Сгоревшие Во Славе.

Каблуки Куини цокали по мраморному полу, когда она приближалась к столовой. Она немного опаздывала, так как получила два новых платья от мадам Труссей. Когда она пришла на примерку свадебного платья Винды, она не могла выбрать между темно-синим и черным. И, наконец Куини, надела сапфировое платье из мягкого бархата и отправилась на групповой ужин, а теперь, когда она подходила к столовой, блондинка улыбнулась, увидев Геллерта, идущего к ней с другой стороны. Он протянул ей руку, а когда она взяла ее, то поцеловал костяшки ее пальцев и пробормотал: -Боже, как прекрасно ты выглядишь в этот вечер. Куини почувствовала, как ее щеки загорелись, и она широко улыбнулась ему, прошептав: -Ты красив, как всегда. Он скользнул глазами вверх и вниз по ее фигуре и поддразнил ее: -Я испытываю искушение пропустить ужин и пойти снять это новое платье прямо с тебя, Куини. -Ты так голоден.- Она погладила его жилет, и подошла ближе. -Я не могу позволить тебе голодать. Ты можешь снять это с меня позже . Геллерт ухмыльнулся. Девушка прекрасно знала, как он любит играть в свои игры. Он положил руки ей на талию и наклонился, чтобы поцеловать, коснувшись губами ее губ и втянув воздух через нос. -Нет, это нужно исправить сейчас, - прошептал он, - иначе все закончится тем, что тебя прижмут к стене и отбросят в сторону твои трусики. -Геллерт! - Куини хихикнула и вцепилась в его жилет под тренчем, но когда он поцеловал ее довольно крепко, она позволила ему сделать это и даже позволила ему прижать ее к каменной стене. Она ахнула, когда он отстранился, и импульсивно потянулась, почувствовав, что он начал напрягаться в штанах. Он шипел и причитал: -Время обеда. -Да. - Она ласкала его растущую выпуклость через брюки и смотрела в его неровные глаза. - Время обеда. -Сейчас же произнеси свое Вавилонское заклинание, - приказал он ей, и она поняла, что, по крайней мере, часть того, что только что произошло, заключалась в том, чтобы немного помутить ее разум и сделать заклинание более сложным для нее. Она тяжело вздохнула и потянулась, чтобы вытащить свою волшебную палочку из кармана своего платья. Она несколько раз моргнула, отступила от Гриндевальда и начала накладывать трудное заклинание. Она четыре раза взмахнула палочкой, затем произнесла заклинание в направлении столовой, которая гудела от разговоров. "Perceptio Loquela!" -Теперь держите это в течение всего ужина. - Гриндевальд взял руку Куини в свою,переплетя ее пальцы со своими и вошел в столовую. Когда все встали, при виде его, вошедшего в комнату, он приветствовал их, а после прикоснувшись левой рукой к груди и сказал своим ровным, гладким голосом: -Добрый вечер, братья и сестры. Вкусная еда для всех. Пожалуйста, садитесь. Он занял свое место во главе стола, а Куини села справа от него, но долгое время он не отпускал ее руку. Только когда появилось первое блюдо из мидий, приготовленных на пару, он отпустил ее, а затем она спросила его: -Ты помнишь, как мы ели мидии на твоем балконе? -Конечно, я помню. - Он улыбнулся немного задумчиво и многозначительно посмотрел на нее. Она кивнула и переключила свое внимание на поедание собственных мидий, но когда она наколола одну из них маленькой вилкой, она полностью открыла свой разум мыслям за столом. Некоторые были на английском. Кэрроу была англичанкой, и она думала о том, как она завидовала тому, что ожоги Винды Розье так хорошо зажили и ведьма снова стала такой красивой. Она тоже ревновала к Куини, потому что Гриндевальд был явно влюблен в нее. Кэрроу думала о том, какой она была невзрачной, и о том, что у нее был только один человек, который уделял ей внимание. Куини нахмурилась, потому что лицо, которое вспыхнуло в сознании Кэрроу, было быстрым, ярким образом Ларсена. В голову Куини внезапно вторглись немецкие мысли от Кренна, австрийца, который организовал предстоящий митинг в Вене. Она могла читать его мысли так же ясно, как если бы они были на английском. Я надеюсь, что наши магглоотталкивающие чары держатся крепко. Нам нужно, чтобы он применил свое особое голубое пламя по периметру, последнее, что нам нужно, это еще один рейд авроров… -Кренн думает о логистике рейда, - тихо пробормотала Куини, и Геллерт выглядел довольным, когда доедал мидии. Тарелки сменились на жареную перепелку с фасолью и картофелем, и Куини снова прислушалась. Она уловила ход мыслей Бродо, француза, который, по-видимому, был неотъемлемой частью планирования всего, что произошло в Париже. Он думал по-французски, но благодаря ее тщательно удерживаемому (и болезненному) вавилонскому очарованию Куини могла его прекрасно понимать. Этот факт, как оказалось, был ужасающим. Что бы я сделал с ее телом. Я уверен, что ее груди - самые красивые вещи… что бы я отдал, чтобы лизнуть ее, получить только один вкус. Внезапно Куини кое-что поняла. Бродо то и дело отрывал взгляд от своей еды, чтобы посмотреть на нее, и его злые мысли были о самой Куини. Она слегка ахнула и попыталась послушать кого-то другого, но мысли Бродо вторглись в ее разум, и она обнаружила, что затыкает уши пальцами. Я бы заставил ее полюбить мой член. Заставил ее поклоняться мне. Я хочу увидеть ее обнаженной. Я хочу лизать ее... -Куини. Она оторвалась от прослушивания и подняла глаза, увидела, что Гриндевальд выглядит очень обеспокоенным, когда он уставился на нее. -В чем дело? - спросил он, но когда Куини оглянулась на Бродо, который, казалось, понял, что его поймали, его лицо стало красным, как свекла, она знала, что не может рассказать. В конце концов, Гриндевальд не щадил тех, кто его оскорбил, и мысли Бродо принесут ему смерть.Слова Куини будет стоить этому человеку жизни, если она скажет Геллерту правду. Она покачала головой и настояла: -Просто много всего сразу. Очень многое можно попробовать и послушать одновременно. Он прищурился. Он ей не поверил. Он откусил кусочек перепела и прожевал, а затем отхлебнул белого вина и тихо сказал ей: -Можно прекратить практику, если это так на тебя действует. -Нет. Я в порядке.- Куини заставила себя некоторое время слушать, как итальянская ведьма размышляет о последних новинках в моде, что странно успокаивало. Она съела немного перепелки, зеленой фасоли и картофеля, но затем ее мысли переключились на прослушивание мыслей Зига Ларсена на норвежском языке. Надеюсь, Винда никогда не узнает, думал Ларсен. Это было всего несколько раз, и только потому, что мне было любопытно. Мы с Кэрроу были друзьями некоторое время. Мне было жаль ее. Она даже не была настолько хороша. Если Винда узнает, что я трахал Кэрроу, она не выйдет за меня замуж. Но как мне удержать Кэрроу от визга? Она похожа на тип, который может проговориться нарочно, просто чтобы отомстить или что-то в этом роде. Куини со стуком уронила вилку и нож и уставилась через стол на Ларсена. Винда ахнула от того, как Куини так внезапно взорвалась, и она мягко спросила: -С тобой все в порядке, Куини? -Нет, не совсем, Винда. - Куини уставилась прямо на Ларсена, щеки которого сильно порозовели, а Винда казалась очень смущенной. Ведь все волшебники в столовой знали, что Куини была легилиментом, поэтому Винда быстро поняла, что проблема была в голове Ларсена. Она нахмурилась и прошептала ему: -В чем дело? Ларсен молчал. Куини прочистила горло и дрожащим голосом спросила Геллерта: -Пожалуйста, сэр, могу я быть свободна? Гриндевальд наклонил голову, широко раскрыв глаза, и оглядел стол, который затих. Он, наконец, кивнул и очень спокойным голосом скомандовал Куини: -Подожди меня в своих покоях, и мы обсудим это наедине. -Спасибо, сэр. - Куини вскочила на ноги и уставилась на Винду, ее глаза наполнились слезами. Винда выглядела ужасно смущенной, взяв Ларсена за руку, а Куини коротко покачала головой, быстро выходя из столовой. Она пробралась в свою комнату и села на диван, закрыв лицо руками. Ее не волновало, что Геллерт сказал о легилименции как о даре. Это был не подарок. Это было проклятие. Кто хотел услышать такой уровень личных подробностей от всех вокруг? Кто хотел услышать, как какой-то противный француз думает непристойные мысли о собственном теле? Кто хотел услышать, что их единственный настоящий друг думает о своей неверности? Нет, она даже не пожелала бы этого своему злейшему врагу, подумала Куини. Десять минут спустя дверь в ее комнату открылась без стука и вошел Геллерт. Он закрыл дверь, запер ее с помощью беспалочкового невербального заклинания и сел на диван рядом с Куини. Он мягко откашлялся и сказал: -Давай начнем с Бродо, поскольку я видел, как ты смотрела на него, и ты казалась расстроенной тем, что он думал. -Нет, пожалуйста. -Куини закрыла глаза. -Я не могу нести за это ответственность. -Что это значит?- Голос Гриндевальда был смертельно ровным, но она знала, что он уже дрожал от гнева. Она, наконец, закрыла глаза, зная, что не сможет вечно хранить от него секреты. Он никогда бы этого не допустил. Итак, она, наконец, повторила кое-что из того, о чем думал Бродо. -Он фантазировал о моей груди, о том, чтобы лизать меня между ног, - сказала она и услышала, как Гриндевальд вздохнул рядом с ней. Она смотрела, как его пальцы сжимаются на коленях, и когда она посмотрела на него, то умоляла: -Пожалуйста, не убивай человека за мысли о моем теле, Геллерт. -Я сделаю то, что необходимо, - сказал он, прищурив глаза. -А Ларсен? -Он спал с Кэрроу, - просто сказала Куини. -Он боится, что Винда узнает и не выйдет за него замуж. Гриндевальд облизал нижнюю губу и кивнул. -Как ты думаешь, Винда должна узнать и разрушить свое счастье? -Я думаю, Винда заслуживает правды! - Сказала Куини довольно взрывоопасно. Гриндевальд заправил ее волосы за ухо и покачал головой. -Как ты хороша, - сказал он почти жалобно. -Ты не думаешь, что если избавишь ее от этого знания, то защитишь ее долгосрочное счастье? -Что?- Куини усмехнулась. -Она заслуживает правды, и тогда она сможет принять собственное решение о браке с Ларсеном. -Ммм. -Гриндельвальд пожевал губу. -Действуйте очень осторожно. Эти двое моих самых верных и важных последователей. Я не могу допустить, чтобы между ними были жестокие разногласия только потому, что ты подслушала что-то, что должно было остаться в секрете. -Для тебя все сводится к средствам достижения цели, не так ли? - Глаза Куини увлажнились. -Не имеет значения, что Винде изменили, все, что имеет значение, это то, что она и Ларсен оба остаются верными слугами тебе. -Верными движению, - поправил он ее, и Куини встала, медленно пройдя в свою спальню. Она начала раздеваться, чувствуя себя довольно нагло, делая это в эти дни перед Гриндевальдом, и она настояла: -Я ничего не буду делать с этим, сегодня вечером. Я не могу. Я закончил играть в легилименцию сегодня вечером. Мой разум официально закрыт для бизнеса. Я иду спать. Я подумаю об этом завтра. -Если хочешь, я поговорю с Ларсеном и сообщу ему, что его разоблачили и что он должен сам сообщить Винде, - предложил Гриндевальд, и когда Куини натянула платье через голову, она энергично кивнула. -Да. Пожалуйста. Сделайте это. И просто отпусти дело с Бродо. Пожалуйста. -Я приму свое собственное решение по этому поводу, - строго сказал Гриндевальд. Он встал с дивана и прошел в спальню, и прислонился к дверному косяку, пока Куини облачалась в новую ночную рубашку - белый шелк. - Она услышала, как его дыхание немного сбилось, и когда она повернулась, он сказал ей: -Этот цвет тебе идет. -Что, белый?- Она ухмыльнулась и посмотрела вниз. -Спасибо. -Послушай. Мне не нравится, когда кто-то еще так о тебе думает, и это не только потому, что я чувствую себя собственником по отношению к тебе. Да, кстати; Я чувствую себя чудовищно собственником тебя. Но это еще и потому, что ты заслуживаешь лучшего. Так что. Глаза Куини наполнились слезами, и она подошла ближе к нему, прошептав: -Я так сильно тебя люблю. Она потянулась к его брюкам, и он тяжело втянул воздух через ноздри, когда она начала расстегивать пуговицы. Он позволил ей стянуть с него рубашку и вытащить его полутвердый член, и когда она начала играть с ним, то посмотрела в его бледный глаз и спросила: -Ты сможешь снова сыграешь мне песни на своей мандолине? -Конечно, я сыграю, - пообещал он. -Ты бы предпочла, чтобы я сделал это до или после того, как я выступлю с речью в Вене? Она вздрогнула при мысли о том, что он выступит на арене, и пробормотала: -И то, и другое. До и после. -Хорошо. -Он взял ее лицо в свои руки и поцеловал ее. Геллерт толкнул Куини на кровать, где она приземлилась с небольшим охом, и он потянул ее, пока ее бедра не оказались на самом краю. Он играл с ее грудями через кружева и шелк ее ночной рубашки, скользя большими пальцами по уже твердеющим соскам, от чего она откинула голову назад. Он запустил руку ей между ног (она была без трусиков) и в тот момент, когда он коснулся ее складок, он прошептал: "Gaudens Maxima". -Что?- Куини ахнула и застонала, когда раскаленное добела удовольствие внезапно овладело ею. Ее спина выгнулась сама по себе, а пальцы вцепились в простыни. О, это было приятно. Это было очень, очень приятно. Она сжималась вокруг его пальцев, кончая так сильно, сильнее, чем она могла вспомнить. Он произнес заклинание снова, прежде чем она смогла оправиться, а затем в третий раз, и к тому времени, когда она наконец- наконец!- начала спускаться с высоты, Куини почувствовала липкость, головокружение и жажду. -Что ... это ... было?- потребовала она, и Геллерт ухмыльнулся ей, сжимая свой член в руке. Он немного наклонился и скользнул прямо в ее мокрый, набухший вход, и держа ее за бедра, начал насаживать ее на себя. Куини обхватила его ногами за талию и ухватилась за его предплечья, обтянутые толстым бархатом. Она снова выгнулась, потому что это тоже было так приятно, будучи заполненной им неоднократно. Он наполнял ее каждым толчком, и она обожала это. Она тихо застонала, чувствуя себя немного чувствительной от того, как сильно он заставил ее кончить, и она посмотрела в его разноцветные глаза. -Ты моя, - сказал он сквозь стиснутые зубы, и была внезапная вспышка, мысль, которая прошла через его окклюменционные щиты.-Я обожаю ее в белом.- Куини была немного смущена этой мыслью, пока не поняла ее значение, а затем ее глаза горели как сумасшедшие. Она сглотнула и почувствовала, как его член дернулся внутри нее, когда он кончил, отстраненно задаваясь вопросом, собирается ли он закончить убийством одного последователя и разрывом брака двух других из-за ее легилименции. Она застонала, когда он вышел из нее, его сперма ещё просачивалась между ее бедер, и Куини пробормотала свою благодарность, после того как Геллерт очистил беспорядок, который он устроил. Он спрятал себя обратно вместе со своей рубашкой и прочистил горло, когда Куини медленно села. -Я поговорю с Ларсеном, - пообещал он ей, - и постараюсь сдержать эту ситуацию. -Я верю в твою способность сдерживать ситуации, - серьезно сказала Куини. -Я знаю, что ты не позволишь этой спирали выйти из-под контроля, но ты все равно дашь Винде контроль над ее судьбой. -Да. -Он обхватил ее щеку и нежно поцеловал, а после прошептал ей в губы: -Завтра я сыграю тебе песни на своей мандолине. -И после этого я буду твоими ушами на твоем митинге, - пообещала Куини, накрыв его руку своей. -Для большего блага. Он снова поцеловал ее, а затем отстранился, открыл дверь Куии и ушёл, не сказав больше ни слова.