Dominus Tenebris

Я поднялся на крыльцо, подхватил по дороге чашку. Сунув конверт в ящик кухонного стола, я заглянул в чашку. Молоко, что было добавлено в кофе, свернулось неаппетитными хлопьями. Я даже не удивился. Вылил его в мойку и включил воду погорячее. Я теперь не удивлюсь, если из леса ко мне выйдет единорог или деревья заговорят. Только вряд ли это будет так ванильно, как в книгах. Единорог лягнёт меня копытом, а энт потребует крови за висящие в сарае топоры. Мистика лишь на страницах книг выглядит привлекательно. В реальности от неё седина появляется раньше времени. Вымыв посуду и нож, я вновь воткнул его в косяк двери, скинул прямо на пороге одежду и голым потащился наверх, заплетаясь в собственных ногах. Я так себя чувствовал лишь однажды, когда мы с пацанами на стройке нарвались на каких-то отморозков, и они гоняли нас часа два. Вот тогда я пришёл домой оборванный, грязный, в крови, и у меня тряслись руки и ноги так, что я ни стоять ни мог, ни воды выпить. Адольфыч, тренер наш, нам потом сказал, что это была адреналиновая усталость, вызванная интенсивным стрессом вкупе с физической нагрузкой. Вот и сейчас я чувствовал себя вымотанным, измождённым, истощённым. Мне в тот раз, когда нас гоняли, помогла горячая ванна. Будем лечиться подручными средствами, решил я и вывернул вентили на полную мощность. Уже лёжа в ванной, наполненной горячей водой, я подумал, что надо бы в прихожей повесить меч, лук и стрелы с серебряными наконечниками. Или арбалет. Скрыть их за фальшпанелью, что открывается нажатием руки. Я вдруг оказался на пороге. В темноте стояло два силуэта. Один моего роста, а второй повыше. Я шире открыл дверь и увидел… себя! За моим плечом стояла Тьма. Не Тень, а настоящая клубящаяся тьма. Рука слепо шарила по косяку, ища воткнутый нож. Вдруг мимо ног метнулся чёрный болид и врезался во тьму, поглощая её как чёрная дыра. Тьма рухнула в антиматерию как в пропасть. Резко и тихо. Мра-а-а! – заорал Мрак и я… проснулся. Мрак сидел надо мной на боковинке ванны и смотрел немигающими медными глазами. Я опять уснул в ванной. Я в этом доме веду себя как в детском саду: где играл или ел, там и уснул. Почему меня так на сон пробило, надо у тёти Марины уточнить. А то может мне того, пора дом передавать преемнику. Может, и за моей спиной стоит серая тень? И что это за клубящаяся тьма? Даже не так. Тьма! – Спасибо, Мрак! – Мррр! За что я сказал спасибо, сложно сказать. То ли за то, что разбудил, вырвав меня из вязкого кошмара. То ли потому, что кинулся на Тьму не мешкая и не сомневаясь. Но кот меня понял. – Ты не голодный? – Мрр! Мра-а! – Я, вообще-то, из вежливости спросил, но раз так, пойдём. Я вылез из ванной, выдернул пробку, закутался в батин халат и, шаркая тапками, пошёл на кухню. Надо в коридоре ночник повесить, не видно ничего. У меня режим дня сбился окончательно, и раз я так часто в ночи хожу, подсветка должна быть. На кухне было светлее от фонаря над калиткой. За калиткой мелькнула неясная тень. Я вгляделся. Полупрозрачная девушка с длинными распущенными волосами медленно брела со стороны кладбища. Остановилась прямо перед калиткой. Посмотрела на меня. Вряд ли меня было видно, но её лицо было обращено именно ко мне. А потом махнула приветливо рукой. Я помахал в ответ. Она улыбнулась и пошла дальше в деревню. Охуеть! Нет, мне не было страшно. И крыша не ехала. Вдруг возникла мысль, что когда пойду на кладбище ловушку ставить на могиле тёти Марины, надо будет и к девушке заглянуть. Цветов принести. Я отвернулся от окна и увидел Мрака, с укором сидящего возле кастрюли. Корм был, но ТАМ БЫЛО ВИДНО ДНО! Я метнулся исправлять эту травмирующую моего кота ситуацию. Насыпав корма с горой, я потряс пакетом. Осталась в лучшем случае одна треть. А девушка в магазине мне сказала, что мне на два месяца хватит. Ага. Вспомнив свой психоделический сон, я подумал, что идея с арбалетом была неплоха. Серебряные стрелы я, конечно, не достану. Но вот нанести на них руны и кровь смогу. Интересно, а кровью своей я могу Тень отогнать или убить? Боевой арбалет не найти, разве что у реконструкторов, но вот купить спортивный арбалет вполне возможно. И я даже знаю, кто мне в этом поможет. Времени был 22:10. Адольфыч ещё точно не спит. В группу в вайбере я писать не стал, а вот ему лично сообщение оттарабанил. Он ответил сразу. Поинтересовался, зачем мне арбалет. Я сказал, что хочу занять себя чем-то. Он воткнул мне пистон, сказав, что с тем планом тренировок, что он мне составил, занять я себя могу прямо сейчас. Но адрес интернет-магазина мне скинул. Я пошёл по ссылке и обалдел от ассортимента. Выбрал я в итоге арбалет по отзывам. Мне не декор нужен был, а нормально работающая штука. Положив в корзину сразу три набора стрел, оформил и оплатил заказ. На мамин адрес. Заодно проведаю. Попил воды, освежил воду в кастрюле для Мрака. Повертел миски с ушками в руках, так и стоящие бесприютно на столе. Сдать их назад, что ли? Отставил. Может, я себе ещё какую-нибудь неведомую хрень заведу. И пошёл спать.

***

Утром меня разбудил звонок из интернет-магазина. Менеджер уточнял заказ и адрес доставки. Я подтвердил. Потом набрал маму. Она уже была на работе, но поговорить со мной смогла. Обещала заказ принять. И рада была, что я заеду к ней. – Мам? – А? – А ты тётю Марину помнишь? – Ну да. – Я про внешность. – Помню. – А я похож на неё? Мама подвисла. А потом протянула задумчиво. – Знаешь, Гош, кажется даже больше, чем на меня. Я только сейчас это поняла, когда ты спросил. Ты когда с чертами лица начал определяться, лет в четырнадцать, мне всё казалось, что ты мне кого-то напоминаешь. – Понятно. Привезти чего-нибудь? – Да. Яду мне захвати. «Ядом» мама называла эклеры, что продавались в «Азбуке вкуса» недалеко от дома. – Хорошо. Тогда как заказ доставят, наберёшь, и я приеду. – Хорошего дня, Гошик. – И тебе. Про папу я спрашивать не стал. Захочет – сама расскажет. На кухне меня встретил до отвратительного бодрый Мрак. Он сидел на столе и покусывал себя за корень хвоста с философическим видом. Несмотря на дурацкую позу, выглядел он грациозно. Хоть меня и называли на тхэквондо котом, но мне до грации Мрака как до Парижа пешком. Далеко очень. Эх, надо возобновлять тренировки. И садиться за подготовку к экзаменам. У меня там поле непаханое. А первый экзамен пятого июня. Это через неделю. Пока я перебирал эти безрадостные думы, автоматически порезал Мраку куриную грудку, что поставил размораживаться вчера вечером. Она ухнула в кота, как в пропасть. Досыпал корм. Корм ушёл, как вода в сухую землю. Сварил кофе в полюбившейся старинной турке и сделал несколько бутербродов. Вытащил тарелку с бутербродами и чашку на крыльцо, сел на нагретые солнцем доски и, щурясь на солнышке, начал поглощать свой нехитрый завтрак. Было тихо. В смысле отсутствия каких-либо звуков и запахов, свойственных цивилизации. Будто я на заимке в тайге. Упоительно сладко пахла сирень, нагретая солнцем земля и доски, щебетали птички, шумел лес, чавкал Мрак моим бутербродом. Ох ты ж, бля! – Мрак! Ну куда ты эту гадость суёшь в рот! Она же копчёная! – я вырвал кусок колбасы из прожорливого рта и сунул себе в рот. А потом подпихнул ему бутерброд с сыром. Этим он хоть не отравится. Было х-о-р-о-ш-о! Будто я всю свою недолгую жизнь стремился к этому месту, был ему предназначен. Я как никогда понимал сейчас тётю Марину. Доев второй бутерброд с копчёной колбасой, а оставшийся с сыром пожертвовав личной локальной Чёрной дыре, я пошёл одеваться. В халате батином удобно, конечно, но надо хотя бы трусы надеть. Мама это называла «светить мудями». Уточнить я постеснялся и понял, что такое «муди», эмпирическим путём, так как слово «светить» было мне понятно. Надев спортивные штаны, футболку и кроссовки, отыскал дощечку, прихваченную из сарая. Я, когда вчера ту пару с ребёнком увидел, сунул её автоматически на банкетку. Благо там телефон лежал. Потому быстро нашёл. Сел на крыльце и принялся по дереву вырезать острым кончиком ножа руну Привязка. Как и тогда, когда чертил руну на пороге, уйдя в некий транс. Очнулся, когда вся руна была изгваздана моей кровью. А подушечки пальцев пекло от тонких порезов. Полюбовался на своё «творчество», вымыл руки, нож. Обработал привычно перекисью и подумал, что те люди, что придумали на них пробки, должны быть наказаны по закону Талиона. То есть, сообразно нанесённому ущербу. К примеру, чтоб их в машине заклинило и достать могли только с использованием пневматических инструментов. Ну вот как я должен эту сраную пробку одной рукой из банки вытащить?! Только зубами! А стоматологи – это дорого! Адольфыч мне это ещё на первом занятии объяснил. Судя по сложившимся жизненным обстоятельствам, перекись мне понадобится часто. Надо купить её в виде спрея, наверное. Ну ведь уже 2021, не должна она только в таких вот архаичных бутылочках тёмного стекла продаваться с этими адскими пробками. Под внутренний бубнёж я обработал руку, нарезал сирень, засунул нож в штаны и потащился на кладбище. Мрак увязался за мной. С моего последнего посещения ничего не изменилось. Лишь сирень предыдущая подвяла. Я отнёс её в кучу мусора. Видимо, несмотря на общую заброшенность Нижних Выпей, за кладбищем кто-то спорадически ухаживал. Уложил половину нового букета в основание креста. Мрак топтался рядом, обтираясь о крест всем телом. – Скучаешь? – Мра-а! – печально подтвердил кот. – Она тебя любит. Во сне когда приходила, первым делом про тебя спросила. – Мррр! – Я знаю, что ты знаешь. Но я всё равно сказал. Знал, тебе приятно будет. – Мрра! Потом забил дощечку стоймя в землю, так, чтобы только руна торчала. Погладил крест. – Ты потерпи, тёть Марин. Я тебе потом памятник поставлю. Сама только скажешь, какой хочешь. Потоптался ещё немного, а потом пошёл искать ту девушку, что ночью меня приветствовала. Нашёл через две могилки. «Вязникова Мария Мироновна 1896- 1997» Уж не предыдущая ли это Мара? Стряхнул пыль со странного памятника - железная конусообразная стела с красной звездой в навершии - и, наклонившись положить сирень, заметил трухлявую деревяшку. На ней был вырезан клинописный неизвестный мне символ. Бурых пятен не было уже видно, но я догадался, что это привязка, подобная той, что сделал я. Аккуратно уложив букет, я сказал: – Ты не волнуйся, Марушка. Я свой пост не оставлю. Дом присмотрю. Мрак вился у памятника, тёрся о него. На его боках коричневыми мазками оседала пыль. – И кота твоего не брошу. – Мра-а! Я подхватил Мрака под худые бока, положил впалым животом на плечо и пошёл домой. Кормишь его, кормишь … Одно слово – Чёрная дыра. Аномалия!