И только.
Предложенная работа казалась ему не самой приятной, да и маме врать не хотелось, но узнай та правду, постаралась бы ограничить его действия. Женщина знала, что сын вместе с дочкой подруги будут работать в одном из круглосуточных магазинов — она кассиром, а он на складе, и не могла предположить, что эта идеально провернутая афера со знакомством и натянутыми улыбками, чтобы скрыть, что она — официантка в ночном клубе, а он помощник бармена. Джи Ён никогда не рассказывала маме о своей подработке и, учась уже в колледже, могла позволить себе не спать до утра на смене, а к обеду, довольствуясь всего несколькими часами сна, шла на занятия. И вопрос был не в недостатке средств, а в возможности ими распоряжаться, и если тебе запрещают покупать байк, то ты хоть в лепешку расшибись, но карманных больше не увидишь — такое правило было оглашено в их семье, потому что это не женственно и опасно. Будучи девушкой целеустремленной и самостоятельной, Джи Ён устроилась к знакомому на подработку, но спустя время появились первые проблемы. Некоторые знакомые из прошлого не на шутку заинтересовались её нынешним положением. Слишком много внимания к слишком хрупкой персоне, и короткие волосы ничуть не портили милого лица. — Я не собираюсь ввязываться в неприятности, — опасливо заявляет Баджи. Не то, чтобы он боялся подраться, но так не хочется опять расстраивать… Да. Её. Маму. — Я и не прошу, — уверяет девушка, — просто сделай вид, что ты мой… — она смотрит на него, словно оценивающе, и не договаривает, поскольку ей даже говорить подобного не хочется, — если он увидит, что я не одна, перестанет донимать. — А если не перестанет? — Тогда будут неприятности, — заявляет девушка и не особо понятно, то ли она серьезно, то ли издевается над ним сейчас, ведь это противоречит его первому и единственному условию. — В любом случае — он не будет делать чего-то опрометчивого. — Очень надеюсь, — цедит Баджи, осматривая пустой зал. Ни одного окна в арендованном хозяином помещении, и даже днём создаётся впечатление, что ты попал в подземелье, где воздух, на удивление, достаточно сухой и находится в постоянной, комнатной температуре, но тем не менее циркулирует и не даёт лишнему углекислому газу скапливаться. С вентиляцией тут всё хорошо и это приятно радует, ведь когда нет народа — нет и запаха до одури тошнотворного алкоголя и чужих духов, смешивающихся вместе. Джи Ён уже успела ознакомить Баджи с дежурными фразами, которые он может услышать, и ответами на них. По сути — ему нужно только принимать заказ, если Дэйв не справлялся с потоком посетителей. Естественно — имя второго бармена лишь псевдоним, но мало кто интересовался его настоящим именем, ровно так же как и Джи Ён, обличаясь в униформу, становилась Эби. Ровно такой же этап предстояло пройти и Кейске, но он ещё не придумал псевдонима и не сильно заморачивался по этому поводу, поэтому в первый рабочий день, когда он скорее наблюдал, мог пораскинуть на досуге. Последнюю неделю девушка усиленно муштровала его банальными фразами для общения, не касаясь работы, а в последний два дня, когда он наконец-то начал немного понимать, что от него хотят, обращаясь не на родном языке, дала ему целый список коктейлей с названиями ингредиентов и, лично тыкая пальцем в картинку, произносила название. И естественно, выглядело, словно учишь ребенка азбуке, но когда времени в обрез — все средства хороши. На удивление, произношение его было правильным, а вот понимание сказанного — оставляло желать лучшего, но как известно такой метод — самый быстрый в изучении какого-либо языка. И теперь, сидя с девушкой на кожаном диване в комнате, которую они называли «комнатой отдыха» — простой комнаты для персонала, Баджи уже более менее чувствовал себя частью этого всего. Владелец не встретил его с распростёртыми объятьями, ведь он, не обладающий ни навыками подобной работы, ни знанием языка, был скорее «абсолютно-не-кандидатом» на эту должность, но знакомая убедила его, что они справятся с этими сложностями в кратчайшие сроки. «Куда я попал?» — единственное, о чём думал Баджи, когда осматривал свой внешний вид: идеально выглаженные чёрные штаны под светлую рубашку и жакет, а в придачу ко всему — красный галстук. «Почти как в школе» — подмечает Кейске, проверяя на ощупь не выбились ли пряди волос из туго собранного хвоста. Его сегодняшней задачей было наблюдать и улыбаться, запоминать, как Дейв смешивает ингредиенты и что откуда берет. Естественно, за день он бы никогда не освоил всего, но это было началом погружения в процесс работы, которую ему следовало освоить экстерном. Джи Ён, обтянутая жакетом, словно на талии был корсет, наконец-то начала выглядеть как девушка, и ещё юбка, конечно же, прямое тому подтверждение. Кейске не особо оценил её сразу, и сейчас мало что изменилось, разве что, гендер её в глазах парня сменился немного. Короткие тёмные волосы в её пикси не плохо сочетались с таким женственным образом, но в мужских оверсайзах, Баджи она казалась более уместной. Словно что-то в этой девушке не так сейчас, но что именно он до сих пор не понимал. Помещение по мере приближения ночи начинало заполняться людьми, одни сменяли других, кто-то заседал в самый дальний угол и планировал остаться тут надолго, а кто-то то и дело заказывал новый алкоголь, и когда броский парень в кожаной косухе вошёл в сопровождении пары друзей, девушка бросила Дейву жест, что одолжит у него Кейске не надолго, и тот согласился. — Просмотри направо, — делая вид, будто поправляет парню галстук, проговорила девушка, аккуратно скользнув по нему в самый низ его рубашки, где атрибут одежды заканчивался остроугольным клином. — Что ты… — запнулся Баджи, ощущая, как от ярости и негодования начинает вскипать, — делаешь, по-твоему? — Сейчас ты должен просто смотреть на меня и улыбаться, — строго скомандовала она на японском, не переставая выглядеть непринуждённой, — там за столиком сидит самый мерзкий тип во всем Кодже. — И ты хочешь, чтобы я с ним разобрался? — недоуменно вскинул бровью Баджи, вызывая улыбку на устах своей подруги: — Не думаю, что тебя хватит на них, — скептически проговорила девушка, сомневаясь в его возможностях, — потому просто делай как договаривались. И уж постарайся, пожалуйста, — она делает акцент на предпоследнем слове, чтобы Кейске прочувствовал всю важность их игры. Её игры, если быть точным, в которую он почему-то оказался втянут. — Это всё ради работы, — истошно вздыхает Баджи, чуть ли не закатывая глаза, но обнимает её за талию и смотрит перед собой. Его улыбка настолько пластмассовая, что видно даже со стороны, по крайней мере ему так кажется, и Джи Ён снова усмехается и хохоток слетает с ее губ: — Завидую я твоей девушке, — хваля парня, подмечает она, — редко найдешь такого до костного мозга преданного. Ты хотя бы пальцы расслабь, — просит знакомая, наклоняясь немного ближе и утыкаясь головой в его грудь. Баджи снова тяжело вздыхает, словно на плечи его ложится огромный груз вины перед Чифую и он никогда бы не поступил так специально, в голове всё смешалось сейчас. Он должен относиться к этому, как к чему-то обыденному, ведь они обусловились, но тоска мешает думать рационально и ему не по себе. Ещё немного и он насильно отодвинет её и просто уйдет, потому что это неприятно. Их объятья не продлились и минуты, как девушка отпрянула, осторожно бросив взгляд в сторону пришедших. Недавно прибывшая троица уселась за самый дальний столик и их уже обслуживала другая официантка. — Обычно он сразу зовёт меня, — поясняет девушка свою игру на публику. — У тебя с ним какие-то дела? — осторожно посматривая на парней, интересуется Кейске. — Он не тот, о ком стоило бы вообще говорить, — удручённо произносит Джи Ён, лёгким жестом касаясь виска. — Скажем так, у нас были общие дела, но я ушла от них. — И осталась ему что-то должна? — на всякий случай уточняет Баджи. — Нет, но он так считает. После его предложения о более «близком», — девушка особенно выделяет это слово, придавая ему особого контекста, — общении, я сказала, что парни меня не интересуют. — И они тебя не интересуют? — просто из любопытства задаётся вопросом Кейске, но оказывается отшит уместным: — А вот это уже не твоё дело. — Она невзначай указывает пальцем на себя, после на него, — если он будет думать, что у меня кто-то есть. Предположительно отстанет. — Или попытается избавиться от меня, — будто дополняет сказанные ранее ей слова, Баджи. — Как вариант. Кейске с досадой поморщился, но всё же был не против помочь, даже если бы дело дошло до грубой силы. В конце концов, чем скорее до этого дойдет, тем скорее он будет свободен. — И прошу, рядом со мной не делай такое лицо, — устало замечает Джи Ён, — я не принуждаю тебя к чему-то и, если тебе противно, я больше не буду… — Всё нормально, — перебивая её, произнёс Кейске, оглядываясь на столик, где сидели те самые парни, создающие его знакомой проблемы, — только не перебарщивай, — он показывает руками на место чуть выше ниже груди, где недавно были её руки и та невинно пожимает плечами, как бы говоря — «прости, я не специально». За весь вечер она так ни разу и не подошла к тому столику, и через пару часов неприятные парни ушли.***
За прошедшую неделю у Чифую ничего не изменилось. Отец снова уехал, и сам он днями сидел дома, в своей комнате, пока мама была на работе. После встречи с Такемичи они ещё списывались пару раз, и тот, хоть и не говорил, очевидно был подавлен. Что скажешь — не повезло, — думал Чифую, оценивая всю их ситуацию, но для него это так второстепенно, ведь в собственной жизни — лучше всего на чуть. По крайней мере он был уверен, что у них взаимно, и помимо Чифую у Кейске — никого. Так думал Чифую. Так хотел думать, когда в очередной раз вспоминал, что тот от него за тысячи миль, в том мире, где слишком много новых людей. Сотни разных — «что если…?» — возникали в голове и сразу отправлялось в урну с мусором, где и было место самым не подходящим мыслям, самым противным и тем, которые он даже не готов был допустить. Баджи писал ему, исправно, каждый день. Чеканил с ошибками как робот, что всё хорошо и он в порядке. Упоминал о какой-то подработке, но на вопрос Чифую — что именно за работа? — так и не ответил. Возможно, сам ещё был не уверен, что срастётся. Но время шло, и впереди ещё семь с лишним недель. Семь недель обдумывания своего дальнейшего будущего. «Твоя девушка очень милая», — с досадой в голосе подметил Ханагаки, когда ткнул Чифую на запястье с резинкой, намекая, что та оставила ему свою вещь, и по сути так и было. Правда речь шла не о девушке… Но Чифую улыбался, соглашаясь, что это на самом деле мило. Мило, но чертовски тяжело. Странное чувство снедало изнутри, порой он просто лежал, слушая, как сердце ускоряется от очередной грустной строчки о любви, музыкой доносящейся из наушников, и каждый раз мерил это всё на себя. Словно поётся именно про него и эти моменты были особо упоительно-затягивающими в пучину густой и темной, как смола, тоски. И он тонул, каждый раз испытывая подобное.***
Спустя ещё неделю, он начал собирать документы и, подав в технический ВУЗ, ждал результатов. Его зачислили в самой первой волне и теперь вопрос был лишь в том, как ему каждое утро добираться в другую часть города и успевать спать. Ведь туда на метро ехать два с половиной часа и это достаточно много. Немного покопавшись на сайте университета, он нашёл объявление о том, что в общежитии ещё имеются свободные места и, просто прикинув, что так гораздо удобнее, переговорил с мамой. На самом деле, родители могли бы снимать ему квартиру на пару с каким-нибудь новым другом, что выходило бы не слишком затратно, но его устраивал и вариант с общежитием, который казался чем-то интересным с одной стороны. На следующий день, направившись в главный корпус, он снова написал заявление и, уточнив своё место жительства, получил одобрение от деканата, теперь вопрос был в самом заселении. Насколько Чифую было известно, никто из его друзей не поступал в тот же университет, а кто-то не поступал и вовсе, поэтому ему было достаточно печально осознавать факт того, что не будет ни одного знакомого, с которым можно обсудить подобное, но может это и к лучшему — стимул завести новых друзей. Пока он мотался по городу, делая фотографии для пропуска и справки о здоровье, встретил одного из знакомых, кого не совсем мог причислить к списку своих друзей. — Опять встретились? — недоумевая, спрашивает Казутора, словно сам удивился этому, — как тебя сюда занесло? Чифую же, стоя на остановке, лишь дёрнул плечами и, качнувшись на пятках, сказал: — По учебе. — Понятно, — подытожил Ханемия, понимая, что общение у них не идёт как таковое, и, дождавшись нужного автобуса, сделал пару шагов навстречу, чтобы быстрее сесть в него. Шумный транспорт, скрипя разъезжающейся перед входящими дверью, остановился полностью и несколько людей поспешно вышло, а двое так же торопясь зашли, и, протянув проездной, Казутора сел на ближайшее место, в то время как Мацуно суетливо искал свой по карманам. На минуту ему даже стало забавно, ведь пару минут назад этот парень выглядел таким серьезным, а сейчас волновался, что мог где-то потерять свою вещь и, вытаскивая из заднего кармана брюк пластиковую карточку, показал контролёру. «Необычный» — подумал про себя Ханемия, отворачиваясь в сторону и не привлекая больше к себе его внимания. Спустя пятнадцать минут автобус остановился на конечной прямо перед училищем, рядом с которым было здание общежития, и Ханемия, прихватив с собой папку с документами, вышел первым, так как сидел ближе к выхожу и, к его удивлению, Мацуно вышел следом и шёл прямо за ним. Казутора замедлил шаг нарочно, чтобы проверить идёт ли он следом, и Чифую тоже пошел медленнее. — Тебе вид сзади больше нравится? — вытаскивая последний наушник, спросил Казутора и в выражении Чифую проскользнуло что-то между смущением и отвращением. — Просто не хотел догонять. — Чего так? — действительно недоумевая такой опасливости, интересуется Казутора. Чифую и сам не уверен почему, но этот парень ему не по душе, настолько, что от одного его вида кошки на душе скребут. Возможно, потому, что он единственный, кто, как и сам Чифую, был близок Баджи. Но это не повод избегать его или обходить стороной, и он прекрасно понимает это, поэтому догоняя остановившегося Казутору, Мацуно спрашивает: — Ты тоже сюда? — указывает головой на учебный корпус, и Ханемия соглашаясь, кивает. — В общежитие, если быть точным, — поправляет его Тора и неприязнь к нему немного сменяется ощущением, что хотя бы один знакомый у него здесь теперь будет. Оказавшись в холле, парни находят небольшую пожилую женщину, одетую строго, словно та не́когда была преподавателем, и, сдав ей все документы, получают номера комнат. Чифую, стоящий рядом, ещё раз смотрит на свой листок, а после заглядывает в указанную комнату другого парня и недоумевает, что это за шутки такие? — А вы что тут делаете? — послышалось знакомым голосом сзади и Сано, держа в руке спортивную сумку с уже какими-то вещами, обращался к ним. — Привет, Майки, — так же по-доброму заговорил Казутора, и Сано, предположив, что они самые первые на заселение, посмотрел в листки парней. — Можно меня к ним подселить? — не отвечая на приветствие, интересуется у коммендандши Манджиро, — мы друзья просто, — и та, явно недовольствуясь его инициативой, поворчала немного, но всё же подписала парню листок с таким же номером комнаты. — Я же говорил, что пригляжу за тобой, — улыбаясь напоминает Майки, и, закинув руку на плечо Чифую, бросил Торе, — идём, сосед.***
В будние дни смены заканчивались немного раньше, поэтому, дождавшись ухода последних посетителей, персонал начал расходиться. В этом шуме Кейске только пару раз понял, что Дейв говорил ему, и то обрывисто, просил подать стаканы и стоящее позади виски, и провернув не сложную махинацию, сунул Баджи сделанный для него же шот. Впервые за вечер Баджи мог выдохнуть и расслабиться. В перерывах между наплывом массы людей он успевал следить за своей знакомой и за тем — не вернулись ли те недоброжелатели, и в придачу попутно запоминать что и как делает Дейв. А теперь всё это закончилось. Они выпили не достаточно для того, чтобы почувствовать опьянение, но достаточно, чтобы отметить их знакомство. Выходя из заведения к четырем утра последними, Дейв закрыл здание и забрал ключи, а после попрощался и направился к стоянке за своей тачкой. Джи Ён и Кейске в свою очередь пошли пешком в направлении дома. Переодевшись в обычную свободную одежду, она снова напоминала Кейске хлипкого паренька и так ему даже было спокойнее. Девушка хотела спросить у Баджи насчёт его впечатлений в целом о первом рабочем дне, но он старательно уткнулся в телефон в поисках чего-то, видимо, очень важного сейчас и необходимого, что у нее не было возможности. — На дорогу смотри, — последнее, что она успела сказать ему бегло на корейском, перед тем как услышать приличный «бум». Брюнет успел среагировать на голос, но мозг не сразу восприняли фразу как предупреждение, и Кейске эффектно врезался лицом в столб, шипя от недовольства и прикрывая ушибленный нос. Знакомая, осознав всю неприятность ситуации, болезненно поморщилась и хотела посмотреть всё ли в порядке, поэтому подойдя ближе, потянулась за телефоном в руках Кейске, чтобы как минимум подсветить им и посмотреть. — Что ты делаешь? — всё ещё держась за нос, уточнил Баджи, убирая руку девушки от своего телефона. — Хочу посветить им, дуралей. — Уже начала сердиться знакомая, в её планы никак не входило изучать содержимое его мобильного, что он так старательно защищал. — Мне и так нормально, — ворчит Баджи, оттягивая телефон на себя, но девушка сильнее сжимает руку и пытается всё же забрать: — Я посмотрю нет ли крови, — она аргументирует свое вполне ожидаемое волнение, но друг ее всё ещё против. — Если бы и была… — парирует он, как вдруг слышит голос через мобильный, и это сонное — «алло», — может принадлежать только одному человеку. Они, борясь за телефон, нажали вызов и позвонили Чифую, который, очевидно, не особо-то был рад, что сон его прервали. Теперь уже выдернув телефон, Кейске разворачивается от собеседницы на 180° и в растерянности произносит только короткое: — Доброе утро? — и сам слышит как неуверенно он звучит. В телефоне молчание и Чифую, видимо, сравнивая время, отвечает: — Сейчас четыре утра, какое нахрен доброе утро? — ворчит он и Баджи усмехается тому, что Мацуно не изменился. За время расставания они всё время списывались, но ни разу никто из них не звонил первым, и Кейске чувствует укол вины за то, что это вышло случайно. Голос Чифую оседает где-то глубоко внутри и Баджи становится немного спокойнее, словно всё напряжение, которое скопилось за время пребывания тут как рукой сняло, ему действительно нужно почаще заниматься «Чифуютерапией». — Могу я через полчаса позвонить? — предлагает Баджи, примерно рассчитав своё время на дорогу до дома и совсем не думая, что это предложение ещё хуже, ведь Мацуно придётся снова разбудить или тот вообще спать не будет, — я не дома. — Добавляет Баджи, получая вполне ожидаемое: — Где тебя носило? — Чифую более чем удивлен, поэтому сон его немного отходит на второй план, и услышав от друга: — Потом расскажу, — они прощаются. Кейске стоит, всё ещё смотря на знакомую и думая о том, мог ли Чифую слышать ее голос, а после она, улыбаясь, спрашивает: — С кем болтал? — на родном Кейске японском. — С другом, — поясняет Баджи и его самого передёргивает от этого «друг», но так сразу признаться ей, что между ними нечто большее — тоже не хочется. — Друг значит, — подмечает знакомая, — а выглядело так, будто посреди ночи случайно набрал любимой и говорил с ней, боясь, что та узнает, что ты не один. От такого довода у Кейске на лице нарисовалась ухмылка и он немного свёл брови, поскольку практически так и было. — А тебе домой не пора? — указывая в другую сторону, укоризненно заговорил Баджи. — Похоже я попала, да ведь? Интересно, расскажешь потом? — посмеивалась Джи Ён, на всякий случай уже направляясь в сторону куда её отправили, чтобы не услышать чего плохого в свой адрес, — до завтра! — бодро бросает девушка, отойдя уже больше, чем на пару метров, и слышит от Кейске обычное «пока». Оказавшись в месте, которое в ближайшее время Кейске будет считать домом, он приложил магнитную карту и дверь открылась перед ним. На первом этаже было абсолютно пусто и неудивительно, поэтому прихватив в собой кружку кофе, сделанного наспех, он пошел в свою комнату, решив, что душ примет утром, и, оказавшись в полном одиночестве, неуверенно набирает Чифую. — Я думал усну уже, — тем же голосом ответил ему Мацуно на другом конце линии и Баджи облегчённо вздохнул. — Хорошо, что не уснул, — добавляет Кейске, удобнее укладываясь на кровати и стягивая ненужные носки. — Что за работа подразумевает под собой возвращение утром? — интересуется Чифую, который не знал всех подробностей, и уже теперь Кейске коротко рассказал ему обо всем, что случилось, умалчивая разве тот неприятный момент, когда ему пришлось обнять кого-то кроме него самого. Чифую, однозначно, не обрадовавшись такому ответу, всё же принял факт того, что теперь по вечерам вокруг его дорогого Баджи будут виться десятки не трезвых девушек и парней и это