Бракованный дуэт

      Теперь, всё стало до банального просто, без лишней романтики и розовых соплей. Джинкс хотела Силко. Джинкс соблазнила его. Так она поступала каждый раз, когда тырила записки о хекстеке в день прогресса. Забирала то, что считала своим. Совершенно нагло воспользовалась тем, что он был очень сильно пьян. Конечно, она чувствовала где-то, что поступает совсем не правильно, а точнее, совершенно не правильно. Но скажем честно, ей было совершенно плевать на последствия, да и на всё остальное. На общественное мнение и другие мелкие нюансы.       Силко же, как заядлый идеалист, хотел сделать всё правильно, но в итоге не вывез. Наверное, именно поэтому, он и залепил ей звонкую пощечину, после того как она беззаботно заявила, что это был просто секс, и вообще лучше обо всем забыть. Он никогда не смел поднять на нее руку, но в этот исключительный случай она больше не была ребенком, она была женщиной, которая обесценила всё, что было между ними прошлой ночью.       — Определись уже, твою мать, кем ты хочешь, чтобы я был тебе? — она испуганно схватилась за щеку, не понимая, что она опять сделала не так. Вроде всем всё понравилось, так почему же, теперь всё пошло коту под хвост? Она вдруг вспомнила как Вай ударила очень сильно… Ударила и после этого бросила. Но теперь сама Порох была другой.       — Я думала, тебе нравится такое… — она зло сморгнула слезы, понимая, что всё идет очень-очень плохо. Силко сел обратно на стул и тяжело вздохнул, прикладывая руку к лицу. Ему срочно нужно успокоиться. Конечно, сначала, как бы, рассказывают про отношения, а потом предоставляют возможность себя поиметь.       — Прости… Я и ты, и вообще всё это странно. Я растил тебя как дочь. Ты мне дорога, но вот это вот всё… Ты приходишь, заявляешь, что это просто… Просто секс и все. Тебе, не кажется что это жестоко? — он положил руки на стол, и устало посмотрел на нее. Нет уж, староват он для всех этих дешевых драм, так что, лучше сейчас в эту самую минуту расставить все точки по местам. Эта чертова неопределенность сводила его с ума: то она вешается на шею; то пропадает на неделю, ничего не говоря.       — Ты любишь меня?       — Да.       — Как кого? Мелкую сопливую, девчонку, за которой тебе вечно приходится прибирать?       — Шесть трупов, Джинкс, как думаешь, кто разбирает это дерьмо? Или ты хочешь сделать все сама? Прекрасно… Идем, давай, — Силко хватает её за локоть и тащит вверх по лестнице, через бар. На них с удивлением смотрят все, не понимая, что происходит. Но они знают.       Идти довольно долго, уже держатся за руки, потому что, они уже переступили грань. Силко желает внести ясность. Джинкс желает понять. Наконец, в глухом закоулке за городом, он делает жест подручному и тот уходит. Перед ними лежит труп – какой-то безымянный гражданин Зауна.       — Кто это? — хрипло спрашивает она. Потому что тело лежит лицом вниз.       — Конкурент, — уклончиво отвечает Силко. Для него это обыденность, для Джинкс — нет. Запах стоит отвратительный, её начинает мутить. Но мужчина бросает ей лопату, и берет еще одну себе.       — Копай, — говорит он коротко и роет грунт. Его брюки пачкаются землей и, кажется, он даже не замечает этого. И она копает. Голова начинает кружиться, Джинкс старается не смотреть на тело. Её начинает мутить. Даже голоса в её голове замолкают. Она берет лопату и начинает копать, как и он. В конце концов, желудок не выдерживает и её рвет.       — Вот что происходит между нами, ты делаешь их такими, а я копаю. Понимаешь Джинкс? Не смей твою мать, говорить, что между нами… Просто… Секс, — Силко цедит каждое слово, кажется, ему самому тяжело смотреть на всё то, что происходит. Пусть лучше этот день врежется в её память, чем сотни других бесполезных слов. Она поджимает губы и кивает. Он же прижимает её к себе, бросая лопату и чувствуя, что она вся дрожит, сжатая и вместе с тем вытянутая, как струна.        — Ну, что хочешь потрахаться прямо сейчас? — он отстраняет её от себя вглядываясь в глаза, Джинкс же закусывает губу и отрицательно кивает головой. Её взгляд, то осматривает местность, словно из-за каждого холма могут выскочить чудовища, то мечется обратно к его лицу.              — Поэтому не смей на меня обижаться из-за отказа, не интересуясь даже о том, как прошел мой день, — Силко целует её в лоб, обнимает.