***
Flashback.
Сидя на берегу и всё ещё стараясь держаться за здравый ум мертвой хваткой, Кен абсолютно не допускал возможности, что такое повторится. Он шумно вдохнул, выдыхая медленно, через нос, словно пытался скрыть прорывающийся наружу страх. Разум его метался в панике, вскипая как чайник, в то время как Сано едва заметно дрожал, видимо, от холода лёжа головой на ногах Рюгуджи. Чёрно-белый свитер Доракена не спасал и плечи Манджиро всё ещё подрагивали, словно он маленький щенок, которого оставили ночевать на улице. Было бы гораздо проще, окажись это простой озноб, Сано мог бы подвинуться ближе и обнять такого тёплого Доракена, но что-то не давало и это что-то — чётко проведенная черта между ними. «Надеюсь, ты добился своего», «я бы предпочел забыть об этом», «так будет лучше», — несколько фраз вырванных из контекста их разговора, разбивают целостность Сано Манджиро. Слова, которые характеризуют его как избалованного ребенка, которому только и нужно — получить желаемое. Слова, после которых говорить о своих истинных чувствах нет смысла. Они слишком разные, настолько, что в груди даже не больно, сплошная пустота. Ещё немного и взгляд Сано станет прежним, нервная дрожь уймётся сама собой и он отпустит это навязчивое желание, ведь если нет ни капли взаимности, то стоило ли? Досадно, ведь он почти поверил в свои собственные бредовые мысли, о том, что возможность была. Не было никогда и вряд-ли будет, как и другом его он теперь тоже. Пора взрослеть и переступив через глупую привязанность, идти дальше. Доракену тошно, он мог бы остановить всё это, мог бы не поддаться, мог бы… Сделать что угодно, но предпочел попробовать и как итог — чёртово чувство вины и недопонимание происходящего. «Это не делают просто так», — думает про себя Рюгуджи, но почему тогда? Хочется погладить Сано по голове, но действие его импульсивное, скорее всего основано на недавней близости и он предпочитает сдерживать подобные позывы, чтобы не показаться неуместным. Он уже ясно дал понять, что случившееся лишь одна большая ошибка, ставшая могильным крестом на слове «дружба».***
Собравшись у главного входа гостиницы, оба класса дожидались последних учителей и вожатого, что должен был проводить сегодня экскурсию. Первый день для многих прошёл не так сумбурно, поэтому практически все, несмотря на утро, выглядели добрыми и воодушевленными. Несчастный Шизука стоял позади соседей по своей комнате, натянув шапку практически на глаза, словно это помогло бы ему скрыться от суровых взглядов разъярённых девчонок, которые ещё не выяснили с ним отношения, но тем не менее, уже не действовали так открыто. Даже несмотря на то, что у парня вовсе не было дурных намерений, он прослыл извращенцем среди женской половины класса. — Все хорошо, Шизука-кун? — поинтересовалась одна из преподавателей, обращаясь к парню, — если чувствуешь себя неважно, можешь остаться. И, действительно, он чувствует себя неважно, но дело не в самочувствии вовсе. Хотелось бы объясниться перед остальными, но вряд-ли кто-то станет слушать. Сегодня он подавлен, но завтра все забудут и станет немного лучше. Для него начало этой поездки из-за одной неудачной шутки стало не совсем приятным. — Всё в порядке, — весьма спокойно ответил парень и так как все уже были в сборе, пора выдвигаться.***
На горизонте виднелись невысокие каменные стены, ведущие к главным воротам, а за ними церемониальные — Сюреймон, пройдя через которые, посетители оказывались в самом замке, что был заново отстроен несколько десятков лет назад. Вместе с любопытными школьниками на экскурсии присутствовали и взрослые, посетители постоялого двора, в котором те проживали, и от которого, собственно, предоставлялся свой гид для экскурсий. Женщина, идущая впереди всех рассказывала настолько просто, но увлекательно, что каждый, кто хоть немного был заинтересован, понял историю и замка, а так же самого острова Окинава и его освоения. Первые поселенцы были близки родственно для японской народности и они, к сожалению, не смогли выжить здесь и так же не оставили потомков. Храм Сюри является достопримечательностью, построенной ещё в эпоху Рюкю. Прежние правители были тесно связаны с божествами и их сестры и жены обычно становились жрицами. Сам замок был внутриполитическим центром королевства с 1429 и на протяжении последующих почти пяти веков. За время своего существования замок несколько раз сгорал и восстанавливался, но в последний раз был полностью уничтожен американской авиацией в 1944 году. С тех пор его отстроили с нуля и как прежде поклоняются такому важному в истории современной Японии памятнику династии Рюкю. Сэйдэн — главный дворец замка Сюри напоминал типичный японский храм. Остроконечная, двухскатная, покрытая дранкой крыша кораллового цвета; красные, как редкий цветущий ликорис, стены, отливали огненным, стоило подойти ближе и у самого входа на ступенях стояли ворота тории, украшенные драконами фуцанлун, такого же цвета как и храм. Прежде это место можно было увидеть по телевизору или в газетах, но лично побывать здесь — куда более впечатляюще. Женщина всё время рассказывала о мифологии и первых правителях, о том, как долго храм был резиденцией. Всё это превратилось в одну длинную историю, тянущуюся как надоедливая жевачка. Многие просто разглядывали построения, а слушали этот бесконечный поток познавательной информации лишь единицы. Каменные ворота Сонхоян-уто и молельное место остались позади. Дорога, что шла по краю территории замка, была выложена из простого булыжника, но в сочетании с ограждениями, местами поросшими мхом, создавала эффект древности, словно путешественники попали на несколько столетий назад и если бы не город, простирающийся ниже на равнине, можно было бы так и сказать. Два часа прошли незаметно и группа в сопровождении нескольких организаторов и экскурсовода плавно передислоцировались к продовольственному рынку улицы Кокусай — центральной улицы Нахо. Традиционная керамика и посуда в стиле Рюкю — лучший сувенир для мамы, поэтому Кейске, не скупясь, идёт к первому попавшемуся павильону. Красивая бутылка с носиком, разукрашенная пепельной глазурью казалась такой необычной, словно прежде такая вещица ему не попадалась на глаза, поэтому, отдав добрую тысячу двести йен, брюнет довольный выходит из магазинчика и сразу встречается взглядом с Шизукой, который уже разглядывал его покупку и сам нёс что-то в руках перед собой, осторожно прижимая к себе, словно музейный экспонат. — Смотри, какую вещицу присмотрел, уверен, что дома оценят, — хвалится Кейске, не понимая почему лицо Шизуки такое безразличное. Парень немного ослабляет хватку и показывает другу точно такой же бутыль, до точности абсолютно одинаковый. И они смотрят друг на друга, недоумевая, словно две девушки, пришедшие на вечеринку в одинаковых платьях. — Мой круче, — отворачиваясь и шагая мимо, констатирует Шизука и претензии со стороны Кейске, типа: «с какой стати?» — его вообще не волнуют. — За сколько взял? — вдруг решает поинтересоваться Кейске, надеясь, что возможно тут обошел друга. — Тысяча йен, — спокойно проговаривает его парень. — Моя стоит на двести йен больше, — непонятно чему радуется Баджи, — а значит она лучше. — Это значит, что ты кретин и тебя надули на две сотки йен, — весьма логично подмечает Шизука и, видя разъярённого Кейске, теряется в толпе. И он вовсе не боится его, просто не хочет, чтобы из-за чьей-то глупости его сувенир пострадал. Чифую смотрит на парней, что шли впереди и не может не признать — так ругаются только хорошие друзья. Собственно, которыми они и являлись, но сам Чифую себя таковым считать не может, наверное. Между ними что-то странное и он вроде и не против, но чувство собственного достоинства подсказывает, что всё это не правильно. Но даже если так — Кейске для него, как не прочитанная книга, интересно, но вообще-то, ему манга больше нравилась. И если сравнивать мангу с девушками, то они ему весьма по душе. Нравились всегда же, так какого черта всё пошло под откос? — Не понимаю, — задумавшись, тихо проговорил Мацуно, смотря прямо перед собой, и вряд-ли думал, что кто-то мог бы ему ответить. — Я тоже, — неспеша плетясь следом, поддакнул Манджиро, — здесь я тебе не советник. — Самым спокойным образом проговорил Сано. — У тебя… всё в порядке? — видя такое изменение в поведении, поинтересовался Чифую. На самом деле, ему ещё давно было интересно, просто не было подходящего момента, но теперь, когда Майки один и они позади всех остальных, пожалуй, можно. — Угу, — пробубнил Сано, пережёвывая непонятную светлую палочку, — хочешь? — протянул тот угощение Чифую, едва откусывая кусочек, и Мацуно даже невольно попятился назад. — Белое печенье, — как-то задумчиво констатировал Сано, — не тайяки, конечно, но есть можно. Чифую не спрашивает ничего, Манджиро не хочет говорить и тут даже дураку понятно. Ему действительно не понятно, что могло произойти между этими двумя и почему они идут порознь.***
— У меня сейчас ноги отвалятся, — жалобно тянул Кея, стараясь повиснуть на плече Шизуки. Парень, который всю дорогу старательно оберегал свой «окинавский бутыль», лишь раздражённо дёрнул плечом, чтобы скинуть назойливого друга. — Мы уже почти пришли, не ной, Ацуши, — шипя ворчал парень и, действительно, их гостиница была уже в паре домов через дорогу. — Я думал, что Шизука-чан — друг, который меня никогда не оставит в беде, — жалостливо тянул явно притворяющийся Кея и недовольно отстраняясь, зашагал первым. — Да какой я тебе, нахрен, Шизука-чан? — возмущённо вопил парень, догоняя своего друга и всё ещё держа сосуд в руках. Едва Ацуши притормозил, брюнет остановился в упор у его спины и резко согнул коленки, ноги Кеи погнулись таким же образом и тот, чуть ли не падая от удивления и возмущения, только и услышал вслед от Шизуки: «в другой раз ещё пну впридачу». Ацуши удивляется этому парню, он слишком близко воспринимает шутки и очень ценит своих друзей. — Я думаю, что тебе стоит сразу прояснить ситуацию, — как-то серьезно произносит Манджиро, все ещё шагая самыми последними вместе с Чифую, — этот парень никогда не изменится. — Строго констатирует Сано, имея ввиду, видимо, не самые лучшие черты Баджи и Мацуно даже удивлен, ведь именно тот, кто прежде подталкивал его к подобному — сейчас настолько противоречит себе. — Конечно, он эксцентричный, легкомысленный, самоуверенный, ненадежный и ему, сдается мне, плевать на всех, но он хороший человек. — Вдруг неожиданно даже для самого себя, проговаривает Чифую. — Ты, типа, заранее готовился ответить? — серьезно спрашивает Майки. — А, да, нет, само собой как-то. — Тогда, что думаешь делать дальше? — взгляд Сано — темная бездна, пустая и безграничная. — Вообще без понятия, — признается он. — Вот и я тоже, — печально выдыхает Майки. Оказавшись в своем номере, Чифую снова делает вид, что ему нет дела до этих молчаливых ягнят. Доракен в наушниках, Кейске в телефоне, Сано снова лег словно собирался спать и ему откровенно нечем заняться. А ведь сначала было так весело.***
Неспешно шагая в сторону заведения, где обычно все трапезничали, Чифую застаёт весьма странную картину. Сано давно ушел, а Доракен, словно сам не свой и даже не пошел на обед, поэтому ему снова пришлось идти одному и это так неловко, потому как мешать никому он не собирался, но от такой картины как-то неприятно заныло в груди. — Ты прочитал моё письмо? — неуверенно вопрошала девушка, строя самое уверенное выражение лица, что давалось ей явно с большим трудом. Но это настолько заметно, что даже Чифую со стороны видит ее напряжение, а ещё беспалевную подругу, что выглядывает из-за угла. — Ага, — коротко отвечает Баджи. — И, что ты думаешь? Кейске оглядывается, и лицо его растягивается в самой довольной улыбке: — Ну, ты понимаешь, — тянет он и уже по этой интонации можно понять, каким будет его ответ, — ты вчера нам немного помешала, — констатирует он, ловко поддевая штаны проходящего мимо Чифую пальцем и немного оттягивая на себя, и в этот же момент парень самым любопытным образом смотрит на удивлённого Чифую, на его красное от стыда лицо и белые боксеры, обтягивающие задницу. — А не плохо, — оценивающе кивает Баджи, заставляя девушку перед собой просто растечься лужицей от стыда. — Ты нормальный? — стараясь выглядеть серьезным, но не контролируя своего смущения, спрашивает Чифую. — Такой же, как и ты. — Делает ему шаг навстречу Баджи и отпускает несчастные штаны. — А пойдем, поедим, Чифую? — впервые просит он его об этом за последние несколько дней и, действительно, Мацуно уже отвык от того, что прежде для них было нормальным. Кейске, уверенно закинув руку на плечо своего друга, довольно шагал в сторону кафе, несмотря на то, что взгляд его все ещё был направлен куда угодно, но только не в глаза Чифую. Он естественно, должен сделать хоть что-то, чтобы просто быть рядом, чтобы Мацуно не решил чего плохого для себя и, в конечном итоге, он просто хочет быть рядом.