PROPHETIC DREAM

Пятый видит тело сестры на полу, лицом вниз. Лайла не спеша расхаживает возле нее, что-то бурча себе под нос и посмеиваясь. Дети, сидящие раннее у камина, сейчас возле своих родителей, а все агенты мертвы. Комната в крови, и Пятый даже боится представить, что здесь было, но это волнует его меньше. — Вернулся твой братец, слышишь? — смеется Лайла, пнув Виолу в бок. Пятого скручивает изнутри. Он замирает в немом ужасе, боясь подойти к Ви, но, приглядываясь, замечает, как вздымается ее грудная клетка. Значит жива. — Что ты с ней сделала? — с непонятной досадой спросил Пять и двинулся с места, но Лайла сразу направляет оружие. — Я устала терять своих людей после каждой встреч с вами, — грубо, будто с обидой, фыркнула Лайла, окинув взглядом мертвецов. — Вы стремительно проигрываете, Лайла, одумайся. — Мы найдем Клэр где угодно, Пять. Мы вернем пробирку, несмотря на то, что вы подсунули муляж. Поверь, мы закончим начатое… — Пятый делает вид, что внимательно слушает Лайлу, а на самом деле аккуратно наблюдает за попытками Виолы дотянуться до пистолета, валявшегося рядом с ней. Но темноволосая быстро все замечает и с рычанием наступает на тонкие почерневшие пальцы Ви, вдавливая их в пол. Болезненные крики девушки отдают эхом в голове Пятого, он готов телепортироваться к Лайле, но неожиданно крепкие мужские руки начинают сдавливать горло со спины и подносят платок с усыпляющим веществом. Пятый принимает последние попытки к сопротивлению, но веки плотно закрываются, и он падает на пол. Ви не может пошевелиться из-за пули, застрявшей в ключице, и дикой боли во всем теле. Лайла вызвала вторую подгруппу агентов и сейчас задумала пытать Виолу на глазах брата, увлеченно рассказывая об этом своим подчиненным. Зато Клэр в безопасности, только от этой мысли на лице появляется улыбка и проступают слезы. Белые волосы окрашены кровью, как и руки, как и все тело. Каждый вдох дается с усилием. Ви молится, чтобы Лайла не отобрала часы, так маняще поблескивающие на ее обездвиженной руке. Или не убила Пятого у нее на глазах. Его жизнь ей куда дороже своей, так как он способен довести это дело до конца, а у Ви опускаются руки после каждого провала. Мучительные полчаса были самым длинными в ее жизни. Лайла терпеливо ждала, чтобы Пять пришел в себя, но не до конца, а пока проверяла мертвых агентов и заносила их имена в списки погибших. Вторая подгруппа агентов, около 4 человек, не спускает прицела с Виолы и реагирует на каждых хриплый стон, движение или вздох. Девушка уже устала разглядывать каждую деталь комнаты и с ужасом замечает, как ресницы Пятого подрагивают. Он медленно крутит головой и мычит. Это конец. Не будь здесь брата, Ви бы гордо приняла любое наказание, но страх за его жизнь и мысль о том, что ему больно все это видеть, не дает покоя. — Выспался? — Лайла пинает Пятого по животу, и он резко открывает глаза, начиная кашлять. Восьмая жмурится, крепко сжимает пальцы, впиваясь ногтями в ладони. Почему-то она резко вспоминает Лайлу при первой встрече. Милая черноволосая девчонка. По началу даже стеснительная. Она всегда называла куратора мамой, прислушивалась только к ее замечаниям и переняла большинство повадок и привычек куратора. Возможно, это потому, что куратор забрала девочку в совсем юном возрасте, а Ви попала в комиссию в 15. Но зато Виола хорошо помнит зарождение вражды между ней и Лайлой. Это началось с обычных тренировок и занятий, потом пошли задания, потом повышения, и вылилось все в это. Ви до сих пор считает Лайлу не такой жестокой, не зря ведь ей удалось очаровать даже Диего, которого обмануть не так-то легко. Виола рада, что ей не удалось сдружиться с Лайлой в детстве, иначе бы видеть такую картину ее превращения в злодейку было бы куда больнее. Лайла бы все равно выбрала сторону куратора, так что оно и к лучшему. Видимо, их судьбоносная вражда однажды решит мир на земле. — Лайла, отпусти хотя бы его, — выдавливает Ви, скрипя зубами. Так жалко она не ощущала себя очень давно. Ей привычнее быть на месте Лайлы. Пытать врагов приятно, но лишь ради дела или информации, а не нанесения вреда и психологических травм. — Шутишь? Одного из самых больших угроз для нашей группировки? Да ни за что! — живо отзывается Лайла, поворачивается и идет к девушке. Она аккуратно обходит тело, и Виола слышит шаги за спиной, готовясь к новой партии боли. Лайла приняла отличную запугивающую позицию сзади, что Восьмая даже не может повернуть головы. Придется ориентироваться на слух, а перед глазами только обездвиженное тело Пятого, лежащего в 5 метрах. Он наконец приходит в себя и, наблюдая за действиями Лайлы, округляет глаза и кричит. — Нет! Не смей, слышишь! — Ви становится еще страшнее. Если ее ждет еще одна пуля, вероятно, она будет последней. Лайла опускается на колени и, приблизившись к уху девушки, шепчет угрозы, планы мести и все то, что хотела сказать долгие годы. Но от этого ни горячо, ни холодно. Ви думает о семье, Клэр и Пятом, остальное неважно. Неожиданно девушка чувствует острую боль в бедре и до крови закусывает губу, чтобы не кричать и не пугать детей, до сих пор находящихся в этой комнате, а главное — Пятого, который пытается дергаться, но не чувствует ни одну конечность. Лайла проходится острым клинком вдоль ноги Ви и очередной раз заливается смехом, от ее попытки сдержать крики. — Сука! Прекрати, — Пятый чуть не ловит пулю от агента, прилетевшую совсем рядом с его головой, но не останавливается кричать. Ви скулит и быстро дышит, отчего легкие начинают гореть. Она ощущает, как пуля в ключице ввинчивается все глубже. — Не можешь сражаться на равных, да? Только обездвиженного соперника по кайфу пытать. Правда? — беззаботно спрашивает Ви, обращаясь к Лайле, но темноволосая молча делает разрез глубже, и алая кровь хлещет из ноги. Виола чувствует лужу под собой, но продолжает держаться, кусая в кровь губы и щеки изнутри. Она часто моргает, пытается не уснуть в болезненном обмороке, а, открывая веки, встречается с зелеными глазами Пятого, из которых медленно текут слезы сожаления. Победа даже такой ценой. Главное, что с ним все в порядке. До Виолы долго доходит, что Лайла закончила с разрезом, и приходит в себя, когда слышит за спиной шаги по скрипучему паркету. — Кэтрин сказала, что убивать тебя нельзя, мол ты ей еще нужна, — Лайла расхаживает по комнате, вертя в руках пистолет. — Но я могу сказать, что необходимость была крайняя. Ви плотно закрывает глаза, пытается успокоить дыхание, так как каждый вздох дается с болью. Она ждет либо еще одну пулю, либо клинок к какой-нибудь части тела, но темноволосая медлит и продолжает запугивать. — Может, в рулетку? Какое твое любимое число? — Не верю в нумерологию, — шипит Ви, поскуливая от боли. — Ну, ладно, — спокойно соглашается Лайла и начинает пускать патроны беспорядочно быстро прямо рядом с телом Ви, оставляя в полу дымящиеся дыры. Восьмая замирает на месте и боится пошевелиться, на что темноволосая лишь улыбается и, перешагнув тело, идет к Пятому. — Я могу сделать тебе еще больнее, Ви. И поверь: эта боль не сравнится с сотней пуль в тебе, — пропевает Лайла и безумно разглядывает Пятого, раздумывая куда выстрелить. — Не смей, — сипит Виола, дергая холодными руками. — А ты останови меня, — Лайла направляет пистолет на Пятого и поднимает голову к потолку, расслабленно выдыхая. Виолу трясет от страха, но она ловит момент, когда темноволосая закрывает ее своей спиной от глаз агентов, и успевает судорожно схватить пистолет, валявшийся на полу. Патронов мало — права на ошибку нет. Лайла прицеливается на Пятого, и Ви без раздумий выпускает ей пулю в плечо, хоть и целилась в сердце. Пятый прикрывает веки и шумно выдыхает. Он пытается расшевелить онемевшие ноги и руки, а агенты направляют прицел на Ви и ждут приказа Лайлы, пытающейся остановить фонтан крови. Восьмая не спеша достает из кармана гранату и показывает агентам, ухмыляясь. — Выстрелите — и тогда нам всем конец, — она подползает к дивану, опирается на него, приняв сидячее положение, и наблюдает, как Лайла корячится в муках на полу. Пятый ошарашенно смотрит на окровавленную грудь сестры и поражается тому, какого черта она еще дышит. Виола, плотно зажмурив глаза, образует вокруг себя темный купол, как защиту от пуль, и быстро переносит его на Пятого. Сил совсем мало, но этого хватит, чтобы прямо сейчас телепортироваться домой. Она небрежно откидывает гранату и медленно выдыхает. В глазах цветные узоры, она смотрит на свои окровавленные руки и начинает казаться, что дальше них лишь темнота. — Стреляйте! — вопит Лайла, и агенты открывают огонь, но пули рикошетят от защитного купола и попадают в них самих. Лайла истошно кричит и отползает к стене, где стоял портфель, чтобы телепортироваться, но ни Пятый, ни Виола не замечают пропажу врага в голубой вспышке. Парень подлетает на ватных ногах к сестре, купол сразу же исчезает, и Ви обмякает в его руках. Он прижимает дрожащие пальцы к кровоточащей ране и пытается поймать такой родной голубой взгляд, который становится мутнее с каждой секундой. — Освободи детей, — запинаясь, произносит Виола, перехватывая руку брата. Он быстро подскакивает на ноги и подбегает к детям и их родителям, развязывая тугие веревки, повязки и снимая скотч. Не реагируя на расспросы родителей, он возвращается к девушке, и, подняв ее обездвиженную руку с часами, устанавливает координаты комиссии, а точнее лазарета, но отвлекается, чтобы проверить неощутимый пульс. Он поднимает глаза, натыкается на уже серые глаза и замирает. — Ты сможешь, Ви, я в тебя верю, только не засыпай, ладно? — молит он, опуская взгляд на ее рану в ключице. — Прости, — засохшими губами шепчет Ви, и улыбка трогает ее безжизненное лицо, — я люблю тебя. Пять чувствует колкую боль внутри и вытирает слезы кровавым рукавом. Виола бы в жизни не призналась в своих чувствах, значит все действительно плохо. — Нет-нет-нет, потерпи еще намного, все получилось, — Пять не может дрожащими руками ввести нужные цифры и боится смотреть ей в глаза. Он опять теряет время и ее. Вспышка резко слепит глаза, и удар о холодный кафельный пол заставляет отключиться.

***

Восьмая открывает тяжелые веки. Видит капельницу, мерзкий белый больничный свет слепит глаза, и она хрипло вздыхает, чувствуя адскую сухость в горле. На столике так удачно стоит стакан с водой, и Ви, выдернув капельницу из вены, жадно осушает его. В груди дикая тревога, но Восьмая узнает комиссионный лазарет и успокаивается. Ряды кроватей, запах спирта и большие окна, выходящие на сожженный лес. Она слышит стук каблуков в коридоре и скрип двери, но сил повернуть голову совсем нет. Наверняка это просто медсестра. Рассматривая лампочку на потолке, Виола терпеливо ждет, когда кто-то подойдет к койке, но неожиданно встречается с блондинистыми волосами и ледяным пустым взглядом. — Сука, — девушка хочет сорваться с места, но ужас не дает пошевелиться. Куратор с ясно распахнутыми глазами и отвратительной улыбкой начинает душить Ви. Она дергается, пытается убрать чужие руки, но сил совсем не хватает. В груди опять пламя, и, сделав последнюю попытку для вздоха, она засыпает, расслабившись на твердом матрасе. Восьмая хватается за горло и хрипло кашляет. Все повторяется. Лазарет, яркий свет, капельница, стакан воды. Виола опять слышит стук каблуков и плотно закрывает веки, щипает себя за руки, бьет по щекам, пытается проснуться, но весь ужас повторяется раз за разом. Она утопает в этих сновидениях и на 5 раз уже молча ждет куратора, вытирая слезы с щек. Ви сбилась с счета, теперь ее охватывает помимо ужаса еще и интерес. Как только открыв глаза, она через боль садится на край койки и с прищуром ожидает куратора. Шагов не слышно, стоит тишина. Неужели теперь все по-настоящему? Но теперь удушье сзади. Виола падает на кровать и опять видит блондинку. Куратор расплывается в глазах, Виола моргает и видит, как теперь собственное отражение душит ее. Уже что-то новенькое. — Что тебе нужно? — еле шевеля губами спрашивает Ви, стягивая собственные руки с шеи. — Отпусти меня, — отражение Виолы улыбается и начинает душить еще сильнее. — Это все закончится, только когда ты сама попросишь. — Что нужно сделать? Я не понимаю! — Восьмая вновь теряет сознание, но от сильной пощечины возвращается обратно. — Прости меня, — отражение сдавливает шею уже одной рукой и отстраняется от лица Ви. — Кого? Что за бред? — Себя, куратора, отца, — руки ослабевают, и Ви делает желанный глоток воздуха, схватившись за посиневшую шею. Она не умерла? Ее копия стоит возле койки и усмехается. — Отпусти, — одно слово и в голове эхо. — На этом всем лежит вина не только трех людей. Тебя, куратора, отца. Прости хотя бы себя… — Я просто хочу в реальность, пожалуйста! — Виола утопает в слезах и отползает на край койки, обратив внимание на то, что ее копия точно с такими же травмами, как у нее: перебинтованная нога, грудь, больничная сорочка. — Тогда ты знаешь что делать. Опусти нас, — Ви слышит знакомые голоса и зажмуривает глаза, закрывая уши и мотая головой из стороны в сторону, но ничего не меняется. Она настороженно поднимает голову и видит отца, куратора и себя прямо рядом с кроватью. — Господи… — Они мертвы, а ты жива. Отпусти их, — говорит отражение. Виола долго рассматривает отца, которого не видела, кажется, вечность, куратора, от вида которой все тело сжимается в клубок. На саму себя, с точно такими же повадками, мимикой и движениями. Восемь закрывает лицо руками и истерично шепчет самой себе что-то неразборчивое. Она молится, желая просто проснуться в реальном мире, она хочет увидеть семью живыми, она сама хочет жить, убежать из этого ужасного вечного сна.

***

Виола просыпается с ощущением, что постарела на пару лет. Теперь она не обращает внимания на физическую боль, а закрывает рот ладонью, чтобы прислушаться к тишине. Никаких каблуков, никаких рук на шее, никаких галлюцинаций. Пулю наверняка уже вытащили хирурги, но чувство, что вместе с ней забрали какой-то болезненный кусочек души Ви. Вроде стало легче, но чего-то не хватает. Она опускается босыми ногами на холодный кафель и, сильно хромая, шагает, точнее ползет, к выходу в коридор. Тут также пусто и тихо, но зато на верхних этажах слышится привычная ругань начальства. Но почему-то Виоле противно слышать сейчас вообще что угодно, кроме собственного дыхания. В этом месте жутко холодно и все кажется незнакомым и чужим. Она должна быть не здесь. Нужно найти врача, или Пятого, или вообще кого-нибудь, чтобы узнать сколько она здесь проспала. Из-за угла выруливает мужчина в медицинском халате и округляет глаза. — Харгривз, быстро в кровать, вы пережили такую операцию! — он шагает к девушке и, подхватив ее под локоть, провожает на прежнее место. — Сколько я спала? — это сейчас самый главный вопрос для Ви. — С момента вашего появления прошло 16 часов, — четко отвечает мужчина, посмотрев на свои наручные часы. Он выглядит весьма доброжелательно и вежлив к пациентке. Таких врачей здесь раньше не было, когда Виолу отводили в лазарет после пыток куратора или неудачных тренировок. — Черт, — девушка садится на койку, и все тело жутко трясет. Клэр, Пятый, семья, Джей. Что с ними и где они? Но этого врач, наверное, не знает. — А как я тут… — Вы с Пятым переместились в больничный коридор посреди ночи, наши врачи вас быстро прооперировали, а вашему брату дали нужные лекарства. Он дождался конца операции и исчез. — Он не возвращался? — с неосознанной обидой спрашивает Виола. — К сожалению. Мисс Виола, вам следует пройти длинный курс лечения. Пулю мы вытащили, раны зашили, но без антибиотиков состояние может ухудшиться. — Мистер, — Ви быстро бросает взгляд на бейджик врача и добавляет, — Браун, у меня правда нет возможности валяться здесь. Вы можете отдать мне нужные таблетки? — Их нужно принимать под строгим присмотром врача, — отнекивается мистер Браун. — Тогда я выкраду их ночью и сбегу, давайте скоротаем это время, ладно? — Ви ухмыляется реакции врача и ощущает себя маленькой противной девочкой, не желающей оставаться в больнице. — А если нужно снять швы, я вернусь через какое-то время. Дополняет Виола и видит, как мужчина посуровел и тяжело вздыхает. — Мисс, вы себя так губите… — О чем вы? — Да вся комиссия знает, чем вы занимаетесь вместе с семьей, и мы вам благодарны, но прошу вас, будьте осторожны, — врач поправляет медицинский халат и, окинув пациентку тяжелом взглядом, кивает. — Я выпишу вам инструкцию по уходу за ранами и схожу за таблетками и, пожалуйста, никуда не пропадайте. — Спасибо. Виола забирает нужные препараты и, выйдя в коридор, вылавливает медсестру, убедительно попросив ее подняться наверх и поискать Джея, если он, конечно, здесь. Ее трясет от холода и голода. Пятый так и не появился, а возвращаться к семье в больничной сорочке не хочется. Ви подходит к панорамному окну и, открыв на распашку, полной грудью вдыхает свежи воздух, правда, сразу же начинает кашлять. По тело мурашки, ключица противно ноет, и девушка посматривает на большой пакет с медикаментами, который выдал врач. Она бросает взгляд на свои руки. Они опять почернели. Теперь это происходит не во время использования способности, а когда Виола чувствует себя нехорошо. Волосы завязаны в небрежный пучок, под глазами огромные серые круги и впалые скулы. Виола редко задумывается о своей внешности во время заданий, но сейчас ей особенно грустно видеть себя в таком состоянии. Быстрые шаги за спиной заставляют лениво обернуться. На удивление медсестра возвращается с Джеем, и Ви вскидывает светлые брови. Она не ожидала увидеть его здесь. Он ведь должен быть в Лас-Вегасе. Или что-то случилось в комиссии? — Как ты? — мужчина кивает медсестре, и она оставляет напарников одних в коридоре. — Нормально, — Восьмая вглядывается в спокойное лицо мужчины и хмурится. Не могло же все пройти так хорошо. И почему он молчит? — Что там… — Все отлично, Ви. Тебе нельзя переживать. Первый день я помог им. Все объяснил, рассказал. Академия отлично справляются сами. Еще пару дней, и дело в шляпе, — Джей снимает с себя пиджак и отдает подруге, улыбаясь ей и рассказывая о достижениях ее семьи. Разумеется, ему больно видеть Виолу в таком состоянии, но он в жизни не скажет ничего по поводу ее внешности, так как знает, что для нее не это главное, хоть она и любит наряжаться для выхода в свет. — Что с Клэр? — Виола заламывает еще сильнее почерневшие пальцы. — Она в безопасном месте. Пятый отправился к ней сегодня, все объяснил женщине, которая будет за ней присматривать сколько потребуется, и успокоил. Вчера все было слишком сумбурно… — Где он? — у Ви дрогнул голос, и она закусывает изнутри щеку, чувствуя румянец. — Я отправил его отсыпаться, хоть он и сопротивлялся. Тебе бы тоже стоило… — Джей ухмыляется, следя за подругой. Он невольно бросает взгляд на кулон. Теперь она его не снимает. — Хрен я больше усну, — шипит девушка, вспоминая свои кошмары и потирает переносицу. — Лайла не объявлялась? — Нет. Возвращайся домой, там все расскажут. Лютер и Эллисон как раз на задании. — Я даже не знаю, Джей, изменит ли мое спасибо хоть что-то… — Восьмая поднимает голову к потолку и шумно выдыхает. — Ви, мы ведь напарники, верно? И боремся за одно дело. В комиссии заново запустили систему портфелей, и киллеры начали выходить на задания. Коммутатор восстанавливают, все идет своим чередом. Если появятся новости, я у себя, — Виола кивает на каждое слово мужчины и часто моргает, сдерживая слезы, появление которых она сама не осознает. Наверное, если бы не помощь Джея, то Ви сдалась бы. Это как самый лучший пинок под зад. Джей все подправил, дал Академии дело, с которым, по его словам, они отлично справляются, и теперь нельзя запороть весь его труд. Виола крепко обнимает друга и шмыгает носом. — У тебя все получится, слышишь? — Спасибо, — Восемь устанавливает координаты на часах трясущимися руками и вытирает выступившие слезы. — Удачи. Ви оказывается на улице Лас-Вегаса перед отелем и падает на лавочку. Сейчас ей абсолютно плевать на то, как на нее смотрят прохожие, на то, что Академия ждет ее прибытия с минуты на минуту, на то, что произошло с ней вчера и что было в больнице. Виола тянется в карман пиджака и находит сигареты напарника, счастливо улыбаясь находке. — Джей, ты ведь не будешь против, — тихо говорит она сама с собой и поджигает сигарету от пальца, распластавшись на лавочке. Ей страшно думать о том, что впереди есть хотя бы парочка дней отдыха, ведь никакой гарантии, что Кэтрин или Лайла заявятся сюда в любой момент, нет. Но с другой стороны, Ви так мечтает отоспаться как следует и просто прогуляться по вечернему Вегасу. Девушка медленно заходит в казино и лениво махает бармену черной рукой. Он странно рассматривает знакомую, но, уже привыкший к ее причудам, улыбается и кивает. Ви спускается в подвал и, открыв двери, вдыхает аромат крепкого кофе, алкоголя и сигарет. — Виола! — вскрикивает Клаус и, выронив сигарету, подбегает к сестре, аккуратно обнимая, так как наслышан от Пятого о ее многочисленных травмах. — Как ты? Тут столько было… Хочешь чего-нибудь? — радостно тараторит Клаус, вглядываясь в бледное лицо Виолы и острые скулы. — Тебе надо выспаться и поесть, — делает завершение Четвертый и, спустив сестру с лестницы, побежал к плите. — Где все? — хрипло спрашивает Ви, оглядывая пустой зал. — Пятый уснул, Ваня ушла в аптеку за бинтами и прочей фигней для тебя. Сейчас позову Диего, — Клаус бросает продукты и летит в комнату к Диего, активно стучась. Через пару минут выходит номер Два и с интересом рассматривает Виолу. Диего помнит об их ссоре с Ви, если это можно так назвать, но извиниться не позволит гордость. Правда, увидев сестру в бинтах и бледной, как смерть, слова будто сами полетели. — Привет, сестренка, — сдержанно говорит Второй, садясь за стол. — Знаешь, извини, я не должен был тогда… — Все хорошо, забыли, — Ви перебивает брата и, хмурясь, потирает переносицу, — Расскажи, что там у вас с Кэтрин? — Пойдем, — уклончиво говорит Диего, предлагая сестре руку, и отводит ее в дальнюю комнату, где обычно ночует Лютер и Эллисон и почти ничего не слышно из зала. Виола наблюдает, как длинный рабочий стол захламлен кучей техники, явно нехарактерной для 60-тых. — Вы где это все взяли… — Джей подогнал, смотри, — Диего усаживает Ви в кресло и показывает на компьютере записи с камер видеонаблюдения в отеле Кэт и в ее номере. Надевает на сестру наушники и пододвигает микрофон. — Поздоровайся. Дружелюбно шепчет номер Два. — Всем привет, — с подозрением произносит Ви, ожидая подвоха. — Виола? — удивляется несколько знакомых голосов, и Ви замечает на мониторе Эллисон и Лютера, расхаживающих по номеру Кэтрин в медицинских перчатках и с чемоданчиками. — Ты вернулась? — Восьмая слышит голос Эллисон и тепло улыбается. — Да, Эл, все получилось, — шепчет девушка, стараясь не расплакаться. — Я знаю, как ты? — Ладно-ладно, дома поболтаете. Все-таки они на задании, — напомнил Диего и забрал наушники. — Не потеряйте ключ и не оставляйте следов, Кэт вернется через пару часов, так что закругляйтесь. Строго произносит Диего, и Ви ухмыляется. — Принято, — отвечает Лютер, и Диего отключает микрофон, наблюдая за ошарашенной улыбкой Виолы. — У меня слов нет… — И не надо. Джей оставил нам инструкции на каждый день. Сначала он достал из комиссии ненужную аппаратуру, мы установили в отеле камеры, в номере Кэтрин, и сегодня Эллис и Лютер подменивают успокаивающие таблетки, подливают в гель для душа клубничный сироп, на который у нее дикая аллергия, но не много. Нам нужна обычная аллергия, а не смерть. Они поставили будильник на часах на глубокую ночь, чтобы спалось плохо, а также заменили ее гантели на точно такие же, но тяжелее в три раза. Немного подшаманили с техникой и установили в вентиляции баллон с угарным газом, который выпрыскивается по этой вот кнопочке, — увлеченно рассказывает Диего, демонстрируя все на камерах. Ему очень нравится заниматься этим, и Ви ни капли не жалеет, что на роль наблюдателя-руководителя, Джей посадил именно Диего. — Аплодирую стоя. Надо, видимо, почаще нам с Пятым пропадать, — усмехается Ви и еще раз осматривает технику, удивляясь, как Джей вообще все это сюда дотащил. — Ребят? — знакомый голос со спины, и обернувшись, Восьмая видит улыбчивую Ваню. Неужели все так рады видеть ее? — Медицинская помощь, пойдем. Седьмая зовет Виолу в зал, и она медленно возвращается на кухню, где уже пахнет ароматной яичницей. Восьмая давно не видела такой бешенной заботы со стороны семьи, и ей это жутко непривычно. Ее накормили, отвели в душ, помогли с ранами и пинком отправили отсыпаться в единственную оставшуюся комнату. Виола замечает на кровати мирно сопящего Пятого и тепло улыбается. Жалко, что у нее сегодня уж точно не получится провалиться в спокойный сон. Она тихо садится на диван в углу, вводит в вену обезболивающие, закусив губу от боли, и все-таки засыпает, закинув голову на спинку. Перед глазами темнота, в которой мелькают еле различимые силуэты. Виола долго стоит на месте, пытается воспользоваться своей силой, чтобы появился свет, но ничего не выходит — ей вновь страшно. Сейчас очередной кошмар должен напугать ее до смерти. Так тому и быть. Шаги и шорохи постепенно стихают. Ви замирает на месте, не зная чего ждать. Из темноты появляется мужская рука и тянется в Восьмой, чтобы та ее пожала. Виола делает пару шагов назад и пытается усмирить сбившееся дыхание. Что это может значить? Сделка? Приветствие? Девушка протягивает руку в ответ, вглядываясь в кромешную тьму и пытаясь узнать, кому она принадлежит. Как только ладони соприкасаются, между ними вспыхивает яркая вспышка, и пламя окутывает руки. Огонь освещает владельца руки, и Ви узнает Джея и улыбается. Но на его лице гримаса боли, он хочет сказать, но, открыв рот, лишь что-то хрипит и отпускает руку Виолы, свалившись на пол. Девушка чувствует, как по рукам стекает что-то теплое и видит чужую кровь. Но ведь она никого не убивала… Ноги подкашиваются, и Ви судорожно ищет тело напарника, но его нигде нет. В голове опять начинается жужжание и голоса. Она понимает, что сейчас проснется, но хочет остаться. Остаться с другом. Почему он мертв? Почему его кровь на ее руках? Почему она это видит? — Виола, ты что сделала! — кричит Клаус, и Восьмая открывает тяжелые веки. Четвертый рассматривает шприц и бутылек на диване, не понимая, что произошло. — Ты что, колешься?! Он хватает руку сестры и осуждающе смотрит на вены. — Идиот, это обезбол, — грубо шипит Ви и, поднявшись с дивана, видит ошарашенный взгляд Пятого, лежавшего на кровати, и Клауса. — Не пугай так, и вообще… — Клаус собирается что-то сказать, но Пять его перебивает, и отправляет в зал. — Как ты? — брат поднимается на ноги и садится на диван рядом с Виолой. Она натянуто улыбается, хоть и чувствует, будто из груди торчит огромный осколок. Она ждала его, когда была в больнице, как бы это эгоистично не было. Еще и этот бредовый сон. — Мне кажется: я больше никогда не засну, — откровенничает Виола, усмехаясь и запрокинув голову. Почему она испытывает такое дикое смущение, оставаясь наедине с Пятым? — Ты больше не будешь засыпать одна, — шепчет Пять куда-то в шею, и у Ви пробегает табун мурашек. — Я надеюсь: у тебя нет дел на вечер? Он все сильнее приближается к девушке, а она то ли смущенно, то ли раздраженно выдыхает и с вызовом поворачивается прямо к его лицу. — Надеюсь, нет, — Виола быстро чмокает Пятого в нос и телепортируется в зал, услышав голоса Эллис и Лютера. Она остается в темном коридорчике, разглядывая семью почти в полном составе. Диего подробно расспрашивал Лютера возле лестницы о том, как все прошло, Эллисон устало садится за стол, Клаус готовит выпивку, а Ваня, заметив Виолу, скромно улыбается и кивает ей. Виола выходит из тени, демонстративно покашляв, и ловит взгляд Эллис. — Ви, — девушка подбегает к сестре и крепко обнимает, будто они не виделись несколько лет. — Боже, спасибо тебе, что врачи сказали? — Эллис внимательно смотрит на сестру и широко улыбается. — Сказали быть осторожнее, — увиливает Ви. — Хороший совет, Пятый проснулся? — Эл заглядывает за спину Виолы и видит брата. — Проснулся, — его голос и опять мурашки. Блондинка хлопает по плечу Эллис и, быстро обойдя, молча садится к Клаусу, разливающему по стаканам янтарную жидкость. Эллисон с прищуром оглядывает брата и сестру и, скрывая ухмылку, возвращается к остальным. Она прекрасно все понимала, но до разговоров по душам с Виолой еще далековато. — Так, семья, — обращается Клаус к Диего и Лютеру, которые так и не дошли до стола, — может, отметим возвращение нашей сумасшедшей парочки киллеров? Смеется Четвертый, держа в руках бутылку виски, и братья садятся к остальным. У Ви пересохло в горле от напряжения, и она быстро опрокидывает стакан, хоть и вспоминает наставления врача о запрете алкоголя. Ваня включает пластинку на граммофоне, и семья пытается веселиться, как ни в чем не бывало. Лютер взахлеб рассказывает об их новом задании с Эллисон, а Диего травит шутки о том, как было тяжело устанавливать камеры видеонаблюдения в охраняемое казино. Эл задорно смеется, делая вид, что не рыдает по ночам в плечо Лютеру о том, как скучает по дочери. Клаус продолжает заботиться о семье в качестве бармена, будто видит во всем этом смысл и свое место. Ваня, как всегда, скромно улыбается и посмеивается, словно давно уже отпустила прошлую любовь и совсем не скорбит об упущенных возможностях. Виола затягивается сигаретой до хриплого кашля, представив, что никакой огромной раны в ключице у нее и нет и будто вчера она не прощалась с жизнью несколько раз. Пятый улыбчиво потягивает виски, словно считает себя полноценным членом семьи, делает вид, что он такой же, как и все они, и что вчера, он чуть не потерял несколько дорогих ему людей. Это притворство витает в воздухе, но никто не обращает на него внимания, думая, что именно сейчас они настоящие и абсолютно счастливы.