Джой — дочь Джокера. Том 2. Перемены

Ничего не предвещало беды. Этот ужин ничем не отличался от всех остальных, разве что мама вела себя на удивление отстраненно, а папу все доставали бесконечными звонками. Первое не особо волновало Джой: вероятнее всего, мама просто злится из-за того, что дочь ушла раньше и не стала делиться подробностями личной жизни. Второе тоже было вполне объяснимо: перед Хэллоуином маньяки обычно оживляются и начинают донимать Короля Преступности со своими мелкими и не очень проблемами. - Буа! – кричал Эйс, отмахиваясь от ложки с пюре из брокколи. Шэрил с трудом удавалось его хоть сколько-нибудь накормить. Девушка то и дело бросала тревожные взгляды в сторону хозяев дома, но им было не до того. - Эти тупицы совершенно не ценят твое личное время, Пудинг! – с ноткой раздражения произнесла Харли, принимая у мужчины телефон. Она отключила его до того, как успел поступить новый звонок, и отложила в сторону. - На то они и тупицы, Тыковка, – отозвался Джокер, приступая наконец к поеданию пасты с митболами. - У тебя и без них полно дел, – снова недовольно высказалась Харли. – Наверняка есть много вещей, которые нужно успеть сделать до завтра! Неужели они этого не понимают?! - Не понимают, – отозвался Джокер, пригубив кофе. Он наклонился к Харли и изящным движением притянул ее за подбородок. – К сожалению, не все так умны, как ты, куколка. Харли улыбнулась от этой похвалы, а потом наклонила голову и поцеловала палец своего мужчины. Джокер в ответ усмехнулся и выдал короткое: «Умница». - Много еще приготовлений к празднику? – спросила Харли как бы между прочим, когда они вернулись к поеданию ужина. - Осталась самая малость. - Будешь работать дома? - Недолго. К ночи поедем с ребятами развесить «гирлянды». - Гирлянды, пап? – тут же встряла в разговор Джой. И только было Джокер открыл рот, чтобы ответить, как его прервала Харли, разливаясь приторно-сладкой речью: - Невежливо встревать в разговор родителей, детка. К тому же, папа готовит тебе сюрприз. Ты же не хочешь испортить всё веселье, верно? Женщина нежно положила свою руку на запястье Джокера и улыбнулась ему своей самой обезоруживающей улыбкой. Мужчина благосклонно хмыкнул и снова принялся за еду. Джой же недовольно сжала губы и буркнула что-то нечленораздельное, разочаровавшись тем, что от нее утаили подробности. Раздался стук в дверь и на кухне появился Рик с телефоном в руках. Прикрывая динамик, он подошел к Джокеру. - Босс, тут Профессор Пиг хочет с вами поговорить... - Я уже сказал этому жирдяю, чтобы не доставал меня своими звонками! Шли его на хрен! – гневно проорал Джокер так, что его можно было услышать в другой комнате, а не только в злосчастном прикрытом динамике. - Босс, пожалуйста... всего минуту... Джокер прорычал и вырвал из рук подчиненного телефон. - Сколько раз тебе говорил, не ведись на угрозы ублюдков! Знаешь же, на кого работаешь! – недовольно бросил Джокер Рику, а затем рыкнул в динамик телефона: – Давай быстрее, хряк! Что у тебя там?! Пока Джокер разговаривал по телефону, за столом все притихли, не желая мешать. Один Эйс бурчал что-то на детском, но предусмотрительная Шэрил вышла с ним в общий зал, стараясь не создавать много шума. - И что я, по-твоему, должен делать?! Выслать своих ребят, чтобы прикончили госсекретаря?! – недовольно выдал Джокер в трубку, а после пары фраз в ответ распалился еще больше: – Это ТВОИ проблемы, Пиг! Ты САМ вырыл себе яму, похитив ребенка чинуши! – после ответной реплики Джокер заорал еще громче: – Да мне ПЛЕВАТЬ на твои эксперименты! Плевать на твоих сраных куклотронов! Плевать на твои сраных гибридов! Мне плевать на то, чьих детей ты похищаешь и что с ними делаешь! – не дав оппоненту договорить, Джокер еще больше повысил голос: – Да хоть копыта им пришей, МНЕ ПЛЕВАТЬ! МНЕ ПЛЕВАТЬ НА ТО, ЧЬИ КОНЕЧНОСТИ ТЫ ИМ ПРИШИВАЕШЬ И ЧТО ДЕЛАЕШЬ С ОСТАТКАМИ! Если ты думаешь, что я буду защищать тебя от мести какого-то!.. - Прошу прощения, – выдохнула Харли и вышла из-за стола, прикрывая рот ладонью. Побледневшая женщина распахнула дверь и вышла в общий зал, где их ребятки развлекали себя игрой в карты и просмотром телевизора под пивко. Она тут же убрала ладонь от своих губ, вздернула подбородок и с гордым видом зашагала в крыло, противоположное тому, где обитали наемники. Пересекая длинный коридор с плохим освещением, она прошла мимо камеры пыток, мимо кладовых с хозинвентарем и с медикаментами. Наконец она зашла в древний раскуроченный туалет. Тут же влетела в одну из кабинок без дверцы, согнулась пополам и блеванула прямо в унитаз. Непереварившийся ужин вместе с горькой желчью теперь покрыл и без того желтые от ржавчины стенки унитаза. - Черт... – выдохнула Харли и дернула за ручку слива. Ржавая вода смыла рвоту и вновь наполнила дно. Этого было достаточно. Женщина подошла к потрескавшейся раковине и крутанула вентиль на полную. Сначала трубы забурлили, а потом из них полилась рыжая от ржавчины вода. Когда вода протекла, Харли наконец смогла ополоснуть лицо, даже подержала его под струей воды, стекающей по ладоням. Но пальцы скоро заледенели от холода, и руки пришлось убрать. Она оперлась о потрескавшийся кафель и подняла голову, чтобы посмотреть на себя в зеркало. В разбитом, покрытом трещинами, стекле отражалось перекошенное лицо не менее разбитой женщины. - Черт... – снова выдохнула Харли. Что ж, она уже давно не чувствовала себя так паршиво. Бледная, изможденная, с растекшейся тушью на лице и с суженными зрачками, в глубине которых маленьким огоньком пылали ярость, безумие и страх. Почти позабытая картина. Такой она видела себя чуть больше двадцати лет назад, когда только-только пришла в банду к Джею. У нее тогда не было ни статуса, ни поддержки, ни каких-либо полномочий, ни даже нормального места для сна. Переломанная кукла, пытающаяся собрать себя заново для того, чтобы выжить. Разбитая и бессильная... Харли сделала глубокий вдох и медленно выдохнула. Но сейчас она не такая. Сейчас на ее стороне ресурсы, влияние и, черт возьми, закаленный характер! Сейчас она сильнее чем когда-либо, и она воспользуется этой силой! Мир разнесет на кусочки, но вытащит свою семью из этого дерьма! Харли достала из кармана домашнего халата телефона, нашла в недавних звонках знакомое имя и нажала на кнопку вызова. - Поц, это Харли, – сказала она, придавая своему голосу жесткость. – Ты сделал то, о чем я тебя просила? - Я стараюсь, мисс Харли, но роликов слишком много, – раздался голос в динамике. – Я просто не в состоянии... - ЗНАЧИТ, СТАРАЙСЯ ЛУЧШЕ! – проорала женщина в телефон. – Или фраза «я разможжу твою башку» звучит непонятно?! - Послушайте, – выдохнул программист в телефон, пытаясь объяснить женщине элементарные вещи. – Поток видео слишком большой. Они разного качества и разного содержания, даже моя программа не справляется с этим объемом. Мне многое приходится отсеивать вручную, и некоторые перезаливают... - Если не справляешься сам, возьми подмогу! – выпалила Харли. – Включай мозги, Поц! У тебя ведь наверняка есть люди, которым ты доверяешь. - Вы сказали, что об этом никто не должен знать. - Я ЗНАЮ, что я сказала! Но коль уж ты настолько туп, что не в состоянии справиться с этим самостоятельно!.. - У меня есть пара знакомых хакеров, – перебил ее Поц. – Они могли бы помочь, но только если вы заплатите... - Вызывай их! – не теряя времени на разглагольствования, произнесла Харли. – Я заплачу сколько потребуется, если вы удалите всю эту дрянь из сети! - Хорошо, я вас понял, – ответил Поц и тут же замялся. - Что еще? – прошипела женщина, почуяв неладное. - Я нашел другие ролики с фестиваля. На них так же присутствует Джой, но... там есть человек... - Что за человек? - Он раньше работал на Джокера... Я лучше вышлю вам видео. Поц поспешно отключился, заслышав тяжелое дыхание женщины, что готова была взорваться яростью. Через некоторое время пришло сообщение с прикрепленным видео. На нем Джой и Робин стоят возле раненного грабителя, который смотрит прямо в лицо девушки. Далее шел текст о том, кто это и где он находится. Известие о полицейском участке заставило Харли взреветь от злости. - Черт-черт-черт-черт! – выпалила она, колотя кулаками по и без того разбитому зеркалу. Мысль о том, что Джой попалась на глаза кому-то, кто ее знает, да еще в компании Робина, выводила Харли из себя. И заставила не на шутку перепугаться за Джой. Если этот поганый ублюдок что-то рассказал копам, то пиши пропало! Окровавленными руками, с застрявшей в коже стеклянной крошкой, Харли начала листать список контактов. Номера пары-тройки надежных людей на подобный случай присутствовали во всех ее телефонах. - Флойд? Это Харли... Да черт возьми, ублюдок, не бросай трубку! – проорала она тоном, которому нельзя было противиться. – У меня есть дело, ясно? Срочное и относительно простое. Нужно грохнуть парня, что сидит в готэмском участке, и копов, которые могли бы... Да мать твою, Флойд! Женщина выругалась, когда на том конце повесили трубку. Попыталась перезвонить, но звонок сбрасывали. Тогда дрожащими руками она стала набирать сообщение. «Для меня это очень важно! Назови любую цену!». Отправив это сообщение, она написала следующее: «Я не могу доверять никому, кроме тебя», а затем: «Пожалуйста, Флойд!» Звонок поступил примерно через минуту, наполненную нервным ожиданием. Харли облегченно выдохнула и сняла трубку: - Спасибо! Спасибо, что... Да-да, я понимаю, что ты вроде как завязал!.. О, да брось! Из нашего дела просто так не уходят! И если ты... Ладно, я заткнулась! Доволен?.. Хорошо. А теперь о том парне... Перед тем, как положить трубку, она вкратце изложила свои требования, обсудила финансовый вопрос, переслала всю информацию, полученную от Поца. Тщательно скрывая то, что дело касается Джой. Потому что об этом никто не должен знать. Никому не должно быть известно о том, что ее малышка была на том фестивале. О том, что она была там С РОБИНОМ. И даже помогла обезвредить вора. Потому что это было плохо. Очень-очень плохо для Джой. Репутация Джой и так трещит по швам из-за ее миролюбивого нрава. И пусть они с Джеем всячески маскируют это, но главарей не обманешь. Они, как настоящие хищники, чувствуют добычу издалека. Понимают, что с Джой что-то не так. Однако не решаются выступить, потому что боятся Джея. И потому что у них нет веских оснований для нападения. Но теперь... теперь... Если кто-нибудь из них узнает о том, что Джой встречается с Робином... Если распространится хотя бы маленький слушок... Это будет конец... Конец не только их правлению в Готэме, не только авторитету Джея, но и... Харли тяжело выдохнула, спрятав лицо в израненные ладони. Она прислонилась спиной к побитой кафельной плитке и сползла на пол. Это убьет их. Убьет их всех... - Боже... – выдохнула Харли, пытаясь сдержать предательски выступающие слезы. После стольких лет, после каждого дня, наполненного опасностью... После стольких попыток скрыть Джой от мира во время ее взросления... После великого множества спланированных сцен, помогающих дочери утвердиться в криминальной среде... После всего этого их жизнь может рухнуть из-за какого-то злосчастного видео. Паскудство! Встречайся Джой с кем-то другим, проблем бы не было! Она приняла бы ЛЮБОГО! Уговорила бы Джея проявить снисходительность! Харли бы всё смогла разрулить и ей не пришлось бы сейчас волноваться за жизни своих близких! Но этот чертов мальчишка поставил их всех под удар! Подумать только! Джой встречается с Робином! С этим треклятым помощником Бэтмена, от которого одни неприятности! Как так сложилось вообще?! Как так получилось, что из всех мужчин на свете она выбрала именно крысиного ублюдка?! Кто в этом виноват вообще?! Харли вздохнула. Глубины ее души скребли мысли, что во всем виновата именно она. Как говорится, хотела как лучше, а получилось, как всегда. Она взращивала в Джой стремление к добру с самого рождения. Пыталась подарить ей заботу и любовь, показывая тем самым, что этот путь лучше зла и разрушения. На того же «Доктора Кто» ее подсадила сама Харли, чтобы привить ребенку человеколюбие и основные моральные устои. Она же наняла хорошего учителя литературы, чтобы через книги малышка познала мир и поняла что в нем есть не только злость и насилие, но также доброта и сострадание. Конечно, не то чтобы это было очень хорошо для их семьи и образа жизни, но разве мать станет намеренно превращать свою кровиночку в чудовище? Нет! Она никогда не хотела такой судьбы для своего ребенка! И если уж на то пошло, она вообще сбежала от Джея, когда узнала, что беременна! Она всегда хотела для Джой нормальной жизни! Безопасной и вдали от всех этих... криминальных дел. Но судьба распорядилась иначе. И когда Джей нашел их с дочерью, что она могла сделать? Он чуть не убил Джой тогда! У Харли просто не было выхода. И ей пришлось подстраиваться. Выкручиваться, чтобы оградить малышку от дурного влияния этого мира. Маленькими шажками привести Джой к тому, чтобы она обрела человечность. Черт! Ей даже удалось уговорить Рика стать нянькой для их с Джеем ребенка! И не сказать, что это было легко, учитывая скептический настрой самого Джея! И вот мы здесь. В моменте, когда ее малышка стала настолько сердобольной и верящей в справедливость, что спуталась с врагом. Как будто он мог подарить ей что-то большее, чем боль и страдания! Как будто это ничего не значит! Как будто маньяки Готэма не распнут ее за предательство! Если правда откроется, то каждый из этих чудовищ захочет разорвать Джой. КАЖДЫЙ выступит против них. Целый город больных ублюдков, желающих смерти ее малышке! В такой ситуации даже Джей окажется бессилен. Он уже доказал, что может справиться с любым уродом, что покусится на жизнь их дочери. Но если таких уродов будет слишком много, даже он не выстоит. Даже он... Харли вытерла слезы тыльной стороной окровавленной ладони. Сделала пару вдохов, восстанавливая равновесие. Ничего. Она сделает всё, что в ее силах, чтобы оградить семью от страшной угрозы. Поц работает над удалением видео из сети. Дэдшот устранит ненужного свидетеля. А она разберется со всем остальным. Благо, завтра Хэллоуин: преступники Готэма слишком заняты подготовкой к своим нападениям. Им не до интернета и не до любительских роликов с фестиваля. Время еще есть. Может быть, у нее получится замести следы раньше, чем кто-то что-то заметит. Не стоит терять надежды. Харли поднялась с пола, вытащила крошки стекла из руки, отряхнулась и направилась обратно. Попутно зашла в кладовую за медикаментами для обработки ладоней, положила всё в карман халата. Когда она снова зашла на кухню, Джокера уже не было, а Джой и Шэрил ворковали с Эйсом, который высасывал уже третью порцию фруктовой смеси из пакетика. Детская миска с пюре из брокколи, которое заботливо приготовила Харли, ожидаемо валялась на полу вместе с самим пюре. - Мам? – нахмурилась Джой, бросая тревожный взгляд на мать. – Что случилось? Ты выглядишь... - Подскользнулась в ванной и порезала руку, ничего страшного, – холодно произнесла мать, включая воду и споласкивая ладони. - Ох, ты не... - Где Джей? – перебила встревоженную дочь Харли абсолютно ледяным тоном. - Пошел наверх, работать. - Чем закончился разговор с Пигом? - Да ничем, – скривилась Джой, усаживаясь на свое место и глядя в пустую тарелку. – Папа послал его куда подальше. И поделом! Харли прикрыла глаза и тяжело выдохнула, до боли в ладонях сжимая столешницу тумбы. - Мам, всё нормально? - Да, всё хорошо, – выдохнула женщина, открывая глаза и вздергивая подбородок. Она ополоснула руки, на этот раз чувствуя поток ледяной воды. Закрыла кран, повернулась к Джой и Шэрил, что глядели на нее с небольшой тревогой. Харли Квинн натянула на себя улыбку. Подошла к сынишке, что сидел на коленях у няни и выдавливал остатки пюре из упаковки. Она наклонилась к малышу и по-матерински нежно коснулась губами его лба. Словно бы этот поцелуй мог защитить ее ребенка от всех бед этого проклятого мира. Давящее чувство тревоги за грудиной уже подсказывало ей, что это не так. - Я сама уложу его, Шэрил, – сказала Харли, стараясь сдержать наворачивающиеся слезы. - Как пожелаете, мэм, – тихо отозвалась няня. Харли взяла Эйса на руки, стараясь прижать его как можно сильнее к груди. Коснулась губами его макушки. - Ма-ма! – в порыве нежности Эйс обхватил ручками шею матери. - Я здесь, ангелочек, – прошептала Харли ему на ухо. – Мамочка рядом. На выходе из кухни, она повернулась к Джой и произнесла: - Приберись на кухне и помой посуду. После – поднимись в детскую. - Угу, – отозвалась Джой, не очень-то радуясь такой перспективе. Харли ничего ей не ответила. Отворила дверь и пошла с сыном наверх, нашептывая ему слова любви и утешения.

***

- Аррр! – прорычал Дэмиан, взмахнув клинком. На этот раз жертвой гнева молодого Уэйна стал холст с ранее написанной картиной. Полотно распалось на две части ровно посередине, а мольберт опасно пошатнулся. Теперь на штанге красовалась еще и длинная полоса, оставленная лезвием сабли. Тук-тук-тук! Когда раздался стук и дверь приоткрылась, Дэмиан даже не повернулся. - Я не хочу никого видеть! – прорычал он, замахнулся и с криком снес лезвием верхушку мольберта. - Очень жаль, потому что я пришел попрощаться, – раздался в дверях старческий голос. - Попрощаться? И только сейчас Дэмиан обернулся. В дверях стоял Альфред в черном дорожном плаще и со скромным чемоданом в руке. Юноша почувствовал, как волна гнева схлынула, уступая место тревоге. - Ты уезжаешь? – спросил Дэмиан, заранее зная ответ. - К сожалению, – произнес дворецкий и прошел вглубь комнаты. – Должен признать, что атмосфера в этом доме чересчур накалилась, и я не имею ни малейшего понятия, как вернуть всё на круги своя. Он поставил чемодан у кровати и обошел ее, с тоской посмотрев на остатки холста, что сейчас валялись на полу вместе со срезами свечей и подсвечниками. - Свечи можно заменить, а вот картину жаль. Она была хорошей, – сказал Альфред подбирая две части холста и складывая их вместе, чтобы в последний раз увидеть яркие краски нарисованного пейзажа. – Не стоит разрушать то, что создавалось с таким трудом. - Я напишу новую, – ответил Дэмиан, отворачиваясь к стене. - Напишите. Но это будет уже другая картина. Дэмиан облизнул губы и уставился в пол, осознавая печальные последствия нахлынувшего гнева. - Какими бы сильными ни были побуждения к разрушению, им нельзя поддаваться, – произнес старик, поднимая сваливший от удара мольберт. – Уничтожение не принесет вам покоя, мастер Дэмиан. А вот созидание — может. Всегда приятно осознавать, что ты привносишь что-то прекрасное в этот мир, а не разрушаешь его. - Для созидания нужно время... - И именно поэтому оно так ценно. Разрушить что-то легко, это минутное дело, секундное, если хотите. Созидание же требует усилий. Но конечный результат, как правило, приносит радость не только нам сами, но и окружающим. А это, по своей сути, великое достижение! Альфред аккуратно положил две половинки холста на кровать. Дэмиан же посмотрел на дедушкину саблю в своей руке, сжал губы и почтительно водрузил ее обратно на подставку, что находилась на каминной полке. - Ты уезжаешь насовсем? – голос Дэмиана чуть дрогнул, когда он решился задать вопрос, что вертелся на языке с самого прихода дворецкого. - Не думаю, – улыбнулся Альфред. – Но мне нужно немного времени, чтобы побыть наедине с собой. Как бы ни печально было это признавать, но я слишком стар для вещей, что происходят в этом доме. - Ты не старый! – возразил юноша. – Хватит о себе так говорить! - Ах, юный сэр, ваша вера в меня определенно крепче, чем мое хрупкое здоровье, – усмехнулся Альфред. Он присел на кровать и жестом попросил молодого человека сесть рядом, Дэмиан подчинился. – Я хотел бы сказать вам кое-что перед уходом. Надеюсь, что мои слова не заставят вас снова рушить предметы интерьера... - Ты хочешь сказать мне, что я не прав? – Дэмиан нахмурился, но все же воспринял это относительно спокойно. - Не совсем, – тепло улыбнулся ему дворецкий. – Я хочу сказать, чтобы вы не делали поспешных выводов о поступках и мотивах вашего отца. Мы все знаем, что он сложный человек. Травмированный. И глубоко в душе одинокий. - Но это не дает ему права распоряжаться моей жизнью! - Разумеется, мастер Дэмиан. Ваша судьба в ваших собственных руках. Так всегда было, и так всегда будет, – согласился дворецкий. – Но это не отменяет того факта, что мастер Брюс руководствуется благими побуждениями. Он может заблуждаться в своих выводах, но он не желает вам зла, как бы это ни выглядело со стороны. Дэмиан вздохнул. Какое-то время он смотрел на ковер под ногами, а потом заговорил: - Он не знает Джой. Пытается убедить меня, что я тоже ее не знаю, но это не так. Я провел с ней достаточно времени, чтобы узнать. Она искренняя, Альфред. Она искренняя во всем, что делает! Она не из тех, кто будет лгать или увиливать. Она просто... такая Джой. Он улыбнулся, произнеся ее имя. Альфред добродушно взял его за руку. - Я понимаю, мой мальчик. И я верю в это не меньше, чем в это верите вы. Дэмиан довольно кивнул, не беспокоясь о том, что ему снова придется кому-то что-то доказывать. Он помолчал немного, а потом добавил: - Во время той миссии, полгода назад, когда мы спасали родителей... мы столкнулись с пленными и человеком, который проводил над ними страшные эксперименты. Тогда было много суматохи, и я... когда мы уходили, я забыл о них. А Джой помнила. Это она пошла спасать их. Не я. Она вывела людей и помогла им бежать. Она сделала это не из-за какого-то хитроумного плана или злого умысла. Она поступила так, потому что это было правильно, – он посмотрел на дворецкого, который понимающе кивнул. – Она сотню раз может быть дочерью Джокера, но у нее доброе сердце. И... и я бы очень хотел, чтобы отец тоже это понял. Альфред вздохнул и притянул молодого человека к себе за плечи. - Думаю, что когда-нибудь он все-таки это поймет, – заверил юношу дворецкий. – Если вы будете продолжать верить и доносить до него свою точку зрения, спокойно и аргументированно, я уверен, что он это поймет. - Ты всегда надеешься на лучшее, – невесело усмехнулся юноша. - Нельзя жить без капли надежды, мой мальчик. Даже в нашем суровом мире. ОСОБЕННО в нашем суровом мире. Дэмиан сделал вдох, чуть замешкался... и крепко обнял старика. - Мне будет тебя не хватать! – произнес юноша, пытаясь сдержать слезы. - Ах, мастер Дэмиан... – с ноткой нежности произнес Альфред. Дворецкий выглядел тощим и хрупким на фоне хорошо сложенного молодого человека. Тем не менее, Альфред погладил юношу по спине. Этот успокаивающий жест заставил парня всхлипнуть. В других обстоятельствах Дэмиан бы постыдился своих эмоций, но сейчас он знал, что никто его за них не осудит, никого это не поразит, и мир не рухнет от этого маленького проявления любви и привязанности. Когда эмоциональность наконец схлынула, Дэмиан отстранился, отвернулся и постарался незаметно стереть с лица слезы. Попытался снова надеть на себя маску сурового равнодушия. - Пообещай, что скоро вернешься! – тон юноши звучал скорее как приказ, нежели просьба. - Что ж, – улыбнулся дворецкий, видя, как молодой господин вздергивает покрасневший от расстройства нос. – Обещаю, что вернусь, как только почувствую себя лучше. - Это не одно и то же! – насупился Дэмиан. - Боюсь, что на данный момент я могу пообещать только это, – вздохнул Альфред, но, заметив удрученный вид молодого человека, улыбнулся и добавил: – Однако и вы должны мне кое-что пообещать, мастер Дэмиан. - Что же? – нахмурился юноша. - Пообещайте мне, что не совершите глупостей до моего возвращения. - Тц! – закатил глаза парень. – Я никогда не совершаю глупостей, Пенниворт! - Разумеется, юный сэр, – ответил с хитринкой во взгляде Альфред. – Но мне было бы спокойнее, если бы вы дали мне слово. - Тц! Обещаю, что не совершу глупостей. Доволен? – его слова сочились иронией. - Вполне, мастер Дэмиан, – улыбка дворецкого стала более теплой. Он наконец поднялся на ноги и снова взял в руку чемодан. – На этой успокаивающей ноте я откланяюсь. С вашего позволения, конечно. Альфред стоял перед юношей, словно бы ожидая распоряжений. Дэмиан облизнул губы, перебарывая желание приказать дворецкому остаться, но сам понимал, насколько это неразумно и бесполезно. Он тоже встал с места и снова обнял пожилого джентльмена, на этот раз более сдержанно. - Береги себя! – сказал юноша. - И вы себя тоже, мастер Дэмиан. Когда старик вышел из комнаты, парень с тоской посмотрел на дверь в надежде, что та отворится, и Альфред объявит, что передумал уезжать. Но дверь так и не открылась. Тогда Дэмиан перевел взгляд на большую картину на стене. Екатерина Александрийская смотрела в сторону, словно бы не желая вмешиваться в сцену прощания и ворошить связанные с этим эмоции. Она, как всегда, выглядела спокойно и величественно, поэтому и Дэмиану стало спокойнее. То, что Альфред уезжает, – это печально, но не смертельно. В конце концов, он заслужил тихий отдых, и никто не имеет права удерживать его здесь. Что касается остального, то они вполне справятся и сами. - Волноваться не о чем, верно? – спросил Дэмиан у картины. Изображенная на ней девушка ничего не ответила, продолжая смотреть в сторону.