Ночь в детском саду

      Они просидели там долго, пока не услышали какой-то странный звук снаружи, который отвлек Светило от нежностей, чему Луна был явно не доволен. Он подвинул Солнышко в сторону и вышел на балкон, посмотреть, в чем же дело. Увидев ребенка, он пришел в ярость. Глаза загорелись красным еще ярче.       — Боже, нет.. Откуда он здесь? Эй! А ну пошёл отсюда, сейчас мы закрыты! — Чуть ли не прорычал Мун. Но тут сзади ему на плечи упали руки друга, в одно движение заталкивая его обратно в комнату.       — Ты разве забыл, что тебе нельзя к детям? Ты пока ещё на ремонте, так что сиди тут, я сам разберусь с этой проблемой, — Солнце улыбнулся и, поцеловав его в черную щечку, спрыгнул вниз к малышу.       — Хей, привет! Что ты делаешь здесь ночью? Разве ты не должен быть дома, как и все остальные? Бедный малыш! Не бойся, я твой новый друг. Предлагаю пойти развлечься, чтобы тебе не было так страшно,— он взял мальчика на руки и вынес из бассейна с шариками.       Мундроп лишь с завистью наблюдал за тем, как Сан развлекался с малышом, сверкая красными глазами из-за шторы. Его переполняли смешанные чувства к другу. В одно и то же время, он был нужен Луне, как человеку кислород, но в другое же, он завидовал этому клоуну. Почему его никто не боится? Почему дети наоборот так тянутся к яркому аниматронику, в то время как ему приходилось сидеть в тени?       — Я тоже хочу любви... Но почему.. Меня никто не любит. Даже ты, такой смазливый… — Луна зашел внутрь и включил камеру в детском саду на запись, что была сделана ещё в рабочее время ПиццаПлекса. На ней радостный Сандроп сидел в окружении маленьких детей и делал с ними очередную куклу. Это тот самый день, как Муна поставили на ремонт и отменили его программу тихого часа. Тогда он сильно напугал маленькую девочку. Бедная визжала так громко, увидев его красные глаза в темноте зала, что Мундроп чуть не убил беднягу, чтобы та замолчала. Это он и смотрел на записи.       Испуганные глаза ребёнка, жуткий крик, предупреждение о сбое в программе перед глазами и то, как он возвышался над девочкой и откровенно душил её. Такое не забыть, пока не сотрешь память роботу вручную.       — Я не монстр... Они просто не понимают… — Металлически проскрипел Луна и посмотрел в сторону приоткрытой шторы. — Это они монстры. Маленькие твари.       После его слов погас свет, и Мун услышал протяжный крик солнца. Нет, он же боится темноты! Нужно что-то делать! Перед глазами снова появилось оповещение об ошибке, «!Нарушение протокола!», но даже это ничем не спасло ситуацию. Мундроп в пару прыжков оказался снаружи и огляделся вокруг.       — Где ты, дрянной мальчишка?! Тебе пора спать, ты разве не знаешь? Когда гаснет свет, нужно быть в кроватке... — С дикими помехами и жуткой интонацией проговорил Мун и начал медленно обходить все горки на территории детского сада, подсвечивая себе своими красными глазами, которые теперь горели ещё ярче.       Остальные происшествия стёрлись из его памяти. Единственное, что он запомнил - яркая надпись:

«!Нарушение протокола!»

«!Служебная тревога!»

      и разорванное на куски тело ребёнка. Его дистанционно деактивировало на время за пренебрежение протоколу.       В саду включился аварийный источник питания, и свет снова появился. То, что увидел на полу посреди детского сада Сандроп, повергло его в ужас.       — Мун! Боже, Мун! Нет-нет, у нас будут неприятности! Вставай скорее, надо быстрее вызвать охрану!       — Не нужно охраны. Мы сами разберёмся, — так же сквозь помехи проскрипел Луна, кое-как поднимаясь с пола, несмотря на то, что управление давалось отнюдь плохо. Перед глазами всё ещё стояли предупреждения. — Они так.. Надоели… — С этими словами парень занес руку за голову и оборвал себе какие-то провода. Искры и скрежет на секунду ослепили, но зато пропали надписи и можно было спокойно осмотреться. Отшатнувшись от кровавого месива, что раньше было ребёнком, он посмотрел на свои руки и лишь улыбнулся.       — Что ты улыбаешься?! Теперь у нас будут жуткие неприятности! Нас закроют по твоей вине, увалень! Что ты творишь тако-…       Договорить Сан не успел, так как был взят за горло и сбит с толку. Последовал удар спиной о прутья горки, и цепкие пальцы ещё сильнее обвили шею Солнышка. Красные бешеные глаза Луны быстро осмотрели юношу с ног до головы, сохраняя при этом полное равнодушие.       — Сейчас ты спрячешь свой язык за зубами, милый, и пойдешь приберешься тут. Я позабочусь о ребенке, не переживай. Тебя никто не тронет, — тот приблизился впритык и второй рукой огладил талию Сандропа, оставляя на ней царапину металлическими когтями. С характерным роботу звоном Сан упал на пол, когда его отпустили, и друг понес изуродованное тело куда-то за пределы сада.       Ничего не оставалось делать, как прибираться в саду, а точнее вытирать пол от всего того, что там осталось от бедного малыша.       — С ним точно что-то не так... Он не должен быть таким агрессивным к детям. Не должен... — Проговаривал тот вслух себе под нос, быстро орудуя шваброй по кровавому полу.       В отличии от Луны, Сандроп чувствовал только жуткую симпатию к другу. Без него он не представлял ни работу, ни отдых, и если бы можно было, с удовольствием всегда ходил вместе с ним.       Но в последнее время его протокол все чаще и чаще давал сбой. Несмотря на то что запрограммирован он как и Солнце, - на развлечение детей, все равно происходило всё время примерно то, что случилось пару секунд назад. Особенно, если еще и дети причиняли вред Солнышку, тогда Муна невозможно было остановить никакими протоколами. Плевать он хотел, что людей убивать нельзя, дети пропадали тут нередко, от чего Сан уже сходил с ума в такой обстановке. Даже будучи роботом, ему всё время казалось, что откуда-то пахнет мертвечиной. Но этого не могло быть, он же робот и запахов не чувствовал. Всё же, стоило сказать на последнем техосмотре про ошибку в коде. Но Мундропу так нравилось, что Солнце ведёт себя, будто он человек. Как заигрывает с ним, и сам ластится. Возможно, это была их общая недоработка, ведь без какой-либо задней мысли Мун только поощрял такое поведение, ещё больше подстрекая. О боже, не о таком надо думать, когда убираешь следы преступления… А о чем же ещё? Это хоть немного успокаивает и даже возбуждает. Нет-нет, робот не может так делать, как бы ему не хотелось и как криво бы не был написан его код, такого не может случиться. Но всё же, случается. И это сводит с ума беднягу, перегружая его процессор этими раздумьями. Нет и ещё раз нет, надо сказать об этом. Это абсолютно неправильно, потому что машина не может испытывать такое влечение к другой машине, так могут только люди к другим людям. А может, они вовсе не роботы? Тогда бы это многое объяснило бы, и можно было бы не бояться своих чувств. Но что знает, правда это или нет.Никто.       Вот на плечи Сана со спины ложатся руки его друга, пока тот стоял в обнимку со шваброй. Руки Луны, насколько это было возможно, нежно сползли до локтей, потом ещё ниже и уже можно было почувствовать, как внутри Солнца все закипело и перегрелось, даже дым пошёл.       — Вижу, тебе нравится. Молодец. Ты всё убрал? Тогда самое время нам отправиться в комнату. Думаю, лучше спрятаться, пока не пришла охрана на тревогу. Иначе меня заберут отсюда, — прижимаясь сзади, уже своим обычным голосом произнес Мундроп еле слышно и погладил шею Солнышка, изучая вмятины, что оставил ему пару минут назад, попутно перемазывая его кровью со своих рук.       — Д-да… Думаю, ты прав. Только пожалуйста, прекрати это делать. Все микросхемы перегрелись. Мне нужно немного остыть, — но в ответ робот лишь сильнее прижался и снова слегка сжал шею в руках.       — Ты такой хрупкий и беззащитный, когда смущаешься. Мне это очень нравится. Хочу видеть это вечно. Твоё выражение лица, чувствовать, как ты дрожишь. Ничего ты от меня не скроешь, — тот коварно улыбнулся и перенес их обоих обратно в комнату.