Как я переродилась в семье антагонистов.

«Это первый раз, когда я выхожу в люди... Так волнительно!»       Но на лице девочки нет и намёка на волнение. Казалось, ей совсем всё равно.       Вот она в своём платьишке красного оттенка активно махает ручкой отцу, Морану и Фреду, от чего её юбка-колокольчик будто желейный торт трясётся. Вот она становится между Льюисом и Уильямом, хватая их за руки. Вот они идут к карете, после чего оба мужчины помогают ей забраться, придерживая за ручки, и сами садятся в неё, ибо путь к Лондону пешком действительно долгий, особенно после дождя. Сафие заинтересованно смотрит в окошко дверцы, прикрытое фиолетовой тканью, когда карета резко трогается и ребёнок чуть не съезжает с лавочки. Благо Льюис, сидящий рядом, ловит её, в то время как Уильям, сидящий напротив, только спохватился.       Старший признаётся – реакция Льюиса действительно молниеносная. Младший быстрее, чем он и, если посудить так, сильнее в плане боевых искусств. Он задумчиво всматривается в местность за окошком, в которое смотрит и Сафие, сидя на коленях Льюиса. Он смотрит на её личико и не может не улыбаться. Её щёчки румяные от прохладного ветра, который обдувал её лицо во время движения, изумрудные глазки полуприкрыты, будто она вот-вот уснёт, носик иногда забавно морщится, а светлые волосы, собранные в два хвостика, телепаются, особенно когда ладонь его младшего брата застыла на голове ребёнка.       — Соффи, как тебе погода? — спрашивает он, от чего вздрагивает Льюис и начинает вновь поглаживать голову племянницы.       — Погода, я тебе скажу, отличная для прогулок! Надеюсь, завтра, на прогулке с папой, будет такая же! — её голос пропитан надеждой, энтузиазмом и радостью, но в глазах какая-то странная тоска и Уильям хмурится.       — Птичка, ты рада?       — Очень. — она весело улыбается, но в глазах всё такая же тоска и Уильям из-за этого мотает головой и отворачивается, погружаясь в раздумья.       — Дядя Льюис, а ты рад? — она поднимает к него голову и тот, ладонью убрав чёлку, оставляет на её лбу аккуратный поцелуй, после чего улыбается и отвечает:       — Безумно.       — Эхэ~

***

      Когда они приезжают, сначала с кареты выходит Льюис, после чего он снимает девочку и они вместе ждут Уильяма. Тот переговаривается о чём-то с кучером, улыбается, пока Сафие рассматривает проходящих мимо женщин и мужчин.       Льюис тем временем смотрит в сторону. Людей много, все куда-то спешат и он хмурится, не больно сжимая маленькую ручку. Он думает, что лучше нести её на руках, ведь боится потерять в толпе, но когда справа от неё становится Уильям, он на время успокаивается. «Эпоха Виктории», — думает она, идя вперёд по улице. В переулках она краем глаза замечает, с какой ненавистью на неё таращатся пары усталых глаз, — «Эпоха неравенства...», — она поднимает взгляд на Уильяма. Тот идёт спокойно, безразлично глядя на проезжающие мимо кареты, но голову не поворачивает. — «Это не волшебная сказка о красивом бале, где принц обязательно спасёт принцессу... Здесь нет места слабым... Возможно ли изменить эту эпоху к лучшему? Или люди так и будут страдать?»       Они шли молча, но если для старших эта тишина была спокойной, то для Сафие, привыкшей к крикам и визгам Морана, она казалась давящей, поэтому всю дорогу она спрашивала просто обо всём.       — А как звали моих дедушку и бабушку?       — Рэйчел Маргарет Мориарти и Джеймс Оливер Мориарти. — малышка хочет спросить, что с ними случилось, но Уильям одним предложением срезает под корень все её вопросы, — Они уехали очень-очень далеко и больше не вернутся.       — Ооо, понятно... — Заинтересованно протянула она, — а у меня были ещё дяди?       — Был один. — признаётся Уильям, а Льюис кривится от неприятных воспоминаний, — Но он тоже уехал.       — Он не любил меня также как и бабушка с дедушкой? — расстраивается девочка и голову немного опускает.       — Вовсе нет. Твои бабушка, дедушка и дядя очень тебя любили, ждали твоего рождения, но, увы, твою маму украл нехороший дядя и они так и не дождались. Уехали, оборвав все связи. — Уильям диву давался от того, как хорошо Льюис лжёт.       Они безжалостно убили этих людей, не оставили даже тел, развеяв прах по ветру, но Льюис будто забыл. Мастерски делает вид, что это настоящий Уильям и его родители бросил их, когда Альберт, Уильям и он сам нуждались в них, настраивает девочку против умершего высокомерного мальчишки и Уильям восхищается.       — Оо, ну ладно... — она немного расстраивается, злится, но когда Льюис подхватывает её на руки и лицо расцеловывает, она смеётся счастливо и пытается вырваться.       Когда младший Мориарти ставит её на дорогу, она обнимает ноги Уильяма и ноет:       — Дядя Льюис хочет меня защекотать, защищай меня!       — Увы, — усмехается Уильям и видит в глазах ребёнка непонимание. Он тянется, чтобы погладить её, но та отстраняется думая, что тот также хочет её защекотать, и Льюис в последний момент не успевает схватить её за руку.       Они оба пугаются и бегут за ней, протесняясь сквозь толпу людей, пугаются ещё больше, когда теряют её из виду, но облегчённо вздыхают, когда находят её в пару метрах от какого-то красивого магазинчика в белых тонах.       Они подбегают к ней и Уильям хочет прочитать свои нотации, как малышка внезапно бежит вперёд по белым ступенькам.       Остановившись перед дверью, она недовольно смотрит на это преграду, до чьей ручки она достать, увы, не может, и поворачивается к ним, требуя:       — Откройте, там блестяшка. — Уильям не может не вздохнуть устало, но Льюис правда идёт и открывает дверь, даже не собираясь ругать девочку за такое поведение.       — «Льюис...», — он мотает головой и смотрит, как за ними закрывается зеркальная дверца, — «Ты знаешь, что она манипулирует твоей совестью, ведь ты винишь себя после того, как ругаешь её. Знаешь, как она умеет глазки строить, но намеренно позволяешь ей это делать...»       Зайдя в магазинчик, у Сафие тут же глаза разбегаются в разные стороны. Уильям часто сравнивал её с вороной – «такая же птичка, которая просто обожает блестяшки». У Сафие таких, как в этом магазинчике, блестяшек целый вагон и одна тележка благодаря стараниям Альберта, который всегда с длительных отъездов привозил по три побрякушки.       Кажется, ментально она уже взрослая, но её "хрупкая" женская натура, которая в прошлой жизни всегда сияла из-за количества украшений на ней, жаждала большего.       Неожиданно её взгляд приклеил к себе дивный серебрянный браслет, к которому девочка тут же подскочила и младшие братья Мориарти даже не сразу заметили, что малышка потихоньку сбежала.       Когда они хотели подойти, Сафие уже случайно врезалась в какого-то мальчишку чуть выше неё. Он сразу повернулся к ней с недовольным лицом и скрещёнными на груди руками и цыкнул.       — Смотри, куда бежишь, девчонка. — У девочки даже бровь дрогнула от раздражения. «Он действительно думает, что это прозвище меня обидело? Я по факту девочка, алё», — она осматривает его с ног до головы и нос морщит, потому что этот мерзавец в будущем будет писанным красавцем, если не уже. Чёрные, немного кучерявые волосы прикрывали уши из которых свисали серебрянные серьги, которые часто надевали мужчины в этом веке. В его тёмных зелёных глазах плескалось всё то высокомерие, которое девочка сразу ощутила, стоило ей встретиться с ним взглядом.       — Прошу прощения, — почти сквозь зубы сказала она, сделав аккуратный реверанс, на что этот мальчишка хмыкнул и просто отвернулся.       Сафие была готова просто задушить его на месте. «Терпи, убийство не выход...», — она неожиданно задумалась, смотря прямо на желанный браслет, — «А что, если Бог отправил меня сюда на перерождение, чтобы я исправила все свои ошибки, которые совершила в прошлом?», — она сощурила глазки и нахмурилась, — «Не ври, не убей, не укради... Без вранья не выжить, но вторые два... Я смогу выполнить в этой жизни, хотя в прошлой часто крала и убила один раз... Меня отправят в Рай?», — она даже не сдержалась и хлопнула себя по лбу, привлекая внимание дядей и незнакомого мальчишки, — «Такое ощущение, будто я в него верю... Но подстраховаться не помешает»       — Эй, девчонка, что с тобой? — скривившись от брезгливости, спрашивает брюнет и малышка глаза закатывает, делает вид что его тут нет и старший безумно злится, — Не смей игнорировать меня, девчонка! Ты знаешь, кто я?! Мой отец – владелец всего, что ты здесь видишь! Да и что ты здесь делаешь?! Такой простолюдинке как тебе здесь не место! — она удивлённо уставилась на него, после чего покружилась, осматривая себя. «Я похожа на простолюдинку? Моё платье выглядит довольно богато, как и цепочка с кулоном. Либо это я не понимаю здешнюю моду, либо он умственно отсталый»       — Чего? — она бровь корчит, не понимая его и брюнет злится ещё больше, от чего его голос становится громче, когда он рукой на себя указывает:       — Моё имя Фредерик Валентайн! Я сын герцога Валентайн!       — Хорошо, а кричишь чего? — безразлично кидает она и у паренька готов пар из ушей идти. Его лицо краснее самого спелого помидора и Сафие не сдерживается. Она на секунду высовывает язык, после чего делает вид, что ни при чём, пока юный герцог буквально звереет.       — Ты...! — он хочет подойти, но останавливает его трость со стороны. Она тяжело концом на деревянный пол опускается и мальчишка содрогается от взгляда алых глаз, смотрящих на него с высока. Уильям их строго щурит, поглаживая племянницу по голове, пока та обыденно переговаривается с Льюисом.       — Ладно, дядя Лиам, дядя Льюис, пойдёмте, здесь меня ничего не заинтересовало. Видимо у дизайнеров этих украшений нет вкуса. — она ухмыляется и кинув на разозлённого брюнета насмешливый взгляд, довольной походкой уходит, не отпуская руки братьев Мориарти.       Выйдя из магазинчика, она улыбается и обращается к Льюису:       — Дядя, а я слышала от Морана о каких-то огромных часах! — он видит в её глазах искреннее любопытство и огромное восхищение, поэтому улыбку не сдерживает и кивает, пока Уильям отвечает:       — Биг-Бен. Скоро должен пробить двенадцать дня. Пойдём скорее. — девочка радуется и вприпрыжку идёт к Биг-Бену, но внезапно останавливается. «Блин, я чуть не забыла, что на самом деле не должна знать таких подробностей, вроде его местонахождения...»       — А где этот Биг-Бен? — она своими глазками-пуговками смотрит на Уильям и тот почти мурлычет:       — Ты шла правильно, птичка.       — Ура! — она не видит взгляд тёмно-зелёных глаз, направленный ей вслед, не чувствует всю ту заинтересованность, ненависть и желание мести от маленького герцога, к которому никто и никогда ещё не относился так, как отнеслась эта девчонка.