Экзамен я оттарабанил на автомате, но с огоньком. Предмет мне нравился, а вопросы, попавшиеся в билете, не вызывали сомнений. Получив в зачётку пятёрку, я вздохнул полной грудью. С экзаменами за этот год покончено, и теперь до сентября я — свободный человек. Кайф!
На меня в дверях кинулась Ирка:
— Ну как?!
— Отлично!
— Ботан! — фыркнула она.
— Шлюха! — Ирка любила грязные словечки в моём исполнении, учитывая, как редко я их использую.
Наши одногруппники привыкли к нашему с Иркой общению, так что мы никого не шокировали. К тому же на ботана я был так же похож, как Ирка на шлюху. Мы как начали встречаться в середине первого курса, так и не расставались и ни на кого другого не смотрели. А о том, что мы порвали, конечно, никому не сообщали. Я в группе только с Иркой и дружил, а Ирка не была сторонницей выносить личное во внешний мир.
Мой школьный друг Илья уехал после школы учиться в другую страну, так что фактически Ирка была моим единственным другом. Да, были знакомые по секции тхэквондо, были сокурсники, но их никак нельзя было отнести к разряду друзей. Я человек самодостаточный, наверное поэтому так комфортно ощущал себя в глуши и уединении своего дома.
Приняв из рук Ирки кота, заглаженного до одури, я поцеловал её в висок, пожелал удачи и двинулся на встречу с родственниками.
До «Снежка» я решил пройтись пешком, оставив машину на стоянке. Только напоил Снитча и скормил ему пюре из сухого запаренного корма. Ел он с полной самоотдачей, измазавшись до ушей. Потом честно напрудил в уголок на пелёнку, и пока я менял её, уснул в кармане моих летних брюк. Не кот, а золото! Не зря я назвал его Снитчем.
Около кафе я набрал батю. Он, матерясь, выпалил в трубку, что опаздывает. Отец всегда опаздывал. И обычно мы с мамой ждали его, а не наоборот. Маму это бесило. Мне было пофиг. Я не деловой человек, чтобы переживать о потерянном времени. Я, вообще, торопиться терпеть не могу.
Поэтому никуда не спеша, я выбрал место: столик у окна с широким подоконником; расположил на подоконнике переноску, чтоб видеть Снитча, сейчас сладко спящего; и заказал молочный ванильный коктейль подошедшей официантке. Они здесь замечательные. И коктейли, и обслуживающий персонал. Девушка спросила, как зовут моего питомца, и упорхнула, искренне улыбаясь. Коты — это просто наркотик какой-то для дам. Можно быть кривым, косым и убогим, но если у тебя на руках кот, то твои шансы на личную жизнь взлетают до небес.
Я вспомнил чёрно-белое фото из американских ревущих двадцатых, где у стены расположены мужчины, которые ищут жён. Был такой прикол в Америке: своеобразный клуб знакомств. Часть суровых ребят-фермеров держала на руках котов. Считалось, что так они выглядят более милыми. Что ж, теперь я точно могу сказать, они правы. Трепетные женские сердца таяли при виде пушистиков.
Из раздумий меня вырвал неожиданный запрос:
— Позолоти ручку, касатик!
Я с изумлением поднял глаза от коктейля и увидел смуглого поджарого мужика, похожего на рома́. Чёрные слегка вьющиеся волосы, наглая улыбка, очень синие глаза. Я уже видел это лицо. У Марины. Или в зеркале. Теперь я знаю, как я примерно буду выглядеть в возрасте. Нет, я не такой смуглый, не такой поджарый, цвет глаз другой, но сходство очевидно.
— Вы издеваетесь?
Меркурий сел напротив меня, и улыбка сменила тональность. Она стала тёплой.
— Мар! — представился он и протянул руку.
— Прямо вот так? В открытую? — удивился я, пожимая сухую крепкую ладонь. — Гоша!
— Редко кто изучает историю, Ингвар, — улыбнулся Мар. Дедом его назвать язык не поворачивался. Действительно человек без возраста. От 30 до 50.
— Вы знаете, где я учусь?
— Твой отец рассказал.
— Вы его изрядно смутили, так явно интересуясь мной.
— Давай на «ты»?
— Давай.
На «ты» с этим человеком перейти было легко. Марина говорила, что рядом с ним тяжело. Что он давит. Но я ощущал лишь приязнь и чувство сродства. Вот так, сходу, от одного взгляда насмешливых синих глаз.
— Да, смутил. Но у меня мало времени.
— В каком смысле? — напрягся я. Меркурию должно быть минимум шестьдесят по моим прикидкам.
— Не в том, — белозубо улыбнулся Мар, сразу становясь моложе. — А в том, что в страну я приехал ненадолго. Не понимал, что тянет, поэтому заложил на это всего неделю. Пока выяснил где Марина, — на этом моменте лицо Баро потускнело, — пока через твою бабушку вышел на Владимира, время истекло.
— И что же потянуло?
— Ты.
Уточнять ничего не надо было. Когда я «вступил в должность» на пороге миров, тогда, видимо, дед меня и почувствовал.
— Если бы ты интересовался своими детьми, может и не потратил бы столько времени на поиски, — не смог не подъебнуть я. Марина в своей приёмной семье была счастлива. Но вот батя страдал от того, что рос безотцовщиной.
— Упрёк закономерен и справедлив, Ингвар. Но моим детям рядом со мной тяжело.
— Мне не тяжело!
— Так ты внук!
— А, ну это всё объясняет! — раздражённо выпалил я. Я «плавал в молоке», опираясь в новой для меня реальности лишь на сны и собственные догадки, и недостаток информации так утомил меня, что вызвал данный эмоциональный всплеск.
— Насчёт этого не беспокойся. Обменяемся контактами, и я помогу тебе. Понимаю, что ты сейчас как щенок беспомощный, тонешь в потоке информации.
Дед читал меня как открытую книгу.
— Вижу, вы уже познакомились! — взмыленный отец подошёл к нашему столику.
Мы одновременно обернулись на батю, и он застыл.
— Едрит твою налево, вы так похожи! А я так переживал, что ты не в нашу породу, Гош.
— Думал, мама меня нагуляла? — поддел я отца, ревнивого до жути.
— Я никогда не думал о твоей маме плохо, даже в самые тяжёлые периоды наших отношений.
Это была правда. Папа всегда очень бережно относился к маме, даже если она лютовала, сносил всё со смирением.
После прихода отца посидели мы буквально полчаса. В основном разговаривали мы с батей, а Меркурий наблюдал за нами со стороны. Мы так увлеклись, что даже забыли о нём, и папа признался мне, что после встречи со мной поедет домой и попытается в очередной раз отговорить маму от развода.
— Я Бублику купил вкусняшек и специальный шампунь по уходу за кожей.
— А что за вкусняшки? — может, моим такое надо.
— Какой-то хер.
— В смысле? — поперхнулся я коктейлем.
— Написано «пенис телячий», — пожал плечами папа. — Лариса точно оценит.
Я хмыкнул. Зная маму — однозначно! Когда рядом тихо захихикал Мар, мы с папой сообразили, что при нём обсудили крайне интимный для нас двоих момент. Интересно, почему папе рядом с дедом не тяжело? Потому что дар не проснулся?
— Ладно, мальчики, рад был вас повидать. Володь, прости, что так вышло…
— Чего уж теперь, — уклончиво сказал батя. Сразу не простит, но всё же отец. Пусть и пропавший.
— Может, мама тебе не рассказывала, но я узнал, что ты есть, только когда тебе исполнилось пять, а она тогда уже замужем была. Не захотел лезть в семью.
Батя передёрнул плечами. В браке бабушка была счастлива, но у него с отчимом отношения не сложились.
— Ингвар, вот моя визитка, напиши мне, пожалуйста, как только будет возможность, — вырвал меня дед из тягостных размышлений.
Визитка оказалась простой: чёрный кусок плотного картона, на котором серебристыми буквами было написано:
Меркурий Баро
ритуалист-менталист
И контакты: е-мейл, номер мобильного и… координаты. Понимаете? Координаты! Словно Мар рассчитывал, что ему кто-то пришлёт сову или аппарирует в заданную точку. Гаррипоттеровщина какая-то.
Я, кстати, потом посмотрел, что это за место. Село Гагашары в Румынии. Заброшенное. Наверно, что-то вроде моих Нижних Выпей.
Пока я таращился на визитку, дед испарился. Я поднял глаза и увидел такого же ошарашенного отца, держащего такую же визитку в руке.
— Слушай, а зачем ему координаты? — спросил батя. Я пожал плечами. Если я сейчас начну ему рассказывать про мальчика со шрамом, то он меня просто пошлёт. Раз отец решил штурмовать крепость под названием «Лариса», то время на фигню тратить не будет. Я видел, что он уже на низком старте.
Батя унёсся следом за дедом, и я, рассчитавшись и подхватив переноску со сладко спящим Снитчем, что подёргивал лапами во сне, пошёл к машине. Ближайшая ветеринарка располагалась так, что доехать на машине туда было удобнее. В какой-то промзоне.
Машина раскалилась от жары, и я некоторое время её проветривал.
В ветеринарке Снитча, испуганно таращащего глаза, осмотрели, сделали вакцинацию, дали таблетку от глистов, поставили чип и капнули на холку капли от блох. От измерения температуры перед процедурами мы категорически отказались! Ребёнок и так плакал, трясся и жался ко мне, так что домой я поехал, засунув его под футболку.
По словам ветеринара котёнку было около двух месяцев. Я решил взять за день его рождения момент моего вступления в наследство и принятие должности. Кого, кстати? Кто я? Смотритель Теней? Страж на стыке миров? Хранитель разлома? Морок?
Вспомнив, как я перешёл в
иное состояние, я передёрнул плечами. Психика удивительным образом хранила меня от истерик и глупостей, давая время на адаптацию. Поэтому мне это казалось чем-то вроде сна или компьютерной игры. Взяли и из парня Ингвара, самого обычного, на самом деле, я превратился в… Тьму, туман, дым и
познал другого человека. Как будто выбрал при регистрации персонажа с заданными параметрами. Морок Тьмы, к примеру.
***
Мрак встретил меня на крыльце.
Хорошо, что я, поглощённый размышлениями о природе собственной сути, не забыл остановиться у магазина и основательно забить багажник едой, в частности мясом индейки, курицы и говядины. Продавщица, отвешивающая мне товар, спросила:
— Пикник?
— А-ха. Для четверых. О, и печень пожалуйста! Мрак её любит.
Девушка хмыкнула, представив, видимо, огромного волосатого мужика в татуировках с инфернальной кличкой. Учитывая, что Мрак жрёт не меньше, а кем является, вообще не понятно, не очень-то она была и далека от истины.
Припарковавшись, я посадил котёнка на крыльцо и открыл дом, выпуская скулящую под дверью Булку. Названная мать кинулась к Снитчу и принялась его вылизывать, удаляя отвратительные запахи ветклиники и чужих рук. Снитч осоловело подставлял мордочку под собачий язык и мурчал, щуря глаза.
— Мрак, печень будешь?
— МРА! — басовито заорал кот, заюлил у меня в ногах.
Пока я резал скользкую печёнку, моя личная Чёрная дыра протёрла во мне дыры, отираясь всем телом и поторапливая.
А узрев в миске лакомство, Мрак зарычал, от чего Булка со Снитчем прыснули в стороны, забившись под мебель. Которебёнку я смешал пюре из творога и сливок, то же дал и собаке. И лишь накормив скотинку, занялся машиной и распаковкой покупок. Не зря купил морозильную камеру, думал я, укладывая пакеты с мясом, поделенным на порции.
В этот момент загудел клаксон.
Захлопнув крышку морозилки, я порадовался, что в кои-то веки не одет как бомж, не сплю и не ем.
Выйдя на крыльцо, увидел стоящую за калиткой женщину среднего возраста.
— Простите, вы даёте пройти?
— Да. Заходите.
