« — Поверить в версию, где ты не виноват — край глупости.»
« — Хочешь я подведу тебя к этому краю?»
***
Ощущение чего-то неопределенного пугает. Чифую весь последний день испытывает до ужаса противоречивые чувства. Сегодня после приезда они должны встретиться и поговорить. На первый взгляд в Мацуно ничего не изменилось, но когда за общим завтраком он уставился пустым взором в тарелку, остальные двое заметили его задумчивость. Мозг парня с запоздалой реакцией обрабатывал информацию, поскольку был занят мыслями о грядущей встрече. — Ты как? — поедая лапшу, уточняет Манджиро. — Отлично. — Встрепенувшись ответил ему друг и, улавливая недовольный взгляд второго, добавил. — Правда, всё хорошо. Просто грустно уезжать. — Значит, мы как-нибудь это повторим? — Успокаивающе предположил Сано, и Чифую только кивнул на это. Дорога обратно пролетела незаметно. В голове остаточными воспоминаниями представлялся тот их уютный домик для ночлега и прекрасные горные вершины, все падения на задницу и не только, поэтому Чифую откровенно измотан. Это были выходные, после которых им нужны ещё выходные, но судя по Майки, на него это правило не распространяется. Казутора же теперь запрещал себе думать о некоторых вещах. Например, о том, почему Чифую такой растерянный сегодня. Ответ был очевидным и именно поэтому вместе с каким-то упадком моральных сил он испытывал смирение. — Можно так полежу? — усаживаясь поудобнее, Ханемия облокотился головой на его плечо, когда поезд уже двинулся. Обернувшись, неожиданно даже для себя, Чифую уставился прямо в глаза своего друга. Он хотел сказать что-то вроде: «да, конечно», — но уловил в них едва заметную печаль и досаду. Именно так должен был смотреть человек, который в чем-то разочаровался. — Ты хорошо себя чувствуешь? — на ходу меняя вопрос, решил уточнить Мацуно, всё ещё не отводя взгляда от полуприкрытых глаз. — Устал. — Выдохнул Ханемия, обвивая пальцами обеих рук чужое предплечье, словно так лежать ему было бы удобнее. Майки, наблюдая за ними, лишь сделал глубокий вдох и промолчал в очередной раз. Сняв маску безразличия, он выглядел как обычный человек и в какой-то степени, тоже испытывал тоску. Хотелось домой, узнать как Шиничиро, чем занималась Эма, повидаться с Кеном. Сложно поверить, что можно соскучиться всего за пару дней. Опустив свои ладони на колени, Чифую отвернулся к окну, стараясь думать о чём угодно, но от этого в голове была ещё большая неопределенность. Всего на секунду ему показалось, что друг расстроен. Будто Казутора, как и он сам, предчувствует встречу с Баджи и крайне не хотел бы этого. Но если они с Баджи сейчас не расставят все точки над i, то это чувство незавершённого действия не даст ему покоя.***
— Осторожно, не споткнись. — Предупреждает Майки на этот раз Казутору, который идёт по ступеням и смотрит куда-то в сторону. — Ага, спасибо. — Слишком неестественно для обычно такого разговорчивого Ханемии проговорил он. После все шли молча до ближайшей остановки, отчего складывалось впечатление, что им неловко. По крайней мере одному из них — точно так казалось. Непонятное чувство вины, зародившееся после того короткого, но не однозначного взгляда Казуторы, и от этого в добавок ко всему, Чифую обязан и с ним все прояснить. Ведь таких резких перемен за другом он прежде не замечал. «Что-то случилось?» — сидя буквально на соседнем сидении, набрал сообщение Мацуно и отправил другу. Звук уведомления, пришедшего на мессенджер, привлек внимание и хозяина устройства, и Майки. Сано незатейливым взглядом оглянул этих двоих и в очередной раз уставился в окно.«А если случилось? Что тогда?» — тут же пришёл ответ от Ханемии.
«Расскажешь?»«Мое нарастающее одиночество и чувство ненужности мешают здраво мыслить. Я запутался и хотелось бы, чтобы это исчезло…» — не торопясь набирает Ханемия каждое слово, а после, поймав тот самый импульс замкнутости, стирает сообщение и набирает по новой:
«Не сейчас.»
Тора даёт шанс на продолжение этого разговора, хотя для себя лично хотел бы забыть его, как и мысли, из него вытекающие. Все эти пару месяцев Казутора думал, что с Чифую они думают и порой чувствуют одинаково. Привязанность, общие интересы, совместное времяпровождение — всё это было чем-то новым для него. Когда Ханма лишний раз задевал Чифую, Ханемия испытывал чувство, сравнимое с ревностью, словно его друга себе хочет кто-то другой. — Не люблю, когда тебя трогают. — Тора открыто говорил об этом, но ни один, ни другой, это чувство симпатией не считали. — Но сам постоянно делаешь так, — недовольно бормотал Чифую. — Я — это другое дело. В мыслях Казуторы всплывает этот диалог и он сам задаётся вопросом, что же подразумевал тогда под исключением своей персоны? Они вместе сидели за заданиями, обсуждали планы на завтра, и Тора считал это времяпровождение совмещением приятного с полезным. Но сейчас Чифую словно готов был упорхнуть от него, стоило только Кейске нарисоваться на горизонте и разрушить их прекрасную идиллию. Он не уверен в себе, это чувство слишком сложное: нежные, доверительные, тесные дружеские отношения. Типичный броманс скорее, но почему тогда наравне с желанием счастья другому, возникает подленькая надежда, что у них не сложится. Какими бы не были влюблёнными — прощать измену — последнее дело. Это конец, самый край, балансируя у которого, можно сделать не верный шаг и разбиться, да так, что никогда себя больше не соберёшь. В голове Казуторы назойливым роем неприятные мысли, отвращение к самому себе и окружающим. Желание закрыться и исчезнуть, и от этого его ломает изнутри. Приезд Баджи так удачно совпал с его чертовой депрессией и сейчас ему нужно время, чтобы морально привести себя в порядок. По возвращении в свою обычную среду обитания, все трое разошлись по делам. Чифую направился к одному из одногруппников, чтобы уточнить у него насчёт последних учебных дней, а Майки, прихватив шампунь, потопал в душ, мыча себе под нос какую-то знакомую мелодию. Ханемия остался в одиночестве и, отвернувшись на бок, задремал прямо в одежде. Отчего-то он очень устал за эти дни, возможно, дело в каком-то внутреннем стрессе. Но как бы там ни было, он стряпал самое обычное лицо, чтобы не портить другим настроение и чтобы ни у кого не возникало вопросов, как у Чифую в поезде, например. После того, как Мацуно узнал, что ничего важного они не пропустили, немного успокоился. В комнате он застал собирающегося куда-то Манджиро и лежащего спиной Казутору. Сано, бросив беглый взгляд на пришедшего соседа, сообщил, что вернётся только вечером, чтобы больше они не волновались, и после слишком быстро удалился. Первое на повестке дня для Чифую — поговорить с Баджи и выслушать, что он там хотел сказать и уже после этого строить планы на вечер. По телефону такой разговор выглядел бы сомнительно, поэтому, взяв инициативу, Мацуно сам набирает сообщение: «Где встретимся?»«Где и обычно?»
— достаточно быстро приходит ответ, и Чифую устало вздыхает. Логично, что дома им никто не помешает, но не логично идти к нему домой. Хотя какая разница? Это не свидание или вроде того, скорее просто встреча двух знакомых, отношения между которыми не заладились в какой-то момент. Чифую даже почти убедил себя, что он будет сугубо слушать, смотря прямо на Баджи, чтобы понять насколько его слова правдивы. С одной стороны, Мацуно абсолютно холоден, а с другой, пальцы его сжаты так сильно, чтобы не чувствовать в них нервную дрожь. Хочется довериться ещё раз и так страшно представить, что все это будет зря. «Хорошо». — Соглашается Чифую, оправдываясь тем, что всё равно хотел навестить маму и рассказать как всё прошло.***
— Давай быстрее, я жду тебя. — Ворчит Доракен, стоя под калиткой додзё Сано, только потому, что Манджиро попросил его прийти сюда, а Шиничиро сразу же направил встретить Майки. — Ты куда-то опаздываешь, Кенчик? — со смешком интересуется Манджиро. — Так не терпится? — Что? — восклицает тот, повышая тон на Сано, ведь у него и в мыслях не было. Или было, раз так остро реагирует? — Прекрати говорить глупости. Уже полчаса тебя жду на улице. — Полчаса это не твой предел, Кенчик. — Констатирует факт Майки, заставляя серьезного взрослого парня присесть на корточки, чтобы стыдливо закрыть глаза рукой. И, действительно, в прошлый раз их «встреча» продолжалась до самого утра. — О чём ты там уже подумал? — слыша тишину в трубке, невинно вопрошает Сано, будто он ничего такого и не имел ввиду. — Ни о чём. — Тут же собирается Рюгуджи. — Ладно, отключаюсь, я, кажется, вижу тебя. — Рослый юноша выглянул из-за невысокого забора, приметив в далеке знакомую фигуру. Ещё раз оглянувшись, Кен выходит за калитку и направляется навстречу Манджиро. Улыбку Сано видно уже издалека, поэтому и Доракен не скупится на эмоции. Видеть Майки всегда радость для него в какой-то степени. — Йо, — помахав рукой, здоровается Сано. — Я привез тебе кое-что. — Майки копошится в кармане, откуда достает какую-то колючку. С виду лакированный водяной орех похож на бесформенный каштан, но есть в нём что-то необычное. Крепится на маленькой деревянной платформочке, где достаточно коряво выжжено — «с любовью». — Очень… — Кен задумывается, что бы такого сказать, чтобы не обидеть Майки, ведь тот помнил о нём. — Необычно. — Протянув руку и принимая подарок, сообщает Кен. — Спасибо. — Это всё? — Майки выглядит крайне разочарованно. — Мог бы поблагодарить как следует. — Сано оглядывается, проверяя нет ли за ним никого, но в наступающих сумерках, только машины, проезжающие мимо. — Ты… издеваешься? — бровь Кена нервно подёргивается от одного представления. Во-первых, ещё не настолько темно. Во-вторых, если Шиничиро выйдет из дома — заметит их сразу же. — Какие-то проблемы? — недоумевает Майки, и да, проблемы, — «ты единственная проблема, заноза в заднице, несносный коротышка», — все это только мысленно проговаривает Рюгуджи, поняв, что уже целует Майки, вопреки здравому смыслу. Сано для удобства приходится тянуться на носочках, а спина Кена всё равно сутулится от неудобства. Несколько раз их губы пылко соприкасаются и отстраняются, распаляя нарастающее желание углубить поцелуй и продолжить. Ещё пару секунд и при соприкосновении Кен чувствует дрожание губ Майки и своё учащенное дыхание. Руки его так удобно лежат на спине Манджиро, ровно так же, как и Сано — обвивают его шею, мешая отстраниться, и с самым честным «нежеланием», они отрываются друг от друга. — Что-то интересного увидел? — подходя к проёму в дверях, где курил Вакаса, интересуется Шиничиро. — Что? Нет. Просто задумался. — Выбросив свою на половину выкуренную сигарету, отвечает Имауши, сразу же закрывая за собой дверь и преграждая путь. — Может поиграем в шоги? — предлагает друг Сано, который уже второй день подряд вместе с Акаши просто так заваливаются к парню после работы. — Не хочу. Такеоми опять обыграет всех. — Предвидит ситуацию старший Сано. — Тогда в правду или действие? — Ты ребёнок что-ли? — осуждающим тоном интересуется Шиничиро. — Такеоми, поиграем? — коротко спрашивает Вакаса у второго парня и тот соглашается коротким: «Ага». — Ты даже не спросил во что. — Сано изумлён его простоте и укоризненно смотрит на Акаши, но тот лишь скучающе отводит взгляд и садится поудобнее, откинувшись на подушки дивана. — Вакаса притащил меня сюда, а дома у тебя скука смертная. — Можно подумать у тебя лучше? — недовольно выгибает бровь Сано. — Лучше бы сходили куда развлечься. — Предлагает ему Такеоми, как вдруг, неожиданно: — Мы пришли, — с ходу звонким голосом звучит от Майки, и «отцовское» сердце Шиничиро смягчается от встречи со своим младшим. — Рад видеть. — Мягко улыбается Шин, опуская руку на светлую макушку Манджиро. — Как отдохнули? Майки смотрит на друзей Шиничиро, которые снова здесь, а потом и на самого брата и, сообщив, что позже все расскажет ему, направляется в свою комнату. Кен же неспешно следует за ним. — Так что, играем? — проводив только что пришедших парней взглядом, интересуется Вакаса, и старший Сано, сдавшись, соглашается. — Тогда начну я. Когда у тебя появится девушка? — издав хохоток, стебет друга Вакаса, и Акаши тоже криво улыбается: — Раз пока не было, может ему не нравятся девушки? — предполагает Такеоми, поддерживая издёвку Ваки. — Думаешь он по парням? — саркастично вбрасывает идею Имауши. — Да нет, тоже нет. — Вспоминая всё время проведенное вместе, констатирует Акаши. — Асексуал? — предполагает Вака, и Шиничиро буквально вскипает от обсуждения его же предпочтений при нём. Причем его самого никто не спрашивал. — Такие существуют вообще? — с сомнением добавляет Такеоми. — Вроде. Но я лично не встречал. — Плавно разводит руками Имауши, продолжая давить на своё. — Как можно не любить девушек? Они ведь прекрасные созданиям, со всеми своими изгибами и ласковым голосом, верно, Шин? — лукаво улыбается его друг. — Была у меня как-то подруга, — задумчиво проговаривает Вака, — обрабатывала так, что ног не чувствовал. — После этих слов Акаши смеётся и похлопывает парня по плечу: — С таким-то смазливые лицом тебе всегда перепадало больше других. И чем все кончилось? — Разбежались. — Надоело? — Понравился кое-кто другой. — Скользнув всего на мгновение взглядом в сторону Сано, проговорил Вакаса. — Серьезные отношения это не для меня. — Добавляет к сказанному Такеоми. — Так что я рад, что вы тоже стареющие холостяки. — Он усмехается своим же словам, а Шиничиро пытается понять была ли это просто история или своеобразное признание. Акаши единственный из присутствующих, кто не в курсе насколько «близкие» друзья Шиничиро и Вакаса. — Вы старые, это точно. — Появившись из-за спины, добавляет своё умозаключение Манджиро, который просто пришёл взять попить. — Кстати, Майки. — Зовёт его Вакаса. — Не хочешь с нами сыграть? Взяв бутылку сока, Манджиро недоумевая смотрит на старшего. — Просто интересно узнать, вдруг ты популярнее Шина. — Имауши открыто издевается над своим другом и Майки зачем-то одобрительно кивает. — С кем ты целовался последний раз? Акаши непонимающе смотрит на говорящих. Шиничиро удивляется, словно Вака спросил что-то непристойное, а Манджиро выглядит задумчивым. — Почему именно такой вопрос? — уточняет он, заметив этот огонёк азарта в глазах старшего. — Все мы взрослые уже вроде, ничего такого в этом нет. — Ну, — Майки смотрит на Доракена, выглядывающего из-за угла, а после переводит взгляд на Шиничиро. — С Кенчиком. — Холодно проговаривает он, будто это в порядке вещей. Акаши, роняя челюсть, выпускает палочку изо рта, которую, возможно, одолжил у Вакасы. Несчастный Шиничиро опускает голову на грудь, и держась одной рукой за сердце, мрачнеет. Имауши, который всё видел и честным ответом более чем доволен, улыбается. Манджиро уходит под гробовую тишину, а Кен уже мысленно представляет, что сделает с ним Шиничиро.***
Поужинав с мамой, Чифую обещает почаще наведываться в гости. Женщина рассказала, как переживала, отпуская его только с друзьями, боясь, что что-то может случиться, ведь даже взрослый сын для неё всё ещё ребенок. — Всё хорошо? — заботливо касаясь руки юноши, уточняет госпожа Мацуно. — Выглядишь взволнованно. Осознав свой прокол, парень списывает на усталость, ведь они только сегодня приехали обратно в Токио. Врать у него получается отлично, поскольку взгляд матери не выглядел взволнованным после его ответа. — Хочешь я заверну тебе остатки ужина с собой? Угостишь друзей. — Предлагает та, уже оглядываясь, чтобы найти ему посуду поудобнее. Как можно отказать такой заботливой маме? Верно — никак. Поэтому игнорируя факт того, что он не идёт домой ещё, Чифую молча соглашается со всем. Достает сотовый и пишет: «буду через пару минут», — и тут же убирает его обратно. — Передавай друзьям привет от меня. — Шутит госпожа Мацуно. — Конечно, мам. — Соглашается Чифую, выходя за дверь и попрощавшись с ней. На лестничном пролете он поднимается на следующий этаж и встречается с парнем в чёрном. «Это новый имидж такой готический?» — думает про себя Чифую, заметив замешательство во взгляде знакомого. — Идём. — Зовёт Кейске, скорее поднимаясь к своей квартире. Лицо Чифую такое же скучное и безразличное как эти светло-голубые стены. Он почему-то вспоминает знакомого, которого встречал на вечеринке у Манджиро, кажется его звали Мицуя, с таким же похуистическим лицом. Поэтому сейчас он усиленно киннит того парня. Мацуно смотрел на брюнета перед собой и не был уверен, что именно испытывает к нему. Сейчас тот был словно другим человеком. Разлука в долгих два месяца изменила обоих, начиная с собранных волос Баджи, заканчивая темными Чифую. Те двое, которые наивно сошлись в своем необъяснимом взаимопритяжении, остались в прошлом. Сейчас они выглядят как чужие люди, и Чифую ощущает это по молчанию, которое наполняет всю комнату. Хозяин квартиры неспеша побрел на кухню, чтобы поставить электрический чайник и чтобы был повод поговорить, хотя бы за чаем, ведь начать разговор сложнее, чем кажется. У Мацуно тоже нет причин говорить первым, он пришел выслушать, поэтому садится на диван в гостиной, разглядывая мебель в квартире, словно в первый раз. Искоса бросив взгляд на него, Кейске подмечает, что на хорошеньком лице нет и тени улыбки или злости. Холодное выражение лица, безропотное молчание, серость этой комнаты, которая начинала давить, заставляя сомневаться в себе, — всё это предвещало не лучший исход их встречи. — Рад, что ты всё-таки пришел. — Выдавливая из себя слова, проговорил Баджи, ведь вся это напряжённая обстановка заставляла быть более вежливым. — Что с голосом? — не отвечая взаимностью, проговорил Чифую и друг его, покашливая в кулак, возвращал тону уверенности. — Как поживал? Не плохо так смотрю поладил с Казуторой. — Ядовитый упрёк проскальзывает в этих словах, и Баджи, улыбаясь поджимает губы, и корит себя, за то, что с ходу спросил именно это. — Замечательно. Ага, живём вместе. — Сейчас голос в голове Баджи выражался не самым культурным образом и становился только громче. Он гневается, собирая руки на груди. — Такое прекрасное совпадение. — Отводя взгляд от собеседника, Кейске опускает его на коленки, и после закидывает одну ногу поверх другой. — Что насчёт тебя? Почему вернулся? — прежде такое сияющее солнце Чифую теперь же напоминал луну — бледную и безжизненную. — А ты? — раздражение Кейске растет в экспоненциальной прогрессии, — зачем пришёл, если лицо твое так и кричит, что тебе здесь находиться не хочется? — Решил выслушать твои оправдания. — Баджи усмехается, снова смотря куда-то под ноги. — Оправдания? Думаешь мне нужно это? — Понятия не имею, что тебе нужно. — Слишком холодно слетает с уст Мацуно и эти слова безразличия больно бьют по самолюбию Баджи. «Оправдываться — бред» — так считал он, а когда ты не виноват, вовсе пустая трата времени, но сейчас он занимается именно этим. Хотелось бы увидеть в парне напротив хоть каплю заинтересованности, или хотя бы той злости, которой он изволил одарить его на перроне, но сейчас — абсолютно ничего. Досадно. Чифую чувствует, как внутренний мандраж колотит его с самого момента встречи. Но лицо, на удивление, спокойное, пальцы не дрожат и он прекрасно справляется со своей ролью. Его маска из самой прочной глины и он не тот, кто сразу поверит в какую-то нелепость. Он абсолютно беспрестрастно слушал до этих самых пор, пока Кейске не заговорил о главном: — Я всегда стремился только к одной цели: поскорее вернуться к тебе, но сейчас я измотан этими чувствами, мне кажется, что если ты оттолкнешь меня сейчас, то я сломаюсь. — Фраза, от которой что-то ломается внутри самого Чифую и брови хмуро сходятся вместе. — Мне снились твои губы. Твое тело. Твои прикосновения на мне. — Продолжает Кейске, устало роняя голову на руку, что упирается в собственное колено. — Поверить в это, после того, что я видел — край глупости. — С усмешкой проговаривает Чифую, ощущая, что голос его нервно дрогнул на последних словах. — И я подведу тебя к нему. — Увереннее звучит Кейске и после, как по листочку, проговаривает текст, не запинаясь и не добавляя лишнего. Только то, что происходило с ним, по факту, и Чифую слушает внимательно. — Значит та девушка, — стараясь оставаться безразличным, интересуется Чифую, — она… в курсе? — Она и её мать, и моя, кстати, тоже, — Баджи вспоминает что-то покачивая головой и посмеиваясь. — Видел бы ты их лица, когда я заявил про парня. Они пороняли свои челюсти на пол. — Эта история кажется ему особенно забавной и Чифую сейчас тоже хохотнул, а после одёрнул себя, возвращаясь к образу неприступной императрицы. — Хочешь убедить меня, что всё это лишь недоразумение? — Баджи несколько раз кивает в знак согласия. — Почему тогда сразу не объяснил? — А ты бы поверил? — скептически спрашивает тот. — После увиденного, решил бы, что я просто оправдываюсь. — Тоже верно, — соглашается Чифую. — У меня был запасной план, — снова усмехается Баджи, и Чифую невольно залипает на эту улыбку. — Мы записали видео-признание. — Та девушка? — удивляется Мацуно, — не говори, что ты насильно заставил её. — Баджи смотрит на него с немым вопросом. — Я же сказал — она моя подруга. — Поясняет Кейске. — И неужели я похож на того, кто принуждает других? — собеседник не ответил, только повел плечами, будто он без понятия на что тот готов был пойти. — В любом случае, с ней все хорошо и надеюсь ты уже понял, что нас ничего не связывало? — последний вопрос Баджи задаёт устало откидываясь на диван, словно только что с его плеч свалился пятидесятитонный груз. И Чифую верит отчего-то, это видно по глазам, поэтому не отвечая, как-то резко меняет тему: — Своим прикидом совсем не соответствуешь образу хорошего парня… — начинает Мацуно, как вдруг в голове его всплывает флешбек, — слушай, а… — он запинается на пару секунд, — мы ведь встречались на днях? Баджи делает вид, что призадумался, а после выдает короткое: «Нет». — Я уверен. — Ты видел меня в других? Это так романтично, ты в курсе? — начинает издеваться Кейске, лисьим голосом задевая за живое. — Не надейся. — Сухо парирует Чифую. — Так и быть, признаюсь: ты прав. — Скучающе отвернулся Баджи, на провокацию которого друг не клюнул. — И всё же… — виновато начинает он, — как ты? — В порядке. — Стандартно отвечает Чифую, вспоминая какой эмоциональный скачок пришлось ему пережить. — Меня тошнило от любви, когда я думал, что всё именно так. Я чувствовал себя слабым и ничтожным и это твоя вина, Баджи-сан. Очередь Чифую теряться взглядом в ворсе небольшого коврика у дивана. — У тебя сейчас такое жалкое выражение лица будто ты заплачешь. — С жалостью проговаривает Баджи, — не делай так, ты слишком мил для этого. — Заткнись. — Шлёпает себя по лицу Мацуно, который сейчас ждал чего угодно, но только не этого. — Мне не за что извиняться, — констатирует Баджи, — но всё же прости, что тебе пришлось… — он замолкает, поскольку досада сдавливает горло. Он хотел бы верить в то, что не причем, но именно он, по-хорошему мог не ехать туда. Порой, невозможно сделать единственный верный выбор, поэтому в жизни всегда будут черные и белые полосы, и кочки, о которые придется спотыкаться раз за разом. Неясность раскрыта, обоим нужно время, чтобы обдумать услышанное, прояснить свой разум и разобрать в чувствах. Обстановка значительно разрядилась, но даже несмотря на это, говорить сейчас не получается. Чифую отпускает понемногу и теперь уже тело его испытывает тот самый эффект сдерживания стресса. Он сильнее сжимает челюсть, что скулы чётче вырисовываются на красивом лице, а руки собраны в замок, чтобы тремор не имел места быть, чтобы оставить всё это на потом, когда он будет не здесь, а где-нибудь за домом на остановке, сидеть и отчаянно хватать воздух губами, чтобы унять своё накатившее с запозданием, волнение. Такими темпами оба двигались в безнадежном направлении, растягивая паузу и делая ее до чёртиков неловкой. — Что ж, рад был повидаться. — Нервно взглянув на часы, словно только что вспомнив о времени, проговорил парень. — Но мне уже пора. — Да, конечно. — Указывая на выход, согласился Кейске, поднимаясь проводить друга. Жутко хочется близости. Но Баджи идёт следом, не позволяя себе такой роскоши, поскольку это могло бы быть неуместным в их ситуации. Оглядывая Чифую со спины, взор задерживается на его плечах. — Ты подрос. — Подмечает Кейске. — А? — недоумевает сначала его друг, уже занимаясь обувью у выхода. — Поправился немного просто. — Ясно. — Хозяин квартиры, оперевшись о стенку, стоит собрав руки на груди, дожидаясь пока Мацуно закончит. — Ну всё. — Поправив одежду и махнув напоследок, бросает Чифую и, дёрнув дверь, добавляет, — открой, пожалуйста. — Забыл, извини. — Так же вежливо вставляет свою реплику Кейске и, действительно, они сейчас будто самые обычные друзья. — Не мог бы ты…? — Баджи указывает Мацуно, чтобы тот чуть подвинулся в проходе, и парень освобождает место. Ключ вставлен и один оборот сделан. Мацуно смотрит пристально в профиль Баджи и замечает, что тот замер. Янтарные глаза, по-кошачьи блеснув, устремляются в его лицо, а после рука Кейске опирается на стену чуть выше плеча парня. Немного наклонившись вбок, Чифую отпускает пакет, звякнув стеклом тары с ужином, который передала ему мама. За время разлуки между ними случилось слишком много, поэтому эмоции, скопившиеся за все время, готовы вырваться и накрыть лавиной. Взгляд Кейске опускается на сомкнутые плотной линией губы, а кадык его нервно дёрнулся вниз, сглотнув подкатывающее к горлу напряжение. Поцелуй был бы логичной кульминацией, но так не хочется прерывать это простое присутствие. Чуть согнув ногу в колене и коснувшись ею чужой, Баджи подмечает: — У тебя, кажется, коленки дрожат. — Это судорога. — Стягивая лицо в серьезную гримасу, оправдываясь, выдумывает Чифую. — От чего? — Стою не удобно. — Так присядь. — Предлагает ему Баджи, который на расстоянии пары десятков сантиметров от Чифую, и если тот сейчас присядет, то лицо его будет прямо на уровне… — Это будет ещё хуже, идиот. — Краснея, подмечает Мацуно, который себе всё уже представил. — Я не это имел в виду. — Опускаясь на его плечо лбом, сразу же отметает такой вариант Баджи. Близость с Чифую кажется такой божественной, будто Кейске впервые в жизни стоит так близко к нему, и сейчас Мацуно просто есть и этого достаточно. Он уже давно буквально забрался под кожу и обосновался там, где-то между грудных пластин. — Знаешь, когда трогаю тебя, мне слишком неспокойно. — В голосе Баджи проскакивают напряжённые нотки. — Я стараюсь не думать об этом. — Склоняясь чуть ближе и касаясь головой чужого плеча, говорит Чифую. — Если начну обо всем думать, сойду с ума. — Он, сдерживая нервоз, улыбается и это слышно по голосу. — Вдвоём мы с этим как-нибудь разберемся. — Имея ввиду вымышленное помешательство, продолжает его мысль Кейске, понижая голос до доверительного шепота, от которого мурашки пробегаются колючками по телу. — Вдвоём. — Мысль, что они сейчас вдвоём, рядом, наконец-то плотно оседает в сознании, и, будто стараясь удостовериться, Чифую наклоняет голову чуть в бок, и Кейске делает то же самое. — Ты упустил его. — Проговаривает Баджи и Мацуно недоумевает: — Кого? — Момент, когда нужно было уйти. И сейчас ему наплевать, даже если в эту комнату заявится целая толпа людей, даже если земля под ногами начнет рушиться, а потолок осыпаться от разрушения комнаты землетрясением. Всё, что его интересует, так это Чифую. — Ты слишком беспечный. — Упрекает Баджи, проводя кончиком носа по чужой щеке. Мацуно слишком теплый и приятный. — Нет. — Крупно вздрагивает Чифую, когда чувствует руку на своём боку. — Да. — Убеждает Баджи, подвигаясь буквально в плотную и приобнимая второй рукой. Чифую теряет сосредоточенность, прикрывая глаза, когда рой навязчиво-мятежных мыслей проносится в голове. Возникает вопрос: «Всё ли я правильно делаю?» И тут же встречный: «Почему нет?» Пока он размышлял над всем этим сейчас-абсолютно-не-нужным, его руки коснулась чужая ладонь, а после чуть сжав пальцы, брюнет поднёс их к губам и поцеловал, дальше чуть выше запястья, и ещё пару раз по пути к плечу, до того момента, где ткань футболки не мешала ему. «Необычно» — думал Чифую, улавливая эти теплые касания, словно крылья крупной бабочки. Ещё немного и его целуют в шею, а дальше пробегается электрический разряд и он прикрывает глаза. Сейчас, казалось бы, впервые, он поцеловал Баджи первым, и тот, опешав, даже растерялся. Простое прикосновение вызывает столько эмоций, что оба испытывают нежнейший трепет и не торопятся закончить это. Движения губ смазанные и плавные, трение их прерывается под приглушённые вздохи и, отрываясь, возвращаются к тому, с чего начали. Сухой и чувственный поцелуй, когда губы едва сминают чужие, а чувства уже на пределе, ещё немного и вспыхнет пламя, но Кейске тушит его своими благими намерениями. — Достаточно на сегодня, — стараясь привести дыхание в норму и не отрываясь лбом от Мацуно, доводит до его сведения Кейске, и Чифую разочарованно осознаёт, что этого было недостаточно. — Согласен. — Парень оглядывается в попытке найти свой пакет. — Ты вроде опаздывал, — напоминает брюнет и Чифую вспоминает, что и в правду может опоздать на последний автобус. Баджи тянется к ключу и открывает дверь. Мацуно выходит, оглядываясь не видел ли кто его здесь. Всё-таки мама не в курсе. — Возвращайся, моя прекрасность. — Слишком мило для обычного Баджи проговаривает Кейске, и друг его смотрит, подозрительно скривив лицо, будто бы уточняя: «что за хрень ты сейчас сказал?» — Увидимся. — Отвечает Мацуно и уходит, в глубине души радуясь, что всё прошло именно так. Ему стоит начать заново привыкать к этому всему, иначе будет странно.***
— Что делаешь тут? — Майки нашёл Казутору там, где они постоянно сидели с Чифую, и Ханемия удивлен, он ведь не знал, что Манджиро в курсе. — Думаю, что если прыгнуть отсюда смогу улететь. — Глубокомысленно проговаривает Тора, а после как-то печально посмеивается с серьезного взгляда Майки. — Да шучу я, не переживай. — А я предупреждал. — Сообщает Сано, что всё его намеки, всё это время, он единственный, кто был прав, предостерегая его от привязанности. — О чём ты? — будто бы недоумевая, холодеет взглядом Тора. — Я уеду на ночь, так что не переживай за меня. — Брюнет уходит, по пути набирая чей-то номер. — Ханма? Забери меня. — Приказывает парень. — Да. Сейчас.