although circumstances may appear bleak

Когда Рук толкает дверь, над ней звенит маленький колокольчик, а отодвигаемый в сторонку мусор скребёт по линолеуму. Магазин был полностью разграблен теми, кто побывал здесь до них. Половина полок оказалась опрокинута, а те, что были на месте пустовали. Не шикарно, но пойдёт. Они не могли продолжать убегать, а все остальные здания в этом районе либо сгорели дотла, либо же в них витал запах смерти. Неизбежное напоминание о том, что нигде здесь не было по-настоящему безопасно. Он наблюдал, как Иосиф замыкается в себе, каждый шаг становился тяжелее по мере того, как долгий день стремился к концу, а на них начала наваливаться усталость. Рук тоже едва держался на ногах, несясь вперёд с тех пор, как страх поутих, на одной лишь инерции. Стоит ему остановиться, и он был не уверен, что сможет идти дальше, а если их поймают, маловероятно, что он сможет бежать. Рук обыскивает магазин на случай, если они тут не одни, но единственный находящийся здесь человек — мёртвый парень, сидящий на стуле в помещении похожем на кладовку, переоборудованную в офис. Тело ещё свежее, и это, пожалуй, является худшим, что Рук увидел за день. Он закрыл дверь и ушёл. Иосиф освободил место за кассой, где сел, скрестив ноги и вставляя батарейки в фонарик. Он щёлкнул, отбросив узкий луч жёлтого света, которым Иосиф обвёл комнату, прежде чем остановиться на лице Рука. — Нашёл что-нибудь? — Мёртвого парня, — Рук зевнул, опускаясь на пол. — Мы не можем оставаться здесь надолго. Он хочет закрыть глаза всего на секунду, но открыв их снова, понимает, что прошло уже достаточно много времени. С того места, где он сидел, ему видно часть витрины и туманно-серое предрассветное небо. Иосиф прижимается к его боку, положив голову на чужое плечо, и крепко спит, а Рук моментально подумывает остаться на месте. Но он не может. Им нужны еда и припасы, они не должны были оставаться здесь так надолго. — Эй, — прошептал он, толкая локтем Иосифа, чтобы тот проснулся. Иосиф моргает уставшими глазами, глядя на него недоумевающим взором. — Я собираюсь ещё раз здесь осмотреться, — продолжил Рук, снимая куртку и накидывая её на плечи Иосифа. — Постараюсь не шуметь. Иосиф кивает в ответ, закрывая глаза. Рук понятия не имеет, понял ли тот хоть что-то из сказанного. Он встаёт на ноги, чувствуя, как сильно шея и спина затекли от неудобной позы, в которой он заснул, а мысль, что Иосифу, вероятно, будет ещё хуже, терзает его. Им нужна нормальная кровать, но Рук не питает особых надежд на их шансы, если то, что они уже видели является намёком на то, что ещё они найдут. Больше смертей, больше разрушений. Фонарик выскользнул из руки Иосифа, пока они спали, и Рук пытается дотянуться до него, не слишком мешая Иосифу спать. Втиснутый под прилавок и запутавшийся в паутине, что за глупость. Он вздохнул, поднимая фонарик и даже не рассматривая возможность обитания ядовитых пауков в Монтане. Всё уже и так плохо, не хватало разводить ещё более негативные мысли. Все полки, включая те, что находились у самого пола, были пусты, ничего, что могло бы им пригодиться. Еда, вода, бинты — всё исчезло. Это было именно тем, что он сам бы взял, будь у него возможность добраться до них первым. И может, так оно и было. Может, человек, на которого Рук злится больше всего — это он сам недельной давности, не оставивший ничего полезного. Странные мысли, от которых не отделаться. Несёт ли он ответственность за что-то из того, что видел? А Иосиф? Он не хочет думать об этом. В любом случае, сейчас он ничего не может с этим поделать, у них есть более насущные проблемы. Что он действительно находит так это несколько упаковок жевательной резинки, пару бутылочек средства для чистки автомобильных сидений и открытки с изображениями гор. Даже обладая творческой жилкой, Рук сомневается, что сможет приспособить эти вещи. Он водит фонариком по кучам мусора, надеясь на удачу, и замечает рюкзак, спрятанный под метлой и стоящий на разводах крови, что широкой полосой вела в ванную. Рук должен проверить, что там. Ванная пуста, что вызывает только больше вопросов. К счастью, кровь оказалась высохшей, оставив снаружи пятна ржаво-коричневого цвета поверх зелёного покрытия. Внутренняя сторона должно быть была водонепроницаемой, потому как всё внутри осталось чистым. Там лежали несколько писем, скреплённых скрепкой, и адресованных некоей «Джулии», парочка старых фотографий со счастливо выглядящей парой, и нераспечатанная упаковка носков, что могли быть памятным подарком. И когда он собирается бросить рюкзак, его рука касается внутреннего кармана, который шуршит с характерным звуком упакованной еды. Кому бы ни принадлежал этот рюкзак, он набил карман батончиками мюсли, официально переходя в статус любимого и вероятно мертвого человека для Рука. Он выбрасывает всё, кроме еды и носков, запихивая батончик в рот, и практически глотая за один присест. Кладовка остаётся единственным местом, которое он не проверил. Тем самым, с мёртвым парнем внутри. Рук расправляет плечи и выпрямляет спину, собирая все свои нервы в кулак, чтобы толкнуть дверь и войти внутрь. Дело не в том, что он боится, он на удивление быстро привык видеть мёртвые тела всего за один день. Но есть что-то жуткое в том, чтобы оставаться наедине с парнем, у которого отсутствует большая часть головы. Тревожно. И отвратительно. Он всеми силами избегает смотреть на тело, но в глаза сразу же бросается сложенная карта, лежащая на маленьком столике, который похоже, использовался в качестве письменного. А ещё это задерживает мертвеца в поле его зрения дольше, чем хотелось бы. Всё, что осталось от его лица — влажная окровавленная борода. Также в комнате находятся несколько нераспечатанных коробок и сейф, стоящий в углу. Так много вещей со скрытым потенциалом. И разумеется, каждая коробка оказывается заполнена рулонами туалетной бумаги и больше ничем другим. В общей сложности почти двести рулонов. — Просто фантастика, — пробормотал Рук себе под нос, не совсем понимая, на что он надеялся, но всё равно разочарованный. Осторожно, крайне осторожно, он отодвигает мёртвого парня вместе со стулом, на котором он сидел, от стола. У того на коленях помимо мозгов и зубов лежал пистолет. Рук героически не блюёт, поднимая его. Оружие может значительно повысить их шансы на выживание. Хотя… похоже, мёртвому парню это не особо помогло. Рук развернул карту и разложил на столе, понимая, что появилась проблема посерьёзнее. Он не имел ни малейшего грёбаного понятия о том, где они находятся. На карте нет и круглосуточного магазинчика, окружённого сожжёнными дотла зданиями. Как не было и маркера с пометкой «Вы здесь». Лучше всего предположить, что они находятся где-то в районе реки Хенбейн, по направлению на север. В худшем же случае, они где-то ещё. И никто точно не знает в каком из частей района Хенбейн они находятся. Ни одна чёртова пометка на карте не кажется ему знакомой, независимо от того, сколько раз он перечитывает названия мест. Долина Холланд, горы Уайттейл — всё кажется бессмысленным. Он даже не уверен, что узнал бы ориентир, если бы тот ударил его по голове. Придётся спросить Иосифа, когда тот проснётся. Остаётся сейф. Рук в самом деле хочет быть из тех парней, которые умеют или знают в теории, как взламывать сейфы и замки. Он возвращается в другую комнату, чтобы прихватить скрепку от выброшенных писем, решив попробовать свои силы во взломе. Он знает, что это что-то связанное с ПИН-кодами и драйверами, и он определённо где-то читал об этом, хоть и не знает, как использовать эту информацию. Поэтому он разгибает один конец скрепки и вставляет его в замочную скважину. Может, он и не знает, как это делается, но сможет научиться на практике. — Ты знаешь, как взламывать замки? Рук вздрогнул, ломая тонкий металл надвое, и ударился локтем о стул с сидящим на нём мёртвым парнем, который слегка наклоняется в сторону. — Чёрт, — засмеялся он. — Нет, по-видимому, нет. В дверях стоял Иосиф и смотрел на него с весёлым восхищением. — Это лежало под прилавком, — сказал он, бросая Руку бутылку воды, которую тот ловит, как спасательный круг. — Не волнуйся, там есть ещё. — Ты потрясающий, — сказал Рук, открутив крышку так быстро, как только смог, и осушил бутылку в несколько отчаянных глотков. Вода стекала по подбородку, и он поспешил вытереть её, прежде чем Иосиф заметит, что его попутчик и предположительно муж — самый жалкий человек на свете. В этот момент ему пришло в голову, что он даже не попытался поискать ключ от сейфа, слишком взволнованный, пытаясь опробовать навыки, которые он мог приобрести за прошедшие годы. Он просто отправился на штурм замка со скрепкой для бумаг. Рук попытался отвлечь внимание Иосифа от сейфа, указывая на карту. — Я нашёл карту, — сказал он на случай, если Иосиф каким-то образом упустил её, занимающую всё место на столе. — Правда я понятия не имею, где мы находимся, так что это не особенно полезно, если я ничего не помню. А ты? Иосиф провёл пальцами по карте, прослеживая пересекающиеся на ней линии. — Вот, — следуя какому-то маршруту, существующему только в его голове, сказал он, указывая на конкретное место, чего Рук явно не ожидал. — Здесь на горе находится статуя, а это, кажется, дорога, мы двигаемся параллельно ей. — Статуя? — спросил Рук, потому что это показалось ему важным. — Она на вершине горы позади, — сказал Иосиф. — Ты мог видеть её из окна. Она очень большая. Несмотря на то, что Рук взял на себя ответственность за их безопасность, он был не самым проницательным человеком. И то, что он не заметил гигантскую грёбаную статую, которая нависала над ними весь день, стало его самой большой оплошностью. Даже колоссальной. — Как я мог её не заметить? Стекло окна холодило его ладони, когда он прижался к нему. Даже несмотря на утренний туман, скрывающий половину статуи, она всё ещё хорошо видна. — У тебя были проблемы посерьёзнее, — сказал Иосиф, хотя уголки его губ и приподнялись, словно он пытался скрыть своё веселье. — Точно, — сказал Рук, надеясь, что тепло, обжёгшее его щёки не слишком хорошо видно в тёмном интерьере магазина. — О! — он открыл рюкзак и достал ещё два батончика мюсли, передавая их Иосифу. Он задумался насчёт пистолета, обдумывая несколько наихудших сценариев и некоторые «а что, если», прежде чем передаёт тому оружие. Он доверяет Иосифу свою жизнь. — Знаешь, как пользоваться? Иосиф ненадолго задумался. — Да, знаю, — сказал он. — Уверен, что хочешь, чтобы он был у меня? — Да, да, я буду чувствовать себя лучше, если он будет у тебя, — Рук не сомневается, что Иосиф знает, как позаботиться о себе, но Рук всегда лучше пользовался кулаками и своей физической формой, чем оружием. Либо же у него просто отсутствовала кое-какая часть памяти, связанная с обучением стрельбе из огнестрельного оружия, если она вообще у него есть, и он не горит желанием проверять мышечную память на заряженном пистолете. Как бы он ни стремился побыстрее разобраться со своими навыками, иногда лучше не делать этого слишком поспешно. Иосиф засунул пистолет за пояс своих джинсов, и Рук практически на сто процентов уверен, что это не лучшее место, но не похоже, что у них есть другие варианты. — Нужно продолжать продвигаться на север, — сказал он, разворачивая один батончик мюсли и не торопясь жевать его, в отличии от Рука. Больше здесь делать нечего, и скоро они должны снова отправляться в путь. Рук хотел бы найти место, где они могли бы остановиться. Он не хочет, чтобы в этой новой главе его жизни, они постоянно бежали от врагов, которых даже не знают. Это дерьмовая жизнь. Рук извинившись, ушёл в туалет, оставив Иосифа изучать карту. Подошвы ботинок прилипали к липким полам, на которые что-то было пролито. «Это не кровь», — думает он, но до сих пор каждый ответ на подобный вопрос ужасал больше предыдущего. Вода здесь до сих пор текла, и он побрызгал ею себе в лицо, надеясь, что холод поможет ему немного проснуться. И тут же пожалел об этом. Тот же самый головокружительный эффект становится лишь сильнее, чем было в доме, и ему приходится крепко схватиться за края раковины, наблюдая, как расширяются собственные зрачки в отражении. Он чувствует себя более бодрым, чем когда-либо, более живым. Руку хочется вытереть воду столь же сильно, как и выпить её. Сделать её частью самого себя. Он слизывает капельки воды с губ и трясущимися руками закрывает кран. Когда он выходит из туалета, чья-то рука закрывает ему рот, и на одну ужасающую секунду Рук думает, что его поймали. Но он тут же узнаёт Иосифа, и собственное имя, слетающее с чужих губ. То, как он сияет в темноте, словно маяк, к которому тянется Рук. Он в безопасности, потому что рядом с ним Иосиф. — Снаружи, — прошептал Иосиф, обжигая ухо тёплым дыханием. Его глаза широко раскрыты в панике, и Рук с трудом слышит что-либо кроме него. Он пытается собраться с мыслями, плывя за цветочным запахом и заставляя себя глубоко вдохнуть. Он не может позволить себе расслабиться. Снаружи слышатся разговоры. Рук низко пригибается, когда хватка Иосифа наконец ослабевает, и они вдвоём придвигаются ближе к окну, избегая проникающих внутрь лучей утреннего солнца. Снаружи двое людей рылись в карманах мертвого человека, лежащего на улице. Обшаривая его, как стервятники. Один из них носком ботинка переворачивает труп на бок. — Думаешь, это правда? Другой же, похоже, не может найти то, что искал, и встаёт, вытирая кровь или же грязь со своих рук. — Не знаю. — Чёрт, надеюсь, он сдох. Второй мужчина смеётся и вскидывает перед собой лук, целясь в воображаемую мишень. — Ну уж нет, я надеюсь, что найду его, чтобы самому убить сукиного сына. И это так… информативно. Если не сказать, что, в основном, бесполезно. Вполне возможно, что они с Иосифом не единственные пропавшие без вести, но, если же нет… Рук был не из тех парней, которые наживают себе врагов, и было трудно представить, что речь идёт о нём. То же самое он мог сказать об Иосифе, он не верил, что тот из таких с его то мягкими словами и нежными руками. Если только это не являлось последствиями их реакции на то, что с ними сделали. Рук видел шрамы, покрывающие тело Иосифа, видел, что становится человеком, который сделает всё что угодно, чтобы это не повторилось снова. Он оглянулся на Иосифа, чьи брови нахмурились, а уголки губ опустились вниз. Ну, по крайней мере, они на одной волне. Рук жестикулирует Иосифу, спрашивая, готов ли тот использовать пистолет, если понадобится. Он хотел бы избежать этого, звук выстрелов может привлечь нежелательное внимание. Ещё больше нежелательного внимания. Учитывая, что до сих пор все, с кем они сталкивались, были вооружены или опасны, а зачастую и то и другое. Любое внимание к ним было нежелательным. Один из мужчин подходит к окну, прикладывая руки к лицу, чтобы заглянуть внутрь. — Непонятно, есть ли там что-нибудь полезное, — сказал он, оглядывая через плечо на своего товарища. — Я собираюсь заглянуть внутрь. Рук отчаянно махал Иосифу, чтобы тот спрятался в кладовой, а сам вжался в пространство между стеной и дверью, как только та открывается. — Грёбаные мусорщики, — сказал мужчина, словно сам не был одним из них. Рук всё ещё не до конца разобрался с цветочным эффектом и, возможно, именно это подтолкнуло его к действиям. Он не может позволить никому найти их с Иосифом. Он знает, что нужно сделать. Поэтому, с осторожностью делая каждый шаг, чтобы не наступить на мусор и сломанные вещи, он встаёт позади мужчины. Со всей возможной скоростью он закрывает мужчине рот одной рукой, а другой обхватывает за горло. Мужчина мычит и пытается кричать, звуча приглушённо и остаётся неуслышанным. Рук выше и крупнее, и знает, как использовать это в своих интересах, когда мужчина пытается оттолкнуть его, молотя руками и царапая. Локти, кулаки, зубы. Он пинает Рука по ноге, выводя из равновесия. Но того не так просто победить, он уворачивается, избегая очередного удара по колену, когда мужчина решает испытать свою удачу. Но тут раздаётся звук сминаемой бумаги, и нога мужчины скользит по полу. Это происходит быстрее, и Рук не успевает сориентироваться, спотыкаясь, когда они вдвоём сталкиваются с одной из находящихся на месте полок. Рук, мужчина и полка — всё рухнуло на землю. — Чёрт, чёрт, — ладонь Рука скользит по свежей крови, льющейся из разбитой о зазубренный угол сломанной полки головы. А за спиной звенит маленький колокольчик, висящий над дверью. Рук замер, но не от шока, а просто не зная, что теперь делать. Он поворачивается, тут же увидев, как глаза второго мужчины округляются от удивления, когда Иосиф нажимает на спусковой крючок пистолета. Они не могут здесь оставаться. Рук бросается к Иосифу, прежде чем у него даже проскальзывает мысль сделать это. Прикасаясь к его лицу, он оставляет размазанные отпечатки крови на чужой коже, заставляя Иосифа взглянуть на него. — Он собирался убить тебя, — пробормотал Иосиф отстранённым голосом, медленно отводя взгляд от мёртвых мужчин, лежащих в лужах собственной крови. Он кого-то убил. Они оба убили. И у них не было времени обдумывать это. — Ты нужен мне сейчас, — сказал Рук, испугавшись за них обоих. Он не может потерять Иосифа из-за бардака, творившегося в голове. Иосиф моргает, а посторонние мысли отступают, фокусируясь на Руке. Он кивает, прижимаясь щекой к ладони Рука, его борода слегка царапает нежную кожу, отчего у Рука перехватывает дыхание. — Я обыщу их, — сказал Иосиф, медленно отстраняясь так, словно они оба этого не хотят. — Собери с собой всё, что нам понадобится, — он звучит, как человек, привыкший отдавать приказы, и Рук не знает, почему эта идея не кажется ему ненавистной. — Хорошо, — сказал Рук в каком-то оцепенении. Рук спешно складывает карту, засовывая её в один из передних карманов рюкзака, чтобы её было легко доставать позже. Он берёт свою куртку, оставшиеся бутылки с водой и фонарик, а затем присоединяется к Иосифу, который вытряхнул все вещи из карманов убитых мужчин. Один охотничий нож и несколько протеиновых батончиков — вот и всё, что у них с собой было. Ни документов, ни телефонов, как и у него самого с Иосифом. Есть ли здесь хоть кто-нибудь, кто позаботиться об этих мёртвых? Заметит ли кто-нибудь его собственную смерть или будет заботиться, кроме Иосифа? Ему хочется думать, что где-то есть такие люди, те кто помнят их, но кого они не могут вспомнить сами. Так что, может, не стоит на этом зацикливаться. Так он может притвориться, что всё в порядке. Иосиф поднимает лук из-под одного из тел. — Умеешь пользоваться? Рук пожал плечами. — Понятия не имею, — сказал он, но всё равно взял на случай, если у него всё же появился навык стрельбы из лука с тех пор, как он приехал в Монтану. Испытывать мышечную память на блочном луке уже не так страшно. Стрелы отправляются в рюкзак вместе со всем остальными вещами за неимением настоящего колчана. Кажется, мужчина просто носил их с собой в руках? Рук понятия не имеет. — Думаю, это всё. Они отправились в горы с надеждой, что там будет безопаснее.