Последние дни марта прошли на удивление быстро, и Чифую всё ещё не верится, что он стал студентом. Новая ступень в его жизни заставляет остановиться перед ней и оглянуться назад, вспомнить все хорошее и решить для себя, что дальше будет ещё лучше.
Именно такой оптимистичный настрой он пытался задать себе на ближайшее будущее.
После перевода в новую школу он так старался успешно закончить последний год, что совсем забыл о своем буйном нраве. Возможно, меняться и значит взрослеть? И если так, то он осознанно решил стать лучше, даже если изначально и не преследовал цели духовного роста.
Торжественное мероприятие в парке на главной площади в честь цветения сакуры перенесли на четвертое апреля, поэтому у него в запасе есть ещё пару-тройку дней, чтобы решить пойдет ли он вообще. И к сожалению, в этом году вместе с Кейске они не смогут полюбоваться Ханами.
Возможно, в следующем…
Такемичи наконец-то подал признаки жизни, заявив, что был занят поступлением и документами, и пусть они с Чифую учатся не так далеко друг от друга, вряд-ли на первых порах у них было бы достаточно времени, чтобы видеться.
Первый год — самый ответственный, самый информативный и тяжёлый в плане адаптации к новому месту и новым преподавателям, а в его случае — ещё и к новому образу жизни вне дома.
Радовало, что рядом будет Сано, и пусть этот парень иногда творит лютую дичь, зато с ним не скучно, больше Чифую напрягал другой сосед, такой молчаливый в присутствии Манджиро и такой доброжелательный, когда они одни.
Мацуно, собравшись и надев свою строгую, более взрослую, новую форму, попрощался с мамой, торопясь на ближайший автобус, обещая часто звонить и рассказывать, как обустроился. К счастью, он успел как раз к тому моменту, когда транспорт остановился у остановки. Задержись он минутой больше, пришлось бы топать добрых сорок минут, а опаздывать в первый день — словно сразу заявить о себе, как о самом нерадивом студенте.
На улицах Токио уже было по-весеннему тепло, но в то же время, сменив зимнюю на весеннюю куртку, парень чувствовал прохладу, витающую в воздухе. Спасал только темно-синий шарф поверх короткого воротника, который закрывал шею, и в который хотелось закутаться и уснуть под шум двигателя общественного транспорта.
Начало учебного года, как и полагается, проходило торжественно и официально. Студентов ознакомили с правилами и требованиями, а так же дали расписание на ближайший семестр. Некоторые предметы можно было выбирать дополнительно, а на другие, в придачу к основному расписанию, ходить в старшую группу, если требовалось более глубинное изучение для будущей сдачи.
Даже если у Чифую и была парочка знакомых здесь, то ни один не попал в его группу, и не удивительно, у них разные направления. Были пару ребят, с которыми он успел поговорить, но на такие общие темы, как обсуждение сложного графика и того, что практически каждый день пары начинались с утра, в то время как у старшекурсников с этим было попроще. Закончив с ознакомлением учебного корпуса и подав свои документы в библиотеку, чтобы оформить карточку, Чифую был свободен.
Направившись в общежитие по окончанию вводных занятий, Мацуно заметил значительную разницу. Если на каникулах он знал, что тут будет много людей, то сейчас видел это воочию, поскольку все проживающие оживились. Кто-то только приехал, а кто-то просто не выходил в последние дни каникул, так же было и с ним. Чифую только прибыл, но вещи его уже были здесь, поэтому он поспешно направился пешком на свой третий, надеясь отдохнуть от всей этой новой информации.
Их комната, 342-я по счету, ничем не отличалась от остальных, разве что дверь сейчас была открыта и сквозь неё слышался недовольный бубнёж.
Зайдя внутрь, Чифую обнаружил сидящего на своей кровати, заправленной леопардовым пледом, Казутору, и за спиной у него, на стене висело тоже какое-то странное леопардовое полотно. Парень уже обустроился и добавил «своей атмосферы», в то время как Манджиро был недоволен, ведь комната их общая, и судя по его выражению: «леопардик, блять» — можно было понять, что он не в восторге.
— Ну наконец-то, — обратил внимание на пришедшего Чифую Майки. Сано по прежнему недовольно хмурился, а после снова обратился к Мацуно:
— Хоть ты скажи ему, что это ужасно, — старательно указывая на его
леопардовое недоразумение и на самого Казутору, бормотал Манджиро, в то время как Чифую только удивлённо смотрел на них двоих.
Ему по сути не было дела до того, как выглядит комната, даже несмотря на то, что она одна на троих. Главным было для Мацуно, чтобы иной раз, когда он хочет пробыть в одиночестве и посидеть тихо, его не трогали, и собственно на этом всё. Но ответить было необходимо, поскольку на него взирали две пары глаз, и причем прямо сейчас. Не то, чтобы такой вызывающий принт был ему по душе, но и против он не был, да и в целом:
— Это ведь его часть комнаты, — верно подметил Чифую, неосознанно приняв сторону Казуторы, — пусть делает как ему нравится.
— Это наша общая комната, которая выглядит как у какой-то светской львицы, — возмущённо добавил Майки, — у всех соседи как соседи, а у меня леопардик.
— Но ты сам попросил тебя к нам подселить, — озадаченно добавил Ханемия в свое оправдание.
— Но это точно не из-за тебя, — бросил Сано, смирившись что «это» так и останется и будет мозолить ему глаза весь ближайший год, кроме каникул разве что.
— Из-за меня? — незаинтересованно уточнил Чифую с какой-то мягкостью в голосе. Он понимает Манджиро и его иногда по-детски вспыльчивый темперамент, может и не совсем привычен Чифую, но смириться можно.
— Ну, вроде того, — уже спокойно заговорил Майки, усаживаясь поудобнее и подбирая ноги под себя, — присматривать и не давать скучать, ну и ещё кое-что, — Сано неоднозначно бросил взгляд в сторону Казуторы, и тот как-то поёжился, словно дело было в нём.
— Кое-что? — переспросил у Манджиро Мацуно.
Чифую мысленно восстановил последние несколько фраз и, собрав воедино, сделал вывод, что Казутора Майки не совсем нравится, и, возможно, именно поэтому он тут.
Чифую, естественно, крайне тронут его заботой, но нянька ему ни к чему. Да и Ханемия уже не вызывал в нём ни положительных, ни отрицательных чувств, поэтому с ним проблем быть не должно.
После обеда в главном холле общежития стал собираться народ, и, заметив это столпотворение по пути на кухню, Манджиро позвал своих соседей, чтобы послушать о чём объявляют. Речь шла о вечере, когда старшие должны были приветствовать только заселившихся перваков, и это уже была своеобразная традиция, которую заранее согласовали с комендандом, чтобы не было недоразумений.
В ходе приветственной игры на каждом этаже было своё «чудовище», которое по сути старалось напугать как можно больше людей. Двери абсолютно всех комнат должны были быть открыты. А свет выключен во всем корпусе. И чем больше людей собиралось, тем интереснее было играть. Победил тот, кого не нашли, и тот, кто нашёл больше всех.
Незамысловатая, но интригующая игра с элементами мистики и захватывающими ощущениями понравилась новичкам. Хотя, захватывающей она казалась лишь для тех, кто хоть немного был заинтересован.
Некоторые скучающе соглашались под шумок, а кто-то с горящими глазами уже планировал, как сделать своего «монстра», чтобы он вышел особо пугающим. В основном интересно было новеньким, ведь для них это всё впервые.
Но так же в игре был один нюанс, если один монстр находил другого, то один из них, тот кого застали врасплох, выбывал. Поэтому даже они должны были быть на стрёме.
Ищущего разыгрывали только среди новичков, среди пятидесяти человек первого курса во всем общежитии. Одна из девушек, которая отличалась особой заинтересованностью к общественной жизни, уже нашла всем жребии в виде палочек, и, вытягивая каждый по одной, из всех присутствующих только три абсолютно рандомных становились главными героями вечера.
Или, скорее, злодеями.
Один за другим студенты вытягивали жребий и первой роль ищущего досталась невысокой, светловолосой девушке, которая, показав всем свою короткую палочку, отошла на задний план.
Следующим был рослый парень, который выглядел как начинающий баскетболист, и тот тоже в целом остался доволен своей ролью, и последним жребий достался Чифую.
Оставшиеся несколько просто не тянули, поскольку роли и так уже были предопределены.
Девушка, которую как оказалось звали Аканэ, собрала всех троих и коротко рассказала когда и во сколько им предстоит быть готовыми, а после отвела к кладовке и выдала прошлогодние костюмы.
Вещи, выглядевшие скорее как лохмотья, страшные парики и театральные маски, смотрелись достаточно жутко. Если в обычном театре Но такие традиционные маски воспринимались нормально, то пластиковые лица в сочетании со старой одеждой и париками — словно демонические выходцы.
Девушка согласилась с предложенным ей костюмом, и маска коомоте подходила блондинке, хотя смотрелась по-прежнему жутко. Чифую и Такано-кун отказались, ссылаясь на то, что их устроит и вариант со страшным мертвецким макияжем, поэтому каждый, дополняя образ чем-то своим, делал прикид, отличающимся от остальных.
Получив необходимое, все разошлись по комнатам до вечера готовиться к своим ролям. Манджиро был немного заинтересован такими событиями и даже предвкушал вечер, а Чифую разглядывал одежду, представляя, как нелепо он будет выглядеть. Казутора лежал в своём уютном уголке, рассматривая журнал с какими-то красотками, делая такое серьезное лицо, будто зубрит математику.
Майки просто игнорировал Ханемию, возможно, всё ещё недовольствуясь его творческой самодеятельностью, но и не проявлял негатива. Чифую же последние полтора часа занимался своими делами.
Они словно были все вместе, но умело находили возможность остаться в одиночестве, даже в компании остальных и эта тишина в комнате не напрягала, скорее успокаивала, когда каждый делал что-то своё.
***
Сегодня у Кейске был выходной, поэтому его день прошёл исключительно за телевизором, по которому он смотрел какую-то корейскую дораму, стараясь уловить хоть какие-то знакомые слова, но основную часть сериала понимал только по происходящим действиям.
От Джи Ён сегодня не было никаких новостей, и пусть они обменялись номерами, она не звонила и не писала ему без дела.
Он ещё обдумывал её ситуацию в целом и не понимал людей, которые даже после отказа продолжают старательно навязываться, он однозначно не был из таких и, если бы Чифую сказал ему, чтобы тот отстал…
Он бы никогда не допустил, чтобы Чифую сказал такое.
В одном он был уверен, даже если мама захочет остаться, он сможет вернуться в их квартиру в Японии, а там уже проще будет найти работу, чтобы обеспечить себя и, возможно, подать документы на заочное обучение. У него ещё было время до начала октября, так что Баджи не слишком торопился.
В последнее время Кейске фотографировал Чифую всё своё окружение, чтобы тот имел представление где он находится. Особенно блондину понравился вид с пляжа. Он, живущий постоянно в городе, привык к каменным изваяниями и ярким неонам ночью, а вид из окна Баджи был умиротворяющим. По водной глади, простирающейся вдоль всего горизонта, ограниченной заросшими горами по обеим сторонам, тянулась светлая неровная линия отражения луны на воде.
Кейске впервые осознаёт всю свою сентиментальность, когда после восхищения таким видом от Чифую, признается ему, что хотел бы погулять здесь вместе, и пусть говорит он это только текстом, написанным перед сном, зато говорит искренне.
***
Облачившись в свой костюм ходячего мертвеца с тёмными, спутанными, спадающими на глаза, волосами, Чифую чувствовал насколько же это не удобно, и он впервые сочувствует Баджи, по поводу того, каково это носить длинную прическу. Но тот никогда не жаловался, волосы его будто жили отдельной жизнью, и даже если сам Кейске был помят спросонья, они так же лежали по сторонам и не особо лезли в лицо. Чифую впервые задумывается над тем, что это за секрет такой — его покладистых волос, и решает когда-нибудь обсудить этот вопрос с ним лично, а пока, закончив с макияжем, смотрит на себя в зеркало, оценивающе.
Лицо его абсолютно белое и выглядит от этих румян скорее нелепо. Губы словно стали меньше, и глаза ушли на второй план. Он выглядел так, будто очень испугался сам, а вовсе не как тот, кто будет пугать других.
— Что-то… — потирая подбородок, скептически начал Майки, видимо, обдумывая, как бы сказать Мацуно, что выглядит не очень, — как-то…
— Ага, — добавил Чифую, — херня какая-то. Может смыть просто?
— Тогда будет вообще не интересно, — предположил Майки, — надо бы девушек попросить, — вполне уместно подмечает он. Но до начала каких-то десять минут, а у парней ни знакомых девушек, ни времени на уговоры и объяснения.
Немного поразглядывая Чифую, Казутора встал и как-то внимательно всматривался в его лицо, а после, взяв обычную гуашь из своей тумбочки, сделал пальцем несколько мазков по лицу и растушевал под глазами тёмной краской, делая их выразительными и немного жутким, а губы так же пальцем удачно измазал в красный, небрежно скользнув до самого подбородка. Сейчас это выглядело не как помада, а скорее как кровь, поэтому в целом, Тора остался доволен.
— А ты не плох, — наблюдая за изменениями, похвалил его старания Манджиро.
— Рисую немного, — пояснил Казутора, который рисовал не немного, а учился на то, чтобы стать дизайнером и для него это было не просто хобби.
Чифую выглядел удивлённым и растерянным, и всё ещё не мог понять, как другой человек так просто нарушил его личное пространство и даже касался лица. И впервые подумал о том, что нужно быть осторожнее с этим парнем и с другими тоже, ведь у него есть тот, кто был бы не доволен такой тактильной близостью.
Направляясь к остальным, парни уже вооружились фонариками и оставили дверь своей комнаты открытой, как и договаривались, а после, когда все подтянулись и свет погас, по помещению прошёлся непонятный хохоток от предвкушения чего-то интересного.
— Ёкаи остаются, мирные расходятся, — дала команду Аканэ-сан, после которой все разбрелись по общежитию в поиске того самого заветного места, где бы их не нашли.
Чифую остался на третьем этаже, а остальные двое разделились ниже, и с этого момента они не должны были застать друг друга врасплох. Фонарик в кармане Мацуно был лишь для экстренной необходимости, на всякий случай. Сейчас же он просто неспеша побрел в направлении комнат, чтобы первым делом проверить там.
Начиная с самой крайней, он тут же нашёл двоих, которые не прятались, а просто сидели на своих кроватях без света с телефонами и, когда Чифую зашёл с намерением напугать, на него скорее смотрели как на идиота.
Неловкая пауза от его появления прервалась после фразы:
— Нашёл, — и оповестив их, Мацуно закрыл дверь, чтобы по ошибке не зайти к тем скучным типам снова.
Пройдя немного дальше, Чифую услышал, как за спиной послышался чей-то сдавленный смешок, и он пошёл прямо в направлении шкафов для верхней одежды и, распахнув его настежь, замер.
Девушка стояла, держась руками за парня, и тот, обнимая её не самым скромным образом, сейчас даже не удосужился отпустить её ноги́.
— Извиняюсь, — каким-то неуверенным от смущения голосом проговорил Чифую и закрыл всё как было, и ему безумно неловко, что он застал этих двоих, нарушив их уединение.
Пока что ему было совсем не весело, но когда он зашёл в подсобную комнату, которая по размерам была в два раза больше их обычной, оттуда сразу же послышались испуганные женские голоса и пять человек было найдено.
Посмеиваясь и хваля жуткий костюм сегодняшнего ёкая, ребята направились к себе, сожалея о том, что попались так быстро.
Чифую готов был идти дальше по коридору, как вдруг услышал очередной писк девичьих голосов, а значит на одном из этажей уже всех нашли и кто-то из тройки ищущих направился помогать ему. А после крепкой хваткой его прижали к себе сзади, затыкая рот рукой и утаскивая назад в ближайшее помещение котельни.
Дверь была открыта и закрыта так тихо, насколько это было возможно, и после они двое скрылись за большой бойлер.
Мацуно всё ещё пребывал в шоке и растерянности от того, кто и зачем затащил его сюда, а ещё больше от ощущения, что его кто-то держит так близко, и, судя по хватке, не девушка.
Когда мимо их двери послышались шаги по коридору, Чифую затих, надеясь, что их не поймают, и только звук собственного сердца нарушал тишину, но стоило ему прислушаться получше, как он понял, что это не его сердце.
Парень сзади всё ещё молчал не говоря ни слова и, собравшись, Чифую осторожно повернул голову, замечая знакомую тёмную кофту. Парень наклонился чуть ближе, чтобы показать уже лицо и только поднёс палец к своим губам, намекая, что шуметь не стоит.
Прямо за спиной Чифую стоял Казутора, и эта ситуация была настолько неловкой, что Мацуно ощутил, как от собственного смущения ему становится жарко. Хотя, возможно, дело в том, что они находились совсем близко к бойлерам и расширительным бакам дымохода, а ночами в общежитии всё ещё включали отопление.
Вдруг эту тишину нарушил дверной скрип, а после в помещение всё же вошёл кто-то. И включив фонарик, парень подошёл прямо к прячущимся сейчас вдвоем Казуторе и Чифую и, недовольно упираясь рукой в бок, проговорил:
— Отойди от него.
Непонятно было кому именно он сказал это, но Ханемия в знак того, что не имел дурных намерений, словно сдавшись, поднял обе руки вверх, а после:
— Идём, уже всех нашли, — смотря на Мацуно, проговорил Манджиро.
По окончанию игры свет в корпусе снова включили, но все уже разошлись по комнатам, поскольку после десяти наступил отбой.
Майки больше не говорил ничего по поводу случившегося и вёл себя в целом, как обычно, а Казутора словно хотел сказать что-то Чифую, иногда бросая на него неоднозначные взгляды, но что-то мешало.
— Как это смыть? — первым обратился к нему Мацуно, после того, как от обычной воды следы гуаши не полностью сошли с лица, будто у него были синяки под глазами и разбита губа.
— Мылом? — неуверенно заговорил Ханемия, услышав лишь вздох со стороны парня.
— Послушай, — после небольшой паузы снова начал Тора, — извини, если напугал. — Спокойным тоном проговорил он и это однозначно звучало искренне, — просто хотел помочь, а Такано-кун был уже рядом и времени объяснять не было.
— Всё в порядке, — старательно размазывая мыльные разводы под глазами, не переводил на него взгляд Чифую, — спасибо.
— Хорошо, — словно немного успокоившись, проговорил Ханемия и уловил не добрый взгляд из-под журнала с комиксами от Манджиро.
«Этот парень точно следит за ним», — подумал про себя Казутора, стараясь избавиться от чувства вины перед Чифую и собственной неопределенности после произошедшего.
