***
Тридцатое июня тысяча девятьсот девяноста пятого года. В Лондоне была привычно пасмурная погода. Жизнь мальчика по имени Гарри Джеймс Поттер, с недавних пор, начала сильно меняться. Вчера он согласился встречаться с парнем по имени Эдриан Эрнендес Пьюси, которого многие знают как монстра факультета Слизерин. Правда Гарри так и не понял почему парня так называют, да и сам Пьюси отмалчивался. К большому разочарованию Гарри и недовольству Эдриана, старшего направили до конца лета подрабатывать во Францию. Сначала Пьюси хотел отказаться, но когда узнал, что помимо месячной зарплаты ему сверху накинут ещё двести галеонов за помощь в транспортеровке украшений для какого-то графа, он согласился. Напоследок, перед отправлением, Пьюси извинился перед Гарри и пообещал, что в Хогвартсе он поможет ему с французским, а пока Гарри может попробовать поучится сам, благо хороших справочников сейчас много в магазинах. Так же Эдриан пообещал писать ему каждую неделю, при условии если Гарри будет отвечать. На этом они распрощались. Сейчас Гарри шёл по направлении а банк Гринготтс, у него заканчивались деньги. Мальчику хотелось наконец обновить гардероб полностью, да и мантии новые можно уже закупить, пока основной поток школьников не начался. — Гарри? Волчонок...это правда ты? — проходя мимо кондитерской лавки, Гарри услышал голос знакомого оборотня и тут же обернулся. В его голове пронеслось сразу же несколько мыслей Римус! Как же я рад! и Какого чёрта он меня узнал?! Точно, он же оборотень. Он замер, как испуганный оленёнок увидевший свет фар. — Гарри, детёныш. — оборотень роняет пакет с шоколадками и подлетает к замершему парню. — Я так рад, так рад! Дитя, прости...прости. — мужчина стискивает в объятиях подростка и зарывается носом в крашенные волосы. — Я так виноват. Я с тобой почти не общаюсь, а и нельзя мне. Прости, прости, прости. Я не забываю о тебе и Сири тоже, ты не один! — Люпин откровенно говоря уже рыдал. Для подростка это было шоком. Он не понимал, что происходит. Почему Римус плачет? Почему извиняется? Но как только до сознания юного волшебника дошли слова оборотня, он сам не заметил как заплакал. Гарри даже не осознавал как ему нужны были эти слова. — П-профес... — Зови меня Римус, ну или дядя Рими, волчонок. — Римус стал нежно поглаживать Гарри по голове. — Как же ты тут оказался ребятёнок? Я слышал, что Орден в скором времени должен тебя забрать у Дурслей. Так что ты тут делаешь, да ещё и в таком виде? — мужчина как будто вынырнул из эйфории и всё больше хмурился. — Гарри, сейчас очень опасно просто так гулять. Не хочешь отправится к Сириусу? Мы будем очень рады, если ты проведёшь оставшееся лето с нами, сохатик. — Люпин стал оглядываться по сторонам. — Конечно! — Гарри радостно обнял старшего. — Правда мне в банк нужно, потом заказать мантий и книг, ещё хотел зайти в пекарню, а потом уже за вещами и к Сириусу. Вы..ты не хочешь со мной, д-дядя Рими. — Мерлин, Гарри чувствовал себя как ребёнок, но рядом с Римусом так и хотелось побыть маленьким. Почувствовать тепло и родительскую заботы, которые он чувствовал на третьем курсе, когда оборотень приглашал его на дополнительные занятия или просто выпить чашечку чая, ну и сливочного пива. — Ох, дитя. Ты прям как Джеймс. Знаешь, твой отец, когда шёл куда-то, ему всегда надо было пробежаться по всем магазинам и лавкам. Пойдем конечно, только мне ещё в аптеку заглянуть нужно. Кстати, а как ты цвет глаз поменял? Что-то я не припомню такого заклинания... — Это обычные линзы. Послушай, я такое недавно прочитал... За своей оживлённой беседой пара как раз дошла до банка. Всё это время Гарри умело обходил разговор об Дурслях и Эдриане. Ну не хотелось парню шокировать оборотня. Зато он смог разузнать про какой Орден говорил старший. Оказывается у Дамблдору есть своя мини армия, точнее всего лишь жалкий отряд, в котором от силы человек тридцать. И вот они во главе с Величайшим Светлейшим волшебником разрабатывают план по борьбе с темными силами. Какие они молодцы! Правда Сириус приболел, но во искупление своих грехов, каких - не понятно, он дал согласие на то, что на первом и втором этаже его дома можно развернуть штаб квартиру. — Подожди меня здесь пожалуйста, я только деньги сниму. — Гарри быстро взбежал по мраморной лестнице. Гринготтс ничуть не изменился. Он был всё так же необычно искривлён. Над входом всё так висела табличка, правда только сейчас Гарри заметил необычные иероглифы прямо на пороге входа в приемный зал. Мальчик сразу же направился в сторону свободного приёмного окошечка, где уже злобно скалился гоблин, увидевшей потенциального клиента. Интересно, почему финансами волшебников заправляют гоблины? Разве они не воевали раньше? А ведь гоблины людоеды... — Чем могу помочь, мистер Поттер — гоблиновские глаза бусинки засверкали, когтистые руки забарабанили по полированному столу, а улыбка превращалась в оскал. Поттер сглотнул. — Доброе утро, я бы хотел снять денег. Только у меня ключа нет. Есть ли другой способ доказать личность. — Гарри очень сильно насторожился. Как гоблин смог понять кто он? Ладно, его ждёт Люпин. Надо побыстрее забрать деньги, сделать дела и бежать к Сириусу. — Конечно есть. Он будет стоить вам 8 сиклей и 14 кнат. — гоблин не переставая ухмылялся и достал какой-то бланк. — Вам всего лишь необходимо дать добровольное согласие на забор крови. — Гарри молча забрал документ и прежде чем подписать, он решил с ним ознакомится. Я, -----, добровольно даю согласие банку Гринготтс на сбор одной капли крови для подтверждения личности. — Отлично, пройдите с этим бланком к пятому окну. Ваш номер в очереди девятый. Дьявол, как же бесит вся это бюрократическая возня! Подпишите здесь и возьмите справку для справки про справку. Мальчик скривился и направился к пятому окошечку. На удивление очередь проходила быстро. Какие-то десять минут, и вот он уже с новым, временным, ключом направляется в сторону вагонеток. — Просим не высовывать конечности за пределы барьера вагонетки, за вашу безопасность отвечаете вы же сами. Ну почему в ВОЛШЕБНОМ банке всё так не по волшебному! Неужели нельзя было зачаровать её, или сделать так, что тебя сразу же трансгресировали к необходимому сейфу? Ни за что на свете не поверю, что такие аристократы как Малфои рассекаю по подземелью банка в грязной ржавой вагонетке! — Ваш учебный сейф номер 312. На данный момент из 7000 у вас осталось всего 1250. — Что?! Это какая-то ошибка! У вас есть возможность посмотреть куда куда и как снимались деньги? Ведь ежегодно я брал всего пятьдесят галеонов. — Купите наш каталог с списком и возможностями, который предоставляет банк. Так же вы можете приобрести страховку для поездок в вагонетке, во избежание несчастных случаев. — Крохоборы, — зашипел Гарри. — давайте ваш каталог. Я снимаю двести галеонов. Можете сами списать сколько я вам должен. Только я потом проверю. — Конечно, конечно. Вы вправе так поступать. Из банка Гарри вышел злым. В его руках находился небольшой мешочек золота, а сам он листал каталог и злобно скалился. При выходе из самого учреждения он сделал два заказа: выписка из банка о снятии денег и проверка на зелья. Последнее его дёрнуло приобрести любопытство, правда для этого пришлось ещё раз подписывать согласие на взятие капли крови. — Гарри, что-то случилось? Уж больно долго ты в банке проторчал. — оборотень взволнованно осматривал подростка, приживая к себе уже новый пакет со сладостями. — Знаешь...я в порядке. Пошли быстрее! Уже не терпится увидеть Сириуса. — банковское происшествие снова пошатнуло что-то в сознание мальчика и он не смог рассказать старшему. Вообще, финансовый вопрос всегда стоял на втором месте для Поттера. Для ребёнка, которого всё время корили тем, что он обуза, что на него уходит слишком много денег. Для человека, который носил вещи с барского плеча и ел объедки, деньги - это залог счастья. Если бы его спросили: любовь или деньги, то он с заминкой на три минуты ответил бы деньги. Тьма внутри ребёнка снова набирала силу, в последний раз она проявлялась, когда погибли Дурсли. Они покусились на его жизнь - они поплатились. Сейчас покусились на его деньги. Ответка прилетит. Пусть не думают, что могут творить, что хотят. — Ну что, за мантиями?***
— Скажи мне, волчонок, зачем тебе столько новых рубашек и брюк? Я понимаю, они разной цветовой гаммы и покроя, но не двадцать же штук Гарри! — оборотень возмущенно опустил последние книги в чемодан. В это же время Гарри выбежал из ванной с несколькими баночек шампуня и геля, а так же лосьоном и лаком для волос. — Это всё моё, и это всё мне надо! Я ещё обуви заказал себе, правда кроссовки в волшебном мире не делают, большое упущение, придётся к маглам тащится. А ещё я слышал, что у маглов появилась такая классная штучка, как сухой шампунь, надо будет взять! А ещё... — Так, всё, нас уже ждут. — оборотень устало потёр виски. Всё таки Гарри сын Джеймса. Тот тоже постоянно болтал без умолку, да так, что ему язык хотелось оторвать, либо себе уши отрезать. Что ещё за бред?! Сухой шампунь....чего только маглы не придумают. — Да, да, уже иду. — Гарри подхватил свой рюкзак и закрыл окна. Оборотень, увидев ношу подростка, радостно улыбнулся. Маленькому волчонку пришёлся по душе его подарок. Почти все дорогие сердцу и кошельку вещи Гарри упаковал в этот рюкзачок. На выходе из "Дырявого Котла" Гарри попрощался с хозяйкой и поставил четыре звезды заведению, правда потом, по секрету, признался, что они с трудам и на три дотягивают. Гарри вообще приходил там только поспать, да и хозяйка тепло к нему отнеслась и не запросила документы, поэтому лишь за этим он поставил четыре. Гарри и Ремус двигались быстрым шагом. Проходя мимо разных аллей и переулков и наконец добравшись до площади Гриммо. Здесь жили только маглы, поэтому Гарри недоуменно взирался по сторонам. — Где мы? — спросил Гарри. — Погоди минутку, — тихо сказал Люпин. Римус шарил в карманах мантии слегка когтистыми пальцами. — Вот, наконец, — пробормотал он. Подняв руку, он щёлкнул какой-то штучкой, похожей на серебряную зажигалку. Ближний фонарь, легонько хлопнув, погас. От второго щелчка гасилкой выключился следующий. Так оборотень потушил все освещавшие площадь фонари — остался только слабый свет от занавешенных окон и от тоненького месяца. — У Дамблдора позаимствовал, — усмехнулся бывший преподаватель ЗОТИ, кладя гасилку в карман. — Это на случай, если какому-нибудь маглу вздумается посмотреть в окно. Теперь пошли. Он взял Гарри за локоть и повёл его с травянистого пятачка через мостовую на тротуар. С верхнего этажа ближайшего здания доносились приглушённые звуки стереосистемы. От горы переполненных мусором мешков за сломанными воротами разило гнилью. — Держи, — вполголоса сказал старший. Сунув в дезиллюминированную руку Гарри листок пергамента, он осветил его зажжённой волшебной палочкой. — Быстро прочти и запомни. Гарри вгляделся в написанное. Убористый почерк показался ему знакомым. Он прочёл: Штаб-квартира Ордена Феникса находится по адресу: Лондон, площадь Гриммо, 12.***
Он забрал у Гарри пергамент и поджёг концом волшебной палочки. Проводив взглядом до тротуара охваченный огнём листок, Гарри опять посмотрел на здания. Прямо перед ними — дом номер 11, левее — номер 10, правее — номер 13. — Повтори мысленно то, что ты сейчас запомнил, — тихо сказал ему Люпин. Гарри так и поступил, и, как только он добрался до слов «Площадь Гриммо, 12», между домом 11 и домом 13, откуда ни возьмись, появилась видавшая виды дверь, а следом — грязные стены и закопчённые окна. Добавочный дом словно бы взбух у него на глазах, раздвинув соседние. Гарри смотрел на него с открытым ртом. Стереосистема в доме 11 работала как ни в чём не бывало. Живущие там маглы явно ничего не почувствовали. Гарри стал подниматься на крыльцо по истёртым каменным ступеням, не отрывая глаз от возникшей из небытия двери. Чёрная краска на ней потрескалась и местами осыпалась. Серебряный дверной молоток был сделан в виде извивающейся змеи. Ни замочной скважины, ни ящика для писем не было. Люпин один раз стукнул в дверь волшебной палочкой. Гарри услышал много громких металлических щелчков и звяканье цепочки. Дверь, скрипя, отворилась. — Входи быстро, Гарри, — прошептал Люпин, — но там не иди далеко и ничего не трогай. Переступив порог, Гарри попал в почти полную тьму прихожей. Пахло сыростью, пылью и чем-то гнилым, сладковатым. Ощущение — как от заброшенного здания. Люпин нёс его чемодан. У Гарри смутные дурные предчувствия. Он словно бы вошёл в дом, где лежит умирающий. Раздалось тихое шипение — и на стенах ожили старинные газовые рожки. В их слабом мерцающем свете возник длинный мрачный коридор с отстающими от стен обоями и вытертым ковром на полу. Над головой тускло отсвечивала затянутая паутиной люстра, на стенах вкривь и вкось висели потемневшие от времени портреты. Из-за плинтуса до Гарри донеслось какое-то шебуршение. И люстра, и подсвечники на расшатанном столе были оформлены по-змеиному. Зазвучали торопливые шаги, и в дальнем конце коридора показалась миссис Уизли, мать Рона. Она поспешила к ним, лучась радушием, а Гарри в шоке дёрнулся. Какого чёрта здесь делает Уизли?! — Ах, Гарри, как я рада тебя видеть, — прошептала она, стиснув его так, что рёбра затрещали. Потом отодвинула на расстояние вытянутой руки и принялась критически изучать. — У тебя нездоровый вид. Тебя надо подкормить хорошенько, но ужина придётся немножко подождать. И что это за внешний вид?! — возмущённым голосом она обратилась к оборотню. Женщина достала волшебную палочку, прошептало гламурное заклинание по смене цвета волос. И вот Гаррины волосы снова приобрели тёмно-каштановый окрас. — Ох, тебе бы ещё их укоротить. А вот как цвет глаз поменять, я не знаю. Да и шрам твой вернуть нужно. Ладно, — матриархат снова обратилась к Римусу — Он только что явился, собрание началось. — произнесла она заговорщетски. Гарри двинулся было за Люпином, так как хотел у него спросить про Сириуса, но миссис Уизли его придержала. — Нет, Гарри, собрание — только для членов Ордена. Рон наверху, ты подожди с ним, пока оно кончится, и тогда будем ужинать. И говори в коридоре потише, — добавила она всё тем же возбуждённым шёпотом. С какого она вообще решила, что ему есть дела до какого-то собрания? Приложив палец к губам, она провела его мимо пары длинных, изъеденных молью портьер, за которыми, предположил Гарри, должна была находиться ещё одна дверь. Они миновали большую подставку для зонтов, сделанную, казалось, из отрубленной ноги тролля, и начали подниматься по тёмной лестнице. На стене Гарри увидел несколько сморщенных голов, расположенных в ряд на декоративных пластинах. Приглядевшись, он понял, что это головы домовых эльфов. У всех — одинаковые вытянутые носы-рыльца. Гарри пересёк грязную лестничную площадку, повернул дверную ручку спальни, сделанную в виде змеиной головы, и открыл дверь. На мгновение он увидел мрачную комнату с высоким потолком и двумя кроватями. Сычик, маленькая сова Рона, стал бешено кружить у них над головами. Сам же хозяин совёнка недовольно смотрел на пришедшего. Возникло напряжённое молчание. Гарри машинально поправил волосы за ухо. Шестой Уизли поджал губы и кивнул. — Пошли, у нас общая комната. — Я не собираюсь жить с тобой ещё и здесь. Просто покажи мне свободные комнаты и отвали. Мне совершенно не интересно, что тут происходит. — Гарри наконец-то полностью поднялся. Теперь разрыв в росте с Роном стал ещё заметнее, чем был раньше. — Ох, ну конечно, ты же у нас Великий Гарри Поттер. укротитель дементоров и любителей выпендрится. — Бля, заебал, душнила. — Поттер обогнул рыжую шпалу. Поиски комнаты не заняли долгое время. Выбрав первую попавшуюся, Гарри увидел старую пыльную двуспальную кровать, небольшую гардеробную, предлагающуюся ванную и столик с пустыми полками. Конечно же он кинул рюкзак на кровать, и направился на поиски ведра и тряпки. Парень не знал, разрешено ли применять магию или нет, поэтому решил воспользоваться привычным нам методом. Неожиданно среди комнаты возникли из ничего близнецы Фред и Джордж, старшие братья Рона. — Привет, Гарри! — сияя, выпалил Джордж. — До наших ушей донеслись твои сладкозвучные трели. — Слушай, Гарри, зря ты закупориваешь своё негодование, выпусти его наружу! — посоветовал Фред, тоже сияя. — А то за пятьдесят миль тебя, может, и не всякий услышит! — Прошли, значит, испытания по трансгрессии? — пробурчал Гарри. — С отличием, — похвастался Фред, державший какой-то длинный, телесного цвета шнур. — В общем, Гарри, ты ухудшаешь слышимость. Удлинитель ушей, — объяснил он, увидев вскинутые брови Гарри, и поднял шнур повыше. Оказалось, что он тянется на лестничную площадку. — Мы пытаемся узнать, что делается внизу. Давай с нами. Дверь открылась, и возникла длинная рыжая грива. — Ой, Гарри, здравствуй! — радостно воскликнула Джинни, младшая сестра Рона. — Мне послышался твой голос. — Потом она повернулась к Фреду и Джорджу: — С Удлинителем ушей ничего не получится, она наложила на кухонную дверь Заклятие недосягаемости. — Откуда ты знаешь? — спросил Джордж, сразу упав духом. — Мне Тонкс рассказала, как это выяснить, — ответила Джинни. — Ты просто кидаешь в дверь чем попало, и если не долетает — всё, значит, недосягаемая. Я бросала с лестницы навозные бомбы, так они отплывают от двери, и только. Можете не рассчитывать, что просунете под неё Удлинитель ушей. Фред глубоко вздохнул. — Жалко. Я так хотел узнать, что поделывает старина Снейп. — Снейп! — вырвалось у Гарри. — Он что, здесь? Кстати, прекратите использовать мою комнату, как проходной двор. — Ага, — ответил Джордж, пропустив мимо ушей последнее предложение Гарри. Тщательно закрыв дверь, он сел на кровать, Фред и Джинни пристроились рядом. — Сейчас отчитывается. Секретность — ух! — Подлюга, — лениво проговорил Фред. — Билл тоже его не любит, — сказала Джинни, как будто это окончательно решало вопрос. Гарри не был уверен, что сменил гнев на милость. Но информационный голод пересилил в нём желание ещё поворчать. Он опустился на стул напротив. — И Билл здесь? — спросил он. — Я думал, он в Египте. — Он попросил перевести его домой: хочет что-то делать для Ордена, — сказал Фред. — Говорит, скучает по гробницам, но, — он ухмыльнулся, — тут ему есть чем себя вознаградить. — Это ты про что? — Помнишь милашку Флёр Делакур? — спросил Джордж. — Она тоже теперь работает в банке «Гринготтс». Улучшает там свой «англесский»… — И Билл даёт ей кучу частных уроков, — съехидничал Фред. — Чарли тоже член Ордена, ну, он правда этого ещё не знает, но не суть,— сказал Джордж, — он пока что в Румынии. Дамблдор хочет привлечь на свою сторону как можно больше иностранных колдунов, и Чарли будет в свободное время налаживать с ними контакт. — Этим и Перси мог бы заниматься, — заметил с подозрением Гарри. Последнее, что он слышал о третьем из братьев Уизли, — что тот работает в Отделе международного магического сотрудничества Министерства магии. При упоминании его имени все Уизли обменялись мрачными многозначительными взглядами. Джинни напряжённым голосом предостерегла Гарри: — При маме и папе никогда про Перси разговора не заводи. — Это почему же? — Стоит им про него услышать, как папа ломает то, что в этот момент держит, а мама начинает плакать, — объяснил Фред. — Просто ужас какой-то, — печально сказала Джинни. — Я думаю, у нас с ним кончено, — проговорил Джордж с необычно злым для себя выражением лица. — Что случилось-то? — спросил Гарри. — Перси с папой поссорились, — ответил Фред. — Я никогда не видел отца в таком состоянии. Если у нас кто кричит, то обычно мама. — Это была первая неделя каникул, — сказала Джинни. — Мы вот-вот должны были отправиться сюда и присоединиться к Ордену. Перси явился домой и сообщил, что его повысили и о помолвке с этой сучкой ещё сказал. — Да ты что! — изумился Гарри. Хотя он прекрасно знал, как Перси мечтает о карьере, и видел, как они с Одри любят друг друга, но впечатление было такое, что на первой своей должности в Министерстве магии он не слишком преуспел, а на предложение вообще никогда не решится. Может он всё же сходил в банк и что-то наворотил там, а ссора была всего лишь попыткой чем-то поделится? — Мы тоже очень удивились, — сказал Джордж. — Ведь у Перси была масса неприятностей из-за Крауча. Расследование и всё такое. Перси, мол, должен был понять, что у Крауча поехала крыша, и доложить наверх. Но ты же знаешь Перси. Крауч оставил его вместо себя, так чего ему было жаловаться? А про эту змею слизеринскую ему мама давно говорила, но нет же! — Почему же тогда его повысили? — Гарри постарался уйти от темы с помолвкой, лучше он потом напишет письмо и сам всё узнает. — Вот и мы не могли этого понять, — сказал Джордж. — Он явился домой жутко самодовольный — ещё самодовольней обычного, если только ты можешь это себе представить. И сказал папе, что ему предложили должность под началом у Фаджа. Он, видно, думал, что папа будет в восторге. — Только вот папа не был, — мрачно заметил Фред. — Почему? — спросил Гарри. — Фадж в Министерстве просто свирепствует: никто не должен иметь никаких связей с Дамблдором, — объяснил Джордж. — В Министерстве сейчас «Дамблдор» — ругательное слово, — сказал Фред. — Они думают, он просто зря мутит воду, когда заявляет, что Сам-Знаешь-Кто возродился. — Папа говорит, Фадж дал всем понять, что тем, кто заодно с Дамблдором, в Министерстве делать нечего, — продолжил Джордж. — Беда в том, что папа у Фаджа на подозрении. Фадж знает, что они с Дамблдором друзья, и он давно уже считает папину одержимость маглами признаком лёгкого помешательства. — Но Перси-то тут при чём? — спросил сбитый с толку Гарри. — А вот при чём. Папа убеждён: Фадж взял Перси помощником только для того, чтобы он шпионил за нашей семьёй и за Дамблдором. — Перси пришёл в жуткую ярость. Сказал… ух, сколько он всего наговорил. Что с первого же дня, как он поступил в Министерство, ему пришлось сражаться с папиной поганой репутацией, что у папы нет никакого честолюбия и поэтому мы всегда были… ну… не слишком много у нас было денег… — Что-о? — спросил Гарри, не веря своим ушам, ведь это же надо, наконец-то решился правду высказать. Молодец парниша. Джинни взвизгнула, как рассерженная кошка. — Да, да, — тихо сказала она. — А потом ещё хуже. Он обозвал папу идиотом за то, что он водится с Дамблдором, заявил, что Дамблдор напрашивается на большие неприятности, что папа пойдёт ко дну с ним заодно. А он, Перси, мол, знает, с кем ему быть, и будет с Министерством. И если мама с папой намерены предать интересы Министерства, он объявит всем и каждому, что больше не считает себя членом нашей семьи. В тот же вечер он собрал вещи и уехал. Теперь в Лондоне живёт. — Мама была вне себя, — продолжала девушка, всё больше распаляясь. — Ну, ты понимаешь — слёзы и всё такое. В Лондон поехала поговорить с Перси, но он захлопнул дверь у неё перед носом. Не знаю, как он поступает, когда встречается с папой на работе, — наверно, делает вид, что с ним не знаком. — Кстати, очень многие сейчас всерьёз принимают публикации в «Ежедневном пророке», — решил сменить тему Фред, видя как сестра чуть ли не задыхается от гнева, а Гарри лишь тихо посмеивался на её внешним видом. — Какие публикации? — спросил Гарри и обвёл всех взглядом. Уизли смотрели на него с опаской. — Ты что, не… ты что, не получал «Пророка»? — нервно спросил Джордж. — Получал, а как же! — съехидничал Гарри. По легенде, он жил с маглами, а туда почти ничего не приходило. Да и Букле Поттер перестал доверять. — А ты… э… внимательно его читал? — спросила Джинни с ещё большей тревогой и попыталась придвинутся ближе, но Гарри лишь "случайно" чихнул в её сторону. — Ну конечно, не всё от первой до последней страницы, — ершисто ответил Гарри. — Чтобы не пропустить, и правда надо было читать от первой до последней страницы. Пару раз в неделю они… э… прохаживаются на твой счёт — В общем-то всё это выглядит довольно скверно, — сказал Фред, стараясь, чтобы голос звучал спокойней. — Они продолжают дело Риты Скитер, только и всего. — Она же вроде перестала для них писать. — Ну, так они и сейчас изображают тебя дурачком, этаким любителем привлечь к себе внимание. Типом, который строит из себя великого трагического героя и тому подобное, — очень торопливо проговорила Джинни, как будто быстрота могла сделать всё это для Гарри менее неприятным. — Они то и дело подпускают ехидные замечания в твой адрес. Если идёт речь о какой-нибудь заумной выдумке, пишут: «Басня, достойная Гарри Поттера». Если с кем-нибудь случается смешное происшествие, читаем: «Будем надеяться, у него не появилось шрама на лбу, иначе от нас будут ждать, чтобы мы на него молились»… — Я не хочу, чтобы на меня молились! — гневно перебил её Гарри. — Знаю, что не хочешь, — быстро и испуганно сказала девушка. — Знаю, Гарри. Но ты понял, чего они добиваются? Чтобы тебе никто не верил. И за этим стоит Фадж, точно тебе говорю. Они хотят, чтобы рядовые чародеи считали тебя глупым парнишкой, который сам сделал себя посмешищем, который рассказывает нелепые байки, потому что любит славу и любит, чтобы с ним носились. — Я не просил… Я не хотел… я вообще ни слова про Волан-де-Морта не говорил! — захлёбываясь, прокричал Гарри. — Я стал известным из-за того, что он убил папу и маму, а меня не смог! Кому нужна такая известность? Неужели они думают, что я бы не променял… — Мы знаем, Гарри, — проникновенно заверила его Джинни, как будто говорила с сумасшедшим. По её взгляду было видно, что она не верила Гарри, но...какого хрена она вообще здесь делает, и почему Гарри говорит с ней, как с давней подругой!? — И конечно, ни слова о том, как на тебя напали дементоры, — продолжал Фред. — Кто-то им велел об этом молчать. А ведь была бы настоящая сенсация! Дементоры, вышедшие из повиновения! Они даже не написали о том, что ты нарушил Международный статут о секретности. Мы думали, напишут, ведь это отлично подошло бы к облику глупого фанфарона, каким тебя хотят представить. Наверно, ждут, пока тебя исключат, и уж тогда-то пустятся во все тяжкие… Я, конечно, хотела сказать, если тебя исключат, — торопливо поправился он. — Этого не должно случиться, если они уважают свои же законы. В вину тебе поставить просто нечего. Вот и опять на горизонте возникло слушание в Министерстве, о котором Гарри не хотел думать ни в какую. От поисков новой темы для разговора его избавил звук шагов по лестнице. И какие вообще дементоры? На него никто не нападал. Тисовой улицы сейчас вообще нет. Что, блять, опять происходит! — Шухер! Фред с силой потянул на себя Удлинитель ушей. Раздался новый громкий хлопок, и они с Джорджем исчезли. Спустя несколько секунд в дверях спальни появилась миссис Уизли. — Собрание кончилось, идите вниз ужинать. Всем не терпится тебя увидеть, Гарри. Но можно узнать, откуда, под кухонной дверью навозные бомбы? Кстати, почему ты в это грязной комнате поселился? Я для тебя кровать около Рона приготовила. Джинни двинулась за матерью, состроив напоследок гримасу. Гарри остался один, но вскоре также стал спускается вниз. Миновав головы эльфов на стене, они увидели у входной двери Люпина, миссис Уизли и Тонкс, которые магически запирали за ушедшими многочисленные замки и засовы. — Ужинать будем на кухне, — прошептала миссис Уизли, встретив их у подножия лестницы. — Гарри, милый, пройди на цыпочках по коридору вон к той двери… БАБАХ! — Тонкс! — в отчаянии крикнула, оборачиваясь, миссис Уизли. — Простите! — взмолилась Тонкс, растянувшаяся на полу. — Всё эта дурацкая подставка для зонтов, второй раз об неё… Но конец фразы потонул в ужасном, пронзительном, душераздирающем визге. Траченные молью бархатные портьеры, мимо которых Гарри прошёл раньше, раздёрнулись, но никакой двери за ними не было. На долю секунды Гарри почудилось, будто он смотрит в окно, за которым стоит и кричит, кричит, кричит, точно её пытают, старуха в чёрном чепце. Потом, однако, он понял, что это просто портрет в натуральную величину, но портрет самый реалистический и самый неприятный на вид из всех, что когда-либо ему попадались. Изо рта у старухи потекла пена, она закатила глаза, жёлтая кожа её лица туго натянулась. Вдоль всего коридора пробудились другие портреты и тоже подняли вопль, так что Гарри невольно зажмурился и закрыл уши ладонями. Люпин и миссис Уизли кинулись к старухе и попытались задёрнуть портьеры, но это у них не вышло, а она завизжала ещё громче и подняла когтистые руки, точно хотела расцарапать им лица. — Мерзавцы! Отребье! Порождение порока и грязи! Полукровки, мутанты, уроды! Вон отсюда! Как вы смеете осквернять дом моих предков… Тонкс, ставя на место громадную, тяжеленную ногу тролля, всё извинялась и извинялась; миссис Уизли бросила попытки снова занавесить старуху и забегала по коридору, один за другим утихомиривая остальные портреты Оглушающим заклятием. Из двери, перед которой стоял Гарри, медленно вышел исхудавший бледный мужчина с длинными чёрными волосами. — Закрой рот, старая карга. ЗАКРОЙ РОТ! — рявкнул он и закашлялся, хватаясь за портьеры, которые отпустила миссис Уизли. Лицо старухи стало мертвенно-бледным. — Ты-ы-ы-ы! — взвыла она, вылупив на мужчину глаза. — Осквернитель нашего рода, гад, предатель, позорище моей плоти! — Я сказал: ЗАКРОЙ РОТ! — рявкнул он опять, и с колоссальным усилием они с Люпином сумели наконец задёрнуть портьеры. Вопли старухи утихли, и воцарилась гулкая тишина. Отводя со лба длинные тёмные пряди и дыша чуть чаще обычного, к Гарри повернулся его крёстный отец Сириус. — Ну, здравствуй, Гарри, — хрипло сказал он придерживаясь за стену. Его бледные голубые глаза устало смотрели на подростка. — Ты, я вижу, уже познакомился с моей мамашей.