Бракованный дуэт

      — Со мной что-то не так, — рассуждает Джинкс, ходя из стороны в сторону по мастерской. Суетливо, нервно и рвано.       — Да нет же, просто он напугался, — продолжает она говорить с собой вслух, а затем добавляет так же растерянно, — Меня.       Ты всегда все портишь, плохая. Плохая! Она не знает, кому принадлежит этот голос в её голове, иногда они говорят все разом, или кто-то один. Но сейчас ей не до этого. Джинкс слишком растерянна, она действительно думает, что всё испортила. Как всегда.       Ты разочаровала его, Порох, понимаешь, ра-зо-ча-ро-ва-ла! — Произносит по слогам, жестоко, выгрызая каждую нервную клетку. А ведь, Силко давал ей действительно много возможностей, чтобы показать себя. Но она. Она лажала, иногда даже в самой маленькой мелочи, всё потому, что Порох – это Порох, как бы ты себя не назвала.       — А может, он просто забудет? Да забудет и все будет как раньше… — цепляется за единственную надежду она, потому что раньше было хорошо. Раньше было безопасно и надежно. Раньше было просто!       Да конечно забудет, как ты насильно уложила его в постель с собой…       — Черт, черт. Черт! — ругается она словно маленький загнанный зверек. Вновь сокрушаясь. Сжимает ладони, и цветные коготки впиваются в кожу, боль успокаивает. Потому что, боль – простая.       Силко не любит таких, как ты, этот голос принадлежит Вай, а может и Вандеру. Не понятно, он троит, искорежен. Может этот голос в голове принадлежит ей самой, которая знает, что доверять опасно, потому что, ты никогда не получишь того, чего хочешь.       — А какие ему нравятся? Севика ему не нравится, он сам сказал… — разум цепляется за единственную соломинку, — Он сказал, что любит меня…       Как ребенка, который вечно устраивает погром!       — Ар-р-р! — рычит от злости и обиды она, срывая с пояса гранату, и кидая ее в стену. Она чиркает с яркими искрами и отскакивает в шахту… Через некоторое время происходит «бум»       Что не нравится? Ты же вечно всё портишь, как тебя можно любить? Тебя, и любить! Мелкая, злобная сучка…       Джинкс падает на пол громко всхлипывая. Ей становится тошно, слезы сами наворачиваются на глаза, и она их стирает, потому что, ей не должно быть больно. Но ей больно. Холодная железка лопасти огромного винта воздуховода, служащая полом мастерской, кажется, приятной и успокаивающей. Если лежать свернувшись калачиком, болит меньше, правда, ведь?       Она вскакивает. Точно! Ей нужно занять себя. У нее есть задачка, которую она еще не решила, с этим синим камушком и непонятными символами... Ведь когда она её решит, Силко наверняка? Точно, похвалит, погладит по голове… И забудет… Забудет, и тогда перестанет болеть… Перестанет…       —Перестанет, я сказала! — закричала она в пустоту, смаргивая слезы. Словно пыталась себя убедить в этом. Голос в голове злобно засмеялся.

***

      Указательный палец Силко нервно постукивал по столу, когда к нему пришел очередной человечек недовольный его политикой развития «предприятия». Очередная тирада впрочем не отличалась от других подобных, неся одну единственную мысль, что он опять, что-то, где-то хреново разрулил, кому-то недодал, и где-то налажал. Но вот заботило его не это, а то, что случилось утром. Это его жалкая попытка сбежать к делам, которые впервые за долгое время послужили отмазкой... Жалкой отмазкой, потому что, где-то внутри не хватило выдержки, чтобы не облапать глазами сопливую девчонку.       — Ну, что скажете? — вывел его из раздумий голос одного из химбаронов. Силко вопросительно посмотрел на Севику, поднимая одну бровь. Та незаметно кивнула ему.       — Хорошо, я подумаю над этим, — поспешил он отвязаться от собеседника. Телохранительница же недовольно хмыкнула и выпроводила гостя за дверь.       — Ну, и что это? — поинтересовалась она, замечая, что её босс очевидно весь разговор пребывал в прострации. Силко нахмурил брови и смерил её недовольным взглядом. Делиться причиной своей рассеянности он явно не собирался.       — Что она опять натворила? — догадалась Севика, замечая, как босс задумался еще больше... Но при одном упоминании «её» он чуть не подпрыгнул: его брови поползли вверх; желтый глаз с черной радужкой зло блеснул; выражение лица отобразило лишь один немой вопрос: Как ты…       Он, конечно, был рад такой проницательности соратницы, но она была совершенно не к месту. Поэтому лишь больше нахмурился.       — Не важно, — кратко ответил он, выдавливая из себя каждое слово. Ну в самом-то деле, не мог же Силко сказать, что Джинкс подкатила к нему с щепетильной просьбой переспать с ней. И вообще, не только телохранительница, но и все его ребята свято верили в то, что она его дочь, в самом-то деле.       — Она выросла, а ты всё держишь её при себе, нянчишь как мелкую, — её совет был несколько неуместен. Дело в том, что Силко не знал как иначе относиться к Джинкс, для него это было так же естественно, как дышать — заботиться, но не более.       — Ну так женись на ней, босс, тогда всё уже встанет на свои места, — Севика устала от молчания.       В самом-то деле, если он — король Зауна, то Джинкс негласно — королева. Потому что на шахматной доске — только королевы могут позволить себе ходить куда захотят. Силко слегка передернуло, от этой мысли: что бы он и она... Вот так вот, просто и всё…       — Ей не идет белый, — машинально ответил он. Слова сами вырвались, прежде, чем он успел понять о чём говорит.       — Ну, не беда, босс, черные платья тоже бывают.