17:40
Как Уильям рад, что сегодня воскресенье. Наконец-то можно поспать чуть дольше, наконец-то можно провести день в приятной компании семьи и двух товарищей. Средний Мориарти был рад видеть то, что обычно замкнутый Фред так заботился и даже чаще улыбался рядом с малышкой, которая много обнимала его и в младенчестве частенько за волосы тягала. Только зайдя в полумрачную гостиную, освещение в которой исходило лишь от окон и нескольких канделябров возле них, он совсем не ожидал увидеть поникшего старшего брата и такого же Себастьяна с опущенной головой. — Брат, я вернулся со встречи. Всё прошло отлично... — привлекает он к себе внимание, — Что-то стряслось? — Боюсь, мне снова нужно будет уехать на несколько дней. — пусто отвечает Альберт, держа в руке письмо от Майкрофта и Уильям искренне не понимает, что происходит. — Брат, но ты ведь и ранее уезжал несколько раз... — Я обещал Сафие устроить прогулку по Лондону. — Уильям удивляется, но тут же понимающе кивает и пальцами обняв подбородок, погружается в раздумья, потому что это уже третий раз, когда Альберт обещает Сафие прогулку, но просто не может выполнить это обещание. — Она опять очень расстроится. — добавляет Себастьян и ногу на ногу закидывает, тут же возмущённо воскликнув: — Будь проклят этот Холмс! — Что произошло? — тихо спрашивает Льюис, заходя в гостиную и когда замечает старшего брата, вежливо улыбается. — С возвращением, брат Уильям. — тот улыбается в ответ и проходит вперёд, садясь в свободное кресло. — Если ты здесь, то кто тогда с Соффи? — обеспокоенно хмурится Себастьян, даже привстав с дивана и чудом не зацепив стол, но Льюис успокаивает его одной фразой: — Фред рядом с ней. — Что же сказать Сафие? — Альберт губу кусает нервно и в сторону смотрит. Ему самому безумно неприятно от того, что ему придётся вновь оставить дочь, а он ведь также сильно скучает, он также часто думает о ней, всем сердцем хочет обеспечить ей самое лучшее будущее. Но для этого ему нужно работать. — На какой день ты обещал прогулку? — интересуется Уильям. — Я уезжаю завтра и приезжаю в четверг, а прогулка планировалась на вторник. — Льюис, наконец, понимает в чём дело и спрашивает: — Почему бы просто не перенести день прогулки на субботу? — А ты не помнишь, что было в прошлые разы? — фыркает Себастьян, — Она всё время его поездки грустила в комнате и впустила только тебя и Фреда! Она даже меня не пускала, а это, между прочим, большая редкость! — Уильям смотрит около трёх секунд на бывшего полковника и в голове идея рождается. — В прошлые разы Сафие действительно была подавлена и даже отказывалась от прогулки с братом Альбертом позже, но что, если мы сделаем так, что она забудет о прогулке со своим отцом? — Да ты только попробуй! — возмущённо восклицает Моран, — Она нас на камыши пустит, если мы попытаемся скрыть выезд Альберта! — Моран, не смей говорить нечто такое про мою дорогую племянницу своим грязным ртом. — ворчит Льюис и руки на груди недовольно скрещивает, а бывший полковник глаза закатывает показательно. — Слушайте меня внимательно. — Уильям ухмыляется довольно, потому что план, внезапно рождённый в голове, не может не сработать.18:20
— Папа! — кричит она, забегая в гостиную, от чего на неё и тут же подбежавшего позади девочки Фреда глаза поднимают все трое Мориарти, — Папа, дяди, а что такое высшая матека? «Блин, я буквы забыла» — Чего? — кривится Моран, а Уильям мило улыбается и руками подзывает малышку к себе. Та спотыкается, но бежит к нему и тут же оказывается на руках. — Может, ты имела ввиду математика? — А... Да... — она глупо смотрит в пол, но как только слышит громкий смех Себастьяна, возмущается: — Тебе ли смеяться надомной, человек, который забыл, как выглядит треугольник?! — смех мужчины в миг прекращается и он бубнит: — Совсем уже молодёжь пошла грубая. — А тебе уже шестьдесят семь? — девочка брови домиком слаживает, а Себастьян как ни в чём не бывало отвечает: — Шестьдесят восемь. — Ясно. — Высшую математику мы позже с тобой выучим. — мило улыбается Уильям и у Себастьяна холодок по спине пробежал от его улыбки, — Соффи, хочешь ли ты завтра со своими дядями сходить на прогулку на целый день? — спрашивает он и улыбается, потому что малышка на глазах расцветает и радостно повторяет: — Да! Да-да-да да-да! «Как же мне надоело сидеть в этих четырёх стенах и в саду жопу на лавочках просиживать! Наконец-то Лондон! Как же я давно не была там!» Альберт смех давит и рукой тянется к щёчкам дочери. — Отдохни завтра хорошо. — он совсем не больно оттягивает её румяную щёку и нежно улыбается. — Ура! — кричит она радостно и спрыгивает с колен старшего дяди, после чего бежит к Фреду и схватив его за руку, утягивает за собой, весело хохоча. — Думаешь, это сработает? — беспокоится Альберт и Уильям усмехается, когда вместо него отвечает Льюис: — Брат никогда не ошибался.19:50
Поздний вечер. Медленно к нему подступала ночь, отчего в тёмном небе звёзды и луна стали сиять ярче. Ночи в Лондоне были довольно шумными, на улицах было довольно оживлённо. Даже глубокой ночью было полно людей, любящих сыграть в карты в каком-то пабе, работающие круглосуточно бордели, люди, которым негде жить либо же те, желающие весело провести время на освещённых фонарями улицах. Да даже балы в каких-нибудь поместьях своей музыкой делали Лондон громким. В поместье семьи Мориарти, в комнате, что была ближе к середине коридора, выполненного в разных оттенках красного, резвилась светловолосая девочка и мужчина, что гонялся за ней в попытке уложить спать. Сафие не желала ложиться спать даже под предлогом того, что уложит её Альберт и Уильям понимал, почему. Ребёнок просто не хотела, чтобы этот день заканчивался, она не хотела, чтобы Альберт вновь уходил на работу и приходил ночью, когда та уже видела десятый сон. — Сафие, ну-ка остановилась! — даже тон полковника не мог остановить её. Она продолжала бегать от него по комнате, что вроде и была маленькой, но как только Альберт делал шаг за дочерью, помещение словно становилось размером в три раза больше. — Пожалуйста! — взмолился шатен, как неожиданно в комнату заглянул Льюис и недоумённо спросил: — Брат, всё хорошо? Почему ты кричишь? — пройдясь взглядом по комнате, по которой будто ураган прошёлся, Льюис оценил ситуацию и как-то слишком злорадно улыбнувшись, зашёл в комнату и закрыл за собой дверь.20:00
Уильям сидел в гостиной и спокойно пил чай, как беготня в комнате сверху, что была как раз над гостиной, стихла. Он улыбнулся, понимая, что Льюис всё же не выдержал этих криков и решил уладить ситуацию сам. Нет, конечно его братья никогда бы не ударили девочку. Альберт и Льюис даже голос на неё никогда не повышали, Уильям даже не может вспомнить, чтобы Льюис хоть раз строго разговаривал с Сафие. Девочка понимала, что взрослые недовольны, когда те говорили слишком спокойно и пронзительно смотрели на неё. По крайней мере Уильям так думал. Сам средний Мориарти никогда не занимался этим. В первый и последний раз, когда он сказал ей ложиться спать, она расплакалась от его взгляда и тона, после чего ходила, надувшись, ещё три дня. Уильям признается, что выглядела она довольно забавно и мило, хотелось потрепать за щёчку, но в тот день, когда он только подходил, она тут же хмурилась, обиженно дула губы и уходила. Это было выше его сил и в сердце било метко. Неожиданно он слышит бег, приближающийся к гостиной, поэтому хмурится и немного напрягается, как двери распахиваются и в одной только ночной рубашке в помещение забегает Сафие. Она прямо перед носом у тех, кто за ней бежал, закрыла двери и побежала к Уильяму, оттягивая его пиджак. — Спрячь меня! — говорит она и прижавшись в мужскому торсу, попыталась натянуть на себя края пиджака. — Сафие, это не смешно! Тебе пора спать! — как можно мягче говорит Альберт, заходя в гостиную, но увидев из пиджака старшего брата лишь торчащие ножки в вязанных жёлтых носочках, он устало вздохнул. Сафие даже когда он прибежал застегнула оставшиеся пуговицы на мужском пиджаке и Альберт недовольно щурится. Да, Льюис помог уложить малышку, но как только он ушёл, а Альберт потерял бдительность, она резко вскочила и выбежала из открытой комнаты. Все проделки Сафие всегда покрывали Льюис, Фред и, больше всех Моран, в отличии от Альберта и Уильяма, которые прямо указывали девочке на её проступки, например когда та не убрала за собой игрушки, или вышла в коридор прямо босыми ногами. Выйдя из кабинета, Уильям устало вздохнул. Он обещал братьям курить реже, но это становилось всё сложнее и сложнее. Табак расслаблял его, помогал не думать о его собственном будущем, пусть Мориарти и не страшился его. Он только достаёт пачку сигарет с кармана бежевых штанов и спички, после чего собирается закурить совсем без цели бросив взгляд в сторону, но тут же замирает и возвращает удивлённый взгляд на маленький силует во тьме коридора. Сафие сонно потирала глазки в одной ночнушке, хотя в коридоре было довольно прохладно за счёт открытых окон. — Дядя Лиам? — сонно пробубнела она, подходя ближе. Ей всего два годика, она должно быть ничего и не понимает, но Уильяму внезапно становится стыдно перед ней, будто он ей пообещал завязать с курением. Только весь стыд сразу уходит, как только он видит выглядывающие из длинной белой ткани ночнушки босые ноги. Он хмурится и подхватив девочку, садит её на правую руку и трогает ноги. — Холодные. — констатирует он и строго щуря глаза смотрит на малышку. Та спит на ходу и даже не оправдывается, просто шепчет: — Хочу водички. — Уильям смотрел на её сонное личико около минуты, после чего устало вздохнул и сняв свои тапочки, поставил на них племянницу. Сняв халат, оставшись в одной рубашке, он укутал её в него и вновь поднял на руки, после чего обул свои тапочки и понёс вниз. Утром он обязательно с ней поговорит по этому поводу и девочка обязательно будет пытаться строить глазки, из-за чего поведётся Льюис и начнёт ругать самого Уильяма, догадавшись, что тот хотел закурить. Но это всё будет завтра. Сейчас ребёнок хочет воды и он не вправе отказать. Только сейчас его младший брат, кажется, местами поменялся с самым младшим, потому что как ни в чём не бывало он читает газету, ею же пытаясь прикрыть чужие ноги. Уильям бы уже давно рассмеялся, если бы не сдерживался. — Где же Сафие? — с сарказмом произнёс шатен и показательно закатив глаза, принялся искать "пропажу" по всей комнате и Уильям не сдерживается. Он громко смеётся, закинув голову и Сафие в его пиджаке немного шевелится, с испуганным лицом повторяя в уме: "Прекрати ржать". На её лице даже пот проступил, а адреналин в крови бушевал, пусть она и понимала, что Альберт давно понял, где она спряталась. «Дядя Лиам, блин, он меня спалит! Надо было прятаться в другом месте! Фред бы точно меня укрыл у себя в комнате!» — Эх, где же спряталась Сафие? — активно вздыхал Альберт, словно перетрудился, — Боже, где же наша Сафие! Уильям получил недовольный взгляд, когда снова не сдержал смех. — Наш дорогой Уильям, не знаете ли вы, где моя дорогая дочь? — Прошу прощения, сударь! — блондин показательно поправляет волосы назад, — Увы, не знаю, но я точно видел данную птичку здесь! Поищите, может она спряталась между вашим богатством! — Альберт цыкает и Уильям вновь смеётся, потому что помнит, как сильно старший хотел купить эти три вазы, которые теперь пылятся на тумбах в гостиной. Повадки аристократа, Уильям всё понимает. А Сафие вот не до смеха. Она знает, что получит. Недовольный тон и взгляд, но получит, только, удивительно, но она рада. Рада, что может ещё раз поиграть с папой, который только недавно(несколько дней назад на самом деле) вернулся с работы.