Журавль в небе

Их первый разговор оказался не единственным. Ведьма надеялась, что девица забудет дорогу к ней после тех слов, что Оркена наговорила ей всего-то пару дней назад. Кто не желает любви, от которой может вскружиться голова? Кто не хочет счастья, от которого вновь вернутся цвета в мир? Девица тоже хотела. Ведьма видела это по ее глазам и по руке, где сердце так тревожно расходилось линиями. Но, поведав о скорой любви, Оркена не ожидала снова увидеть Долор. Та заявилась к ней через пару дней в своем сером потрепанном плаще. Только на этот раз вместо растянутого, явно взятого с чужого плеча платья под этим плащом оказалось строгое, но дорогое бархатное одеяние с камнями у ворота и на груди. Ведьма заметила это, когда отвлеклась от разрезания стебля, покрытого будто золотистым пушком. Девица в этот момент вошла в отделенную от главной комнаты кухоньку, все такая же гордая. Оркена только глянула на нее и тяжело выдохнула. Она осознавала, что так просто избавиться от этой красавицы ей не удастся. Уж точно не простыми разговорами. Долор сбросила с плеч плащ, закинула его на ближайший свободный стол, будто была в своих личных покоях, и взглянула на ведьму требовательно. В ее глазах был все тот же невыносимый холод, от которого зубы у Оркены начинали ныть. — Ты мне сказала не все, не так ли, ведьма? Мое золото может оплатить куда больше, чем пару фраз про непонятное будущее. Я пришла, чтобы получить оплаченное мною по праву. Женщина смотрела на высокомерную девицу, что забыла в своих залах последние граммы совести, но ничего не сказала в ответ. Хотелось высыпать недавно собранный из трав порошок за шиворот этой полоумной и отправить лечиться подальше от магазинчика. Но порошок остался нетронутым в глубокой миске, а они вместе с высокомерной девицей отправились в комнату на табуреты. На этот раз красавица не скрывалась. Ее походка, движения, то, с какой осанкой она опустилась на обычный деревянный стул без спинки, могли сказать куда больше, чем тот несчастный час, что она провела у ведьмы в магазинчике в прошлый раз. Оркена уже не обманывалась возможным низким статусом своей гостьи. Каменья на груди Долор говорили о богатстве и полном достатке ее жизни. Такие богачи редко обращались к ведьме. Да что там. У них были свои предсказатели при дворе, свои круги ведьм. Им было дозволено намного больше, чем простой селянской травнице, к которой иногда захаживают за предсказаниями на любовь да сильными ядами. Оркена опустила на табурет тяжело, опершись о стол ладонью и даже не глядя в сторону девицы. Последнее, что ей сегодня хотелось, — это разбираться с глупышкой из богатого рода какого-то герцога. — Раз ты хочешь получить больше, то давай мне больше. Неужто ты думаешь, что пара слов от тебя помогут мне увидеть будущее? Красавица, в любом деле нужен равноценный обмен. Кровь за кровь, прошлое за будущее. Хочешь что-то узнать? Дай мне что-то взамен! — Я тебе дала кошель золота. — Долор поморщилась и дернула светлыми прядями, что выпали из низкой растрепанной прически. Ее прямой нос поморщился, губы, пусть и пухловатые, но сжались в такую тонкую линию, что сравнялись по цвету с лицом. Ведьма тяжело вздохнула. — Ты оплатила только мою работу. Считай, ты оплатила мое время, которое я потратила на тебя. Но чтобы что-то узнать, нужно что-то отдать за это знание. За твое имя я тебе дала знания… — Знания чего? — прервала ее девица и сложила руки на груди. Что же, ведьма могла признать, что эта гордая красавица начала ее знатно бесить. — Ты только и сказала, что я найду в скором времени любовь. Да увижу ее в том месте, где даже не ожидала бы ее встретить. И ты думаешь, что это знания? Слухи о тебе оказались куда лучше, чем ты сама. Оркена от слов гостьи дернулась, будто отпрянув от огромного костра. Эта девица ее действительно бесила. Но почему-то именно из-за этого хотелось еще больше узнать о ней, проникнуть в ее будущее, сжать покрепче тонкое запястье, чтобы чувствовать чужой пульс. Долор отменно разозлила ведьму, а это уж чего-то да стоило. Женщина долго смотрела в чужие глаза, будто пыталась в них усмотреть что-то особое, свое, да только и видела гордый блеск и холодную морось зимнего утра. Своенравная гостья не хотела поддаваться, молчала, только сжимала ладони в кулаки. От этого ведьма цокнула и дернула чужие руки на себя, сжав пальцы вокруг ладоней. И, несмотря на крепкую хватку Оркены, девица даже не поморщилась. — Если ты не горишь желанием говорить мне о своем прошлом, то и мне тебе нечего сказать о будущем. Довольствуйся тем, что есть, и проваливай. От этих слов Долор будто побледнела. Ее и так фарфоровая кожа, оттененная только легким загаром, не походила на цвет лица, привычный этим местам. А сейчас она стала напоминать призрака, что мог водиться в королевском замке где-то в подвале. Оркену это развеселило. Что в ее словах могло так напугать гостью? Может, угроза? Да только та не выглядела слишком уж податливой на них. Может, слова о будущем? Вот это было интересно. — Так что же, красавица? Обмен должен состояться. Никак иначе. Или ты решила провести ведьму? Бессмысленная затея, моя дорогая. Долор будто села ровнее. Она дернула на себя руку, освобождая ее из хватки ведьмы, глянула строго и зло, но в ней что-то изменилось. В чертах проявились за колкостью и гордостью обида и детская грусть. Оркена склонила голову к плечу, разглядывая свою гостью, но та казалась все той же. Вот только… В ее глазах появилось что-то, что сама ведьма назвала бы печалью. — Что ты хочешь узнать? Женщина улыбнулась. Однако даже у нее была возможность добиться чего-то у этой холодной королевны. — Все просто, моя милая. За каплю будущего ты рассказываешь мне каплю прошлого. За одно ты даешь другое. Обмен должен быть равноценным, и только так ты узнаешь то, что тебя так тревожит. Начнем? Ее юная гостья вновь взглянула на свои руки, сжала тонкие пальчики в кулаки и заговорила тихо, будто боялась кого-то спугнуть. — Какое прошлое тебе нужно в обмен на то, чтобы знать, буду ли я счастлива? Ведьма нахмурилась. Странный вопрос от богатенькой девчонки. Многие в рыночном квартале хотели бы попасть в шкуру этой дурехи. Бархатное платье, ухоженный вид, да вот только глаза печальные, будто счастья она не видела уже очень давно. Да и морщинка, что была явно видна между бровей, не могла вызвать радости у смотрящей на девушку Оркены. Вздохнув, она вновь потянула к себе чужую ладонь, разворачивая ее к себе и проводя кончиком пальца прямо по центру мягкой светлой кожи. — Для начала, моя красавица, скажи мне, что сделало тебя несчастной. Я ведь вижу, что счастье так и лилось рекой в твоей жизни. Я вижу мужчину, что принес тебе горе. Кто он? Долор долго кусала губы, глядя в пол. Оркена даже подумала, что ответа от гостьи придется дожидаться каждый раз по десятку минут. Но прошли секунды, протянулась минута, другая, и гостья все же произнесла слова, что с таким трудом в этом маленьком магазинчике ведьмы могла произнести. — Меня взял в жены король. Я должна была унаследовать земли своего отца и стать полноправной герцогиней Северных Владений, но приглянулась нашему королю. В этом браке нет любви, нет уважения. Я лишь дополнение к нему, мать будущих наследников. И править мне наш король не даст. Ведьма замерла, будто впервые увидела перед собой свою гостью. Впервые узнала о ней что-то, из-за чего теперь навряд ли сможет так же просто посмеиваться над ее желанием узнать о своем будущем. Кто не знал, какой нрав был у местного короля? Каждая колдунья, что давно нашла свой шабаш, с удовольствием променяла бы высь лесов на приверженность знати, на собственный ковен. А как его можно получить, если не стать приближенной к королю, его личной ведьмой?.. Оркена взглянула на девушку перед собой иначе, чуть сощурив глаза и поддавших вперед. Королева… Что же… — За твои слова я вот что могу сказать тебе, ваше величество, — медленно, выговаривая каждую гласную, протянула женщина, с улыбкой поглядывая на Долор. — На твоей руке я вижу встречу, что перевернет твою жизнь и разделит ее снова на две части: до нее и после. И в этой встрече ты найдешь утешение и счастье. Она позволит тебе сбежать от гнета нежеланного брака, освободит от невеселых мыслей… — И когда же эта встреча произойдет? Девушка также подалась вперед, сжимая в ответ ладонь ведьмы. Может, Оркена этого даже не замечала, но в ответ на это легкое пожатие она ответила своей сильной хваткой. От этого Долор поморщилась. Но вот собственного взгляда от зеленоватых мутных глаз ведьмы она не отвела. Гордая и своенравная… Оркена только улыбнулась уголками губ. — Она уже случилась, но ты этого еще не поняла. За одним вопросом последовал другой, за одним рассказом о прошлом раскрывалось новое будущее. Ведьма сидела напротив своей гостьи, с улыбкой отвечая на глупые и такие привычные вопросы до самого вечера. За окном сгустились сумерки, когда с деликатным покашливанием в дверь постучала стража. Тяжелый голос охранника королевы оповестил ее, что пора уходить. И почему-то Долор не желала этого. На ее лице отразилась печаль, смешалась с нотками разочарования, что потонули в ее глазах и залегли морщинками у губ. Оркена смотрела на это, не отрывая собственной руки от ладони девушки, даже не отдаляясь от нее. Короткого «Поняла!» хватило, чтобы за дверью шорох скрылся за вечерним ветром, а голоса начали смолкать — стража отошла подальше от дверей. — Я все еще не понимаю, где могла встретить эту свою судьбу, если в последнее время виделась только с королем, своей стражей и… — Долор замерла, замолчала, а после прижала к своим губам пальцы, будто просила себя же остановиться в потоке речей. Они не могли принести ей ничего хорошего, только запутать. — И? Моя королева, ты могла даже не заметить, что встретила этого человека. Но поверь, твоя жизнь рядом с ним будет меняться. С каждой секундой, с каждой минутой. Долор кивнула и с видимым усилием, которое так явно отразилось на ее лице, убрала чужую ладонь и поднялась с табурета. Она ничего больше не сказала. Очередной кошель с золотом опустился на стол, своим звоном оповещая о конце сегодняшнего странного, но приятного во всех отношениях дня. Почему-то набрасывать снова на плечи плащ девушка не стремилась. Только сжала его в ладони и двинулась к двери. Каждый ее шаг чеканился по деревянной половице, отдавался эхом от высоких полок с книгами, терялся в пучках развешанных трав. Оркена смотрела на кошель на своем столе, хмурилась, но прогоняла из головы одну мысль за другой. Все, что нужно было, она сделала. Дальше… дальше не от нее зависит. Она не надеялась на новую встречу, но ждала ее. Ей казалось, что все нужные слова были сказаны, все, что следовало бы знать юной королеве, она внесла в ее душу своим голосом и уверенностью. И оттого ожидание казалось непосильным и таким тяжелым. Когда прошла пара дней, Оркена ссылалась на чужие дела и выходила на улицу только раз в день, чтобы зазвать к себе в магазинчик новых покупателей. Когда прошло четыре дня, ожидание стало тревожным. Выходить из дома ведьма стала по паре раз на дню, хотя это не приносило никакой пользы. Покупатели все так же приходили к ней больше по знакомству, чем из-за ее слов, брошенных на рыночной площади. Когда прошла неделя, ведьма решила, что сделала все неверно. Может, дала не тот посыл, может, рассказала не так, как следует. Ведь все возможно. Она не столь искусна в деле завлечения. Но на восьмой день, когда за окном уже начала опускаться ночь и ничто не предвещало нового гостя, в дверь магазинчика зашла Долор, пряча свое лицо под тем самым потрепанным плащом. На этот раз на ней было светлое бархатное платье с длинными рукавами, явно выступающими из-за укрытия серой ткани. И как бы ни пыталась сдержать себя, но Оркена улыбнулась своей давней знакомой. Она поднялась с табурета, где за столом раскладывала по широким банкам истертые в порошок листья. Поднялась, сделала пару шагов и все с той же улыбкой взглянула на запыхавшуюся девушку, что с радостью в глазах вошла глубже в магазинчик и скинула свой плащ. — Я думала, что будет труднее вырваться. Но почему-то он отпустил. Кто такой «он», каждая понимала. Король не так часто выпускал в город свою предыдущую жену, скоропостижно скончавшуюся при родах. Ребенок не выжил, наследников не было, и так во дворце появилась Долор. Еще на второй день своего ожидания Оркена узнала из базарных слухов все, что ей требовалось знать о юной королеве, бывшей наследнице обширных земель сильного и влиятельного рода. Поговаривали, что король пошел на этот шаг больше, чтобы задавить слишком своевольный род, но никак не ради красивой мордашки юной королевны. Оркена в этом не сомневалась. Ей не нужно было знать короля лично, чтобы видеть, к чему могут привести его желания. Но вот, Долор вновь была в ее магазинчике. И сейчас Оркена не желала вспоминать прошедшую неделю, когда с каждым часом корила себя за все, что угодно: начиная от простых взглядов, заканчивая несдержанными словами. Увидеть снова девушку было приятно. — Я рада тебе, — только и сказала ведьма, даже не шелохнувшись. Она продолжала смотреть на Долор и улыбаться, совершенно этого не осознавая. Ее гостья хмыкнула в ответ, и на губах появилась усмешка, довольная и лишь немного опасная. — Я рада тебе, — повторила за ней королева, сама ступая ближе к женщине и останавливаясь только в нескольких сантиметрах. Оркене нравилось то, что она видела в чужих глазах. Ей нравилось, что она чувствовала в душе Долор, ауре, да как бы обыватель не назвал то эфемерное ощущение от другого человека, окутывающее его с рождения и до самой смерти. Сути это не меняло. В нем крылась радость, капля удивления и нотка обожания. — Еще одно предсказание, моя королева? Оркена чуть дернулась в сторону, открывая чужому взгляду стоящие за ее спиной табуреты и окутанный запахом трав стол. Долор чуть вздернула бровь, пробежавшись глазами по маленькой комнатке, которую она уже не раз видела. Пучки трав все так же висели на крепких нитках почти под потолком, полка оставалась забитой книгами, а стены, покрытые сероватой краской, не имели ни картин, ни рисунков. Этот магазинчик оставался таким же. И Оркена, по мнению девушки, оставалась той же: с тугой рыжей косой и мутными зелеными омутами глаз. — Еще одно, ведьма. Но двинулась она отнюдь не к табуретам, не к столу, чтобы бросить свой плащ, а к самой Оркене, приблизившись вплотную и взглянув в чужое лицо. Она смотрела на нее так, будто пыталась выхватить давно забытые черты, когда-то любимые и дорогие. Этот взгляд пустил толпу мурашек по спине женщины, но та никак не отозвалась, лишь изогнула в вопросе брови. — Нам стоит приступить скорее? Твой король не будет ждать свою жену в столь поздний час дома? Долор ответила не сразу. Сначала она молча разглядывала Оркену, с силой в руках сжимая плащ. А после улыбнулась с той же радостью, с которой ее встретила ведьма. И голос девушки, когда она все же снова заговорила, был мягче всего, что когда-либо слышала Оркена. — Твое предсказание… Ведь ты та, кто вернет мне счастье. Тебя я должна была встретить. За легким вздохом, что сорвался у ведьмы, и ее усмешкой последовал выдох от королевы. Он опалил чужие губы жаром и нетерпением. Королева только сказала: — Я хочу знать больше. И ведьма лишь ответила: — Буду рада тебе это подарить.