Другой

Гарри смотрит на низенького толстого мужчину в нелепой шляпке-котелке, и тот неловко отводит взгляд. Весь этот суд — фарс. Гарри не понимает, чего пытался добиться Фадж, обвиняя его в том, что он ничего не сделал для спасения жизни Дадли. Подобной статьи даже не существовало, но этот мужичок сделал всё, чтобы она быстро вошла в и без того огромный свод законов этой умирающей страны. Дамблдор за его спиной благостно улыбается. Гарри не нужно ничего делать — старик сделает всё за него. Его аргументы звучат сомнительными, однако люди почему-то верят. Конфликт двух статей — этой новой и старой, о применении магии несовершеннолетним. Обломки палочки Гарри на столе Фаджа. Вопрос, какого хрена дементоры вообще делают в магловском городке. Гарри сдерживает улыбку, видя злую дрожь жабы в розовой одежде. Это, кажется, заместитель министра. Парень понимает, что дементоров к нему на чай послала она. Зачем — он узнает позже. Звучит завершающий заседание вопрос, зачем же он всё же спрятал тело. Гарри смеётся истерично, каркающе, хрипло — и ощущение, будто прямо сейчас в этом зале заходятся мольбами о помощи тысячи изуродованных сирот, поражённых неизлечимыми чёрными проклятьями, прочно захватывает чужие едва трепещущие сердца. Маг выглядит не хуже этих сирот, которых так много было во время войны: ссутуленный, бледный, с лихорадочно горящими глазами цвета смертельного проклятья. Его слишком тонкие руки обхватывают его же узкие плечи, и так он напоминает в этот самый момент одинокую поломанную куклу, что всем присутствующим становится мучительно стыдно за подозрительные взгляды, обращённые ранее в его сторону. Ни у кого нет сомнений: ребенок в шоке. Он не способен связно мыслить, он ещё не отошел от жуткой картины лишения человека души, и он совершенно точно не смог бы навредить никому умышленно. Все верят, когда сорванный, возможно, от криков ужаса голос рвано сообщает, что Гарри испугался и подумал, что не спрячь он тело — и все решат, будто преступник он, как и случилось в итоге. Лишь Дамблдор позади мальчишки хмурит кустистые брови, и глаза его искрятся призраками минувших ужасных дней, да Долорес Амбридж ядовито улыбается, глядя на парня из угла зала. Гарри выходит из помещения бледный, дрожащий. Амелия Боунс провожает его, приобнимая за плечи и неловко пытаясь убедить его в том, что он не был виноват в гибели кузена. Он не мог ничего сделать, у него же не было палочки. Она не видит ухмылки сытого питона, обращённой ей в спину, когда она возвращается в зал. Единогласно Гарри был оправдан по всем обвинениям. Гарри отстраняется от Рона с Гермионой. Незаметно, плавно. Никто и не замечает, когда вечное трио распадается, и остаются в нём лишь два человека. Когда они видят это, становится уже слишком поздно. Гарри сошёл с любимого ранее пути, Гарри тихо разговаривает с ворчливым Кричером и пьёт чай напротив неспешно курящей старомодную сигару Вальбурги Блэк. Он замыкается в себе, а одним прекрасным вечером все краем глаза подмечают, как из библиотеки поместья выходит уже совсем неуловимо, невидимо изменившийся человек. Этот Гарри смеётся расплавленным ядом, и в морщинке над его бровями виден болезненный надлом. Мальчик сломался. Это видно всем, но никто не может помочь. Он общается с близнецами Уизли всё чаще, и как-то плавно меняются и они. Больше нет мягких улыбок и постоянных розыгрышей: вместо двух бурных водопадов по обе руки Гарри неспешно шуршат иссушенные бездны пламени. На дне светлых голубых глаз навечно селится едва тлеющий огонь, и в изломе тонких губ заметна та же тёмная насмешка, что и красуется на лице Гарри всё чаще. Молли Уизли ощущает, что теряет своих детей. Она не понимает, что именно происходит, но материнское сердце чует: прямо под её носом с её драгоценными сыновьями творится нечто, уничтожающее их души и оставляющее на месте жарких сердец выжженную пустыню пепла. Она не знает, что ей делать. Перед её носом в очередной раз запирается дверь комнаты близнецов, и всё чаще эта дверь закрывает собой мёртвенно-лживые глаза Гарри Поттера. Молли не понимает, что такого сделала её семья. Чем нагрешила сама Молли, что этот дьявол в людском обличии выбрал именно её детей? Женщина не знает, и слёзы отчаяния душат её во тьме ночи. Знание, что она уже потеряла их, издевательски щекочет душу змеящейся улыбкой этого нового избранного. Гарри возвращается в Хогвартс, скрывая в рукаве тринадцатифунтовую палочку из тиса. Начинка из пепла дементора, по словам бледного продавца палочек, идеально ему подходила. Что значили слова «даже слишком идеально» Гарри не особо интересовало. Драко Малфой смотрит на выпрямившуюся спину Гарри и ощущение подставы не оставляет его ни на миг. Долорес Амбридж жеманно улыбается, но вывести из себя этого человека не может. На назначенные ею отработки за слишком фривольное поведение на уроке он не явился. Зато явились его друзья, два наглых рыжих близнеца, и уж на них-то женщина оторвалась по полной — правда, сопляки наотрез отказались писать то, что она требовала, но писали же, пусть и не то, что нужно. На следующий день на работу не явилась уже она. Авроры рыскали повсюду, но госпожу замминистра так и не нашли. Фред и Джордж обменивались загадочными улыбками и прятали под длинными рукавами выведенное на загорелой коже шрамами имя Гарри Поттера. Гарри ухмыляется, общаясь с стремительно краснеющей полукровкой Элизабет Реймос, и та тихо смеётся ему в ответ. Близнецы мягкими шагами стелются за этими двумя, не подавая даже признаков своего присутствия. Гарри без капли романтичного подтекста заявляет, что Драко ему нравится, когда блондин пытается задеть его побольнее. Проклятый Поттер не отстает от него ни на шаг, нагло скалясь и раздражая каждой своей репликой — а затем отстаёт также внезапно, как и прилипает. Драко счастлив наконец избавиться от надоедливого преследователя. Элизабет робко улыбается и признаётся ему в любви сбивчивым шепотом, стоя под звездным небом. Гарри ласково проводит пальцами по ее лицу и с насмешкой говорит, что ей нужно стать намного лучше, если она хочет любить его. Девушка клянётся, что станет величайшей. Поттер смеётся ей в лицо и ни на грамм не верит её словам. Драко понимает, что без Поттера становится скучно. Гарри просто игнорирует его, говорит, что устал от него — и это безразличие отчего-то бьет больнее, чем любые его прежние подначки. Видя попытки Малфоя привлечь его внимание, Гарри улыбается довольно, темно. Однажды тихой ночью, полной внушающих и уничтожающих остатки сопротивления разговоров позади верных близнецов Уизли встаёт ещё одно его отражение. Элизабет не кричит. Она никогда не кричит, если уж на то пошло. Гарри без особого интереса спрашивает, кто это сделал, когда находит её плачущей в пустой комнате. Утром Альбус Дамблдор объявляет скорбным голосом залу о том, что троих учеников нашли растерзанными на опушке Запретного леса. Авроры приходят оперативно и за день истребляют целое гнездо акромантулов, но Элизабет знает: пауки тут ни при чем. Гарри беспечно улыбается и говорит, что это не ради неё. Просто они посмели тронуть то, что принадлежит ему. Девушка старается. Раз за разом она с магическим истощением попадает в больничное крыло, но каждый раз, когда ловит смеющийся взгляд уже наполовину пожравшей её трясины, она хочет взлететь в небеса. С новой силой самая слабая ученица школы берётся за медленно убивающие её тренировки, изнуряя себя с каждым разом всё больше и становясь всё бледнее, всё измождённее, всё тоньше — но сильнее. Гарри смеётся, говоря, что она ничего не сможет и так скорее сама себя убьёт, чем сдержит своё обещание. Элизабет глотает горькие слёзы, когда проигрывает однокурснику в учебной дуэли на глазах Поттера, и вновь бежит в зал для тренировок, чтобы сломать себя ещё жёстче, чем раньше. В некогда ярко искрящихся синих глазах отныне скрываются отблески самой смерти. Гарри гладит её по голове, и Элизабет ощущает себя счастливейшим в мире человеком, сидя в его ногах. «Рождество — семейный праздник,» — издевательски произносит Гарри, вручая ей заботливо перевязанную изумрудной ленточкой голову мистера Реймоса-старшего. Девушка теряет способность дышать, но вовсе не от ужаса. Слишком много боли причинил ей этот мужчина, слишком часто оставлял уродливые следы на нежной девичьей коже. Слишком она его ненавидела. Гарри улыбается, и в глазах его танцуют чёрный канкан тысячи прислужников Дьявола. В момент, когда нежная влюбленность перерастает в одержимость, подле Гарри встаёт четвертая тень. Лорд Волдеморт не может сдержать насмешки, когда видит в зале пророчеств лишь кучку подростков. У Поттера оказалось ещё меньше друзей — лишь четверо пришли с ним спасать этого предателя рода Блэков. Остальные, похоже, струсили. Гарри смеётся, когда со звоном разбивается столь желанный Реддлом шарик. Этот смех звучит и когда в Арку смерти падает Сириус, и когда чья-то авада попадает неосторожным лучом в зазевавшуюся Молли. Его хохоту вторят голоса близнецов Уизли, и уж теперь-то члены Ордена Феникса понимают: это кто угодно, но не Гарри. Волдеморт понимает это лишь когда на месте души мальчишки не находит ничего. Пустота улыбается ему голодной улыбкой, и вопль ужаса великого волшебника теряется в глубинах бесконечного разума героя. А героя ли?..