Верни мою жизнь

Доен старался вообще не думать о чем-то, кроме работы, однако было слишком тяжело справляться с самим собой, особенно в прошлые годы, когда многие люди так или иначе покинули его и перестали выходить на контакт. Не то чтобы его это очень сильно волновало, но сам факт того, что с ним происходит нечто настолько пугающее, заставлял нервничать. Людям он нравился, с ним многие дружили и в школе, и в студенческие годы из-за его улыбчивости и доброжелательности, а также, потому что в старшей школе Ким был президентом класса, а в университете начал занимать пост зама студенческого совета. Да, первокурсникам подобное и не снилось, честно сказать, Доен сам не понял, как оказался на том месте спустя всего три месяца после поступления, но ему это откровенно нравилось. С Джехеном они познакомились совсем банально, это было похоже на какой-то посредственный ромком или типичную дораму, где в голову главного героя прилетает баскетбольный мяч, когда он проходит мимо спортзала, где случайно тренировалась университетская команда. И, о чудо, человеком, зарядившим со всей дури ему мячом, оказался один из самых популярных парней в университете. Красивый, высокий, с очаровательными ямочками... Доен не влюбился с первого взгляда, но одной улыбки этого альфы хватило, чтобы сердце начало сомневаться в собственных убеждениях. Нельзя было сказать, что омега как-то не верила в любовь или же сопротивлялась каким-либо чувствам, просто до сего момента у неё не было каких-то шансов или же возможностей. Не было людей, который бы запали в душу, а у Джехена это получилось. Отношения развивались стремительно, и уже буквально через две недели они начали встречаться официально после предложения Чона. Головокружительно, страстно, до невозможности приятно, Доен искренне верил каждому его слову, полагая, что это на всю жизнь, как у его родителей, но... - Жизнь есть жизнь, не правда ли? Доен не может скрыть печальной улыбки, вновь отводя взгляд в сторону окна. Тэен никогда не говорил о самом себе или о своих чувствах, поскольку он не был важен, как его пациенты, однако лишь два года назад смог признаться самому себе, как сильно не любит, когда омега делает нечто подобное. Когда вот так улыбается сквозь боль и отводит глаза, чтобы не показывать своих слез или стыда. Да, парадоксально, но Доену было стыдно перед собственными родителями за самого себя, за то, что он так подвел их, что, даже несмотря на свою искреннюю любовь и уважение к ним, не может собраться с силами, чтобы продолжить двигаться и оставить свою боль позади. - Не совершаешь ли ты ошибку, становясь ближе к мужу человека, о котором даже думать не можешь? - Может быть, - Доен продолжает глядеть в окно, залитое каплями проливного дождя, и перебирает пальцами рукава кофты. Тэен знает, что под ними, видел собственными глазами и даже касался их, и воспоминания мелькают где-то на периферии, что заставляет его сжать левую ладонь в кулак. - Я сам не знаю, зачем это делаю, хотя прекрасно осознаю, что само знание о его беременности делает мне больно. Это мазохизм? Или же альтернативное самоубийство? Он вдруг сломано смеется, отчего его тело немного сотрясается, и Тэена пугают его слова. Доен стал вести себя более открыто, но его состояние по-прежнему беспокоит альфу. - Почему Джехен не отказался от Чону, когда тот сообщил о своей беременности? Почему отказался от меня, но остался с ним? Почему он, а не я? - Лучше спроси себя, хотел бы ты для Джемина Джехена в качестве отца после того, как узнал о его настоящей сущности? Скажи, какой Джехен для тебя после случившегося? - Лицемерный. Лживый. Подлый... убийца. - Хочешь, чтобы такой человек воспитывал твоего ребенка? - Я не могу иметь детей, - Доен резко поворачивается, чтобы бросить острый взгляд на Тэена, и тот осекается. - Прости, я просто неправильно сформулировал мысль. Хотел бы, чтобы такой человек воспитывал Джемина? Ким медленно выдыхает, словно от облегчения, и его плечи становятся менее напряженными. - Нет. Конечно же, нет. Но это все же не ответ на мои вопросы. Почему он, а не я? - Мы не можем знать и видеть всей картины, однако я точно знаю, что ты думаешь об этом слишком много. Доен, - Тэен наклоняется вперед, снимая очки и прикрывая на секунду глаза, чтобы расслабить глаза. - Я понимаю, что тебе тяжело, неимоверно, но ты сосредотачиваешь все свои мысли теперь не на том, чтобы помочь себе, а на том, чтобы найти ответы на вопросы, которые по сути не имеют значения. Что изменится, если ты вдруг узнаешь, почему Джехен решил остаться с Чону даже после того, как узнал о беременности, а не с тобой когда-то? Ответ останется один: легче не станет, и, возможно, тебе станет лишь больнее. Доену многое предстоит обдумать в очередной раз, поскольку Тэен иногда не отвечает на его вопросы прямо, задавая лишь какие-то наводящие или подкидывая свое собственное мнение, завуалированное профессиональными приемами. Омега знает где-то в глубине души, что ему и правда не станет легче после того, как он узнает правду, однако Чону, что так грустно, но мило сидит в кофейне, попивая водичку, не дает ему покоя. - Ты грустный. Омега только тяжело вздыхает, облокачиваясь на стол сильнее, и отвечает только спустя пару минут раздумий: - Мы с Джехеном поссорились. - Снова? Я думал, вы уже помирились после того раза. - Да, но... это уже второй раз, поругались из-за какой-то мелочи на самом деле. Два дня уже прошло, и Джехен пропадает целыми днями на работе. Всегда так делает, когда мы ссоримся. - Нашли время ругаться, честное слово. Вы сейчас как никогда должны сплотиться, я уж молчу о том, что тебе нельзя нервничать. - Ты прав, как и всегда, Дои. Только вот... Джехену это не объяснишь, он хуже барана, когда дело касается ссор. Никогда не считает себя виноватым, поэтому приходится первым извиняться мне, честно говоря, я даже... - Ты дурак? До этого печальное лицо Чону удивленно вытягивается от неожиданного вопроса Доена, который глядит ему прямо в глаза с нахмуренными бровями. - Что, прости? - Ты дурак или да? - Какой ты грубый, Доен. И что, ты тоже со мной поругаться хочешь? Доен наклоняется вперед к самому лицу омеги и натянуто улыбается, тихо поясняя: - Мы с тобой точно поругаемся, если ты не включишь свои мозги. Я понимаю, что гормоны так и хлещут в твоем организме, но такой идиотизм, судя по всему, прослеживался и до беременности, поэтому объясню. Зачем ты извиняешься перед своим заносчивым мужем, если ты ни в чем не виноват, м? Рот парня открывается и закрывается от шока, и он явно не знает, что ответить, а Доен продолжает напирать. - Ладно, я попробую предположить. Первый вариант: ты извиняешься, потому что еще с самого детства тебе все вокруг внушали, будто омеги слабые и их место где-то у альф под задницами или же прямо под подошвами их ботинок. Второй: от любви к этому человеку у тебя окончательно снесло крышу, адекватностью даже и не пахнет, поэтому, даже в глубине души зная, что не виноват, ты первый идешь извиняться, поскольку боишься его потерять и постоянно ищешь оправдания его высокомерному поведению. Ну, и третий вариант: ты просто глупый идиот-мазохист, который обожает унижения. - Не могу поверить, что слышу нечто подобное! Чону восклицает это с долей возмущения, неверия и восхищения, пока Доен потягивает ананасовый смузи, которым решил перекусить на сегодня. - Допустим, я отношусь ко второму варианту. Но ведь так намного проще, чем перевоспитывать уже взрослого человека. Мой Джехен очень милый человек, поверь, - его брови складываются домиком в каком-то умоляющем жесте, на что Ким только закатывает глаза и громко ставит стакан на стол. - Твой Джехен говнюк, и это давным-давно надо было признать! Тебе проще пойти по пути наименьшего сопротивления, когда дело касается собственного комфорта, но вспомни, Чону, что я говорил об унижениях. Никому нельзя позволять относиться к себе с пренебрежением. Ты - бесценный, и Джехена следует научить с должным уважением относиться к этому самому бесценному, которое, между прочим, вынашивает его ребенка. - Но как? - Скажи, что разведешься с ним, если он не исправится. Заодно посмотришь, как сильно он тебя любит, - Доен едва заметно усмехается, а Чону с паникой произносит: - Что?! Развестись?! Ты с ума сошел, конечно, он согласится на развод! И это слишком радикально! - Не согласится. На таких, как Джехен, действуют только радикальные методы. Поверь, после такого ультиматума он будет долго думать, но если все получится, ты приручишь тявкающую собачку, которая кусает руку, что его закармливает, - Ким, наконец, выдавливает из себя улыбку и театрально хлопает ресницами, но видит, как Чону уже начинает сомневаться в собственном упрямстве.

***

Доен уже почти закрывает кофейню, как его неожиданно припирают к двери, из-за чего он больно ударяется лбом. Он не успевает даже возмутиться, хотя уже ощущает знакомый запах, и все встает на свои места, когда его грубо разворачивают, снова вжимая в дверь. Омега усмехается. - Джехен. Давно не виделись. - Ты, чертов манипулятор Ким Доен! Это ты надоумил Чону ставить мне ультиматумы! Альфа обхватывает пальцами его горло и давит, грозясь придушить, но Ким только улыбается: - Тише, тише, милый, не стоит душить меня на глазах у кучи людей. Джехен озирается по сторонам, замечая прохожих, которые с беспокойством и любопытством оглядываются на них, и Доен мило щебечет, отворяя еще не запертую дверь: - Зайдешь на чашечку кофе? Никакого кофе не получается - Доен заходит в раздевалку, поскольку только сейчас замечает толстовку Хэчана, которую тот оставил прямо на диванчике в зале. Джехен заходит за ним, и омега не может не отметить то, с каким спокойствием находится рядом с ним сейчас. - Так о чем хотел поговорить? - Чону пришел ко мне в прямо в офис и заявил, что мы разводимся, если я не начну ценить его старания и чувства по достоинству, - на лице Джехена играют желваки, а Доен только смешно надувает губы. - Вполне справедливое заявление. А я тут причем? Чону далеко не дурак, коим ты его считаешь. Ты не подумал, что ему просто надоело такое пренебрежительное отношение к себе с твоей стороны? Альфа снова горячится, толкая его к шкафчикам и снова хватая за горло. Он дышит тяжело, едва сдерживая свою злость, и то, что Доен смотрит ему прямо в глаза с удивительным спокойствием, подливает масла в огонь. - Чону никогда не отличался строптивостью, он стал так себя вести после того, как встретил тебя. Что, хочешь отомстить мне за то, что я тебя бросил? Какой ты жалкий. - Я? Я жалкий? Джехен ослабляет хватку, с непониманием глядя на смеющегося Доена. - А разве жалкий не тот, кто целиком и полностью зависит от мнения мужа и его богатого отца? Давай, Джехен, признай, что без брака с Чону ты сейчас был бы никем. Тоже мыл бы чашки да посетителей обслуживал. - Чего же ты не заткнешься никак? - Все в твоих руках, Чон Джехен, - Доен хрипло смеется над Джехеном, а затем сокращает между их лицами расстояние, проводя кончиком языка от подбородка до кончика носа, из-за чего мужчина неосознанно облизывает губы, будто пытаясь косвенно поцеловать его. Раздраженно-завороженное выражение лица мужчины смешит только сильнее, в венах бурлит странная эйфория, и это было ново, неизведанно, остро. То, чего он никогда прежде не испытывал. - Тебе от меня теперь никогда не избавиться. Даже если попробуешь меня убить, я тебя с собой в преисподнюю затащу. Последние слова касаются горячим шепотом влажных губ альфы, который с каждой секундой стискивает его руку и горло сильнее в попытке сдержать себя от ошибочных шагов. Ким Доен изменился. Стал более озлобленным, каким-то темным и мрачным, но оттого более привлекательным, что заставляет Джехена покрыться легкой испариной, а кровь прилить к тазу. - Преисподняя задохнется от твоей навязчивости и выплюнет в какую-нибудь грязь. - Больше нечем ответить? Возвращайся к своему драгоценному мужу, потявкай ему, стоя на задних лапках, чтобы он не прибежал в горьких слезах к своему папочке и не нажаловался на тебя. Иначе вся твоя жизнь пойдет прахом. Помни, благодаря кому ты можешь носить "Армани" и есть мраморную говядину на ужин. Омега издевательски хлопает Чона по щеке, что заставляет его ослабить хватку, и Ким обходит мужчину, поправляя на себе одежду. Джехен о чем-то думает с полминуты, напряженно глядя в его спину, но Доена это нисколько не волнует, только заставляет растянуть губы в ехидной улыбке и прикрыть глаза. Чон Джехен куда слабее, чем он полагал в начале, и теперь Доен знал, какие точки следует в нем придушить ногой.