Место, где любят и ждут.

За окном заметно смеркалось. По грязному небу медленно плелись темно-серые тучи, тихо покрывая землю холодным плачем. Капли дождя застучали по окну, приглашая тонкий звук в тихое помещение. Зеленый чай на стеклянном столике давно остыл, а свет не включался еще с обеда. Дождь прекрасно дорисовал эту полную картину тоски и жестокого отчаяния, подобрав самые тусклые краски. Сакура монотонно смотрела на экран телевизора, сидя на небольшом диване в зале, перебирая пальцами. На голубом экране мелькала яркая картинка очередного женского сериала. Суть была толком не ясна, девушка постоянно отвлекалась на мысли, не дававшие ей покоя с того времени, как входная дверь захлопнулась. Девушка медленно прикрыла глаза, облокотившись на спинку красного дивана, тихо вздохнув. Она не разговаривала с мужем именно с того самого момента. В голове накапливались массы вопросов, уйма предположений и десятки посторонних мыслей, что никак не давали общую черту того, что толком происходит. Она не знала, как реагировать на то, что Саске и в упор ее не замечает, будто жена разом куда-то пропала. Сакура, сидя на диване, лишь ждала того момента, когда любимый подойдет и сам расскажет, что это был за человек или хотя бы даст логический посыл своим сегодняшним действиям, которые в край ее шокировали. Но ничего не происходило. Время переливалось к восьми часам, а все, что девушка видела, это как ее любимый человек мельтешил по дому и нервно выходил на балкон к своей позабытой привычке. Она прекрасно осознавала, что Саске отправляется на встречу с братом, ведь если бы это был обычный поход в бар, он не стал бы по часу сидеть в ванне и гладить забытый, дорогой, стильный костюм от Armani, который он надевал только на деловые переговоры, конференции и другие важные мероприятия. Имея долю ума, Сакура, дабы не травмировать ребенка очередной, как казалось на первый взгляд, будущей супружеской ссорой и не сдержанным ранее обещанием, отправила их любимую дочь на ночь в гости к близкой подруге Ино. У той тоже была дочь примерно одного возраста с Сарадой — значит, совместные игры и общение просто отведут ее от тех же более красочных каруселей. Мысли о дочери заставили девушку немного напрячься. Саске никогда не давал ложных обещаний. Все его слова всегда были правдивы, и обещания он всегда честно выполнял, даже если ради этого нужно было перенести рабочую встречу или ту же самую конференцию. Громкий щелчок выключателя и яркий свет в холле заставили Сакуру вернуться в реальный мир. Она, встав с дивана, завязала пояс розового махрового халата и вышла из зала. Немного сощурив зеленые глаза, привыкая к свету, она оглядела на стоящего у зеркала Саске, поправляющего черные ровные пряди волос. Он был одет в черную рубашку, заправленную в классические черные брюки, на его шее красовался тонкий черный галстук. «Идеально, — подумала девушка, про себя вздохнув. — Можно хоть на обложку гламурного журнала. Все ровно, с иголочки! Неужели ты так для этого сноба приоделся?» Внутри все кипело адским пламенем, Сакура давала точный отчет, что ее обожгла ее самая ужасная черта — ревность. Острым уколом она привела себя к мысли, что Саске ради нее никогда так не наряжался, так подолгу и так по-мужски сексуально. Звеном ее удара стал запах, исходящий от мужа, она не могла спутать этот ошеломительный аромат, сваливающий просто наповал. Это точно был запах любимого и дорогого немецкого парфюма, который Саске использовал ну крайне редко, и только в особых случаях. Сейчас девушке показалось, что супруг вылил на себя просто весь флакон. Злость прожигала ее изнутри, хотелось все крушить, ломать, ударить мужа по лицу за такое наглое обращение и вдруг взыгравший вновь цинизм напополам с полным игнорированием. Взяв себя в руки и быстро справившись с чувством яркого гнева, Сакура понимала, что ругаться она совершенно не собирается, ограничившись душевным разговором, и попытке выведать, кто же такой этот «Итачи». — Ты видишься с Итачи? — скорее констатировала факт, чем спросила девушка, чуть наклонив голову и скрестив руки, заранее зная ответ. Саске сухо кивнул головой, надевая черное пальто, даже не удосужившись посмотреть на жену. Ему не нужен был лишний треп и расспросы, хотелось просто одеться и уйти. — Во сколько ты вернешься? Саске отвел глаза, он терпеть не мог, когда жена включала «мамочку» расспрашивая о каждом его шаге и местонахождении. Сейчас все, конечно, намного лучше: нет тех однотипных смс и постоянных звонков, от которых приходилось иногда выключать телефон. Нет той слежки и просмотра его личных сообщений с целью выяснить, действительно ли у него нет никаких отношений с той же красноволосой секретаршей Карин. Это жутко бесило. И вот когда все закончилось, все началось по новой, эта игра в «Мисс Марпл» из-за старшего брата только подрывала его злость к жене и ее невыносимому любопытству. «Опять эти расспросы, допросы. Еще детектива найми, дура». Переборов в себе нарастающий гнев, Саске лишь слегка улыбнулся, смотря в большие зеленые глаза, и сказал: — Мне нужно многое с ним обсудить, я вернусь поздно. — Мужчина робко поцеловал Сакуру в губы. — Не жди меня, ложись спать. Поняв, что легкий и нежный поцелуй немного одурманил Сакуру, заставляя неким образом оставить свои предрассудки при себе, он улыбнулся, проверяя карманы пальто. — Я позвоню тебе… — улыбнулась Сакура, сильнее прижавшись к мужу, словно требуя продолжения банкета в виде страстного и горячего поцелуя в стиле испанских сериалов. — Хорошо. — Как-то слишком машинально ответил Саске. — Подай, пожалуйста, ключи от машины. Сакура неохотно разжала объятья; повернувшись, взяла ключи от машины с тумбочки и передала их мужу. — Спасибо. — Убрал Саске ключи в карман и быстро открыл дверь. — Я люблю тебя! — инстинктивно и, пожалуй, громко сказала девушка. Саске вдруг резко остановился на долю секунды. Это было ожидаемо, Сакура всегда прощалась с ним именно признанием в любви, и это было нормально и давно вошло в их семейную традицию. Но. Сейчас, Саске сам не понимал, что заставило его резко распахнуть глаза от недоумения, пошатнуться на ровном месте и стоять с распахнутой настежь дверью. Слова сами каким-то непонятным образом исчезли из его головы, будто были стерты, позабыты. Он не мог дать точного ответа, любит ли он Сакуру, как прежде, любил ли он ее вообще? Это было словно загадкой, неизведанной и тайной, и что бы ее разгадать, нужно было только одно. Нужно было встретиться с Итачи. Понять, где именно та самая правда, а где скрывается ложь. — И я. Спокойной ночи… *** Саске сидел в уютном салоне своего новенького «Land Cruiser Prado». Часы на руках делали круг уже двадцатой минуты седьмого. Тонкие пальцы отбивали в на руле каждый тик томящего и такого застывшего, казалось, времени. Будто игра на рояле, медленно, верно, не сбиваясь с ритма. Легкая улыбка легла на лицо. Какой-нибудь Бетховен подошел бы под момент ожидания, но в колонках не громко звучал «iMAX — Show me». Саске и не помнил, когда перестал слушать что-то, кроме техно. Его старый плеер давно покоился на помойке, как и прочие отголоски его старой жизни. Техно музыка идеально подходила для того, «чтобы не думать», служа очередным незамысловатым фоном. Его взгляд то и дело скользил по циферблату наручных часов. «На кой черт он вообще приехал так рано?!» — То и дело крутилось в голове. Хотел ли он встретиться с Итачи быстрее? Очевидно, что — да. Хотел ли он избавиться от пристального и подозревающего взгляда жены — конечно. Хотел ли он убедиться, что Итачи придет раньше? — Ха! — Засмеялся он сам себе, прокручивая последний вопрос, зная, что ответ очевиден. Тяжелая голова, упала на руль. Мысли заглушали, ожидание томилось, дворники скрипели, время длилось чертовски медленно. Саске резко выкрутил музыку на максимум. Хотелось закурить, но выходить на улицу в ливень и продрогнуть до нитки не хотелось, а курить в машине и получить потом нагоняй от жены за прокуренный салон не было особого желания. Его вдруг посетила до чертиков смешная реальность происходящего, от чего кровожадная улыбка посетила его лицо и тут же исчезла. Он сидит в машине, ждет непонятно чего и зачем, без вероятности, что человек вообще явится. Лишний раз не удосужившись узнать, на всякий случай, как например этот, номер телефона. От этих мыслей Учиха Саске поник, со злостью стукнув головой об руль еще раз. «Идиот» Хотелось смеяться и кричать, за такую глупую инсинуацию. Но поток его мыслей резко прервал громкий стук о стекло соседней двери его машины. Саске сделал музыку тише и опустил стекло вниз. Мысли разом вылетели с головы с тяжелым вздохом, как только он увидел Итачи. Дрожащего, в том же самом пальто, с мокрыми волосами, но так тепло улыбающегося. — Я пришел немного раньше, ничего? Саске обомлел. Лишь на секунду. — Откроешь? — А…Да, — замешкался он и нажал на кнопку, даже не сразу сообразив, что откровенно пялится и улыбается, как дурак. Итачи сел в машину. Легкий запах одеколона «Лакост white» с запахом вечернего дождя чуть коснулся носа. Саске запомнит этот запах. Обязательно запомнит. — Я думаю, на скамейке мы не посидим, — коротко улыбнулся Итачи, но сразу отвернул пристальный взгляд. Саске замешкался. Он понял, по одним черным глазам, что тот решил избегать тех тем, связанных с их общим прошлым. Саске работал в финансовой компании отца вот уже целых восемь лет. И за эти восемь лет — контрактов, людей, что так отчаянно хотели сместить его с должности, занять его место, как-то подставить. Он в идеале мог читать мысли людей, по одним лишь позам, жестикуляции, глазам и тембру голоса. Вот прямо как сейчас, он понял это лишь по одним сжатым губам. — Есть варианты куда можно пойти? «Чувствую, разговор будет долгий, но никак не на трезвую голову» — Да. Саске завел мотор любимой Тойоты. — Есть одно место. Они ехали всю дорогу молча, сквозь неон ночных огней, чувствовалось немое напряжение повисшее в воздухе. Будто так надо, привычнее, никто из братьев и не пытался заговорить первым. Не было надобности. На это будет вся ночь. Саске припарковался у любимого бара, в чьих стенах он прозябал большое количество времени раньше. «Раньше» — Это слово раз за разом всплывало в голове. Странно. Странно было вот так вот заходить в знакомые до боли и пьяных галлюцинаций стены с человеком, из-за которого он и оказывался в подобных местах. Это был почти центр города. Но никакой громкой музыки, орущих подростков, пьяных и сомнительных людей. Только бар с привычной тишиной, незамысловатой музыкой и знакомой грудастой официанткой, что не раз хотела понравиться. Братья сели за дальний столик, на место, где обычно и сидел Саске. В одиночестве. Подальше ото всех, в привычной не отягощающей атмосфере ночного покоя. — Мне как обычно, — сказал Саске немного громче привычного тона, даже не взглянув на широко улыбающуюся официантку — он прекрасно знал, какая именно девушка к нему подошла. Ибо только она и подходила. — Так… — девушка с именем «Темари» на бейджике стала что-то писать в своем блокноте. — Двойной виски «Джеймисон» со льдом. Итачи легко перевел взгляд на нее, потом на брата. — А вам? — Нет, нет спасибо. Саске посмотрел на Итачи, приподнимая бровь: — Ты не пьешь? — Пью, но редко. — Итачи замялся, стал оглядываться, будто вообще первый раз в подобном заведении. Младший из братьев лишь ухмыльнулся, закатывая глаза. — Разве это не «особый случай»? — хотел было он сделать скобочки жестом, но вовремя сдержался. Итачи лишь потупив взгляд, явно что -то обдумывая, и подперев пальцами подбородок, кинул официантке: «То же самое.» Темари развернувшись на каблуках, ушла, оставив братьев одних. — Похоже, ты ей нравишься, — то ли атмосфера дала о себе знать, но похоже, что Итачи даже немного раскрепостился и сейчас выглядел вполне расслабленным, в отличие от Саске. Чье напряжение было слишком очевидным, по пуговице, что он крутил между двух пальцев. — Я многим нравлюсь, — пожал он лишь плечами. Стаканы с двойной порцией виски оказались напротив братьев и Саске как-то машинально потянулся за ним. Слишком рано, слишком быстро. Но сейчас его почему-то мало волновало, как будут выглядеть его нервные движения со стороны. — Тост? — ухмыльнулся младший из братьев опираясь о край стола, прислоняясь ближе к старшему. Легко ударяясь стаканом о стакан. — За встречу. *** Они непринудительно разговаривали, не затрагивая какие-то особо важные темы. Переводились на шутки, мировые новости, да тот же самый чертов кризис. Не особо смысловые диалоги прерывались тостами со стороны Саске, который был уже чуть больше пьян, чем задумывалось изначально. Итачи же вовсе крутил в руках второй стакан с виски, немного отпивая. А еще. Они смотрели друг на друга все все время, что говорили. Саске же вовсе изъявил смелость сесть к брату вплотную под предлогом «сказать что-то, ну очень важное» на ухо. Глупый, но действенный метод обольщения какой-нибудь школьницы от не особо мастерского пикапера. Он просто хотел быть ближе. Интересно, Итачи понял это? Да даже если и понял, не отодвинулся ведь. Теперь они сидели практически вплотную. Официантка с именем «Темари» заменила пустой стакан на новый. Она давно знала Саске, знала, что спрашивать о дополнительном заказе нет смысла, ведь пустой стакан означал лишь — «Еще». Девушка кокетливо подмигнула младшему брюнету и ушла за барную стойку. — Она тебе нравится? — непринужденно, повседневно спросил Итачи, наклоняя голову к Саске. Тот лишь пожал плечами, смотря в сторону юной девушки. — Она меня не интересует.  — А что тебя интересует? — поинтересовался Итачи, отпив немного содержимое своего стакана. По спине волной прошлись мурашки. Странно вот так вот сидеть с братом вплотную, именно в этом баре, в месте, в которое он убегал, чтобы, наоборот, не думать о нем. Забыться, напиваясь раз за разом. Стакан за стаканом. Вопрос поставленный Итачи, ввел его в ступор. Алкоголь уже приятно действовал, расслабляя. «А ведь и правда, что?» Казалось, он погрузился в свои мысли листая список своих интересов, занятий, в конце концов людей. Взгляд его был прикован к невидимой точке, все как будто резко позабылось. Никакой реакции, он лишь взял свой любимый напиток и выпил. До конца, даже не моргнув. Жизнь его была скучна и однообразна. Дом, работа и обратно. В ней, конечно, бывали маленькие радости, но сейчас он даже их перечислить не мог. Итачи казалось, что младший брат его просто проигнорировал. Саске же, наоборот, даже не смотрел на Итачи, понимая, что его брат — это то, с кем встречи он так долго желал. Хотелось сказать, что «Ты», но он лишь промолчал. Виски уже дал в голову, щеки стыдливо покраснели. — Тебе завтра на работу? — поинтересовался Итачи, что Саске расценил, как беспокойство о его пьяном состоянии, и это ему показалось смешным, ибо он напивался до состояния и хуже. — Нет, а если бы было и надо. Плевать. Отец замял бы это потом. Брюнет откинулся на спинку кожаного дивана в пятый раз отвечая на смски жены на достающий, но поистинне интересующий ее вопрос — " Ты скоро?». — Нравится работать у отца? Саске бросил резкий взгляд в сторону Итачи: казалось, брат не знает, что такое личные границы, и что некоторые вопросы лучше оставить при себе. Этот вопрос показался Саске смешным. С некой издевкой в голосе. Итачи прекрасно знал, как там работается, ведь сам когда-то в 18 лет работал у отца на той же самой должности. Саске захотелось съязвить, но он лишь пропустил слова мимо, немного отпив «горячий» напиток. — Нормально. Платят хорошо. По блату устроился. — Саске сам не ожидал как начал смеяться своему же подколу, в свою же сторону. Что касается Итачи, Саске не особо спешил расспрашивать его о чем-либо, даже о том, с каким конкретным вопросом он сюда пришел. Он струсил. Банально и жестко. Просто струсил. Учиха попусту побоялся разрушить эту дымчатую, но такую невероятную атмосферу уединения и спокойствия, которые Итачи иногда нарушал вопросами, казалось, обо всем. О жизни Саске после того случая. Не касаясь именно этой темы, обходя ее столь незаметно. Будто ты проезжаешь на велосипеде мимо ямы, объезжая и не замечая. Но она там есть. Была ли всегда? Нет. Черная, большая яма. И если вовремя не вывернуть руль, обязательно попадешь в нее и что-нибудь сломаешь. Никто не хотел ворошить прошлое, спустил все под корень. «Ведь если об этом не говорить. Тогда этого и не было, ведь так?» Учиху будто окатили кипятком или ледяной водой, выводя из состояния затяжного и пьяного транса. Заставив усомниться в верности его решения. Да, они встретились. Сидят вместе, разговаривают, иногда шутят, и что же с того? Как долго это будет продолжаться? Как долго он еще планирует вот так вот сидеть? До отключки от алкоголя? Когда этот самый алкоголь должен был стать спусковым крючком к действиям, кнопкой храбрости. Бред. Не хватает только футбольного матча и обсуждения женской груди. И тогда они будут совсем как «обычные братья». Слово «обычные» застряло некой картинкой перед глазами. «А может не стоит?» — подумал Саске, взглянув на Итачи. Они и вправду сидят как обычные братья, которые просто давно не виделись. Не похоже, что Итачи вообще хотел бы касаться этой темы, а услышав вопросы Саске лишь покрутил бы пальцем у виска в духе: " О, Боже! Саске. Мы просто дурачились. Перестань!» Посмеется и уйдет. И все слова сказанные им о любви уйдут вместе с ним. А разве они не ушли тогда еще? Нет. Они остались. Где-то там в глубине, слова, что грели душу все это время. Итачи лишь посмеется и уйдет. Саске вновь останется униженным тем, что ему вообще пришло в голову такое, пусть и на пьяную голову. Слова моментально улетучились куда-то, будто это и не имело никакого смысла. Нет. Смысл был. Они все же встретились. Спустя двенадцать чертовых лет, они увиделись снова. Хоть и ненадолго. Провели время вместе. Неужели этого недостаточно? Никогда не будет достаточно… «Это было отличное начало. Кажется, пора заканчивать.» Саске посмотрел на экран телефона. 1:40 — Счет, пожалуйста! — крикнул он официантке. Итачи оторопел, похолодел кажется, чуть припустив тонкие брови. — Подожди! Ты уходишь? — голос его задрожал. — Да. Времени уже много. Так что… — Саске даже не смотрел в его сторону, положив две крупные купюры на стол и, конечно, оставляя «на чай» Стал поспешно одеваться. — Я обидел тебя чем-то? — на столь, казалось, несуразный вопрос брюнет лишь прикрыл глаза, про себя досадно ухмыльнувшись. Какая ирония. Итачи схватил его дрожащими, ледяными пальцами за пальто, почти повторяя утреннее действие Саске. — Прости пожалуйста… — Вымолвил он так тихо, чтобы только Саске мог его услышать. «За что он извиняется?» Саске предпочел оставить эти извинения за тот случай, когда Итачи оставил его. Перенести их в зимнее, декабрьское раннее утро, после того, как клялся в любви всю нежную ночь. Саске ведь помнил сколько раз Итачи говорил ему это… Прошло столько времени, а все еще помнил. Учиха младший кивнул головой, точно удостоверившись, что пора уходить, больше не бросив на брата ни единого взгляда. Он не желал вспоминать. Гештальт закрыт. Теперь все будет «нормально». Точно. Наверно… — Пора действительно домой. — Саске не ожидал, что скажет это вслух. Итачи не препятствовал, не возражал, лишь убрал руку. — Я тебя провожу. Братья Учиха вышли с бара. Дождь к тому времени совсем стих, оставляя после себя характерный запах, смешиваясь с запахом асфальта. Черное небо заволокла дымка ночного тумана, закрывая яркие звезды. Грязно-рыжие листья кружись на ветру. Саске потянулся в карман черного пальто, достал синий Винстон и закурил. Курить во время опьянения было не лучшей идеей, это сильно скажется на его состоянии. Но сейчас. Эта сигарета была как глоток свежего воздуха. Итачи стоял близко, почти вплотную, играя роль пассивного курильщика, стоял ровно, будто бы был и не пьян совсем, в отличие от Саске, который еле перебирал ноги. В таком состоянии нужно было быть полным идиотом, чтобы ехать на своей машине. Или самоубийцей, ибо не так страшны штрафы или смерть, чем авария, разбитая машина и крики жены о нерадивости его поступков. Саске хохотнул. — Так. Я вызову такси. Где ты живешь? — Мужчина полез в телефон, «смахивая» десятки смс от жены. — Не беспокойся. Недалеко. В отеле через квартал, — выдохнул Итачи, его открытое пальто обдувал легкий ночной ветерок. Саске поднял глаза на брата, не решаясь нажать на значок «такси». В голове пронеслась мысль: — «Может, Итачи отвезет меня? Он говорил, что у него есть машина.» Младшему Учихе хотелось ударить себя по лицу за некую абсурдность этой мысли. Он просто хотел побыть еще немного рядом с Итачи. Он хотя бы тут не стал себе лгать. Брюнет не мог оторвать глаз, он знал, что видит Итачи последний раз в своей жизни. Сигаретный дым ударил в голову с новой силой. Саске знал, что больше никогда не увидит Итачи, и Итачи знал это тоже. Глаза заблестели. Время вновь остановилась, прямо как утром. Прощание. Почему оно всегда так жестоко? Вновь вернулась та недосказанность, слова, что не будут никогда произнесены вслух, так и оставшись на немых губах. Тепло ушло, впуская осенний холод чуть глубже одежды. Глаза Саске почернели, появился нездоровый блеск. Он смотрел прямо в глаза Итачи, видя себя в их отражении. Воспоминания накатили с новой силой, крепко ударив его о грудь. Они раньше сидели так часами, смотря друг другу в глаза, сомкнув вместе ладони. Слова были лишними. Весь мир был лишним. Только руки брата. Только глаза Итачи. Только его… Плевать. Мир ушел из-под ног. Саске не мог отпустить того, кого ждал столько времени, даже если тот самый желанный человек оттолкнет его, унизит, ударит. Пусть. Это будет последним его живым воспоминанием. Саске поддался вперед, накрывая губы Итачи грубым требовательным поцелуем. Его руки легли на широкие плечи, прижимаясь еще сильнее, боясь, что старший его оттолкнет. Тело охватил озноб, его затрясло, как в самой болезненной лихорадке. Черные, затуманенные похотью глаза распахнулись, почувствовался горячий, мягкий язык Итачи, проникающий в его рот, руки брата легли на талию, сжимая ребра, прижимая еще сильнее, еще ближе. Отвечая на жаркий поцелуй, сминая чуть розовые губы. Воздуха стало не хватать, но никто из братьев не хотел останавливаться. Не здесь, только не сейчас. Никогда. Итачи прервал поцелуй, смотря на чуть покрасневшее лицо младшего брата, убирая густую челку с лица, почти шепотом произнес: — Не уходи… «Я и не думал.» — Пронеслось где-то в подсознании, совершенно иным, немного детским голосом, вымолвив лишь: — «Пойдем к тебе», — прижимаясь к родным губам снова.