***
Он был рад вернуться, все-таки когда Осаму родился когда дела семьи уже шли в гору и думать о деньгах не приходилось от слова совсем. Однако сейчас не время сопли распускать, как говорил его отец: " Если будешь ныть, утопят в собственных слезах раньше, чем на ноги встанешь.» Эта фраза очень хорошо отложилась в памяти ребенка и можно сказать стала отправной точкой создания личности молодого лорда. Его матери, которую кстати звали Клариссой было вообще все равно на детей с этого момента. Она словно с катушек слетела, у бедной начались панические атаки, а дичайшие перепады настроения портили жизнь всем окружающим. Все произошло слишком резко, она как и все была угнетена смертью мужа, а на похоронах ее словно переклинило, не понятно откуда взялся холод, отстраненность. Братья Дазай жили сами собой, в другой части дома. Осаму пришлось периодически успокаивать старшего брата и уверять того, что все наладится. Пришло время съезжать, собрав вещи с помощью слуг и подыскав небольшой домик на окраине семейство покинуло собственное поместье. Переехав все началось с чистого листа. Кларисса вернулась в обычное состояние, словно вдохнула свежего воздуха. Конечно панические атаки не прекратились, но препараты и поддержка со стороны детей и знакомых делали свое дело. С похорон мужа прошло три месяца, надо брать себя в руки, смириться с утратой не получится, но начать жить неплохая идея. вроде все стало налаживаться, мать семейства устроилась на работу сиделкой, хоть какой то постоянный заработок, детей устроили в школу. Не частная школа и личные репетиторы, но жаловаться не пристало. Хмурый Осаму благодаря своим манерам и прескверным характером с подвешенным языком особо друзьями не обзавелся, он не плохо вел диалог с одной компанией ребят, но в друзья особо не набивался. Сидел тихо, никого не трогал. Этого нельзя сказать о его старшем брате, тот нашел себе целый гарем из девушек благодаря красивой внешности и огромное количество приятелей. Такое ощущение, что там их было как в паломнических караванах*. — Маам — с интересом протянул старший Дазай — Да, сынок, ты что то хотел? — поворачиваясь к старшему сыну спросила Кларисса попутно надевая бархатные перчатки на изящные бледные руки. — Ты куда собралась? — улыбаясь произнес молодой человек, которого ранее мягким голосом назвали «сынок» — Мне вот тоже интересно. — насмешливо улыбаясь произнес Осаму. — Никуда я не собралась, просто надо подобающе выглядеть. Я иду навстречу с одним знакомым вашего отца по поводу развития бизнеса. У них была общая идея и если я сейчас хорошо вложусь, мы сможем начать восстанавливать былое величие. — с какой то искрой в глазах спокойно проговорила мать двоих детей. — Ну удачи. — ехидно пробормотал Осаму удаляясь в другую комнату.***
Это было ошибкой, огромной мать вашу ошибкой, как отмена Нантского эдикта в 1685.* Если говорить кратко и по делу их просто на всего кинули на деньги. Однако мы не в Спарте и расскажем немного подробнее. В общем и целом один из «друзей» лорда Дазая очень хотел продвинуть один из своих проектов, прекрасным спонсором которого он мог стать. Однако идея совершенно не нравилась отцу компании и контракт никто не подписывал. И вот он умер, осталась его жена с некоторыми сбережениями, а она еще дом продала, чудная возможность ей воспользоваться. Зная на какие точки давить уговорить даму было легче простого, всего лишь немного пустить пыль в глаза, пошептать на ушко сказку о том как она станет успешна и вот подписанная бумажка лежит на столе. Так самое страшное, что эта очень расчетливая женщина угробила туда все деньги. Именно поэтому лорд Дазай никогда не подпускал свою жену к бизнесу. Она была прекрасной женщиной, очень доброй, хозяйственной, но до чертиков наивной. Что делать теперь? По моему лучше спросить у самой Клариссы, а нет, не лучше. Она сидит в углу и рыдает. Где же этот холодный взгляд, твердое слово и спокойствие которое резко появилось на похоронах и так же резко исчезло. От всего сердца ее жаль, она потеряла мужа, деньги, уважение. Но стоит напомнить, что ее сыновья потеряли отца, прекрасное будущее, спокойное детство. Но есть еще хуже, в итоге ее возненавидели собственные дети не в силах понять. Она молча ушла в закат. Бедной мамочке опять напели в ушли какая она хорошая и та порхая крылышками слепо влюбилась в эту тварь и долго не думая улетела с ним. Сука, как кукушка бросила своих детей. Уж лучше как Цветаева в приют бы сдала. Ребенку понятно, что он ее не любил, просто боялся, что дети вырастут в любви отчаевшийся женщины и смогут претендовать на долю с этим недо бизнесменом, легко понять одно, они точно проворачивали некоторые схемы не законно, вот и страшно стала бедненькому. Но мама, как ты могла? Они остались совсем одни, а в приют не хотелось. Пройти по друзьям родителей в поисках помощи и везде получив отказ ребята ушли из школы. Связавшись не стой компанией брат Осаму потерял дом, проиграл. С юридической точки зрения дом им и так не принадлежал, но кого это остановило. Собрал вещи и пошел вон отсюда. Хотя за него и так платить нечем. Перебиваясь случайными заработками, голодая дети совсем ослабли. Потом очередная неудача и на этот раз остался только один член семьи Дазай.***
Он идет, он не сдается, он хочет плакать, он голоден и слаб. Болит голова, звенит в ушах, кашель не прекращается, темнеет в глазах. Осаму упал, ударился головой об асфальт, потерял сознание в надежде на то, что умрет… К невероятному собственному сожалению Дазай пришел в себя. Все тело ныло, голова была готова расколоться от боли, а есть хотелось ужасно сильно. Он медленно открыл глаза, щурясь от света лампы. Серое небо было затянуто тучами, которые предательски закрывали солнце не пропуская его лучи. За окном лил дождь, стуча по окну он создавал приятный шум. Мальчишка любил такую погоду, ему доставляло удовольствие смотреть на падающие из неба прохладные капли воды. Они медленно стекали к земле, создавая в душе спокойствие и умиротворение. Шатен лежал на мягкой кровати в просторной комнате. Где он? Он попытался встать, что бы понять где находится и разведать обстановку. Осаму устало прикрыл глаза собираясь с силами. — Тебе лучше не вставать. — мягкий мужской голос резко раздался в комнате. — Кто вы? — быстро открыв глаза осторожно поинтересовался Дазай. — Мое имя Мори Огай, если тебе это что то скажет. Я принес тебя сюда. — с абсолютно невозмутимым видом произнес незнакомец. — Зачем? — холодно спросил Дазай. — Знаешь, я безусловно мог оставить тебя умирать на этой дороге, но я Гиппократу клятву давал: «В какой бы дом я ни вошел, я войду туда для пользы больного…» — Значит вы врач, я тоже хотел стать врачом. — засиял шатен — Ну так станешь, потом. А сейчас поешь, выпьешь лекарства и спать ляжешь. — ласково дал указания Огай. Осаму хотел возразить, но ему не дали. Незнакомец вышел из комнаты напоследок кинув, что скоро вернется. И да вернулся он и правда скоро с какой то сумкой и подносом еды. — Ешь очень медленно и мало, а то плохо станет. — приказал доктор. — Да-да. — торопливо пробормотал мальчик поспешно запихивая в себя ложку каши. Параллельно трапезе они болтали обо всем, Мори узнал о прошлом кареглазого малыша, о его желании умереть. В какой то момент Осаму не выдержал и зарыдал. Мори лишь обнял его, тихонько прижал к себе и гладил по голове. Это было слишком неожиданно для брошенного ребенка, от такого он лицом уткнулся в плечо старшего и периодически всхлипывал, слишком долго он копил все в себе, слишком долго сдерживал слезы. Где то через полчаса Дазай успокоился, теперь голова болела еще сильнее, а красные от слез глаза опухли. Мори лишь тепло-тепло улыбнулся и аккуратно подал кареглазику чашку с остывшим чаем. После завтрака Огай встал и начал что то доставать из сумки, это были таблетки. Подробно рассказав о всех он поочередно начал давать лекарства для употребления. — Так, давай, еще немного, оно не вкусное, но очень действенное. — упрашивал Мори — Молодец, а через час выпьешь вот эту таблетку. Я сейчас ухожу. — Куда? А вы не можете меня с собой взять? — расстроенно спросил Дазай. — Ох, думаю ты будешь шокирован… да и не могу я. — осторожно обнадежил врач. — Шокирован? Вы же врач. — недоумевал шатен. — Это долгая история, может потом поведаю ее тебя. — с некой насмешкой заинтриговал Мори своего будущего помощника. Огай вернулся где то через часа четыре. Его встретили два прекрасных карих глаза. — Знаешь, ты похож на кота. — умиленно вырвались слова — Странное сравнение, вы вообще то тоже. — подчеркнул Осаму. — Может быть. — медленно отчеканил Огай снимая пальто где то в соседней комнате. — Го…господин Огай, можно я у вас на пару дней останусь, пожалуйста. — очень осторожно с грустью в голосе спросил еще совсем маленький ребенок, который уже потерял все что мог. Тут на него обрушился хмурый взгляд врача, он только что вернулся из другой комнаты. Не дожидаясь ответа Осаму понял, что ему совсем тут не рады. — Просто понимаете, мне совсем некуда идти, я один. Простите меня пожалуйста, я правда не хочу доставлять вам неудобства. А пока я у вас, был бы шанс найти кого то из друзей отца. В прошлый раз меня с братом не приняли, но сейчас я один, у меня больше шансов. — запинаясь быстро протараторил Дазай. — Понимаешь ли малыш, вообще не собирался тебя выгонять. Думал ты захочешь остаться у меня. — торопливо успокоил его старший. — Правда? — отказываясь верить своему счастью это было единственным, что он смог произнести. — Правда, добро пожаловать домой, мой мальчик. Шатен подбежал к своему новому лучу света и обнял его так сильно, как только мог. Оставшийся вечер они говорили, говорили без остановки. Им обоим было хорошо. Осаму узнал, где именно работает Огай, он принял это с удивлением, но принял, для него его новый знакомый не стал хуже в глазах. Все выживают как могут. Ты либо окажешься сильнее и выиграешь, либо тебя просто затопчут. Его отец был за естественный отбор и он тоже. Да и не только законным бизнесом он промышлял, Осаму был уверен, что за спиной его отца стоит убийство, может даже не одно, это не точно. Нет, на его руках не было крови, он лишь указывал жертву, не всегда можно избавиться от конкурента мирным путем. Но на самом деле убийств было не больше трех, это точно, а вот про шантаж, незаконные производства стоит молчать. Кроме самого лорда о его «подвигах» знал только сын и то не о всех. Обычно лорд просто нечаянно проговаривался, ну а там пошло поехало. Одну тайну двое могут хранить только тогда, когда один из них мертв. Вот один и умер. В добавок Дазай хотел отомстить убийцам брата и тому упырю из-за которого семейство Дазаев лишилось последних средств. Тяжело было только по началу, у Дазая был тяжелый бронхит, а в больницу его без документов не примут. Ничего, они справились, вместе. Как Осаму и обещал, он отомстил той банде, что убила его брата. Это было его первое убийство. Жизнь уже не была прежней. Огай уже был готов поддерживать своего малыша, но тот на удивление даже не испугался. Ноль эмоций, ни страха, ни злости, ни радости. Среди криков о пощаде он не услышал даже одного, медленно забирая их жизни ему было слишком все рано. Потом и убийство бывшего босса мафии у него на глазах, вступление в мафию. На людях он никогда не показывал большинства эмоций, только дурачился, издевался над Мори зная, что он простит ему абсолютно все, он не показывал их связи. По словам Дазая если хоть кто то узнает, что помощнику босса дорог его начальник и одного из них могут похитить да выпытывать потихоньку информацию. Но дома эти оба менялись на глазах сбрасывая свои маски вместе с пальто в коридоре. Они выглядели как настоящая семья. Счастливые и зависимые друг от друга. Огай любил своего малыша, как сына. А Осаму любил Мори как отца, как человека, который спас ему жизнь. Они стали последними лучиками друг друга. По вечерам, после ужина они собирались в гостиной и делились новостями, переживаниями и просто в обнимку смотрели какой то фильм. Это было лучшее время в жизни обоих. Самое беззаботное и невероятное, теплое как какао в холодный вечер. Осаму даже получил смысл жить. Он жил ради еще одного дня в компании Мори, ради заданий, прогулок по парку и хорошей жизни. Он начал жить за брата. ________________________________________ 1*- В паломнических караванах могли состоять от 5 до 70 тысяч людей и животных. Они упоминаются как традиция, существующая со времен пророка Ибрахима. 2*- Отмена Нантского эдикта произошла 17 октября 1685 года Людовиком, результатом был упадок торговли, эмиграция сотнями тысяч из Франции, это нанесло значительный ущерб экономики.