Утро
29 декабря 2021 г. в 12:15
Ему снилось как снег падал с неба, удивительно, откуда он в Зауне. Силко сделал затяжку, ощущая как мороз щиплет ноздри и вместе с дымом холодный воздух наполняет грудь. Посреди «Линий» залили каток. Детвора, да и взрослые звонко смеялись, вскрикивали падая на льду. И среди них стояла она. Джинкс не была похожа на себя: большой белый шарф скрывал добрую половину её лица, да и одета она была в черное приталенное пальто. Её глаза смотрели на него сквозь людей, и она отталкиваясь, скользила к нему.
— Силко, хватит, пойдем, — она схватила его за локоть, и потащила на лед. Не оставляя выбора и места для сопротивления. Сигара выпала из его пальцев и с шипением упала на снег. А она продолжала его тащить вдоль борта, разрисованного яркими, неоновыми мелками на льду.
Он неуверенно наступил на него, проехав несколько сантиметров. Взгляд заскользил по снежным узорам с опаской — удержать равновесие было не так уж и просто. Ощущение державшей его под руку ладоней пропало. И Силко в панике огляделся. Каток был пуст.
«Вай… почему,» — раздался её голос.
«Почему ты бросила меня?» — послышалось снова, но вокруг никого не было.
— Почему… — Силко открыл глаза. Дыхание выровнялось, ощущая, что его рука соприкасается с её. Такой же ледяной, как и всегда.
— Почему… Вай, — Джинкс разговаривала во сне. Скорее слова походили на стоны, в которых едва можно было разобрать слова. Он нагнулся ближе, откидывая пряди с её лица, и она сильнее сжала его руку.
— Си –лко, — её ногти впились в серую кожу, он поморщился. Шершавые губы, коснулись виска, и веки девушки задрожали. Она проснулась. Повернулась на спину, зажмурилась и потянулась, прижимая сжатую ладонь к переносице, отпуская его руку.
Он же поспешил встать с постели. Кровать скрипнула, когда он поднялся. Она не видела, как Силко одевается, когда Джинкс разлепила глаза, он уже был одет: расстёгнутая рубашка, морщила, что точно шло вразрез с его обычным внешним видом; темные волосы растрепались, падая на лоб и торча в разные стороны. Он застегнул манжеты на запястьях, и поджег сигару, делая одну глубокую затяжку, проводя ладонью по лицу от лба до подбородка, словно стряхивал с себя сонливость. Замечая, что она не спит, он достал из кармана пару резинок, и двинул указательным пальцем правой руки, жестом приглашая её. Джинкс же, укуталась в одеяло и нерешительно посмотрела на него.
— Стесняться поздно, сама предложила, — напомнил он ей о вчерашнем. Силко сделал еще одну затяжку выдыхая дым в сторону. Она же поджав губы подползла к краю кровати, зло и демонстративно скидывая с себя одеяло. Потому что, его обнаженный и жилистый торс, это тоже зрелище, к которому, она была не готова.
Силко не спеша подошел к краю, поставив одно колено рядом с ней на простынь. Сигара осталась во рту, расческа в руке. Он приступил.
— У меня волосы провоняются, ты не мог бы… — смущённо пробурчала она, пряча глаза, но он её прервал.
— Не говори мне, что делать, и я не скажу куда тебе идти, — прорычал он, заплетая синюю косичку. Она сидела сжатая в комочек, дрожа, то ли от холода, то ли смущения. И вот когда одна сторона была готова... Силко вдруг замер. Ее худенькая фигура с бледной кожей, была весьма привлекательна, с выпирающими лопатками, выемкой позвоночного столба, и округлыми бедрами. Синенькие облачка на руках, острые локти с обоих сторон, ладони прячущие грудь. Сигара слишком быстро кончилась.
«Черт» — окурок остался в пепельнице.
Вторая косичка получалась неуклюже, длинные пальцы не желали слушаться, требуя коснуться светлой кожи. «Потрогай, ничего не будет, ты же просто потрогаешь…» — уговаривал голос в голове.
— Силко, — тихо раздался её сдавленный голос впереди, — Тебе тоже страшно, у тебя руки дрожат...
Черт – черт – черт.
— Просто ты… — он на секунду задумался, стоило ли солгать? Солгать определённо стоило. Ну давай же, скажи хоть что-нибудь! Черт тебя, дери, гребаный, ты ублюдок. Или скажи правду, как бы конченно она не звучала! Силко так был зол на себя, что все мысли разом выпорхнули, — Ты привлекательна. И мне тоже. Страшно.
Он тяжело вздохнул, опустив голову. В груди что-то вновь подпрыгнуло, и упало на самое дно, должно быть, это была его гордость и железобетонное самообладание. Джинкс повернулась, чтобы взглянуть в его лицо, он растерялся.
— Можно потрогать? — вопрос звучал странно, смущал их обоих еще больше. Силко нервно вздохнул.
— Можно, — совсем тихо ответил он. Когда подушечки её пальцев коснулись его тела, он перестал дышать, его губы приоткрылись, а глаза были прикованы к её обнажённому телу. К выпирающим на ключицах косточкам, к маленькой и аккуратной груди, вставшим розовым соскам. К её закушенной нижней губе.
Не думай, не думай, не думай, не думай. НЕ ТРОГАЙ!
Все мышцы разом напряглись, словно тело было готово упасть, столкнуться с летящей на него пулей, а может быть больше. Ты, кажется, готов ко всему, ну, по факту даже не представляешь с чем сталкиваешься. С Джинкс, с её холодными ладонями, которые ласкают кожу так, словно, это какая-то сладкая пытка. За каждым касанием — укол совести.
— Мне нужно идти, — с трудом произносит он. Раздумывая насколько правдиво звучат эти слова, отговорка. Банальная. Дела. Хотя какие дела? Если встреча с химбаронами, после обеда. Если Севика доложит, если дела потребуют его вмешательства. Бежать. Нужно бежать.
Оставить её одну, растерянную. Чтобы они оба могли переварить всё то дерьмо, что случилось с ними за этот гребаный вечер. Он небрежно отстраняет её от себя, подхватывая одежду на ходу. И бежит.