A Lesson in Thorns

— Выбери пятерых. Чуя отрывает взгляд от внушительной группы мафиози с одинаковыми пустыми лицами. Они выстроились во дворе базы в ожидании приказов. Чуя поворачивается к Коё. Та стоит в нескольких шагах от него, что-то сосредоточенно настукивая в своём айпаде. — Что значит выбрать? — Чуя тихо объясняет своё замешательство: — Я думал, что буду работать со всеми. — С точки зрения безопасности так было бы лучше. Но наш босс не любит предосторожности — его стиль — беспечность, граничащая с безумием. Так что выбирай себе подчинённых. Тебе придется не только проводить с этими людьми большую часть времени, но и отвечать за них. Глубоко вздохнув и вновь повернувшись к группе, Чуя кивает. Что ж, он ожидал меньшей ответственности, но вести за собой людей ему уже приходилось. Он подходит к мафиози, заглядывая им в лица: большинство из них его возраста, но пара человек выглядят так, будто им уже за сорок. Разномастная смесь людей, которые теперь, по-видимому, должны слушать его, будто бы не он был их врагом всего несколько недель назад (на самом деле и сейчас им является). Чуя думает, какие качества он считает важными и что особо ценит в своих товарищах во время их совместных вылазок. Спустя некоторое время он спрашивает: — Кто из вас боится высоты? Только будьте честны, иначе пожалеете об этом, — слова звучат, как угроза, но на самом деле Чуя делает им одолжение, давая шанс отступить. Пять неуверенных рук поднимаются вверх. Скрестив руки на груди, Чуя дергает головой в сторону Коё: — Отойдите. В поредевшей группе осталось семь человек — ещё двое должны уйти прямо сейчас. В таких условиях, чтобы не ошибиться, Чуя собирается провести что-то вроде быстрого собеседования. Когда он опускает ладони в карманы штанов, то всё ещё ждёт, что Коё или кто-нибудь другой остановит его. Сейчас он собирается нарушить, возможно, несколько десятков правил. Но это самый эффективный способ. Он ударяет ногой по тротуару, и за секунды ровная, выкрашенная светлой краской, бетонная поверхность громко и мощно разрушается, образуя огромный кратер. Чуя чувствует, что внимание всех людей во дворе обращено к разворачивающейся сцене, но не утруждает себя проверкой их реакции — он сосредоточен только на своих потенциальных будущих подчиненных. Один парень сразу падает, беспомощно размахивая руками, и начинает рыдать. Девушка с короткими обесцвеченными волосами плавно балансирует на дрожащей земле, попутно помогая пожилой и явно неуклюжей женщине тоже удержаться на месте. Острый край раскола почти задевает мальчика с гибким, подтянутым телом, но тот не только быстр, но и крайне ловок — он делает легкий флип в безопасное место. Девушка рядом с ним не демонстрирует тех же спортивных навыков, но у неё, кажется, довольно устойчивые ноги: она просто делает несколько уверенных шагов в сторону. Девушка ровно держится на ногах и даже не оглядывается назад, где недалеко от неё находится самый эпицентр тряски. Что ж, это тоже один из способов справиться. И последний кандидат, мужчина с каштановыми волосами и выбритыми висками — сбежал. — Останови это, — шипит кто-то рядом с Чуей. Теперь, когда всем удалось найти источник этого маленького землетрясения и отойти на безопасное расстояние, земля прекращает дрожать. Чуя обращается к выстоявшим с улыбкой: — Хорошая работа! Как твоё имя? — Ханда. — Со мной! — говорит он, прежде чем обратиться к остальным, кто не проявил неуклюжести, трусости, эгоистичности. — Вы тоже со мной. Остальные… Он не уверен, что случится с ними. Остаётся надеяться, что от них не избавятся, а назначат кому-то другому, и дело не в том, насколько бесполезными он их считает. В мире добрее этого у них, вероятно, была бы жизнь, не требовавшая работы в мафии. Чуя узнаёт имена своих новых товарищей: Миура, Коста, Шираки, и Ханда. — Их всего четверо, — замечает Коё, когда подходит ближе, расправляя складки кимоно, — и ты доставил материальный ущерб. На это Чуя только застенчиво улыбается: — Я думаю, у вас найдутся люди, которые смогут это быстро исправить? С тяжёлым вздохом Коё качает головой: — Если ты думаешь, что четырёх будет достаточно, то я не стану тебя переубеждать. Ты сам… — А могу ли я выбрать кого-то конкретного? Брови Коё ползут вверх, выражая её недовольство. — Вы помните того мальчика с нашей встречи с Эйсом и братьями? Карма. Может ли он быть пятым? — Нет. — Почему? — Потому что я так сказала. На это Чуя скрещивает руки и вздёргивает подбородок, имитируя тот странно действенный взгляд, который использует Коё, чтобы заставить людей делать то, что она хочет. Какой бы ужас не вселяла его наставница, Чуя упрям. — Я уверяю тебя, что Эйс не собирается отдавать своё никому — тем более такому сопляку, как ты. — Но вы же руководитель, — не сдаётся Чуя. — И он тоже. — Но вы — лучше! — Не пытайся льстить мне, мальчик. — Ладно. Но Дазаю он тоже не сильно нравится. Значит, у вас куда больше прав, чем у этого сальноволосого ублюдка, так ведь? — Язык! — шипит ему Кое. — У меня уйма куда более важных дел, чтобы тратить своё время на бессмысленные торги с Дазаем о том, что за ничтожество будет в твоей команде. К тому же, этот мальчишка всю жизнь проработал слугой — он будет бесполезен на поле боя. Станет обузой для тебя. Всю свою жизнь… Чуя медленно выдыхает в миг ставший горячим воздух. — Хорошо. Но мне нужно кое-что забрать из квартиры прежде, чем мы уйдем. — Только быстро. — Коё кивает, хотя по её прищуренным глазам ясно, что она не верит его расплывчатому оправданию (и тут она абсолютно права). — Машина уедет через двадцать минут — ты не имеешь права опаздывать. Двадцать минут. Этого должно хватить, верно? Чуя никогда не бежит, если только кто-то буквально не умирает, но его темп, когда он направляется к лифту, близок к бегу. Он ждет, когда чёртовы двери откроются, и набирает номер, оставленный ему Дазаем вчера. Не нужно уметь читать, чтобы понять, что «1» обозначает босса мафии собственной персоной. Остаётся надеяться, что Дазай действительно возьмёт трубку. — Вот так сюрприз! — раздается из его телефона в то же время, когда открываются двери лифта и здоровенная толпа из восьми человек выходит во всех мыслимых направлениях. — Что-то не так? — Чуя открывает рот, но его перебивают. — Кто-то уже погиб? Входя и нажимая кнопку предпоследнего этажа (потому что на самый верх у него всё ещё нет доступа), он отвечает с плохо скрываемым раздражением в голосе: — Нет, всё в порядке. Но я хотел обсудить с тобой кое-что. Он слышит хмыканье Дазая: — Хорошо. — Итак, разрешишь мне подняться? — А у меня есть выбор? Или ты хочешь обсудить это по телефону? — Я бы предпочел говорить с тобой лично. — Ясненько: если бы у меня был такой красивый муж, я бы тоже хотел видеть его как можно чаще. Дазай сбрасывает звонок прежде, чем Чуя успевает ответить. Он звучит слишком самоуверенно для человека, чьё тело по большей части покрыто бинтами. А ещё Чуя всё ещё не понимает, каким образом он получит доступ наверх, учитывая, что у него до сих пор нет карточки. Но он немного успокаивается, когда видит, что лифт не останавливается по достижении тридцать девятого этажа. Удивительно, что у лифта его никто не ждёт — дорогу в офис Чуя ищет по памяти. Даже охрана, размещенная снаружи, похоже, сегодня в хорошем настроении: только взглянули на него, прежде чем пропустить в ту пещеру, где всё это время прячется Дазай. На этот раз босс не за своим столом, а лениво переставляет книги на полках у стены. — И это — твой вклад в подготовку проведения самого большого аукциона в году? — спрашивает Чуя, останавливаясь прямо перед ним, — оформление своего кабинета? — Я верю, что люди, работающие на меня, прекрасно справляются с делами. Кстати говоря, разве ты не должен быть занят, — взгляд Дазая скользит к золотым часам на его запястье, — прямо сейчас? — Как раз об этом… Дазай наклоняет голову: — У тебя есть жалобы? — Вообще-то просьба, — говорит Чуя. А вот это уже интересно. Дазай наконец отрывается от своего дурацкого стеллажа и разворачивается к Чуе — на его лице играет предвкушающая улыбка. — Просьба? И какая же, дорогой Чуя? Мне любопытно узнать. — Я хочу, чтобы в моей команде был кое-кто конкретный. Его зовут Карма. Он работает на… — Эйса, — заканчивает Дазай без малейшего промедления. — Я знаю, кто он. Чуя отмечает для себя, что босс помнит по именам даже таких маленьких и незначительных для организации людей. — Я встретил его в первый день. Он бы хорошо подошёл для моей команды, а я… У меня сейчас только четыре человека. Проходит несколько секунд: повисшая тишина уже заставляет Чую пожалеть об этой затее: с самого начала не было и шанса на то, что Дазай согласится на подобное. Особенно учитывая, что тот знает о намерении Чуи уничтожить мафию — он просто тратит время и… — Что я получу взамен? Чуя моргает. — Ты? — Да, — Дазай невинно пожимает плечами. — Я могу освободить Карму. Крепко сжав кулаки, Чуя сдерживает фырканье. Он категорически отказывается смеяться над такими шутками. — Но мои услуги имеют цену. — Чего ты хочешь? Дазай обдумывает вопрос, затем поворачивается на каблуках и идёт к своему столу. Озадаченно хмурясь, Чуя следует за ним. — У меня встреча с некоторыми… партнерами на следующей неделе — ужасно раздражающие люди, которые могли бы высосать из меня всю душу, — Дазай оборачивается, чтобы одарить собеседника весёлой ухмылкой, — если бы она у меня осталась, конечно. Ты займешь моё место на этом собрании. — Ха? — Чуя делает шаг вперёд, чтобы убедиться, что он не ослышался. — Зачем тебе это? — Правильнее бы было спросить, почему больше всего на свете я не хочу заниматься этим сам, — отвечает Дазай, садясь за стол. — Эти люди наскучили мне. И теперь, когда у меня есть муж, и, следовательно, второй капитан у штурвала, зачем беспокоиться и идти на встречу самому? Теперь ты несёшь такую же ответственность за успех организации, как и я. Есть тысяча причин, по которым Дазай должен пойти туда сам. Во-первых, Чуя появился здесь всего неделю назад. И, хотя он не привык сомневаться в себе, когда ему доверяют, но это уже граничит с безумием — Коё тогда выразилась очень точно. Он не справится так же хорошо, как Дазай. Ни о каком уважении, зная репутацию Чуи, и речи быть не может. — Ты спятил, — огрызается Чуя, хлопая рукой по столу и сверля Дазая недоверчивым взглядом. — Ты просто хочешь посмотреть, как я облажаюсь, не так ли? Вот почему ты это делаешь! Дазай ничуть не теряется от такого громкого заявления и лишь ухмыляется в ответ: — Смотреть, как ты барахтаешься в этом, весело, но не настолько, чтобы терять важных партнеров. — Тогда почему? — зубы чешутся продолжить препирательства, но Чуя останавливает себя: нет смысла спрашивать Дазая, почему он делает те или иные вещи — он никогда не раскроет ни одного из своих намерений. К этому уже следовало привыкнуть. В конце концов, Чуя тоже никогда не будет на сто процентов честен в своих словах. Если удастся заполучить Карму в свою команду, то Чуя должен просто поверить, что план Дазая каким-то образом сработает. А если нет — то это не его проблема. Отдуваться будет Портовая мафия. — Хорошо, — заканчивает он, выпрямляя спину. — Хорошо. — Отлично, — щебечет Дазай, — мы заключили сделку. Нам плюнуть на ладони, скрепить договор кровью или по старинке поцелуем? — Ни то, ни другое, ни третье, — бормочет Чуя немного раздражённо. — Можем уже перейти к той части, где я получаю Карму? И, желательно, не опаздывая к Коё — а то она меня убьёт. — Карма присоединится к вам позже. Иди — Ане-сан, действительно, лучше не злить. Чуя предпочел бы увидеть Карму прямо сейчас, на случай если Дазай решит стать предателем и передумает, но выбора у него нет — остаётся только надеяться, что Дазай выполнит свою часть сделки. — Хорошо, — фыркает он и отворачивается. — Чуя? Он оглядывается через плечо. — Что? — Мне нравится твой новый костюм. Этот цвет тебе очень идёт. Его цвет. Цвет, который Дазай всегда носит на шее. Лицо Чуи вспыхивает, когда он бормочет сухое «спасибо» и уходит.

***

Дазай мог бы послать одного из своих преданных подчиненных за Кармой, но даже он не такой садист, чтобы отправлять кого-то к Эйсу. Этот человек, скорее всего, затянул бы процесс на три часа. Обычно он оставляет шарф на своем столе. Как бы он ни подходил к цвету его глаз и крови на руках, вместе с пальто и бинтами в нём удушающе жарко. Но Эйс жаждет власти, а шарф символизирует именно её. По дороге из офиса у Дазая жужжит личный телефон, и едва завидя имя на экране, он уже хочет сбросить звонок. Он не делает этого только потому что… — Альбатрос, что-то случилось? Потому что Альбатрос сегодня работает с Чуей. — Нет, босс, — отвечает ему весёлый голос на другом конце линии, — все в порядке. Просто докладываю, что все готово, и я наблюдаю за вашей игрушкой. — Это всё? Тогда я вешаю трубку… — Подожди-подожди-подожди. Дазай молчит. Единственный звук — электрический гул лифта. — О, черт. Ты действительно не повесил! Теперь я забыл, что хотел сказать. Дазай громко вздыхает. — Знаешь, я бы так не надоедал, если бы ты хоть иногда брал трубку. — Дазай сожалеет о ночи, когда дал Альбатросу свой номер. Это было моментом слабости. Трагической случайностью. И Дазай извлёк из этой ошибки важный урок: никогда не давать свой номер, особенно такому говорливому клоуну. — Хочешь выпить на этой неделе? На языке вертится слово «нет», но он молчит. Чуя думает, что Дазай прячется в своем кабинете, пока его собственные люди умирают. Это одна из причин недоверия Чуи. Больше всего он ненавидит трусов, чьи руки обагрены чужой кровью. Хотя доля правды здесь есть — с тех пор как Дазай оказался на верхнем этаже, он покидал здание всего четыре раза. Но всё можно изменить. Дазай не боится смерти. Он боится не успеть осуществить свой план. Хотя смерть с этим планом сильно переплетается. — Вообще-то, да, — в итоге говорит он. — Я приду сегодня вечером. — Воу, воу, воу. Я рассчитывал тихо где-нибудь посидеть, но не на открытом пространстве, где тебя могут пристрелить в любой момент. — Никто не будет в меня стрелять. Гости аукциона — не варвары, Альбатрос. — Скажи это последнему деловому партнеру, который покушался на тебя! Дазай фыркает. Это было бы опасной ситуацией, если бы Дазай тогда не увидел его издалека. — В таком случае там должен быть тот, кто меня защитит. — Мягкое «дзинь» сообщает, что он наконец-то прибыл в одно из самых пафосных и блестящих мест мафии: логово Эйса, где хранятся драгоценности, рабы и деньги. — Задержи Чую в мэрии, когда он закончит с грузом, хорошо? У меня есть для него работа получше. Альбатрос издает недовольный звук на другом конце линии. — Я слышу предвкушение в твоем голосе. Это не сулит ничего хорошего. — До скорого, — говорит Дазай и кладёт трубку, выходя из лифта. В последний раз он был здесь, еще когда мафию возглавлял Мори. Дазаю поручили присматривать за Эйсом и его смехотворной внутренней армией. Это было не слишком сложной задачей, поэтому Дазай проводил большую часть времени, играя в видеоигры или раззадоривая Эйса, пока тот не начинал чуть ли не дышать огнем. Сегодняшний день ничем не отличается. Он заходит в кабинет, даже не удосуживаясь постучать. Внутри всё утопает в роскоши, которая буквально кричит о влиятельности и могуществе своего владельца, однако все здесь знают: никакие богатства не способны принести Эйсу уважения, которого он так жаждет. Оторванный от подсчёта купюр, тот поднимает взгляд и на мгновение замирает, прежде чем прочистить горло и пальцем оттолкнуть стоящего рядом слугу. — Дазай…сама. Что привело вас сюда? Мальчик Карма опускает голову и пытается выйти из комнаты, но Дазай останавливает его, преграждая путь рукой. — Он. Глаза Кармы увеличиваются вдвое, когда он смотрит на Дазая, вспоминая все свои возможные нарушения. — Карма? — неуверенно спрашивает Эйс. — Что именно он сделал? — Существовал. — Дазай опускает руку. — Я перевожу его, так что с этого момента тебе придется найти себе кого-нибудь другого, кто будет варить тебе кофе и мыть волосы. Или, что еще лучше, научись делать это самостоятельно. Я слышал, что вести себя по-взрослому очень полезно. Стул скрипит, когда Эйс вскакивает на ноги. — Что это значит? Ты не можешь просто взять то, что принадлежит мне! Губы Дазая резко дергаются. — Правда? И как ты собираешься помешать мне? — он вызывающе наклоняет голову. — Ты собираешься, наконец, осуществить свой план по моему убийству? Поступишь так же, как ты хотел поступить с предыдущим боссом? Ты ждал годами, Эйс. И только для того, чтобы какой-то подросток в считанные секунды забрал то, что должно было принадлежать тебе, — подталкивая Карму к выходу из комнаты, Дазай одаривает руководителя сардонической улыбкой. — Прямо как сейчас. Эйс гневно сжимает руки в кулаки, но каким-то образом ему удается не наброситься на него. Пока что. Когда они выходят, Дазай поворачивается к Карме и касается ошейника на его шее. Драгоценный камень светится кристально-голубым, ошейник раскалывается на две части и падает на пол. — Тебе это больше не понадобится. Карма выглядит так, будто увидел привидение. Его дрожащие пальцы касаются того места, где находился ошейник. — Что… вы… — он поднимает голову и смотрит на Дазая. — Эйс всегда говорил, что единственный способ освободиться от ошейника — смерть! — Эйс много чего говорит. Он любит слушать самого себя. После ошеломлённого молчания Карма шепчет: — Спасибо. Забавно. Возможно, Дазай впервые услышал это слово в свой адрес за… годы. Может, даже больше. Он не знает, как к этому относиться. — Благодари не меня, а того, кто попросил об этом. Карма надеялся, что его вообще отпустят из мафии, поэтому его лицо снова опускается, а плечи поникают. — Куда ты теперь пошлёшь меня? — тихий, грустный вопрос, говорящий о его истории больше любого отчета. И Дазай читал этот отчет: рожден шлюхой в одном из борделей мафии. Вырос на улицах. Найден и снова отдан мафии, пока не попал в драгоценную коллекцию Эйса. — Его зовут Накахара Чуя, — Дазай видит, как мальчик хмурится в замешательстве. — Кажется, вы знакомы? — Виделись! — Теперь ты будешь работать на него. И, видимо, впервые за долгое время часть груза с плеч Кармы падает, потому что он делает нечто весьма забавное. Он задыхается от смеха.

***

Прежде чем оправиться к подчинённым, Чуя узнаёт, что в его распоряжении теперь есть собственная машина. Приобретение ценное, но пока бесполезное — сейчас ему нужно налаживать контакт со своими новыми людьми, выстраивать взаимоотношения в их команде и, возможно, даже сформировать дивизию. А этого никак нельзя сделать, прячась за тонированными стёклами. Когда Чуя приезжает, команда уже ждёт его. И, вылезая из машины, он чувствует, надвигающуюся волну страха: все люди вокруг уже заняты делом. Они снуют по всему порту сколько хватает глаз. Однако чёрных костюмов среди них не так уж и много… Чуя знает свои обязанности — выучил их благодаря Дазаю. Только вот они никак не помогают понять, с чего, блять, он должен начинать в этой суматохе?! Ответ возникает прямо перед ним, дружески хлопая по плечу и сияя улыбкой от уха до уха. — Альбатрос, — Чуя узнаёт псевдограбителя, из инцидента на прошлой неделе. — К вашим услугам! Готов показать всем класс на дороге? — Естественно! — и не важно, что Чуя сейчас может только стоять и выдавливать из себя неловкую улыбку. Естественно, он готов и знает, что делать, вот только не совсем понимает, как. И, о боже, он провалит всё… — Вот и отлично! — отвечает Альбатрос, либо не замечая, либо намеренно игнорируя наполняющийся паникой взгляд. — Позволь показать, с чем мы сегодня работаем. Чуя кивает своей группе подчиненных, чтобы те следовали за ним, пока Альбатрос ведет его мимо нескольких контейнеров к парковке и… — Вот дерьмо, — выдыхает Чуя. Шесть мотоциклов. Больших. Броских. И сексуальных. — Они все твои. Я лично убедился, что они будут в наилучшей форме к сегодняшнему дню. Мы уже провели тест-драйв, так что всё, что тебе нужно, просто выполнить свою часть работы. Чуя смотрит на него. — А ты где будешь? — Мне досталась самая веселая часть, — Альбатрос подмигивает. — Я один из тех счастливых водителей, кто будет вести груз. Чую успокаивает наличие хоть кого-то, кто понимает, что нужно делать. Даже если большая часть пользы от него — грубые шутки про прохожих. Чуя делит свою команду на разные группы, выделяя каждой средства передвижения, чтобы все смогли занять своё место в конвое во время пятнадцатиминутной поездки к зданию мэрии, где будет проходить аукцион. Он долго размышляет над тем, какую позицию занять — впереди, в центре, сзади, по бокам, изучает карту и представляет себе препятствия, с которыми они могут столкнуться. В конце концов он приходит к выводу, что ни одна из позиций не подходит. Не тогда, когда он может занять позицию сверху. Тут же кто-то окликает его по имени, и Чуя оборачивается, чтобы увидеть сурового мужчину, сопровождающего Карму на площадку. Очевидно, они с Дазаем заключили сделку, но какая-то часть Чуи сомневалась. Похоже, зря. — Привет, — говорит он, когда Карма останавливается. Теперь на нём вместо потрёпанной одежды новый костюм. — Приятно видеть тебя. — Я рад, что благодаря вам могу присутствовать здесь! — восклицает Карма, показывая рукой на шею. — Босс даже снял с меня ошейник! Чуя хмурится, не совсем понимая, как отсутствие ошейника связано с освобождением от Эйса. — Не заставляй меня пожалеть об этом. Ты боишься высоты? Карма задумчиво смотрит вверх, после чего переводит взгляд на Чую и решительно качает головой. — Уже нет. — Лучше сказать сейчас, парень. — Насколько я помню, то никогда не бывал выше второго этажа. Но мысль об этом меня не пугает! Чуя кивает. — Хорошо. Что насчет оружия? Ты умеешь стрелять из пистолета? Или обращаться с ножом? — они подходят к мотоциклам. — Водить? — Я научился драться на улицах, — говорит ему Карма. — Водить — не очень. Это… проблема. Затем Чуя замечает Альбатроса, болтающего с девушкой в нескольких футах от них, и его настроение поднимается. — Скоро ты научишься всему этому, но сегодня ты станешь ружьем, глазами и ушами. — Тишина рядом с ним заставляет Чую посмотреть на Карму. Может быть, это слишком много для того, кто провел годы, только прислуживая кому-то. Но дело не в этом. Карма, кажется, воспринимает все с… молчаливым благоговением. Подумать только, что немного свежего воздуха, смена одежды и какие-то мелочи могут так повлиять на человека. — Понял? — Да, сэр. Хорошо. Карма будет весьма полезен — не обязательно сегодня, но в будущем точно.

***

Чуя так до конца и не разобрался, что именно в этом заставляет его чувствовать себя таким классным, счастливым, таким маленьким, но в то же время таким величественным. Однако, когда он несётся по улицам со скоростью двух тысяч километров в час сквозь свист неумолкающего ветра, когда он позволяет себе прыжками перелетать от здания к зданию, ему не нужна причина. Возможно, дело в том, что у него есть только одна простая, понятная цель — убедиться, что груз прибудет в целости и сохранности — без игр в кошки-мышки и сложных шахматных стратегий. Или ему просто нравится быть выше всех остальных. Внизу едет автомобиль Альбатроса с ценным грузом. Они уже подъезжают к зданию — остаётся всего несколько поворотов — и до сих пор всё было подозрительно просто. Однако Чуя не дурак, поэтому он не перестаёт оглядываться и внимательно следит за движением внизу. Не проходит и нескольких минут, как он замечает возможного нарушителя: пикап цвета белуги разгоняется с подозрительной скоростью. Как правило, гражданские держатся в стороне, если видят кортеж из черных автомобилей и мотоциклов. Незаконная деятельность — едва ли редкость в окрестностях Йокогамы (особенно, когда мэр города состоит в сговоре с мафией). Те, кто всё ещё осмеливается противостоять ей, по крайней мере, достаточно умны, чтобы держаться в тени. Но эта машина… — Миура, — говорит Чуя в наушник, паря прямо над машинами. — Подозрительный объект на шесть часов. Сделай одолжение: немного притормози. — Уже выполняю, сэр. Эта машина будет направляющей при построении линии обороны и находится ближе всех к подозрительной машине. Если она преградит им путь, и к ней проявят агрессию, то Чуя начнёт действовать. У него такое чувство, будто он уже знает, чем всё закончится. Но всё равно надеется, что это гражданские. А Чуя не собирается нападать на мирных людей, даже если те ведут себя, как идиоты. Поэтому он ждет. Как только Миура отстаёт от группы, одновременно блокируя путь нагоняющему автомобилю, тот начинает подрезать машину Миуры. Чуя только качает головой, прежде чем изменить направление, оттолкнувшись от здания. На этот раз он сам направляется к этой машине. Сложновато будет разрешить конфликт, не повредив дорогу и не заблокировав путь кортежу с грузом: он может легко превратить машину в груду мусора одним прикосновением мизинца, но приходится быть более деликатным. Однако уже через секунду он врезается в крышу пикапа, отшвыривая водителя с сиденья, что сложно назвать деликатным. Всё это сразу порождает за собой хаос из летящих пуль, сердитых голосов и рёва двигателя. Стрелять в него, конечно же, бесполезно. Он берет управление на себя и разворачивает машину на девяносто градусов, уводя с дороги прямо в море. Они врезаются в небольшое ограждение, и Чуя уменьшает массу своего тела. Он успевает вылететь из машины прежде, чем та уходит под воду. Он приседает на уцелевшую часть ограждения, наблюдая, как тонут их преследователи. Если те достаточно умны и изворотливы, то ещё могут спастись — Чуя оставил им такой шанс. Но он не успевает увидеть, чем же закончилось крушение: в первую очередь нужно убедиться в удачном завершении миссии. К счастью, оставшаяся часть поездки проходит без происшествий.

***

Когда Чуя успешно заканчивает работу, на улице ещё светло и в ратуше кипит оживленная работа: люди в костюмах приводят в порядок этажи, где будут проходить легальный и подпольный аукционы. Чуя уже отправил своих людей обратно. Карма остался здесь, поскольку раньше он жил в подвалах Эйса, и возвращаться туда сейчас — не самое мудрое решение. Так что, пока Чуе не удастся решить его проблему, они с Кармой будут находится вместе. — Ну, что скажешь? — спрашивает Чуя, пока они идут по коридору с ковровым покрытием. — Это гораздо круче, чем целыми днями разносить кофе и закуски. Чуя фыркает: — Разумеется. Думаешь, что в будущем сможешь добиться чего-то большего? По лицу Кармы проходит тень. — Накахара-сан, могу я спросить, почему? Почему вы выбрали именно меня? При этих словах Чуя испытывает чувство дежавю. В конце концов, всё всегда сводится к одному вопросу. Почему? Почему Дазай взял его в мужья? Зачем ему Чуя? Почему? Вот только на этот раз Чуя находится по другую сторону вопроса. Именно он использует Карму, как пешку, в своих играх. Он прогоняет из головы лишние мысли и пожимает плечами. — Мы с тобой очень похожи. Мы оба выросли на улице и были вынуждены присоединиться к мафии. Думаю, через всё это проще пройти, если ты не один. Ты так не думаешь? Карма несколько раз моргает, прежде чем его лицо проясняется и он низко кланяется Чуе. — Огромное спасибо! Я посвящу вам свою жизнь! — Не кричи так, — шипит Чуя, судорожно оглядываясь по сторонам и смотря, не услышал ли их кто-нибудь. — Я не босс! Карма почёсывает шею. — Да-да, конечно, я и боссу посвящу свою жизнь! Вам обоим! Это звучит более приемлемо. Чуя вздыхает и щиплет переносицу, пытаясь привести мысли в порядок. — Хорошо. Хорошо. Давай просто найдём того, кто найдет тебе крышу над головой. Карма кивает и следует за ним, будто Чуя действительно знает, что делать — что не совсем правда. Он даже не уверен, может ли обещать Карме временное жилье. Но Чуя обязательно что-нибудь придумает. Даже если ему придется пойти на ещё одну нелепую сделку с Дазаем. К счастью, Чуя быстро находит подходящего человека. Альбатрос опирается о барную стойку и, широко ухмыляясь, болтает с персоналом. Чуя спрашивает себя, как человеку, работающему на мафию, удается сохранять такое веселое, легкое, как ветерок, настроение. Как только Альбатрос замечает их приближение, его улыбка становится только шире, и он машет рукой, чуть не опрокидывая кучу пустых стаканов. — Эй, я так рад, что вы ещё не ушли! Иначе мне пришлось бы вас искать, а это даже для меня не так просто! — А? Зачем тебе… неважно. Окажи мне услугу. — Услуга? Я весь внимание, брат. — Карме нужно жильё, — говорит Чуя, кладя ладонь на плечо мальчика. — Желательно подальше от Эйса. Ты знаешь, кого можно попросить? Альбатрос охает и качает головой, будто услышал смешной анекдот. — Но это даже не совсем услуга, дружище. Я уже думал, куда можно спрятать труп! Официантка неподалеку протирает бокал, опуская глаза, хотя она определенно слышала каждое слово. Они находятся в подпольной зоне аукциона, так что она, скорее всего, тоже работает в мафии. — Это легко, — продолжает Альбатрос. — Позволь мне сделать несколько телефонных звонков, и кто-нибудь приедет за Кармой. А ты… — он бросает на Чую веселый взгляд. — Оставайся здесь. У босса есть для тебя работа, но до тех пор ты будешь в моем распоряжении. — Чуя только выгибает бровь. — Шучу. Это шутка! Можешь уйти, но лучше возвращайся к вечеринке. Меньше чем через двадцать минут появляется парень, который забирает Карму. Альбатрос уверяет, что ему дадут телефон. Чуя остается с Альбатросом. Ему всё равно нечем заняться дома, а аукцион, честно говоря, выглядит… интересным. Чуя в равной степени с ужасом и нетерпением хочет увидеть, какие же предметы требовали такой бережной перевозки. Альбатрос объясняет, что все мафиозные организации и семьи с других территорий Японии присылают своих представителей на аукцион — они, по его словам, «меряются членами». Аукцион — это способ заявить о себе обществу и получить в свои руки редкие товары. Самый долгожданный лот сегодняшнего вечера, за который отвечает Чуя это… — Лошадь?! — Кобыла, — говорит Альбатрос, нетерпеливо кивая. — И она великолепна: поговаривают, что она — одна из последних представителей своей породы; их трудно приручить, ещё труднее найти и поймать. Но оно того стоит, потому что считается, что в их жилах течёт молния. Если тебе удастся заполучить одну из них, то ты всю жизнь проживешь в достатке, так как выиграешь все гонки, какие только есть. — Если они так хороши, то почему она последняя? — Потому что люди — жадные. Мы испоганили их естественную среду обитания, и, как я уже говорил, приручить их удается только в одном случае из десяти. Это как пытаться поймать молнию в бутылку. На такую пафосную речь Чуя лишь морщит лицо. — Как большой любитель скорости, я бы с радостью однажды взял одну, — продолжает Альбатрос, мечтательно вздыхая. — Я бы обращался с ней как следует. Но сомневаюсь, что когда-нибудь буду настолько богат. — Даже со всеми своими кровавыми деньгами? — сухо спрашивает Чуя. Альбатрос качает головой. — Она слишком дорого стоит. Босс мог бы её себе позволить, но он скромен для миллионера, — он переводит взволнованный взгляд на Чую. — Может, ты… — У меня в кошельке около пятидесяти иен. — Так ты замужем. А как же всё моё — твоё? Неужели настоящей любви больше не существует? Чуя фыркает. Их брак существует по многим причинам, но любовь — не одна из них. Остаток дня они проводят, посещая различные лавки, расположенные на двух этажах мэрии, здесь продают более безобидные вещи. Чуя ловит себя на мысли, что действительно слушает истории Альбатроса о различных мафиозных кланах, присутствующих здесь сегодня. И не только потому что это ценная информация для его тайного плана, но и потому что они на удивление занимательны. Они уже сделали несколько обходов, желудок Чуи урчит от голода, и они садятся в одном из ресторанов, где каждая тарелка еды лучше предыдущей. Всё меню для них бесплатно благодаря обаянию Альбатроса и его связям. Чуя почти забыл, почему он здесь, пока Альбатрос не смотрит на золотые часы на запястье и не поднимается с места. Он объявляет, что ему нужно идти. — Подожди, о какой работе ты говорил? — Ах, это! Я и сам не знаю вообще-то. Босс просто сказал, чтобы ты оставался здесь. Я позвоню ему, но он все равно должен быть здесь с минуты на минуту. Посмотри, как все волнуются! Как маленькие муравьи, ха ха! Он прав. Работники и так старательно выполняли свои обязанности, но за последние несколько минут они начали суетиться ещё больше: менеджер ресторана бегает туда-сюда — на восьмисантиметровых шпильках, между прочим — погоняя бедных официантов, словно скот; кто-то агрессивно протирает блюдо, чтобы оно блестело. Несмотря на свою смущающе низкую переносимость алкоголя, он знает меру. Поэтому, когда Альбатрос уходит, Чуя находит себе место у бара, заказывая стакан колы. Он уже подносит стакан ко рту, как вдруг все затихает. Нетрудно догадаться, нетрудно догадаться из-за кого повисло напряжение в воздухе. Чуя оборачивается и видит, как в ресторан входит Дазай. На нём черный костюм, от которого веет деньгами и властью, и шарф того же оттенка, что и рубашка. Дазай направляется прямо к нему, кивая со словами: — Великолепная работа, Чуя. Чуя пытается скрыть удивление из-за шокирующей мягкости этих слов и прислоняется к барной стойке. — Спасибо, — в горле внезапно пересохло, поэтому он сглатывает, прежде чем продолжить. — Итак, что ты здесь делаешь? Я думал, тебе слишком рискованно показываться на глаза. — Рискованно, — говорит Дазай, опираясь локтем о барную стойку, — но у меня есть надежный телохранитель, который позаботится, чтобы я оставался целым и невредимым на протяжении всей ночи. Чуя оглядывается по сторонам. Он видит мафиози у дверей, но они довольно далеко — слишком далеко, чтобы охранять такого важного человека, как босс. — Раз его здесь нет, то он не такой уж и надёжный. — Он стоит прямо передо мной, — сообщает Дазай с непринужденной улыбкой. Челюсть Чуи пораженно отвисает. — Ха? Я? — Разве не ты всегда ноешь, что мало работы? Ну, вот и всё, Чуя, я подкинул тебе ещё. Я должен оставаться живым на протяжении ближайших нескольких часов, ты справишься с этим? — Конечно, справлюсь, — необдуманно отвечает Чуя. — Даже ребенок справился бы с такой задачей. Смех Дазая мягкий и холодный, словно снег зимним утром. — Не спеши с выводами. Многие хотят увидеть меня мёртвым. Да уж, Чуя один из тех многих, так что ему и представлять не надо. Скорее всего, именно поэтому Дазай сделал своим телохранителем в первую очередь именно его. Какая ирония. Цокая, Чуя точно так же становится у барной стойки, зеркально отражая позу Дазая. — Они могут попытаться, но гравитацию им не победить. — Твоя способность, безусловно, сильна, — Дазай жестом дает бармену какой-то знак, и тот сразу же приступает к работе. — Просто сделай одолжение и не трогай меня. Чуя моргает. — Ну, хорошо? — не получив никакого объяснения, он снова кивает, растерянно хмурясь. — Да, хорошо. Просьба звучит слишком странно, учитывая, что всё тело и половина лица Дазая покрыты бинтами и вряд ли из-за эстетических соображений, а скорее, чтобы чужие лишний раз не лезли к нему. Но просьба есть просьба, и Чуя не станет её нарушать — не то чтобы у него было много причин прикасаться к Дазаю. — Хочешь что-нибудь выпить? — спрашивает тот. — Нет, если я на работе, — отвечает Чуя. Если это какой-то тест, то он не очень удачный. Чуя на самом деле не так глуп, как думает Дазай. Дазай прикрывает усмешку рукой. — Такой правильный. Чуя предпочитает не обращать на это внимание. Что бы он ни ответил, Дазай всё равно найдет над чем посмеяться. Бармен подает Дазаю напиток, и тот медленно обхватывает его своими длинными проворными пальцами, поднося ко рту. Чуя сдавленно фыркает, когда замечает торчащий из него зонтик. Фруктовый. Жестом велев Чуе следовать за ним, Дазай встаёт и ведёт их в сторону главного аукционного зала. — Скажи мне, Чуя. Ты когда-нибудь был на аукционе? Разве он похож на такого человека? На улицах их не так уж много — на самом деле вообще нет. — Нет, — говорит Чуя, проглатывая колкий ответ, потому что Дазай, вроде как, не собирается его высмеивать. — Ты знаешь, какие предметы будут выставлены на аукцион сегодня вечером? — Альбатрос рассказывал мне о некоторых. Чертова лошадь… — Ах, да. Леди Норико. Достойная покупка. Чуя искоса смотрит на него. — Ты планируешь торговаться за нее? — Держу пари, Альбатросу бы это понравилось, — говорит Дазай, явно забавляясь. — Но нет. Я положил глаз на кое-что другое. Прежде чем Чуя успевает спросить, они входят в переполненный зал. Их встречают высокие сводчатые потолки, массивные хрустальные люстры золотого цвета и гости в смокингах и платьях. Приглушенный свет создает интимную обстановку, но когда они заходят, все взгляды тут же устремляются к ним, будто над ними находится невидимый прожектор. Над Дазаем. Чуя думает, что это, должно быть, один из немногих случаев, когда босс Портовой мафии появляется на публике. Вряд ли все понимают, кто он такой. Не всем, наверное, посчастливилось видеть его раньше, но судя по тому, как его присутствие становится осязаемым, люди догадываются, что он важная шишка. Чуя выпрямляется в боевой готовности. Возможно, он относится к сегодняшней работе слишком серьезно. В конце концов, не проще ли позволить боссу умереть, вместо того, чтобы пытаться одолеть его самому? Лука крикнул бы: «Да, просто дай ему умереть!» Другой голос, умнее, говорит ему подождать. Он ещё не готов. Не готов ни к чему подобному. Боги, у него даже нет нормального плана, кроме как уничтожить организацию изнутри. Легкое прикосновение пальцев Дазая к его руке вырывает Чую из раздумий; он сглатывает и следует за ним сквозь толпу, очаровательно улыбаясь и вежливо кивая. Их цель — Альбатрос, одетый в модный костюм и переводящий взгляд с Дазая на Чую. — Босс, я не думаю, что появляться в таком виде — хорошая идея. — Всё в порядке, — непринужденно отвечает Дазай. — Для защиты у меня есть Чуя. Альбатрос потирает виски, всем своим видом источая стресс. — Я имею в виду… я думаю… — Давайте пообщаемся. Я хочу тебя представить. Чуя не понимает, что именно Дазай имеет в виду, пока пожилая женщина в сопровождении двух охранников не подходит к Дазаю. Тот завязывает разговор, в который Чуя почти не вслушивается, но Дазай буквально выталкивает Чую вперед и говорит: — Это мой муж Накахара Чуя. У него чуть глаза на лоб не полезли. Да, чисто технически всё верно, но это лишь формальность для заключения альянса! Почему Дазай ходит и представляет его, как будто это имеет значение? — Я… привет! — Чуя в отчаянии бросает взгляд на Дазая, ожидая насмешливой ухмылки. Но всё, что он находит, это непоколебимый, как гора, взгляд, терпеливый и, как ни странно, успокаивающий. Женщина, мадам Чжан, вежливо кланяется ему, и Чуя неуклюже повторяет её поклон. Она осматривает его с доброй, но острой улыбкой. — Господин Накахара присоединится к кругу? — Я еще работаю над тем, чтобы в скором времени он освободил меня от всех этих обязанностей, — говорит Дазай с открытой и игривой улыбкой — что бы она ни значила. Мадам Чжан раздраженно морщится. — Не глупи, Дазай. Тебя будет не хватать. Дазай прищуривается, прижимая руку к сердцу. — Вы мне льстите. Правда. Однако я уверен, что вы найдёте моего мужа таким же восхитительным. Похоже, её не так легко впечатлить, но она всё же вежливо предпочитает не углубляться в эту тему и обменивается несколькими дружескими словами с Альбатросом. Дазай же наклоняется ближе к Чуе, объясняя, что Круг — это ежегодная встреча глав мафии со всего мира для обсуждения планов и стратегий. Он также упоминает, что мадам Ю — глава южнокорейского мафиозного клана — скорее всего, уведёт сегодня домой леди Норико. Со всего мира! И Чуя должен скоро заменить Дазая на этих встречах?! Чуя облегченно выдыхает, когда динамики над головой объявляют о начале аукциона. Дазай ведёт их в специально отведенное место. Значит, больше не будет никаких представлений, а точнее — никаких внезапных сердечных приступов. На сегодня их было более чем достаточно. Сначала Чуя пытается встать — так легче выполнять свою работу, — но Дазай бесцеремонно тянет его на место, и ему ничего не остается, как со вздохом сдаться. Он чувствует, как от противоречивых эмоций внутри порхают бабочки. Дазай просто такой… такой бесстыдный, нелогичный и невероятно дружелюбный. Он старается объяснить термины, с которыми Чуя не знаком, относится с пониманием к его стеснению и ведёт себя со всеми крайне уважительно. Будто Чуя не заложник, которого он получил, сделав ход на своей шахматной доске, а друг, которого он решил привести с собой на мероприятие. С другой стороны, Чуя отлично справляется с ролью телохранителя, так что может ли он винить Дазая в том, что тот отлично справляется со своей ролью? И глядя на Дазая, Чуя понимает, что у него есть прекрасная возможность сблизиться со змеей под маской прекрасного принца. Каждые несколько секунд Чуя оглядывается вокруг, убеждаясь, что никто не пытается подкрасться к боссу. Иногда — когда лицо Чуи становится слишком озадаченным — Дазай рассказывает о выставленных на аукцион предметах: о драгоценной сабле, усилителе способностей, очень-очень старой бутылке вина. Он хмурится, когда на большом экране появляется изображение яйца. Ведущий упоминает слова "драконье", "старое", "по слухам", но Чуя выбирает более надежный источник информации: — Это настоящее драконье яйцо? — шепчет он. Глаз Дазая сверкает, когда он смотрит на Чую. — Ходят слухи, что да. Я слышал, что оно было создано невероятно редкой способностью — одной из первых, что появилась на свет — сейчас такой уже нет. — Но, — Чуя хмурится так сильно, что скоро на его лице должны появиться морщины, — если бы драконы существовали, то их бы уже открыли? — Ты слишком веришь в людей. Посмотри на способности. Они существуют уже несколько десятилетий, но обычные люди редко поднимают эту тему, потому что боятся. Большинство людей вступают в организации вроде мафии, чтобы свободно использовать свои способности. Думаешь, что-то вроде драконов могло бы существовать без очередной созданной человеком войны? Ну… — Если ты так говоришь… — бормочет Чуя и поворачивается к сцене, где уже почти продали яйцо. — Иметь у себя домашнего дракона довольно круто. Я не могу винить людей за то, что они хотят иметь у себя дракона. Ведущий произносит: — 181 миллион. Не проходит и секунды, как рука Дазая с аукционной лопаткой взлетает вверх. Чуя поворачивает голову, но Дазай не обращает на него внимания. Кто-то на другом конце комнаты тоже делает ставку. Цена растет, но лопатка Дазая продолжает подниматься вверх, а затем… — Продано за 190 миллионов! Большое спасибо. Множество голосов обсуждают этот удивительный поворот событий. Но Дазай лениво откидывается в кресле и делает вид, что не он купил по дешёвке чертово яйцо дракона. — Зачем ты это сделал?! — шипит Чуя. Дазай наклоняет голову. — Разве ты не сказал, что это круто? — Да, но это не значит, что ты должен идти и покупать его! — Считай это запоздалым свадебным подарком. — Дазай, забери его обратно! Оно мне не нужно! Нужно. Но не таким образом, не за такие деньги. И не от Дазая. — Расслабься, Чуя, — говорит Дазай, махнув рукой. — Это аукцион, я не могу так просто отдать яйцо. В Чуе всё ещё продолжает бурлить раздражение, но он понимает, что Дазай упрям, как кирпичная стена, и настолько невозмутим, что спорить с ним в десять раз сложнее, чем с кем-либо ещё. Это всё равно что кричать на облака. Чуя скрещивает руки, будто капризный ребёнок, и проводит остаток шоу, ворча в тишине. Он оживляется, только когда Дазай снова делает ставку. На этот раз за серебряный компас. Теперь Чуя не задаёт никаких вопросов, боясь, что Дазай может снова отдать покупку ему. Чуя вздыхает, когда свет на сцене гаснет, и люди начинают расходиться. Это был долгий и напряжённый день. Он мечтает сейчас просто зарыться с головой в свою постель. Но у Дазая, похоже, другие планы, он ведет Чую не наружу, а в другом направлении. Дазай отдает свою аукционную лопатку строгому на вид клерку с постоянно хмурым взглядом и подписывает несколько десятков бумаг. Клерк исчезает в хранилище и приходит оттуда с… Яйцом. Он выходит с яйцом. — Вы хотите, чтобы оно было упаковано? Дазай смотрит на Чую. Чуя моргает. — Можно я сначала подержу его? — Конечно. Яйцо довольно твердое и тяжелое, а скорлупа цвета красного дерева покрыта чешуйками, но Чуя всё равно берет его в руки крайне осторожно. — Черт возьми, — вздыхает Чуя, — я держу драконье яйцо. Дазай наклоняется, чтобы лучше его осмотреть, затем снова выпрямляется и поднимает брови. — Значит, Чуя больше не злится? — Я и не злился, — быстро отвечает Чуя, всё ещё прижимая яйцо к груди, чтобы… оно не услышало его сердитый голос. — Просто растерялся! Люди не тратят столько денег, если не хотят получить что-то взамен. И тут возникает извечный вопрос: что именно от него хочет Дазай Осаму? С каждым новым словом улыбка на лице Дазая становится шире. — Ты не поверишь, но я просто хотел, чтобы у тебя было драконье яйцо, — Чуя на это лишь закатывает глаза. — Ладно, — Дазай со вздохом ослабляет узел галстука на шее. — Возможно, у меня были скрытые мотивы. Может, я хотел, чтобы ты был ко мне немного добрее. — Ты купил его, чтобы я был добрее к тебе? Ты что, пытаешься купить себе друга? И всё? Ты, скучающий человек на верхушке мира, нуждаешься в том, кто скрасит твоё одиночество? — это сказано с сарказмом, и Чуя задаётся вопросом: есть ли в его словах хоть доля правды. К его удивлению, Дазай не клюёт на приманку. Он воспринимает вопрос серьёзно — по крайней мере, делает вид, что серьёзно. — Зависит от обстоятельств, — отвечает он, подходя ближе. — Это работает? — Не уверен. Я много думал о нашем союзе, но точно не рассчитывал, что мы станем друзьями. Мимо них проходит официант с шампанским и Дазай учтиво останавливает его, выпивая бокал. Только после этого он произносит: — Ты слишком много думаешь. Разве сегодняшний вечер не был весёлым? Разве ты не сдерживаешь улыбку? Чуя чувствует себя голым, словно с него сорвали всю одежду. Он взглядом приказывает Дазаю заткнуться и отворачивается, наблюдая за танцем огней и теней вдалеке — там, где начинается вечеринка. Дружить с Дазаем? Какая странная мысль, учитывая, что они оба знают о лживости такого сказочного предложения. Дазай не ищет в Чуе друга. А если по какой-то счастливой случайности и ищет, то лишь как одну из шестерёнок в своем очередном плане. Чуя тоже не ищет ничего, кроме бреши в непробиваемой броне Дазая. Но, не смотря на всю свою странность, из такой концепции можно извлечь выгоду. С её помощью у Чуи будет много возможностей заполучить в свои руки что-то стоящее и грязное.