Снежная горочка

Поднимаясь по лестнице, Рейнхард воодушевлённо смотрел куда-то вдаль, предвкушая зимний адреналин. Он жаждил в очередной раз прокатиться с высокой заснеженной горочки, вдыхая носом холодный воздух. А вот Генрих, естественно, не разделял его восторга. Он сам не понимал, зачем согласился на это, и все время то и дело хотел отказаться и сказать, что не хочет, но в самый последний момент почему-то передумывал… — Райни, и как давно ты полюбил снежные горки? — робко вопросил рейхсфюрер, идя позади него. — Ещё с самого раннего детства, — лояльно ответил Гейдрих, доходя до двери своей квартиры, — где-то с пяти лет начал кататься. Правда, по началу с не высоких… — Вон оно что… — грустно вздохнул мужчина, опуская взгляд, не зная, как ему еще поддержать разговор. Гейдрих принялся открывать дверь ключами. Открыв, он сначала подождал, пока его начальник туда зайдет, а потом и зашел сам. — Сейчас, подождите буквально секунду, санки где-то тут, в прихожей, — начал он, выискивая сани. — Да я никуда и не спешу, — безэмоционально промолвил мужчина, чьи глаза устремились прямиком в пол. Рейнхард почему-то улыбнулся и наконец-то нашел санки, которые оказались на шкафу. Гейдрих легко смог их оттуда достать благодаря своему высокому росту. — Вот и наши саночки… Пойдемте к горке, — радостно провозгласил он, широко улыбаясь, направляясь обратно к выходу из квартиры. Эти слова заставили Хайни слегка содрогнуться и даже поморщиться. Ему было страшно и в то же время жутковато от одной только мысли о высокой, скользкой горке. Гиммлер испуганно попятился назад и, окинув взглядом коридор Рейнхарда, бросился за ним вслед. — Погоди! Но ты же обещал меня просто покатать на саночках, разве не так? — слегка взволнованно задался Генрих, надеясь, что так и будет. — Я думаю, вы передумаете, — ехидно заметил Гейдрих, запирая дверь, при этом не менее ехидно ухмыляясь. — П-почему это я должен передумать?! — нервно выпалил тот, начиная волноваться лишь еще больше. — Ну мало ли, — не меняя тона, произнёс Гейдрих, словив небольшую злобу на лице своего коллеги. Тот закатил глаза и стиснул зубы, но почему-то не знал, что ответить. Ему было крайне неприятно с упрямства и ехидства подчиненного. «Я не при каких обстоятельствах не собираюсь скатываться с этой горки! — зло подумал Гиммлер, идя вслед за Гейдрихом, — Ненавижу зиму, просто ненавижу!»

***

Спустя каких-то 20 минут они уже подошли к одной из самых высоких горок около той самой ярмарки. — Надеюсь, горка хоть не слишком высокая? — осведомился рейхсфюрер с отчетливой надеждой в голосе. — Надейтесь, — все так же ехидно ответил блондин, вновь ухмыляясь. Усадив начальника СС на саночки, Рейнхард поволок товарища на безопасное расстояние. Гиммлер чувствовал себя неловко и униженно. Он был серьёзным человеком, одной из самых главных верхушек Рейха, занимал высокую должность! Он не хотел и по просту не желал вести себя, подобно пятилетнему мальчишке. — Не волнуйтесь, это будет весело, — уже не ехидно, а добродушно произнес Гейдрих, пытаясь его успокоить. — Я чувствую себя неловко, даже… некомфортно! — возмутился Хайни, скрещивая руки на груди и демонстративно отворачиваясь от помощника. — Всё будет хорошо, — все так же добродушно, но уже малость печально и почти разочарованно ответил Райни — угрюмость начальника его расстраивала. Атмосфера была не самой приятной, паника и печаль смешались воедино, от чего даже жизнерадостному и оптимистичному Рейнхарду стало не по себе. Он боялся, что так и не сможет переубедить Генриха в том, что зима — ужасное время года, и заставить его перестать бояться высоты. Прогулка на санях шла в полной тишине, лишь радостные возгласы взрослых и детей доносились с высокой горки. Генрих старался не обращать на это внимание, он пытался сконцентрироваться совершенно на других вещах. Рассматривая окружение по сторонам, рейхсфюрер боялся заговорить с Рейнхардом. Тот тоже не спешил начать диалог с коллегой, но по какой причине, было неизвестно. — Ну, как вам? — наконец решился спросить он с бодрой улыбкой на лице. — Ярмарка, как ярмарка… — холодно вырвалось из уст мужчины, смотрящего совершенно в противоположную сторону, — Ничего интересного. — И никаких ощущений? — недовольно вопросил капитан СС, на пару секунд поворачивая голову в сторону собеседника. — А какие могут быть ощущения, если на улице такой мороз? — немного злобно произнёс Генрих, наконец-то посмотрев на Рейнхарда, — ты думаешь, что сумеешь затащить меня на снежную горку? Хах! Как бы не так!.. «Еще как сумею», — почти уверенно подумал Райни, осматриваясь по сторонам и выискивая самую высокую горку. Та оказалась прямо у него перед носом. Длинная и широкая, уходящая куда-то высоко в небо. Как раз идеальная для того, чтобы с нее скатиться. — Эй, герр Гиммлер! — внезапно воскликнул Рейнхард, останавливая сани, — Смотрите! Смотрите, какая высокая горка. Может, мы скатимся с неё? — Что?! Нет! Тебе надо — ты и скатывайся, а мне нервы еще дороги! — проворчал Гиммлер, хмурясь, и хотел слезть с саней, но не тут-то было. Не дав начальнику слезть с санок, Гейдрих резко побежал на ту самую горку, при этом все так же тащя сани с собой. Гиммлер резко вцепился руками за поручни саней и всячески боялся упасть! Или, что ещё хуже — перевернуться с ними. — ААААААААААА! Куда ты меня тащишь?! Прекрати! — визжал Генрих не своим голосом, лишь сильнее вгоняя себя в состояние стресса. На это Рейнхард отвечал молчанием, продолжая невероятно быстро бежать на вершину снежной горочки. Дикие вопли Гиммлера заполнили всю ярмарку. Спустя уже каких-то полминуты они были на самом верху. Гейдрих начал приводить дыхание в порядок, делая вид, что не замечает того, в каком ужасе его начальник. — Райни, еп твою мать, ты ебнулся? — в шоке вопросил тот, одну руку кладя на свое сердце, а пальцем другой крутя у виска. — Да прекратите вы! Чего бояться?! — не унимаясь, вопрошал Гейдрих, злобно смотря на Гиммлера. — Просто признайтесь, что вы боитесь высоты! И всё! — Иди ты к черту! — тут Гиммлер окончательно рассердился и больше не нашел, что еще ему ответить. — Поймите, если вы признаетесь и поборете свой страх, то почувствуете себя гораздо легче, — душевно произнёс блондин, кладя свою руку на плечо начальника. — Чтобы вам не было так страшно, давайте я съеду вместе с вами? На его удивление, Генрих не стал кричать на него и в этот раз. Да, он по-прежнему выглядел очень недовольным, но в то же время его взгляд стал весьма задумчивым. — Ну… Хорошо, — уныло и вяло согласился он, — но если мне что-то не понравится, я тебя… в порошок сотру! — Ваше право. — совершенно спокойно ответил он, садясь позади рейхсфюрера, — Только держитесь крепко, чтобы вы уж точно не упали. — Понял, — коротко буркнул Генрих, нечаянно посмотрев вниз. Голова начала кружиться, перед глазами все поплыло. «БЛЯ! Не надо было вниз смотреть! Чёрт, черт, как же высоко!.. Так, ладно, сосредоточься, Генрих…» — Готовы? — бодро и внимательно спросил блондин, уже готовясь оттолкнуться ногами от земли, чтобы покатиться вниз по склону. — Готов, — тут же пробормотал Гиммлер и умолк. Райни сосредоточенно выдохнул и наконец-то оттолкнул сани ногами. От сильного страха Генрих зажмурился и, прикрыв лицо руками, надеялся только на положительное. Они резко понеслись вниз, в лицо дул приятный прохладный ветер, а руки Рейнхарда крепко прижимали испуганного Гиммлера к себе. — Это совсем не страшно, откройте же глаза, — успокаивающе произнес тот, убирая руки начальника от его лица. Генрих решил не сопротивляться, посмотрел вниз и изо всех сил попытался убедить себя в том, что здесь нет ничего страшного, а только лишь приятное. Наконец, они спустились вниз. Генрих увидел, что вокруг были невысокие сугробы, ярмарка, и куча весёлых людей, спускающихся с заснеженного склона горочки. Его лицо вмиг сменилось на добродушное, счастью не было предела. Ощущения были теперь уже совсем другие, спуск продлился всего каких-то полторы минуты, и за это время Генрих почувствовал лишь приятные порывы ветра. — Ну, как вам? — с улыбкой поинтересовался Райни, очень надеясь, что начальнику все-таки понравилось, и что он получил от этого лишь хорошие впечатления. — Райни, это… Это было прекрасно! — восторженно выпалил Хайни, поворачивая голову к подчиненному, — я… я… Я беру назад все свои слова насчет того, что зима — это плохо, и так далее. Это просто охуенно! — П-правда? — заторможенно вопросил Рейнхард, не веря своему счастью, — То есть, вам понравилось?.. — Да, очень! Я не ожидал, что это будет так захватывающе, — Гиммлер был очень благодарен своему коллеге, — Рейнхард, данке тебе за то, что предложил мне покататься с горки! — А я говорил, что в этом нет ничего страшного, — язвительно провозгласил Гейдрих, хлопая товарища по плечу. — Ещё! Ещё! Хочу ещё! — воскликнул мужчина, вскакивая с саночек, словно ошпаренный. — Оу, правда? — вновь удивленно и неверяще вопросил капитан, почему-то не ожидавший такого. — Да! ДА! ЕЩЕ! Катаемся еще! — едва ли не заорал Генрих, как маленький мальчик, — давай, поторапливайся! Схватив сани за верёвочку, воодушевлённый Генрих направился вверх по горочке. Вслед за ним волочился слегка ошарашенный Рейнхард, боясь что-либо произнести. Однако, он был очень счастлив, что господин рейхсфюрер наконец-то сумел побороть свой страх. Оказавшись на самой вершине, Генрих не желал тратить времени попусту и тут же переместил сани к склону, а потом сам на них уселся. — Садись со мной! — велел он Гейдриху едва ли не в приказном тоне, словно бы просил не скатиться с ним со снежной горки, а заполнить какие-то важные бумаги. Это сильно обрадовало Рейнхарда, ранее, он никогда не видел своего начальника таким счастливым, как сейчас. Генриху и самому казалось, что его страхи были не такие уж серьёзные. Ничего страшного не было в том, чтобы лишний раз прокатиться с высокой горочки, тем более, когда повсюду был мягкий снег. — Отталкивайся! — весело заорал Генрих, едва Райни вновь уселся сзади него. — Хорошо, хорошо, сейчас, — заторопился капитан, отталкивая сани, и те опять поехали вниз по склону. — У-и-и-и-и! — весело, высоко и протяжно завопил рейхсфюрер СС, поднимая руки вверх. — ОБОЖАЮ ЗИМУ! «Вот это да, за одну минуту человек так изменился…» — подумал Рейнхард, испытывая самый что ни на есть шок. Нет, конечно, он был очень рад за начальника и горд за себя, но все-таки поражался тому, как быстро изменилось мнение Гиммлера о зиме. Конечно, это сильно обрадовало и в то же время удивило Гейдриха. Но он старался не подавать виду и придерживаться строго позитивного настроения. Оказавшись совсем близко к подошве горы, Гиммлер разжал руки, дабы при падении упасть прямо в мягкий снег. Так и произошло. Гейдрих мило улыбнулся, наблюдая, как его начальник барахтается в снегу и смеется, как ребенок. — ЕЩЁ! — Вижу, что вам понравилось, — с неким умилением в голосе произнёс Райни, помогая другу встать. — Да, очень! — внезапно подтвердил Генрих его слова, неспешно вставая с сугроба. — Это было просто потрясающе! Хочу ещё раз! — Я только за, — согласился мужчина, наблюдая, как рейхсфюрер тащит сани обратно на верхушку горы. Гиммлер был невероятно счастлив и карабкался на горку быстро-быстро, предвкушая очередное скатывание и то, как приятно ветер будет дуть ему в лицо. Набрав полную грудь воздуха, мужчина невольно оттолкнулся от горы, и парочка полетела прямиком вниз. Генрих уже был не в силах сдерживать свои эмоции и, выпустив верёвку из своих рук, поднял их вверх. — ЭЙ-ЭЙ-ЭЙ-ЭЙ-ЭЙ! Вы что, совсем уже?! Мы же упадем сейчас! — испугался блондин и схватился за руки коллеги, в результате чего тоже отцепился от саней. — Не упадем, а полетим! — радостно завопил ариец, широко улыбаясь. Естественно, в этот раз они не смогли удержаться в санях, и те перевернулись вместе с «пассажирами». Они упали так, что Генрих оказался прямо верхом на Гейдрихе. Все бы ничего, но во время падения их лица оказались как-то чересчур близко друг к другу, в результате чего… Их губы легко соприкоснулись. — Г-Герр Гиммлер.? — дрожащим голосом спросил блондин, не понимая, что произошло. — Р… Райни.? — так же озадаченно вопросил немец, чувствуя, как начинает краснеть, и наблюдая, как краснеют некогда бледные щеки его коллеги, что лежал под ним. — Ч-что это только что было? — с неким удивлением в голосе вопросил шеф полиции, — Неужто, мы поцеловались?.. — Д… Да, как видишь, — испуганно и все так же смущенно подтвердил Генрих, отводя взгляд. Повисла небольшая тишина. Гиммлер глянул на по-прежнему смущенного Райни, все так же не понимающего, как так вышло, и… наклонился к нему и вдруг снова поцеловал. От неожиданности, Рейнхард немного вскрикнул. Его приглушённый вопль не услышал никто, кроме самого Гиммлера. Генриха заводили эти стоны, но целоваться на улице, а тем более в людном месте было как-то неприлично, поэтому Хайни спустя пару секунд отлепился от чужих губ. — Ч-что вы сделали?.. — все с тем же удивлением спросил Гейдрих, тараща глаза на друга. Генрих покраснел и отвернулся. — Может, пойдем к тебе домой, как ты думаешь? — спросил он внезапно томным голосом, но при этом почти робким. Сердце Рейнхарда бешено заколотилось в груди, он не узнавал поведение начальника от слова совсем! Это немножечко напугало его, но он старался скрыть это удивление. Тем не менее, Генрих заметил, как выражение лица его товарища стало совершенно другим!.. — А пойдемте, — согласно кивнул тот, уже понимая, чего хочет его начальник, и встал со снега.