шепчет на ухо на перемене, вспоминая то далёкое время, и Шикамару криво ухмыляется, доставая батончик из автомата. К счастью, ему не нужно сильно стараться, чтобы прикинуться на фестивале посредственностью их класса, ведь те, кому нужно, в курсе его дальнейших устремлений. Интересно, когда дети, с которыми он вынужден проводить столько времени, тоже догадаются о его видении будущего «геройства»? А пока все взмылены и заняты подготовкой к важному событию, Шикамару наконец потихоньку займётся поиском того, кто мог продаться злодеям внутри Академии. Никто, хвала ками, на него особо не подумает, ведь не зря ж ему одновременно двадцать шесть и шестнадцать в одном теле?