Обратный мир Аркейна

Ощутив, что Джейс, наконец, отпустил его руки и ноги, Виктор тут же решил освободиться. Он дернулся как раз в тот момент, когда Талис зачем-то наклонился ближе к его лицу, из-за чего получил в нос лбом со всего размаха. — Ох ты ж… — не использовав ни одного матного слова, Джейс откатился с Виктора, зажимая нос ладонями. — Идиот, — проворчал Виктор, тяжело поднимаясь. Драка, пусть и короткая, вытянула из него все силы, теперь болела не только нога, но и потревоженная спина, ныло плечо. А о психологическом состоянии Виктор просто старался не думать, иначе ему бы снова захотелось ударить Джейса, желательно по его наглой самодовольной физиономии. Хотя разбитый нос немного успокаивал задетое эго Вика. И пока Талис останавливал кровотечение, Виктору, наконец, удалось выйти из своей лаборатории. Он спешил, ведь из-за ссоры он и так потерял драгоценное время. Двумя улицами дальше от мастерской была свалка старых металлических контейнеров, которые уже были непригодны для перевозки грузов. Заунцы их немного подлатали и стали использовать как склады. В одном из таких контейнеров Виктор прятал своего голема Блицкранка. Обезвредив все ловушки и открыв три замка, завязанных друг на друге, создатель распахнул тяжелые двери. В контейнере было темно, поэтому Виктору пришлось зажечь свой фонарик. И как только луч света осветил человекоподобного робота, за спиной парня сдавленно ахнули. — Это… Что вообще? Андроид? — Джейс говорил немного гнусаво, так как в его носу был ватный тампон. — Да, почти, — Виктор был не удивлен, что Талис пошел за ним. Скорее просто раздражен тем, что ему придется активировать Блицкранка при нем. Он не хотел показывать Пилтоверу свои разработки, пока не будет в них уверен на все сто процентов. Но сейчас у него не было выбора. Блицкранк был создан специально для таких чрезвычайных происшествий. Виктор прошел внутрь контейнера, взял фонарик в зубы, и не подумав попросить Джейса о помощи, принялся включать своего голема. Это должно было занять некоторое время, так как нужно было разогреть масло, проверить все системы управления, повторно смазать защитным составом открытые части корпуса и особо уязвимые сочленения «суставов». — Так ты собирался использовать робота для очистки улиц? — спросил очевидное Джейс, оставаясь снаружи. — Как давно ты его сделал? Что он умеет? Почему ты мне не показал его? И я бы не мешал тебе, если бы ты сказал, что… — Что я не собираюсь разгребать завалы тростью? — Виктор даже не обернулся к Талису, продолжая колдовать над Блицкранком. — Тебе не кажется, что после того, как ты побил меня, злиться на меня, по крайней мере, непродуктивно? — Ты — последняя из моих проблем. Я не собираюсь тратить на тебя ни свое время, ни энергию, ни эмоции. Сейчас я занят действительно важным делом, а не пытаюсь изображать из себя доминантного самца. — Значит, вот какого ты обо мне мнения? — Джейс вытащил вату из носа и сплюнул кровь, скопившуюся в горле. — И мне сделать вид, что между нами нет напряжения? Что мы с тобой просто коллеги-ученые, вынужденно работающие над одним проектом? Сделать вид, что я не считаю тебя другом? И что я буквально десять минут назад не признался тебе, что боюсь тебя потерять? Джейс зашел в контейнер и быстро, слишком быстро оказался рядом с Виктором, положив руку ему на плечо. — Сделать вид, — сказал он тихо, но металлические стены эхом усилили его голос, — что ты не вздрагиваешь каждый раз, когда я к тебе прикасаюсь? Виктор дернулся, обернулся и поднял на Джейса взгляд полный боли. Но это длилось лишь мгновение, после чего парень взял себя в руки и снова стал выглядеть, как…робот. — Если тебе нужно излить кому-то душу, то найди себе, пожалуйста, собутыльника, а меня оставь в покое. Он щелкнул последним тумблером, и Блицкранк ожил. Больше Виктор действительно не тратил время на разговоры: надев респиратор, он ушел с големом очищать улицы, даже не озаботившись запиранием контейнера-склада. *** Работа по устранению утечки химикатов длилась больше недели, и в конце концов, ее удалось почти полностью ликвидировать. Блицкранк спас множество жизней, а уровень его интеллекта превзошел все ожидания своего создателя. Но Виктор не торопился возвращаться к работе над хекстеком. Он хотел помочь тем, кто подвергся воздействию токсинов. Он стал изучать возможности своего голема и использовал свои техномагические наработки, чтобы разработать нечто, что поможет пострадавшим. К сожалению, ничего путного у него не выходило, время шло, а количество погибших от отравления продолжало расти… После ссоры Джейс все равно приходил, как и всегда, по негласному соглашению, когда Паудер не было. Продолжал свои расчеты и разработки хекстека. Виктор его не выгонял, ведь он сам предложил ему свою лабораторию для исследования. И при том, что они работали буквально бок о бок, они не разговаривали. Никто не нарушал тишину, никто не извинялся и не требовал извинений. Никто не комментировал работу другого, не выдвигал теории, не делился идеями. Мрак. Они были взрослыми людьми, которые вели себя по-детски. Пока однажды статус-кво не нарушила случайность: Джейс пришел в мастерскую в тот же день, что и Паудер. Он притащил с собой огромную коробку какого-то металлолома, выложил все это ржавое грязное безобразие на главном рабочем столе, принялся чистить и раскладывать в кучки по каким-то, только ему ведомым, критериям. Паудер внезапно настолько заинтересовалась монотонным занятием Талиса, что бросила конструировать свою акулу-кричалку, и забралась на соседний с изобретателем стул. — Ух, где ты это все набрал? Это что, обломок лопасти от дирижабля? — девочка хватала и перекладывала металлические детали, наводя еще больше грязи и хаоса. — Не, я думаю, что это от корабля. Я нашел это на свалке на берегу. Можно сказать, что это водные дары, — усмехнулся Джейс, и они вдвоем продолжили копаться в своих сокровищах. Виктор в тот день не спал уже больше сорока восьми часов, и он просто не смог сдержаться, учитывая, как внезапно сдружились его ученица и… Он не знал, кем ему приходится Джейс теперь. Заклятый друг — было бы самым верным определением. И если бы еще к нему не тянуло физически, то Виктора бы все устраивало… — Паудер, не могла бы ты сделать для меня кое-что, — внезапно сказал ученый, не свойственным ему мелодично-вежливым голосом, так что и Пау, и Джейс невольно вздрогнули и обернулись к нему. — Конечно! — девочка спрыгнула со стула и подошла к наставнику. А как только она ушла из зоны поражения, Виктор попросил… — Передай, пожалуйста, Джейсу, чтобы он шел и наводил беспорядок в своей кузнице, а мою! Мастерскую! Оставил! В покое! …И швырнул в сторону Талиса книгой, которая подвернулась ему под руку. Снаряд пролетел довольно далеко от Джейса, и тот усмехнулся. — Паудер, скажи своему учителю, что он ошибается, раз считает себя метким стрелком… Ауч! — следующий снаряд в виде мелка попал точно в лоб говорившему. Девочка растерянно переводила взгляд с одного мужчины на другого, не зная, что ей делать и стоит ли что-то говорить? Она запустила пальцы в волосы и с силой потянула. Но занятые перебранкой Виктор и Джейс этого не заметили. — Паудер, скажи этому зазнавшемуся индюку, что я и не собирался попадать в него книгой. И так мозгов кот наплакал, не хотелось бы вышибить оставшиеся… — О, опять пошли унизительные прозвища. Паудер, передай Виктору, что использование обесцененной лексики говорит о том, что… О чем именно говорит использование ругательств никто не узнал, так как остаток фразы потонул в крике-визге Паудер. Девочка, стоявшая возле Виктора, вдруг упала на колени, все так же дергая себя за волосы, и принялась раскачиваться из стороны в сторону. — Что с ней? — подскочил Джейс, как ужаленный. Ему еще не доводилось видеть приступов «голосов в голове» в исполнении Паудер. А вот Виктор был уже не единожды свидетелем этого действа. Но обычно Паудер просто металась со стеклянным взглядом или плакала, обняв себя руками. Но теперь к ней вернулась способность говорить, и представление изменилось. Теперь это выглядело как очень странный диалог, из которого Виктор и Джейс слышали только половину. Как будто Пау разговаривала с кем-то, отвечала кому-то, доказывала что-то… Но самое пугающее было в том, что создавалось впечатление, что в этот момент она даже не была собой. — «Веди себя хорошо», — говорил мне никто и никогда! — перестав кричать, со смехом заявила девочка, вскакивая на ноги. Виктор, к этому моменту уже поднявшийся со стула и попытавшийся прикосновением вернуть Паудер в реальность, отшатнулся, потерял равновесие и упал, растянувшись на полу. Но Пау этого явно не заметила. Она сейчас была в своем мире. Даже ее движения, обычно чуть скованные и застенчивые, стали более размашистыми, агрессивными. Почти такими же, как когда она с Экко играла в стрелялки… — Вот что, если бы у меня была пушка, которая убивает другие пушки? — громко спросила Паудер у пустоты, склонив голову на бок, и замерла, как будто ожидала или слушала ответ. Джейс ловко обошел зависшую девочку и присел рядом с Виктором, помогая ему сесть и привычно проверяя его на предмет повреждений: нет ли признаков скрываемой боли, не погнулся ли ортез, не давит ли поддерживающий корсет. Вик от такого внимания поморщился и указал рукой на ученицу. — Я в порядке, нам нужно помочь ей! — Что мне делать? — Джейс не был знаком с этой ситуацией, но на самом деле он был хорош в исполнении команд, особенно команд Виктора: четких, ясных и понятных. — Три пушки — и вам никогда не придется говорить «Извините»! — взвизгнула Паудер, отмирая и не давая Виктору объяснить их план действий. Девочка подхватила со стола длинную металлическую трубу с каким-то дырявым баком на ней и взяла на манер огромного пулемета. И, не целясь, стала кружиться вокруг своей оси и имитировать стрельбу. — Снимай рубашку, Талис! — скомандовал Виктор и немного удивился, что парень без возражений исполнил его приказ. Не мешало бы объяснить, для чего… — Сначала нам нужно ее обездвижить, чтобы она не навредила себе. Наденем твою рубашку на нее задом наперед и свяжем руки… Дальше по обстоятельствам… Джейс кивнул, расстегивая все пуговицы: чтобы одеть девочку в свою рубашку на манер смирительной, ему нужны были оба свободных борта. Пока Талис раздевался, Виктор поднялся на ноги, осматриваясь в собственной лаборатории, словно видел ее впервые. Но на самом деле он отмечал самые опасные места, например, шкаф с реагентами и кислотой, от которых нужно было держать Паудер в приступе подальше. Пока мужчины готовились ловить девочку, она успела обойти главный стол, запрыгнуть на одну из табуреток, кинуть на пол свою импровизированную пушку и расплакаться так горько, что у Виктора защемило сердце. — Может нам стоит утихнуть и пожить спокойной жизнью? — грустно спросила она, смотря куда-то то в сторону выхода из лаборатории. То, что Паудер пребывала в собственном, но, к сожалению, совсем не счастливом мире, сыграло ученым на руку. Джейс почти без труда завернул хрупкое тело рыдающей девочки в свою рубашку и аккуратно связал рукава за спиной, стараясь не причинить боли. — Нет, честно, орать не помогает, — заявила Паудер не своим голосом, смотря в глаза Джейса, и принялась снова визжать, как будто ей физически больно. — Что дальше? — попытался перекричать девочку Талис, держа ее на руках. Хорошо еще, что она не вырывалась. — На кушетку, — сказал Виктор, не повышая голоса. Либо Джейс прочтет по губам, либо просто последует за ним и уложит Паудер, куда нужно. За одним из стеллажей был диван, который Виктор назвал кушеткой. Иногда, чаще чем нужно, Виктор ночевал в мастерской, так как заканчивал с работой слишком поздно, чтобы добираться до дома. И тогда он спал здесь. Джейс уложил Паудер, которая сосредоточилась на том, чтобы освободить руки, и повторяла «Пиу-пиу-пиу», как заведенная. Кушетка была узкой, но Виктору хватило места, чтобы сесть рядом с девочкой. Он положил руку ей на голову и начал ласково гладить по волосам, перебирая синие пряди. — Когда на мир опускается ночь, ты глазки закрой, моя милая дочь. На небе хрустальные звезды горят, и сон твой чудесный они сохранят, — вдруг запел Виктор, и его рука легла на плечо Паудер, похлопывая. — Когда на мир опускается ночь, мы гоним обиды, печали, всё прочь! Ведь завтра наступит новый рассвет, ты счастлива будь, родной самоцвет… Джейс замер, не решаясь отойти от Виктора с Паудер, чтобы звук его шагов не нарушил интимность и уют этого момента. Уже после первого куплета, Паудер затихла, перестала кричать и бормотать, только слезы катились по лицу. Джейс и сам был, словно под гипнозом. Голос у Виктора был чистый, красивый, бархатный баритон… И Джейсу подумалось, что если бы тот захотел, то мог бы покорить сцену Пилтовера и затмить многих певцов. — Не надо так на меня смотреть, — закончив петь, шепотом сказал Виктор, обращая на себя внимание залюбовавшегося Джейса. — Это простая заунская колыбельная, тут почти всем детям поют именно ее, не я слова придумывал. Так что держи свои язвительные комментарии при себе… — А я ничего такого и не имел ввиду, — Джейс сделал шаг и присел рядом с кушеткой у ног Виктора. — Просто у тебя очень красивый голос. Она спит? — Да, но вряд ли проспит долго, — Виктор свободной рукой потер лицо, и Джейс заметил, что не только он испугался произошедшего: вид у напарника был измученный. Адреналин из-за ситуации схлынул, и теперь Виктор чувствовал себя разбитым. Он провел мысленную диагностику организма, понимая, что от падения у него что-то защемило в шее, и теперь болела голова и спина. Из-за долгого отсутствия сна перед глазами была пелена, и соображал он гораздо медленнее, чем обычно. И он даже был рад этому, ведь если бы он не был таким уставшим, то, несомненно, возбудился бы, глядя на полуголого Джейса у своих ног. Издевательство какое-то! — Мне нужна твоя помощь… — нехотя проговорил Виктор, не встречаясь с Джейсом взглядом. Лучше смотреть на Паудер. Сейчас нужно позаботиться о ней. — Конечно, что нужно сделать? — Завари сладкого чая и принеси сюда. И стакан прохладной воды. Ей нужно будет попить, когда проснется, а я боюсь, что если я встану, то разбужу ее, — Виктор снова погладил Паудер по голове, приглаживая растрепанную прическу. Прошел почти час, прежде чем Пау открыла глаза. От неудобной позы у Виктора еще больше разболелась спина и затекла нога, но он даже не предпринял попытки встать с кушетки. — Виктор? — хриплый, удивленный голос девочки разрушил сонную атмосферу, и ученый потянулся, чтобы развязать рукава за спиной. — Я опять доставила хлопот? Паудер почти не шевелилась, пока Виктор освобождал ее от импровизированной смирительной рубашки. Только смотрела на него в упор, не моргая, красными заплаканными глазами, которые не успели восстановиться за время сна. — Все в порядке, Паудер, ты не доставила хлопот, просто тебе стало плохо, — Виктор передал рубашку Джейсу, который сидел тут же на полу, и, наконец, сел удобнее, когда Пау пождала под себя ноги. — Вы же ругались, да? Перед тем, как у меня снова был приступ, — с сомнением спросила девочка, переводя взгляд с одного ученого на другого. — Да, мы немного… повздорили, не сошлись во мнениях, — кивнул Джейс, когда поднялся на ноги и застегнул рубашку. Он взял со стола две кружки и протянул их Паудер, она взяла ту, в которой был чай, согревая о нее ладони. — Тебе не о чем переживать, — спокойно сказал Виктор. — На тебя и твое обучение никак не повлияет то, что мы с Джейсом… — Мама с папой тоже часто ругались, — вдруг сказала Паудер, перебивая наставника. — Они кричали друг на друга, иногда кидались чем-нибудь. Вай уводила меня гулять, если это происходило днем. А вот ночью… Нам приходилось слушать, как они были несчастны вместе. Вай, конечно, мне пела или рассказывала страшилки, чтобы отвлечь от ссор родителей, но я все равно их слышала. Виктор коротко глянул на Джейса, а потом обнял Паудер, хотя не был любителем такого проявления привязанности, особенно при других. Но сейчас он немного (точнее, очень сильно) проклинал себя, что довел ученицу до приступа своими препирательствами с Джейсом. Детский сад, не иначе. А пострадала ни в чем неповинная Пау. — Тебе не о чем переживать, — повторил Виктор, побуждая Паудер сделать первый глоток чая. — Мы с Джейсом со всем разберемся. Мы ведь взрослые умные люди, способные разговаривать, высказывать свои претензии и недовольства, обсуждать их и находить компромисс. Так, Джейс? Джейс кивнул и сел по другую сторону от девочки. — Просто я вас очень люблю, и вижу, что вы тоже друг друга любите, — заявила Паудер, заставив Виктора неверяще уставиться на Джейса, и тот вернул ему такой же удивленный взгляд. — Я бы не хотела, чтобы вы стали врагами. Устами ребенка, как говорится… Вот она — детская простота и невинность. Когда у него в жизни стало все так сложно? Когда ему стало сложно завести друга и доверять ему, а не ждать ножа в спину? Наверное, всегда. Виктор хотел бы выругаться, но не хотел делать этого при Паудер, тем более, учитывая, что она только что пережила. — С чего ты взяла, что мы любим друг друга? — спросил Виктор. — С чего ты взяла, что мы станем врагами? — в тот же момент спросил Джейс. — Я заметила, что обычно Виктор улыбается гораздо чаще, когда в лаборатории Джейс. И не проверяет системы наружного слежения каждые полчаса. Значит, с Джейсом спокойнее. Мне вот спокойно только с теми, кого я люблю. С Вандером, с Вай, с Экко и с вами, — перечислила Паудер, загибая пальцы. Кружка с чаем давно остывала на краю кушетки. Виктор старался не замечать насмешливый взгляд Джейса. — Но в последнее время, ты стал совсем тихим. Как в те дни, когда я только начала у тебя учиться. Словно тебе тоже стало больно говорить. Паудер легла на колени к Виктору, а ноги положила на Джейса. — Это не из-за Джейса, на самом деле, — признался Виктор, машинально поглаживая Пау по голове и плечам. — Правда, не из-за меня? — хмыкнул Талис, развернувшись в полоборота к напарнику. — Нет, не из-за тебя. Конечно, я на тебя злился, но это уже давно не имеет значения, — Виктор вздохнул. — Я молчаливый и сосредоточенный из-за того, что у меня не получилось спасти людей. После взрыва они еще были живы, но их отравляли химикаты в их организме. И я не успел ничего придумать, чтобы сохранить им жизнь. — А вроде это ты мне как-то говорил, что у меня комплекс героя и спасителя, — попытался пошутить Джейс, но быстро понял, что Виктор слишком серьезно относится к этой теме. — Слушай, ты правда не сможешь, да и не должен всех спасать. Ты сделал больше, чем кто-либо в Зауне в этой катастрофе. И уж точно больше, чем владелец производства, из-за которого все и произошло… — Да, это точно! — поддержала Паудер, не поднимаясь с колен Виктора. — Вандер всем говорит, что без тебя те районы можно было бы просто залить бетоном: там были бы только трупы и химия. А ты спас очень многих! — Но не всех… Виктор опустил голову, неловко разминая поврежденную во время падения шею. Тема была болезненной, и, вообще-то, он был не готов ее обсуждать с кем бы то ни было, тем более с Джейсом, который, по мнению Виктора, уже один раз предал его доверие. — Я не представляю, как ты сейчас на это отреагируешь, но рано или поздно мне все равно бы пришлось тебе признаться, — вдруг сменил тему Джейс, и Вик с напряженным вниманием уставился на него. Что еще он учудил?! — Я посмотрел твои чертежи Блицкранка и новые разработки. По-моему, проблема только в одном… Тебе не хватает энергии, чтобы поддерживать структуру более сложной конструкции, чем Блицкранк. И я знаю, как решить эту проблему. Талис взял драматическую паузу, хотя видел по глазам Виктора, что тот уже понял, к чему он клонит. — Хекстек. — Хекстек? Во-первых, мы еще не стабилизировали его и не смогли получать с него поточную энергию. А во-вторых, ты готов отдать свой хекстек в мой проект?! — Виктор говорил с насмешкой, пряча за ней свою искреннюю надежду на поиск выхода из тупика в его исследовании. — Нет, отдавать свой хекстек в твой проект я не планирую. Я хочу снова быть с тобой напарниками, равными партнерами. И хочу использовать наш хекстек в нашем големе, — обезоруживающе улыбнулся Джейс, и Виктор понял, что снова повелся, снова пропал. Второй раз на те же грабли… — Ура! Снова работаем с кристаллами! Пошли скорее, — подскочила с кушетки Паудер, освобождая Виктора от необходимости отвечать Джейсу.