Верни мою жизнь

- Скажи-ка, Чон Джехен, что будешь делать, когда Чону бросит тебя? Доен не может сдержать едкой усмешки, когда бросает мимолетный высокомерный взгляд на одевающегося мужчину, который в ту же секунду оказывается рядом. Больно обхватывает его предплечья, оставляя синяки, и слегка встряхивает, заставляет посмотреть себе прямо в глаза. В них альфа не видит ничего, кроме насмешки, темноты и мнимого превосходства, все то, что ненавидел наблюдать у других людей, а у такого ничтожества, как Доен, и подавно. - Что значит "когда"? Этого не случится, Доен, потому что Чону меня обожает. - Разве? Я так не думаю, - Доен растягивает губы в издевательской усмешке только шире и издает смешок, когда Джехен притягивает его к себе ближе. Их разделяет лишь пара сантиметров, еще чуть-чуть - и их алые губы снова соединятся в жарких болезненных поцелуях. - Что ты задумал, Ким Доен, а? Хочешь уничтожить меня, да? Вот только не получится, что бы ты ни делал, останешься таким же ничтожеством, - он произносит эти жестокие слова своим потрясающим бархатным голосом прямо на ухо, касается горячими губами кожи и почти кусает, чтобы причинить еще больше боли. Чон Джехен - одна сплошная боль. Одни страдания. Доену понадобилось столько времени, чтобы понять эту простую вещь. Он ловит его насмешливый взгляд, в нем не было страха, боязни, лишь уверенность в собственном великолепии и неуязвимости, и это заставляет на какие-то доли секунды засомневаться. Должен ли он поступать так? Ради кого и ради чего он ввязался в эту грязь? Доен захватывает его мягкие губы своими, целует тягуче, будто гипнотизирует, и альфе это очевидно нравится, так увлеченно он отвечает на его ласки, что ослабляет хватку, а когда омега нежно касается ладонями его крепкой шеи, то почти стонет. Мурашки бегут табуном, это не сравнимо с тем, как прикасается к нему Чону, ведь тот не был преисполнен страсти. Чону - это нежность и мягкость, ласка на уровне с негой, а Доен теперь - это горькая страсть. Заставляет вспоминать и сравнивать его прошлого и его настоящего. Занятие увлекательное, раздражающее и будоражащее. Чон держал и держал бы эту тонкую талию крепкими руками, грозясь сломать, он тянется за чувственным поцелуем любовника, пока не распахивает глаза от резко оборвавшегося удовольствия. Доен стискивает его шею холодными ладонями, глядит прямо в глаза с такой ненавистью и презрением, будто никого и ничего нет на свете отвратительнее Джехена, и шипит в бордовые губы подобно змее: - Если я ничтожество, значит, я сделаю все, чтобы ты пал еще ниже меня. Джехен уверенно усмехается, не отрывая взгляда: - Посмотрим, кто кого? *** Доен старался не подавать виду, что недавнее признание Чону повлияло на него как-то уж слишком сильно, хотя было досадно думать о том, как его некоторые мысли на их ближайшее будущее повернули совсем не туда, куда он рассчитывал. Но внутри, как ни странно, проснулся давно забытый и будто убитый оптимизм, и Ким уже на следующий день утешает омегу, направляя в позитивное русло, а в тот же вечер встречается с Джехеном, где и происходит между ними этот странный разговор. У Доена не было четкого коварного плана, однако ему нравилась сама мысль, что он и есть ключ к страданиям этого человека. - Все образуется, Чону. Чувства временны, и это нормально. Ты не был обязан любить его вечность, - он разливает только что заваренный чай, пока парень тяжело вздыхал, конечно же, виня во всем себя. - Да, н-но... разве люди не поэтому создают семьи? Потому что любят друг друга? - Прозвучу несколько цинично, но брак вовсе не показатель крепкой любви, люди женятся по разным причинам. Порой мне кажется, Чону, словно ты слишком наивен для человека, чей отец столького добился. Чону снова отворачивается, чтобы не показать свои опечаленные глаза, мнется с минуту, пока все же не начинает проговариваться: - Может, ты и прав. Джехен часто злился из-за этой моей черты, поскольку не понимал, как я могу так доверять людям и порой вести себя ужаснее ребенка. Просто... после того, как мы с мамой попали в аварию, когда мне было шесть, отец будто каждый день жил со страхом потерять меня. В конце концов, я - единственный, кто остался у него. Понимаешь, несмотря на то, что он большой человек, детские травмы так или иначе преследуют его. Папа - сирота, вырос в приюте, с детства мечтал о своей семье, пока не встретил маму. Но из-за аварии она погибла. Он с того момента начал оберегать меня еще сильнее обычного, я даже из дома выйти не мог без чьего-либо присмотра, но, надо отдать должное, все праздники и вообще все свое свободное время отец проводил со мной, за что я очень ему благодарен, потому что знаю многих детей богатых родителей, которые всегда росли с чувством одиночества. - Омега медленно выдыхает, переводя дух, и мягко улыбается Доену, от чего тот ощущает разливающееся тепло в груди. - Наверное, из-за этого я и стал таким доверчивым и наивным. Мне тяжело поверить в подлость и злость людей, хотя вижу кучу новостей о преступлениях, но... мне как-то хочется верить в то, что в каждом человеке есть хорошая сторона. Я Джехена любил, даже зная, какой он вспыльчивый, порою агрессивный и жесткий, ведь мне он показывал другую свою сторону - добрую, ласковую и заботливую. Меня это так поражало в нем. И я, не сомневаясь, захотел создать с ним семью. Что же случилось? Почему у меня больше не осталось этого чудесного чувства к нему? Доен видит растерянность парня, и сам задумывается, почему же это произошло столь резко и неожиданно. Может, он вовсе и не любил его изначально по-настоящему, это чувство ему померещилось, настолько сильной была иллюзия, что сомнений внутри никаких не оставалось. В конце концов, Джехен умел влиять на людей вольно или невольно, в университете и в школе он был популярен из-за своей внешности и этих лицемерных качеств того самого идеального ребенка. Эта модель поведения так прочно закрепилась за ним, стала его частью, что не только он сам, но и окружающие верили в безупречность альфы. Наверное, с Чону природа сыграла плохую шутку, заставив мозг начать желать семьи, продолжения рода и прочей ереси. Спустя время, Ким задумывается: а любил ли он сам Чон Джехена или же гормоны с ним тоже пошутили? Он отрицательно мотает головой в ответ на свой собственный вопрос: нет. Если бы дело было только в организме, было бы Доену настолько больно? Чону как-то снисходительно улыбается, накрывая прохладную ладонь друга своей теплой, словно стараясь отдать что-то взамен его заботе. Доен поднимает глаза на него, все еще оставаясь на грани замкнутости, но видит сожаление в чужой душе. Это вызывает стыд: все же омега не был виноват в грехах своего мужа, а Ким только и думал о том, как сделать больно и как разрушить чужую жизнь. Скорее, даже несколько. - Ты прости, я только и делаю, что жалуюсь. У тебя тоже проблем хоть отбавляй, но у меня нет друзей, кроме тебя. Раньше я бы непременно поговорил об этом с папой, однако в некотором роде боюсь, что он может сделать с Джехеном. У Доена будто в голове что-то щелкает, из-за чего он не может сдержать улыбки. - Тебе стоит поговорить с отцом, поскольку он будет очень обижен, если он окажется последним, кто узнает о том, что творится у тебя. Знаешь ли... я верю, что твой отец разумный человек, просто нужно подобрать правильные слова. И Джехен... Джехену тоже стоит знать о твоих чувствах. - А что будет потом? Чону выглядит испуганным, и это было нормально для любого человека, который практически разрушает все имеющееся на нечто сомнительное. - Стоит ли продолжать жить с тем, к кому больше не испытываешь прежних чувств? Оставаясь у старой пристани, ты упустишь корабль, который сможет увезти тебя к самому настоящему счастью. Звучит по-дурацки, - он издает короткий смешок и отпивает подостывший чай, чтобы заполнить паузу и дать омеге обдумать его слова. - То есть... все идет к разводу? - Не хочешь разводиться - не разводись. Но я высказал свое мнение по этому поводу. Он делает вид, будто дальнейшее его попросту не волнует, однако замечает краем глаза обеспокоенность и задумчивость Чону, который еще ни разу не притронулся к чаю и к еде. Чувствовал ли Доен сожаление и сочувствие по отношению к нему? Возможно. Но он не позволяет себе ощутить это в полной мере, глушит внутри, потому что боялся из жалости остановиться так невовремя. Мужчина стискивает кружку пальцами и медленно вдыхает, чтобы дать себе передышку. *** - Есть какие-нибудь интересные новости? Доен на несколько секунд задумывается, но все же признается: - У Чону больше нет чувств к мужу. И я не знаю, как к этому относиться, но должен признать, что был невероятно зол в моменте. - Почему? Это ломает какие-то намеченные цели? Тэен как никогда близок к душе Доена, будто уже умел читать его мысли и безоговорочно выявлять слабости, но мужчина нагло лжет, глядя врачу в глаза: - Нет. Думаю, мне стало жаль, что его жизнь так неожиданно начинает будто рушиться. Хотя уверен, что и без мужа Чону будет очень счастлив. Да... без него ему будет намного лучше. - От чего такая уверенность? - Я знаю истинную натуру того человека, а Чону нет. Он верит в мир во всем мире, что абсолютно каждый человек имеет светлую сторону, но... если руководствоваться его логикой, разве это не значит, что у тех же маньяков, насильников, садистов есть что-то положительное? Я не понимаю! Его вдруг посещает такая досада и негодование, что он всплескивает руками, за чем Ли вдумчиво наблюдает и ожидает спада энергии. Ему казалось, что Доен снова что-то утаивает от него и это по-странному уязвляло, как если бы тот был близким человеком, который не желает до конца раскрывать свою душу. Альфа стискивает пальцами ручку, чтобы вернуть себя к реальности, но отвлекается на то, как омега наклоняется, уперев локти к колени и склоняет голову. Его волосы красиво переливаются в свете потолочных ламп, а сложенные вместе ладони очаровательно дрожат от переполняемых чувств. Однако от этой красоты сердце Тэена сжимается, как от боли. Этот дискомфорт не спутать ни с чем, он только едва заметно морщится, поскольку был не в силах терпеть те переживания, который посетили его сейчас. Он совершил эту ужасную ошибку, которой должен опасаться любой доктор. Стал слишком сопереживать своему пациенту. - Вы не пробовали постараться забыть прошлое? Точнее... жить, игнорируя его. Доен поднимает на него такой взгляд, что хочется сглотнуть от боязни. Может, быть психотерапевтом вовсе не призвание Ли, иначе он бы умел держать язык за зубами. - Да, моя проблема заключается в том, что я отказался от счастья, от жизни. Даже от самого себя. Моя ошибка в том, что я растворяюсь в людях, в чувствах, совершенно забывая о самом себе, о своей личности, о развитии, о том, что я должен ставить себя превыше окружающих меня людей. Даже ребенок не может стоять выше меня по значимости, верно? Я это понял за последние годы работы с Вами, но не могу научиться ценить себя. Не знаю как. Научите меня. Как ни странно, это была чистая правда. Доен пришел ко всем этим умозаключениям благодаря своему психотерапевту, просто не понимал, как научиться ставить себя на первое место, как позабыть прошлую боль от потерь, чтобы искренне наслаждаться каждым моментом и при этом не чувствовать себя виноватым. - Я чувствую вину, когда ем, пью, дышу, помня о том, что Джемин никогда не насладится жизнью. Я сделал его своим бесценным чудом, которое мечтал лелеять и любить всем сердцем, несмотря ни на что. Кто же знал, что все это так скоро и так ужасно будет потеряно... - Вы до сих пор в шоке из-за прошедших событий. - Помогите мне вернуться к жизни. У Тэена екает сердце, так сильно, что он почти готов заплакать от той грусти и радости, переполняющих его. Доен смотрел на него с надеждой в карих глазах, и это было невероятно, поскольку это чувство доктор увидел в нем впервые за все это время. Наверное, встреча с тем человеком оказалась судьбоносной и полезной, иначе, кто знает, стал бы Ким просить о таком. - Я сделаю все ради этого, обещаю.