***
— Анго, я не вовремя? — В самый раз. Я тебя как раз ждал. Проходи. Осаму, вежливо кивнув, прикрывает за собой дверь, стараясь как-то даже максимально тихо пройти и усесться в кресло напротив брюнета, толком даже не поднявшего взор на своего знакомого, а лишь так и продолжая стучать пальцами по клавиатуре ноутбука, работая над очередным документом. Проходят до жути долгие пара десятков секунд, тот нажимает кнопку сохранения, после чего закрывает экран и отодвигает в сторону, наконец-то обратив внимание на студента. — Я слушаю. — Анго, спасибо тебе за то, что нашёл время принять, я действительно благодарен тебе. — Давай без прелюдий, друг мой. Лучше сразу к делу. — Хорошо. В общем. Дадзай достаёт из своего рюкзака папку с собранными по поводу расследования материалами и фотографиями и кладёт её над стол перед Сакагучи. Ради этой встречи ему даже не было жаль разрушить то самое творение в кабинете отца Чуи. — Не знаю, в курсе ты или нет, но как минимум в Йокогаме уже давненько начали распространять хиропон, и я взялся за это дело. Одного из замешанных в этом преступлении я ещё где-то в начале месяца арестовал, его и посадили. Но на этом ничего не закончилось. Наоборот, начало проходить как-то даже более активно и бурно? — Я слышал о таком, но… ты же понимаешь, что Правительство здесь бессильно, если никаких зацепок у тебя нет? Наше дело — арестовать и провести суд, но вести расследование невозможно, так как все специальные доверенные лица заняты другим. Видимо, к этому Новому году все решили устроить себе сюрприз в виде тюремного заключения… — А я и не за тем сюда пришёл, чтобы сбросить на плечи другого это дело. Мне просто нужна помощь, которую может оказать только Правительство. Осаму поднимается со стула, ещё раз залезает в рюкзак, вынимает оттуда чёрный запечатанный пакет и как-то немного даже грубо бросает его на стол, будто бы показывая отвращение от своих же действий. Подросток знает, на что он идёт. Но другого выхода уже нет. — Я предлагаю сделку. Анго удивлённо вскидывает бровь, уставившись непонимающим взглядом на пакет, будто изучал в нём что-то, затем через несколько секунд встряхивает головой и сплетает пальцы обеих рук в замок, поставив локти на стол и положив подбородок на тыльные стороны своих ладоней. Небольшая прядь выбилась из чуть ли не зализанной причёски, прикрывая небольшую родинку у губы. Нет, у студента быть таких денег не может, разве только он из слишком богатой семьи. Но Осаму из среднестатистической. Такое состояние у него может быть в зрелом возрасте, и то если пахать будет. — У кого в долг взял? — У Фукудзавы-доно, оттолкнувшись от того, что это пойдёт на благо расследованию. Сакагучи даже без раздумий упирается указательным и средним пальцами в мешок, отодвигает его на противоположную сторону стола. Тяжеловатый, к слову. — Осаму, убери эту дрянь, лучше верни директору и извинись за такой низкий поступок. Тот проговаривает эту фразу с явным отвращением. Нет, такого от своего знакомого Анго точно не ожидал. Тяжело выдохнув, он снимает очки, аккуратно складывает их и убирает в сторону, другой рукой попутно вынимая шпильку из своих волос, из-за чего тёмная чёлка упала на лицо, едва закрывая карие глаза. Затем трёт переносицу, жмурится, издавая ещё один слышимый вздох. Обычно он выполнял такой ритуал перед тем, как заговорить на какую-то серьёзную тему с близким человеком или хотя бы хорошим знакомым. Такое почему-то помогало ему настроиться на что-то, что может понести за собой значимые последствия. — Ты же знаешь, что я сделаю всё и бесплатно, но только если Правительство примет это. Садись и рассказывай. Дадзай обречённо на выдохе тараторит: — Есть одно дело.***
Одновременно со звоном колоколов и свистом фейерверков раздаются яркие звуки лёгкого чоканья рюмок друг о друга, и, попутно проговаривая поздравления с Новым годом, семья, обладающая одновременно тремя фамилиями, опустошает налитый в равных порциях сакэ. Как и ожидалось, Накахара морщится, да так, что аж в уголках глаз ощущаются слезинки. — Не понравилось? — Осаму заботливо придвигается к юноше, попутно наливая ему стакан воды и протягивая его. — Настолько плохо? — Фу. Гадость такая. — по тяжёлым, жадным глоткам воды, выпитой залпом до дна, это становится ясно. — Да какая, чёрт возьми, разница, если бы я один выпил вино из бокала? — Чуя, понимаешь, дело в традиции. — Коё поднимается со стула, направившись к шкафу. Она и сама не против выпить названного сыном алкоголя. — Ты перетерпишь ещё одну рюмку в храме? — Я от вина не смогу отказаться, а от второй меня понесёт. Кто потащит? — Насколько бы пьян я ни был, я буду готов любой ценой взять тебя под локоть, а если потребуется, и вовсе поднять на руки или закинуть на спину, однако уж прости, если мы грохнемся в сугроб, мальчик мой. Раздаются сдержанные смешки, Дадзай приобнимает студента за плечо, прижимая к себе, и тот повинуется, желанно положив щёку на его ключицу, а через несколько секунд, выходя из состояния, когда тот витал в облаках, поднимает веки, чтобы взглянуть, какое же вино его ждёт в честь наступления нового календарного года. — М? — тот удивлённо хмыкает, даже, не веря своим глазам, вытягивает руку вперёд, берёт бутылку, вертит её, будто бы изучая каждое слово на этикетке. То, что предстало перед ним, он, конечно же, ожидать не мог. — Где ты вообще раздобыла Chateau Petrus приличной давности? У нас нет таких денег. — Мне его отправил один знакомый в честь праздника, желая угостить всех нас. — Что за знакомый? — спрашивает Огай, удивлённо откинувшись на спинку своего стула, чтобы было удобнее смотреть на Коё. — Не важно. Та короткая фраза была чуть ли не рявкнута вместе с укоризненным взглядом со стороны девушки. Мори всё понял без единого лишнего слова и заткнулся. По её лицу было ясно, что она сама не ожидала такой щедрый подарок и будто даже принимать не хотела, но другого выхода, кажись, не оставалось. Накахара пытливо смотрит на Дадзая, и тот, понимая его немой вопрос, мотает головой в ответ. Его взгляд также говорит за детектива. «Я сам не знаю и хочу понять, но, видимо, дело и правда не наше». Однако обоим до жути интересно. Этот вопрос никак не мог выйти из их голов, и только изумительный вкус дорогого вина, так давно желаемого быть опробованным литератором, затмил эти лишние мысли у обоих. Осаму решил ограничиться несколькими налитыми ему на пробу глотками, а вот Чуя попросил второй бокал. — Вино просто чудесно, всегда мечтал попробовать этот сорт. Но, мам, как бы щедр ни был этот подарок… ты уверена, что стоило принимать его? Мало ли, кто мог его так любезно вручить тебе. Вдруг там вообще дрянь какая-то. — Я знаю этого человека. Он — не просто мой знакомый. В этот раз, — всем показалось, что почему-то девушка сделала акцент именно на этой фразе, — ему можно довериться. — Странно это всё. Несмотря на свои слова Накахара выпил содержимое до дна и попросил ещё. — Чуя, мне кажется, ты с моей спины свалишься. — Ой, заткнись. — Осаму, Чуя прав. Всем нам можно отпраздновать не только Новый год, но и вашу успешную сдачу сессии. Разве не повод? — Так уж и быть. — в ответ на фразу Огая тот потрепал рыжие волосы с широкой и тёплой улыбкой на лице. В какой раз он ловит себя на мысли, что они такие мягкие, будто комочек кошачьей шерсти. Парень никогда не устанет сравнивать его с этим очаровательным и милым зверьком. — Мой юный алкаш. — Эй! Приятный запах плавящегося воска мешается с ароматом хвойных ветвей, аккуратно и гармонично развешенных около окон и разложенных на подоконниках. Как и ожидалось, было тесно и немного даже жарко из-за столпотворения, и так — в каждом храме. Конечно же, что ещё можно было ожидать от проведения хацудомэ? Но никто не жаловался. Наоборот, так даже интереснее. Можно познакомиться с кем-то новым, узнать что-то интересное о чём угодно, да пусть даже элементарно поздравить с Новым годом, из-за чего и без того замечательное праздничное настроение становилось ещё чуточку лучше. Каждый мысленно загадывает своё самое сокровенное желание: наконец-то найти свою истинную любовь, преуспеть в карьере, наладить отношения с близкими людьми, запросто поступить в учебное заведение мечты и так далее. Но только один человек смог сформулировать самую заветную мечту максимально коротко — только одним словом: «Прости».***
Крупными хлопьями противно валит снег, из-за чего приходится укрывать пальцами левой руки сигарету, как бы оберегая её от нежелательных воздействий окружающей среды. Юноша подносит её прохладную часть к губам и совсем скоро выдыхает едва заметный в такой еле-еле освещённой уличным фонарём темноте дым, отдающий приятным вишнёвым ароматом, являющимся шлейфом этого студента, его следом. Отчётливый хруст мельчайших кристалликов под ногами заглушается яркой музыкой в беспроводных наушниках, а также редкими ударами о ляжку сквозь ткань брюк бумажного пакета из магазина с неплохим алкоголем. Накахара несёт Дадзаю его любимый сорт виски, который тот пил считаное количество раз. Эта бутылка была куплена на его первые заработанные с романа деньги. По совету Юан, от которой, к слову, никаких новостей — «Может, оно и к лучшему», думал юноша —, тот всё-таки подал заявку в один журнал, где теперь еженедельно публикуются отрывки из его прозы. Пусть заработка еле-еле хватит на каждодневный завтрак хлебом с чёрной икрой, его было вполне достаточно для студента из среднестатистической семьи с уже имеющимися сбережениями. Да, эти тысячи йен были первыми в его кошельке, полученными из рук работодателя за наёмный труд. Но так будет даже приятнее вручать этот пакет с огромной гордостью своему возлюбленному. Подъезжает машина, останавливаясь где-то у тротуара. Полицейская. Чуя, не обратив на неё никакого внимания, пусть и заметив, идёт дальше. Хочется поскорее оказаться дома, а потом и в объятиях ровесника. В какой-то момент кто-то кладёт руку на плечо литератора, что он чуть ли не завопил от неожиданности, мгновенно вынув наушники и обернувшись, попутно убирая их в футляр. — Осаму, идиот, напугал! — эта вспышка не то чтобы гнева, а простого адреналина спала слишком быстро. — Смотри, что я тебе купил. Дадзай молча улыбается, принимая протянутый пакет, раскрывая его и заглядывая внутрь, затем явно любяще смотрит на сверстника вновь. Но его мягкая улыбка наскоро пропадает, взгляд становится даже холоднее и тусклее, чем нынешняя погода. Тот подходит к недалеко стоящей машине, ставит на левое сиденье врученный подарок. — Уже до такого доработался, что на полицейской машине ездишь? Здорово. Осаму, цокнув, ничего не отвечает. И это безразличие пугает рыжика. Не менее внушает дискомфорт то, как он медленно к нему подходит, в то время как дыхание заметно утяжеляется у обоих. Чуя, предвидев неладное, уже недоверчиво пятится назад, намереваясь вот-вот развернуться и сорваться на бег, но Дадзай вовремя среагировал. Он хватает студента за запястье и каким-то непонятным из-за огромной скорости действий Накахаре образом грубо валит его грудью на капот машины, скрутив руки за спиной. Тут же раздаётся недовольное шипение, старший начинает непонимающе брыкаться, собираясь хоть что-нибудь выкрикнуть, но ему ледяным тоном чеканят на ухо, попутно сцепив запястья наручниками: — Накахара Чуя, Вы арестованы в качестве главного подозреваемого в деле по распространению наркотических веществ по всей Йокогаме, а также за их употребление. Вы приговариваетесь к скорейшему допросу, который не терпит отлагательств. А сейчас я попрошу Вас проехать со мной в участок.