Постоялец с видом на жительство

Ледяной ветер обжигал щеки, резкие порывы норовили пролезть под одежду, выстуживая драгоценное тепло, колючая снежная крошка настойчиво забивалась за ворот. Не по погоде одетый Джин торопливо шел по пустынному тротуару. Работа и учеба занимали всё его время, что даже выбраться в магазин за теплым пуховиком было некогда. Вот и сейчас он едва успел на метро, поскольку его как несемейного задержали дольше всех. Он был готов заказать такси, но дождаться его в этот предрождественский час было нереально. Замерзший Джин шел, закутавшись в теплый шарф от Burberry по самые брови, придерживая полы стильного пальто от Louis Vuitton, подчёркивавшего стройную фигуру, руками в щегольских замшевых перчатках от Gucci, которые совсем не грели. Все эти дорогие фирменные вещи были когда-то подарены ему Тэхёном. Брат предпочитал бренды, пусть единичные в гардеробе, пусть неостромодные, купленные на распродажах прошлых коллекций, зато качественные. «Мы не настолько богаты, чтобы позволять себе дешёвые вещи», – любил пошутить он. Свои гонорары от научных статей, репетиторства и выигранные в конкурсах деньги он часто тратил на Джина, считая, что такой красавчик достоин самого лучшего. Он обещал, что когда получит Нобелевскую премию, откроет для него самый лучший в мире ресторан. «Тэхён… – опять заныло-заболело сердце и на глаза навернулись слезы. Джин жил в Лондоне третий месяц. Когда брат не дал о себе знать спустя две недели после отъезда, а правоохранители продолжали бездействовать, Джин забрал из банка все имеющиеся накопления, бережно откладываемые им на открытие собственного ресторана, и отправился в Гвинею на поиски. Истратив все деньги на оплату услуг переводчика, детектива, информацию и прочие накладные расходы, вернулся в Корею несолоно хлебавши. Никаких следов мальчишки он не нашел. Его будто никогда и не было. Приехав он впал в глубочайшую депрессию, механически выполняя процессы, поддерживавшие его жизнеспособность. У старинного друга семьи, в ресторане которого он работал, сердце разрывалось, глядя на него. Поэтому приглашение на стажировку в Лондон и не куда-нибудь, а к самому Гордону Рамзи, которого удостоилось их заведение, стало просто подарком. Джин согласился поехать, понимая, что смена обстановки может помочь выбраться из бездны отчаяния. Попросив своего шефа, который был еще и соседом, присматривать за квартирой и следить вдруг Тэхён вернется, Джин покинул Сеул. Погрузившись в свои невеселые мысли, Джин не заметил, как столкнулся со встречным пешеходом. Низко поклонившись и на автомате пробормотав пространные извинения на корейском, он, еще сильнее сгорбившись, продолжил свой путь. *** – Хватит работать, я тебя умоляю! Приезжай, повеселимся! Впервые на рождество ты можешь не танцевать с рогами оленя на голове и показывать камере саранхульки! Теперь тебе можно всё, ты больше не айдол! Так что жду, my universe. Жду, без отговорок! – кричала трубка голосом друга прямо в ухо Ким Намджуну. И он решился. Взял билет и приехал в Лондон на Рождество. Он как раз разговаривал по телефону, выясняя местоположения бара, поэтому, когда случайно задел идущего навстречу парня, не успел извиниться. Встречный прохожий сделал это за него, низко поклонился и извинился неожиданно на корейском языке. Джун посмотрел ему вслед. Столько тоски и одиночества было в этой согбенной широкоплечей фигуре, что Джун вдруг ощутил щемящую нежность и дикое желание снять с этих плеч хотя бы часть забот. «Перезвоню, Крис», – бросил он в трубку и бросился вслед удаляющемуся парню. – Стойте! Это удивительно так вот встретить земляка ночью в Лондоне. Вы единственный мой знакомый кореец в этом городе, поэтому предлагаю отметить со мной рождество. – Но мы не знакомы! – Так давайте познакомимся! Ким Намджун, – протянул вперед руку. – Ким Сокджин, – рассмеялся парень и крепко пожал протянутую ладонь. – Однофамильцы. «Как? И не спросит, тот самый ли Ким Намджун?» Джун испытующе глядел на парня, но тот молчал. То ли из природной скромности, то ли из застенчивости, то ли впрямь не знает группу и его лично в лицо. – Пойдемте со мной. Мой друг арендовал на Рождество паб. Какое-то очень модное лондонское местечко. Colony Room.* – Вы серьезно? Этого бара давно нет… Ваш друг, наверное, пошутил. – Это я пошутил… Извините, если глупо. Бар совершенно обычный. Shadow Lounge. – Но Вы шли в противоположную от него сторону. – О, а Вы знаете все бары в Сохо? – Этот знаю. Я рядом живу и даже там подрабатывал раньше. – Официантом? – Поваром. – Ну так идем?! И Джин пошел. Наплевав на инстинкт самосохранения, который, кстати, ни о чем плохом и не сигнализировал, он пошел с этим обаятельным незнакомым парнем, потому что так захотел. Захотел побыть с ним еще хоть немного, а не расстаться прямо сейчас на темной холодной улице навсегда. *** В баре их встретил фронтмэн известной группы, на котором накрепко повисла американская актриса, в основном прославившаяся исполнением роли в эротической драме. Он видел знакомые лица, часто мелькавшие в телевизоре. Все пили и веселились, неловкость Джина растворилась в этой легкой атмосфере праздника и человеческого тепла. – Я вижу тут очень много разных звезд. Я же не ошибаюсь? – доверительно спросил у Нама слегка подвыпивший разомлевший Джин. – Ну да, я имею некоторое отношение к музыкальной индустрии, – засмеялся Нам и тут же был утащен девушками на танцпол, где стал вполне профессионально двигаться под зажигательный бит. И вдруг Джин вспомнил кто это. «Блин, это же Ким Намджун, знаменитый лидер Ким Намджун» Группа всего год как перестала существовать, но все мемберы были по-прежнему на виду и на слуху. «С мировой знаменитостью познакомился на улице… Какой красивый… Смотрит так тепло». Джун подливал ему ром, приобнимал по-дружески, сжимал его пальцы и ласково гладил по спине. От этого незатейливого внимания Джин плавился от удовольствия. Давно так никто не грел его душу и сердце. «Почему он спросил меня про гей-бар? Он может быть геем? Миллионы фанаток готовы были ему отдаться прямо на сцене. И я готов… Ужас! О чем я думаю?!» Вдруг испугавшись своих мыслей, откуда не возьмись, взявшихся чувств, и возможной неожиданно открывающейся перспективы, Джин незаметно сбежал домой. Идя по ночной улице, он шаловливо ловил ртом снежинки, подставлял лицо свежему ветру и впервые за долгие месяцы чувствовал себя абсолютно счастливым. «И совсем в этом Лондоне не холодно». Хотя температура на улице не повысилась ни на градус. Засыпая, он видел ямочки Намджуна и его теплую улыбку, адресованную только ему.