Сгоревшие Во Славе.

-Вы просили меня о встрече, месье?- Бродо закрыл за собой дверь кабинета и осторожно вошел в комнату. -Я потребовал твоего присутствия, - поправил Гриндевальд. Он покрутил в пальцах Бузинную палочку и без обиняков скомандовал: -Сидеть. Бродо выглядел испуганным, когда он подошел, чтобы опуститься на стул напротив Лорда. Он прочистил горло и осторожно сказал: -Я надеюсь, вы знаете о моей полной преданности вашему делу, месье. -Экспеллиармус. -Гриндевальд поймал палочку Бродо, когда она вылетела из его пиджака и полетела по воздуху к нему. Он положил книгу на стол и вздохнул, когда Бродо в шоке уставился на него. -Monsieur… -Ты думал о том, чтобы лизать у нее между ног. -Геллерт покачал головой, чувствуя, как его уши горят от ярости, которую он изо всех сил пытался контролировать. Потребовалось приложить максимум усилий, чтобы сохранять спокойствие, сохранять хладнокровие, которое он тщательно создавал. Он глубоко вздохнул, когда Бродо заговорил. -Я искренне сожалею о том, что фантазировал о ней. Это больше не повторится. Я не позволю своему собственному разуму блуждать по таким вещам. Я обещаю. -За это преступление не может быть прощения, - Гриндевальд довольно беспомощно пожал плечами. Он встретился с бледными, отчаянными глазами Бродо и сказал ему: -За такие мысли есть цена. Спасибо за вашу службу в Париже. Чертовски жаль, что все так закончилось. Он направил Старшую палочку на Бродо, который поднял руки и выпучил глаза, заикаясь проговорил: -Н-Нон! Нет! Пожалуйста! Я умоляю вас! "Avada Kedavra." Гриндевальд произнес Смертельное проклятие с уколом сожаления; это был один из его самых полезных слуг, которого он казнил. Но когда человек упал замертво под яркой нефритово-зеленой вспышкой света, Геллерт вспомнил, что у него были мерзкие мысли о Куини, и этого было достаточно, чтобы он умер. В течение пяти минут Гриндельвальд смотрел на неподвижный труп Бродо, а затем он, наконец, исчез тело и волшебная палочка. Тогда не было никаких следов того, что Бродо когда-либо рождался, что этот человек когда-либо жил. Похорон не будет. Не было и признания его кончины. Теперь он просто исчез. Гриндевальд посмотрел на пустое кресло, где только что сидел Бродо, и прошептал себе под нос: -Смерть предателям во имя общего блага. Затем в дверь его кабинета постучали, и он сказал: -Войдите. Дверь кабинета открылась, и Винда Розье медленно вошла внутрь, ее обычно элегантное лицо выглядело раздутым и опухшим от очевидных часов плача. Он мог видеть, что она собралась с духом, прежде чем прийти сюда, хотя она все еще была в пятнах. Она была одета в черное бархатное платье-пальто, а над ее туго уложенными волосами возвышалась торжественная шляпа. Она выглядела так, как будто была в трауре. Она встала, сложив руки в черных перчатках перед собой, и тихо спросила: -Могу я сесть, пожалуйста? Гриндевальд взглянул на кресло и подумал, не предупредить ли ее, что всего несколько мгновений назад в нем был труп. Но сейчас ей это было не нужно. Поэтому вместо этого он без помощи палочки выдвинул стул и жестом пригласил Винду сесть, и когда она села на край сиденья, он осторожно спросил: -Хочешь чаю? -Нет. Спасибо. - Она облизнула губы и коснулась своей шляпы, и немного шмыгнула носом. Она уставилась на край стола и сказала: -Я хотела бы с уважением попросить, чтобы мне разрешили обслуживать вас из моего дома в Париже. Гриндевальд усмехнулся и покачал головой. -Запрос отклонен. Ты среди моих самых важных солдат, Винда; твое место здесь. Это мое окончательное решение по этому вопросу. Она замолчала, и он забарабанил пальцами по столу, размышляя о том, что Ларсен был значительно менее важен для его движения, чем Винда, и он был виноват во всем этом, в любом случае. Гриндевальд вздохнул. -Зиг Ларсен будет направлен в наш полевой офис в Берлине, - объявил он. -Он будет служить нам из Германии. Ты останешься здесь, и я ожидаю, что ты сможешь продолжить работу с Кэрроу. Тебе не нужно быть ее другом, но ты останешься эффективной и действенной. Винда закрыла глаза и кивнула. -Merci. Гриндевальд сделал паузу, а затем ободряюще сказал: -Ты сильная, Винда. Один из самых сильных людей, которых я когда-либо встречал. Затем она издала странный тихий звук и открыла глаза, которые слезились. Она грустно улыбнулась и сказала: -Знаешь, Куини сказала мне почти то же самое полчаса назад. -Великие умы думают одинаково, - сказал ей Гриндевальд, садясь немного прямее. -Ты преодолеешь это, Винда, потому что ты могущественная ведьма и ценный солдат. И твое счастье придет к тебе в десять раз больше. -Я благодарна, - сказала Винда, звуча так, как будто она пыталась убедить себя в этом. Она решительно кивнула. -Куини рассказала мне, как получилось, что она расшифровала, о чем думал Зиг. Она использовала что-то, называемое Вавилонским заклинанием, по ее словам, оно помогает понять мысли каждого в комнате. И он не ожидал этого; он не ожидал, что она увидит эти ужасные мысли. Итак, я очень благодарен моей подруге Куини за то, что она воспользовалась своим чудесным даром. В противном случае я могла бы выйти за него замуж и, возможно, не поняла бы, что выхожу замуж за прелюбодея. Она продолжала извиняться, говоря, что ей жаль, что она могла слышать его мысли, но я благодарна, что она здесь. Я рада, что нашла ее плачущей на той улице в Париже. -Я тоже -Геллерт долго смотрел Винде прямо в глаза, а после кивнул. -Я тоже.

***

Спортивная арена представляла собой мрачное на вид место, построенное из известняка. Он был окружен пустым полем, которое, должно быть, было зеленым и пышным летом, но зимой было серым и печальным. Куини шла рядом с Виндой, они обе аппарировали сюда из Нурменгарда, и она пробормотала: -В этом месте вся энергия похоронного бюро. -Он осветит его словами, - заверила Винда Куини, которая слегка улыбнулась и кивнула. Она оглянулась в сторону Вены, чтобы увидеть развевающиеся в воздухе черные полотнища, призывающие последователей Гриндевальда. Куини почувствовала беспокойство; Геллерт решил не разливать свой фирменный синий огонь по арене. Он хотел, чтобы эта речь была открыта для тех, кто все еще сомневался в его причине, сказал он. Но Куини почему-то почувствовала опасность. Возможно, это было потому, что Зиг Ларсен был отправлен в Берлин двумя днями ранее, но исчез и никогда не появлялся в полевом офисе. Пропавший Ларсен и отсутствие осуждающего огня заставили желудок Куини сжаться от беспокойства. Она тихо сказала Винде: -Я бы хотела, чтобы он… Я не знаю. Перенес собрание. -Перенес?- Винда нахмурилась. Она выглядела так элегантно в своем темно-сером длинном пальто и черной бархатной шляпе. -Зачем ему это делать? Из-за Зига? Зиг теперь предатель; он будет казнен, как только его найдут. Куини испустила дрожащий вздох и пожала плечами. -Это снова похоже на Париж. Как ловушка. -Мы расставили ловушку в Париже, - напомнила ей Винда, и Куини сглотнула, кивнув. -Это правда. Она разгладила свое черное твидовое пальто и размяла руки в кожаных перчатках. Здесь было холодно, но предположительно, на арене было тепло. Во всяком случае, так сказал Кренн на встрече, которую они провели перед отъездом из Нурменгарда. Куини и Винда направились к арочному входу на арену в классическом стиле, и когда они вошли внутрь, воздух стал теплее. Куини сняла перчатки и засунула их в карманы, и она была удивлена, увидев, что на овальных трибунах уже было более сотни человек. Некоторые люди сидели, другие встревоженно стояли, а некоторые тихо шептались друг с другом. Винда и Куини пробрались на трибуны за пределами поля, заняв свои места в самом первом ряду. Куини вытащила свою палочку и четыре раза провернула ее, перетаскивая и накладывая свое Вавилонское заклинание. Винда выглядела любопытной, но Куини просто пожала плечами и настояла. -У меня есть работа, которую нужно сделать во время этой речи. -Верно, - кивнула Винда. -Ты была рядом с ним в Париже, - отметила Куини, - во время его речи. На этот раз он не упомянул, что ему нужен помощник. -Нет. Я не думаю, что на этот раз он пророчествует , - сказала Винда. -Я думаю, он все предусмотрел. Она слегка улыбнулась, и когда две ведьмы медленно опустились на трибуну, на стадион аппарировало еще больше людей. Куини огляделась вокруг и прислушалась к мыслям людей, находившихся поблизости. Я не могу дождаться, чтобы услышать, как он говорит. Интересно, правда ли, что он действительно хочет убить всех немагов. Здесь так хорошо и тепло. На них, должно быть, работают могущественные волшебники. Я хочу работать на них. Я слышал, он красивый. Я также слышал, что у него странный взгляд. Интересно, смогу ли я увидеть это отсюда. Я так взволнован, что могу лопнуть. Винда вздохнула и тихо сказала Куини: -Я хочу еще раз поблагодарить тебя. -Винда, тебе не за что быть благодарной, - грустно сказала Куини, качая головой. Она уставилась на свою прекрасную подругу и заправила выбившуюся прядь темных волос Винды под шляпу. "-Мы найдем какого-нибудь парня, который сделает тебя счастливой, как ты того заслуживаешь. Винда закатила глаза и настаивала: -Мне не нужен мужчина. -Ты права; ты вполне способна быть счастливой сама по себе, - решительно согласилась Куини, - но секс тоже всегда хорош, верно? Винда фыркнула от смеха, а Куини слегка хихикнула. Но потом она заметила, что трибуны арены полностью заполнились, и было довольно громкое возбуждение, заполняющее место. Винда и Куини поднялись со своей трибуны и медленно огляделись вокруг, изучая сцену. Затем, внезапно, с противоположной стороны стадиона раздался рев, и Куини поняла, что эти люди могли видеть то, что она и Винда не могли видеть со своего ракурса - Гриндельвальда. Рев усилился, когда Гриндевальд уверенно шагнул на поле с мертвой травой в центре овала. Он раскинул руки, как будто хотел поглотить аплодисменты и приветствия, и медленно обошел вокруг, как хищник, преследующий добычу. Он прикоснулся рукой к груди и поклонился, и когда, наконец, аплодисменты стихли, он нашел место, где сидели Куини и Винда. Он мгновение смотрел прямо на Куини, кивнул ей, а затем отвернулся. Она почувствовала, как ее сердце забилось быстрее от этого, от признания от него, и она взглянула на Винду и усмехнулась. Затем она обратила свое внимание на умы на трибунах напротив нее и начала выбирать мысли. Немецкий, французский, итальянский. О, он довольно устрашающий. Но и симпатичный. Почему он меня привлекает? Я не могу дождаться, чтобы услышать, что он хочет сказать. Я надеюсь, что здесь не произойдет ничего плохого, как это было в Париже. Убивайте немагов! -Мои братья и сестры. Мои друзья.- Гриндевальд снова развел руками. -Сегодня Новый год! Сегодня мы празднуем начало нового года, в котором вместе мы добьемся большего, чем когда-либо мечтали. В наступающем году мы начнем движение к естественному порядку, который спасет все наши жизни, но это не то, чего каждый из нас может достичь в одиночку. Мы стоим на стадионе, где происходят такие события, как забеги, и это уместно. Почему? Потому что мы тоже участвуем в гонке, мои братья и сестры. Мы не бежим. Мы не прыгаем. Мы бежим долгую, трудную эстафету как команда. Мне нужна каждая ваша помощь в моем деле. Каждый из вас здесь, потому что у каждого из вас есть уникальная роль, которую нужно исполнить, уникальная роль, которую нужно сыграть. Мы все вместе в этом… для большего блага. Раздался еще один взрыв аплодисментов, и Куини восторженно захлопала. Винда тоже зааплодировала. Куини воспользовалась возможностью, чтобы прослушать еще несколько мыслей, закрыв глаза и вытаскивая разумы. В том, что он говорит, так много смысла; я не знаю, почему Роберт считает его сумасшедшим. Мне нравится то, что он говорит. Почему люди настроены против него? Я хочу участвовать в гонках с ним. Где мне зарегистрироваться? Здесь нет авроров, не так ли? Затем Гриндельвальд продолжил: -До тех из вас, кто не был с нами в Париже, дошли слухи о разрушении, которое нанесут нашему миру les non-Magiques, магглы, Не-Маги, заклинания "Нельзя". Они испепелят миллионы людей оружием, которое ни один человек никогда не мог себе представить. Они отправят себя - и, возможно, нас - в лагеря с явной целью уничтожения. Они будут уничтожать целые города. Они будут убивать детей в своих домах; они будут стремиться сжечь и разрушить все на своем пути. По арене прокатились вздохи ужаса, и Куини стало дурно, когда она вспомнила, как Якоб проигнорировал ужасающее видение войны Гриндевальда. Гриндевальд поднял руку и долго качал головой, а затем сказал: -Не все потеряно, мои братья и сестры. Не все безнадежно. Эта война, которую я видел в видениях будущего. Это не обязательно сбудется. Нет, если мы будем действовать как единое сообщество магически одаренных душ. Нет, если мы объединимся вместе, ведьмы и волшебники займут наше законное место, чтобы контролировать варварство тех, кому не хватает магии, и заменить его дикостью. Мы можем их спасти. И, поступая так, мы спасем себя. Это не только наше право по рождению, друзья, но и наш долг! Затем раздались новые возгласы, и Гриндельвальд выглядел блаженным. Он откинул голову назад и погрузился в аплодисменты, а затем, когда снова наступила тишина, он начал говорить. Но Куини больше не слушала его, потому что внезапно в ее разум вторгся очень, очень знакомый внутренний голос, который она слышала всю свою жизнь. Тина. Она никак не может знать, что я здесь. Не с оборотным зельем. Нам придется действовать быстро, если мы хотим доставить ее к портключу. Куини резко обернулась. Она всегда могла почувствовать направление, откуда доносился "голос", и она сглотнула, когда заметила в толпе ведьму средних лет, чьи мысли явно принадлежали Тине. Ее дыхание дрогнуло, когда она посмотрела на пожилого волшебника рядом с ней, неуклюже стоящего мужчину, в котором она сразу узнала Ньюта Скамандера. Ей даже не нужно было слушать его мысли, чтобы знать, что это он; она сразу поняла это по тому, как он стоял. Но она действительно слушала его мысли, и он думал. Тина, я тебя обожаю, но из-за тебя мы погибнем, пытаясь вернуть твою сестру. Она не хочет идти с нами; по сути, мы захватываем ее в качестве пленницы, и это при условии, что нам удастся сделать это до того, как Гриндевальд убьет нас обоих. Я не могу поверить, что мы действительно послушали этого парня Ларсена и проделали весь этот путь только для того, чтобы попытаться вернуть Куини. Затем Ньют вытащил из куртки фляжку и отпил из нее, и ведьма средних лет рядом с ним сделала то же самое. Оборотное зелье. У Куини отвисла челюсть. Она обернулась, пытаясь притвориться, что не видела замаскированных Тину и Ньюта. Винда снова аплодировала, и она спросила Куини приглушенным голосом: -В чем дело? Что-то не так? Куини моргнула. Она могла просто аппарировать и сказать Винде, чтобы она сказала Геллерту, что она вернется в Нурменгард. Но она понятия не имела, были ли Тина и Ньют одни, или они пришли, готовые сражаться. Они намеревались захватить ее. Ей нужно было поговорить с Гриндельвальдом. Итак. К счастью, он, похоже, заканчивал свою речь. Куини на всякий случай вытащила свою палочку и прошептала Винде: -Достань свою палочку. -Что случилось, Куини?- Винда снова зашипела, но Куини просто пыталась слушать, как Гриндевальд воскликнул в кульминационном порыве, заканчивая свою речь. -Часы быстро тикают! Календарь движется вперед! И в этот, новогодний, день мы празднуем новый день. Новый рассвет для волшебников. Мы празднуем наше новое завтра. Мы празднуем то, что мы можем сделать, что мы сделаем, вместе! Для общего блага! Для общего блага! - кричали голоса из толпы, и когда раздался дикий рев, Куини бросилась с первого ряда и выбежала на поле. Гриндевальд выглядел потрясенным, увидев, как она бросилась к нему, но когда она приблизилась, она закричала. -Геллерт, моя сестра и Ньют Скамандер на трибунах, замаскированные оборотным зельем. Гриндевальд поднял руку, чтобы заставить толпу замолчать, и приветствия начали стихать. Он довольно спокойно сказал Куини: -Отведи меня к ним. Она взяла руку, которую он протянул, нерешительно переплетая свои пальцы с его и ведя его к трибунам. Она поднялась с ним по лестнице, и молчание тех, кто наблюдал, было тяжелым и глубоким. Толпа расступилась, как море, когда Куини добралась до ряда, где сидели переодетые Тина и Ньют. Ведьма средних лет и пожилой волшебник медленно вытащили свои палочки, и Гриндельвальд кивнул. Он вежливо сказал: -Здравствуйте, мисс Голдштейн. Мистер Скамандер. Вы пойдете с нами. Экспеллиармус.