Постоялец с видом на жительство

Ви сидел в кресле и методично напивался, потягивая кофейного цвета жидкость, когда в дверь постучали. – Открыто. Что-то забыл, дорогой? – растёкся елеем выдрессированной покорности парень. При виде Намджуна в его глазах мелькнула надежда. Но всего лишь на мгновение. Он быстро взял себя в руки и надел маску холодного безразличия. – Ой, какой дяденька к нам зашел, – тоном разбитной кокетки развязно-насмешливо протянул он. – Вам только посмотреть? Или с Вами поделились и разрешили зайти дальше? Или может глубже? А я как раз готов, – вкрадчиво прошептала ожившая картина, глядя на гостя сквозь стекло бокала. Поставив его, он легко поднялся и скинул стилизованный под кимоно роскошный халат, по синему шелку которого летели куда-то равнодушно-безмятежные журавли. Бесстыдно обнажив великолепное тело и демонстрируя кошачью грацию, он прошелся перед Кимом. На шее, ключицах, груди и предплечьях алели, потихоньку наливаясь синевой, свежие отметины чужих губ и зубов, от которых Намджун не мог отвести глаз, едва сдерживая ярость, которой сейчас было не место. Проследив за его взглядом Ви беззаботно промурлыкал: – О, такой страстный кавалер у меня, измучил прям своими ласками. А какой затейливый выдумщик! Ви ёрничал, специально перебирая рассыпанные по софе товары из секс-шопа. Ким заглянул парню в глаза, думая, что он под кайфом. Но нет, видимо, сказывалось лишь действие алкоголя. Тот немного смутился и все же с вызовом продолжил, хоть уже и не так уверенно: – Ты не представляешь, как я ненавижу свое тело. Сколькими похотливыми взглядами оно уже заляпано. Но до этого меня еще никто не трогал. Все ждут своего часа после господина, – брезгливо передернулся и залпом заглотнул добрые полбокала рома. – Сегодня должно было произойти моё посвящение в придворные шлюхи... Но что-то его отвлекло. Может ты пришел его заменить? – со сквозившей в тоне отчетливой, едва скрываемой истерикой спросил Ви. – Ви, соберись! Я пришел за тобой. Я создал ему проблему, и он будет до завтра её решать. Ему пока точно не до тебя. Мы должны успеть… – Зачем ты тут изображаешь из себя добренького? Я не очень-то тебе верю. Нашелся спаситель! Когда он меня забирал, ты спокойно стоял и смотрел на это. Хотя знал, какая участь мне уготована, – не переставал отчаянно хорохориться Ви. Это был мощный удар правдой под дых. Джун сглотнул подступившую горечь, поднял с пола халат и укутал им покрывшегося мурашками то ли от холода, то ли от стыда мальчишку. – Прости меня. Я не мог раньше… Ви не слушал. Настроение его вдруг резко изменилось, он порывисто прильнул к Намджуну и пробормотал, умоляюще всхлипывая и дрожа всем телом: – Возьми меня! Пусть лучше ты будешь моим первым мужчиной, чем этот жирный боров. Мне так страшно… – бессвязно бормотал пьяненький юноша, инстинктивно ища губами губы своего визави. – Никто не коснется тебя больше против твоей воли, – не сдержав порыва, мужчина сомкнул большие ладони на узкой вздрагивающей спине, на острых лопатках этого почти ещё ребенка. Потерянного и потерявшегося. И прижимая к широкой груди, гладил успокаивающе по волосам. Не тем мягким смоляным кудрям, что помнили его глаза, а жестким пережжённым платиновым прядям. *** Приведя все-таки в чувство неадекватного Ви, Ким отвел его в свой номер на другом этаже, где тот чуть не упал в обморок, столкнувшись нос к носу с Бартелеми и… самим собой, оказавшимися на поверку загримированными артистами. Парню дали спортивный костюм переодеться, а приметный халат вручили его копии в белом парике. Колоритная группа вместе с оператором отправилась в тот номер для записи компромата. На сервер гостиницы был запущен вирус, сожравший в одночасье все файлы видеонаблюдения – и хранящиеся, и текущие – без возможности восстановления. Его уже знакомый визажист нарисовал ему новое лицо – женское. Директором европейского филиала компании Намджуна была Канг Миунг – приятная молодая особа азиатской наружности. Её предок эмигрировал из Кореи еще в 60-е годы, поэтому этнически она на какую-то часть была кореянкой, но имела гражданство Франции. Парня загримировали так, что он стал с ней на одно лицо. Хорошо, что у Миунг рост не подкачал. Она на каблуках была примерно одинаковой с ним. Со всеми мерами предосторожности, парня вывели через черный ход и повезли в аэропорт. А мадемуазель Канг вышла через холл вместе с Намджуном. Они на арендованном гостиничном кабриолете отправились формировать алиби: по магазинам, клубам и ресторанам, чтобы их увидело, как можно больше людей, и засекло, как можно больше камер. Ви вместе с ассистенткой и одним из охранников улетел в Париж по заранее купленному вип-билету, который предусматривал спецобслуживание и отбивал желание задавать лишние вопросы утомленной отдыхом и дремавшей состоятельной пассажирке. Наутро Миунг вдруг обнаружила, что «потеряла» документы, о чем и заявила в полицию. И когда разъяренный Бартелеми рыскал по отелю в поисках своей детки, она уже получала временную справку о гражданстве, дающую возможность спокойно вернуться на Родину. Чтобы информация о двух вылетающих подряд Канг Миунг не вызвала ненужного интереса, компаньонка Намджуна сперва улетела на частном самолете в соседнюю страну. А оттуда благополучно отбыла во Францию. Господин Ким же остался разруливать ситуацию на месте, сочувствовать своему «другу» и удивляться, кто же мог помочь убежать парню. Бартелеми, конечно, дураком не был, подозревал его, но прямыми доказательствами не располагал. А когда от анонима получил запись того, как лапал парня в номере отеля, с угрозой донести это видео до соратников по весьма консервативной Cosa Nostra, не приветствующей гомосексуализм, а главное до его тестя, являющегося доном их клана, мгновенно успокоился. Через неделю Намджун, завершив сделку по продаже плантации, отбыл в Штаты, оставив дальнейшие вопросы на Алена, который по согласованию с покупателем остался на должности управляющего и Фабьена – нового начальника охраны. Поэтому, когда Бартелеми сунул нос за очередной данью, ему вежливо указали его место, сообщив что эта плантация больше его не кормит, так как крыша у неё теперь покруче прежней.