Семнадцать мгновений весны Гермионы Грейнджер и профессора Северуса Снейпа.

      — Откройте рот.       — М-м-м…       — Откройте рот. Иначе я применю империо.       Гермиона послушно открыла рот. Её губ коснулась жидкость, и она снова погрузилась в сон.       Ей снилось, что она превратилась в кошку. Что все от неё отвернулись, и из друзей у неё остался только Снейп. Он кормил её, поил, гладил по голове, находил интересные книги. А когда она уставала, дозволял отдыхать в своей кровати. Почему-то…       Гермиона действительно проснулась в его кровати. Проснулась человеком.       Резко попытавшись сесть, она повалилась обратно — голова кружилась, всё тело ломило, а руки и ноги почти не слушались.       Осторожно просунув руку под одеяло, она в ужасе распахнула глаза — она была совершенно голой!       О Мерлин и Моргана! Снейп! Снейп! Мерзкий ублюдок! Извращенец!       Стыд, гнев, отчаяние, злость и безысходность смешались воедино, вылившись беззвучным потоком слёз.       Слёзы оставляли влажные дорожки на щеках, скатываясь на подушку, а она всё никак не могла поверить в происходящее — Снейп решил наказать её за неповиновение таким образом. Только сейчас она смогла признать, что не смотря на то, что он был Пожирателем Смерти и иначе, как убийцу Дамболдора она его не воспринимала, он всё рвано оставался профессором Снейпом — угрюмым, мрачным преподавателем никогда не переступавшим по отношению к ученикам некую черту, до каких бы словесных оскорблений он не опускался. Даже его отработки и наказания, которые она успела здесь лицезреть, не выходили за рамки тех, что практиковались в мирное время. И вот теперь он оказался точно таким же Пожирателем Смерти. Точно таким же, как и все те, кто хотел ею воспользоваться в особняке Малфоев…       Прорыдавшись, Гермиона уснула, а когда проснулась, за окнами было уже темно, и горел камин.       — Вижу, вы уже не спите, — раздался ненавистный голос.       Вздрогнув, Гермиона вцепилась руками в одеяло.       Снейп, выйдя из тени, замер перед кроватью — чёрный, суровый, недвижимый. Пожиратель. Тот, кто несёт смерть и ужас.       — Прекратите так дрожать и цеплять за одеяло — мне нужно осмотреть вас.       — Что?! — глаза Гермионы округлись. Что за извращения?! Он что, ещё не наигрался?!       — Отпустите одеяло, — теряя терпение, повторил Снейп. — Иначе…       — Империо?! — отчаянно выкрикнула Гермиона.       — Да, империо, — холодно подтвердил Пожиратель.       — Вы!.. Вы, — тяжело дыша, Гермиона не находила слов.       Достав палочку, Снейп нетерпеливо бросил:       — Ну! Я жду!       Он ждёт?!       Гермиона в ужасе уставилась на своего бывшего учителя, холодея внутри. Тот, похоже, теряя остатки терпения, процедил сквозь зубы:       — Я не могу стоять тут вечно, если вы так и будете лежать куклой, то рискуете остаться со шрамами и куда более серьёзными проблемами с внутренними органами.       — С ч-чем? — глаза Гермионы округлились сами собой. — Вы намерены меня лечить?       — О, Мерлин! А вы что думали?       — Я… Я… Ничего, — чувствуя, что краснеет, как помидор, Гермиона отвела взгляд.       — Мисс Грейнджер, — Снейп впервые назвал её по имени — вкрадчиво и мягко. — Я никогда не был падок на студенток. А даже если бы это было иначе, то не льстите себе — вы не из тех, чей вид заставляет мужчин терять самообладание.       Гермиона ещё сильнее вцепилась в одеяло, заливаясь краской стыда. Если бы не ужас и абсурдность ситуации, она наверное бы оскорбилась, или обиделась. Но сейчас её волновало лишь одно — она серьёзно ранена и чтобы поправиться должна предстать перед Снейпом голой.       Подойдя ещё ближе, Снейп, обретя прежнюю отстранённую холодность, пояснил:       — Попытка исцелить вас в образе кошки не возымела успеха. Мне пришлось расколдовать вас и залечить грубые повреждения, но до полного выздоровления ещё далеко, и вы должны это чувствовать.       О, да, Гермиона чувствовала! Она была без сил и беспомощна. Как тряпичная кукла в руках сонного кукловода, то и дело засыпавшего и забывавшего, что нужно дёргать за ниточки. А ещё совершенно раздавлена известием, что Снейп уже врачевал её, значит, уже видел.., касался…       Не в силах смотреть на него, Гермиона зажмурилась и отвернулась.       До её ушей донёсся лёгкий вздох, похожий на сожаление, констатировавшего чью-то глупость.       А потом одеяло из её слабых пальцев выскользнуло и поползло вниз, предоставляя тело холодному воздуху и чужому взгляду. Когда Гермиона уже думала, что от стыда она провалится сейчас, наверное, до самой Тайной комнаты, одеяло остановилось, замерев на границе зоны бикини.       Продолжая дышать через раз, Гермиона поняла, что никогда, никогда больше она не сможет смотреть Снейпу в глаза.       Её тела касались незримые потоки магии, ощущавшиеся покалыванием где-то на коже и в глубине. Потом всё прекратилось. И почти сразу на живот капнуло что-то тягучее и растеклось вокруг пупка. Непроизвольно дёрнув головой, Гермиона уставилась на волшебную палочку, выписывающую пассы над её телом, и Снейпа, сосредоточенно творящего невербальную магию. Рядом, на столике, выстроился ряд флакончиков, среди которых на внешний вид невозможно было опознать ни одно из известных ей зелий. Да то, которое он нанёс ей на живот, тоже было ей не знакомо. Живот… Гермиона едва сдержала сдавленный стон — резаная, едва затянувшаяся рана, шла от пупка к правому подреберью — как раз там, где находилась печень. Чуть выше ещё одна такая же пробороздила бок и рассекла грудь. Всхлипнув, Гермиона судорожно вздохнула.       — Вам повезло, — сухо среагировал на её волнение Снейп. — У ваших… друзей к счастью для вас проблемы с меткостью и мало практики в чёрной магии — кинь это проклятье кто-то по-опытней, вас рассекло бы пополам.       — Пополам? — тупо повторила Гермиона.       — Да. А так, думаю, даже шрама не останется, — рука Снейпа, как и его взгляд, переместились на раненую грудь Гермионы, от чего её лицо вновь покрыла краска стыда. В этот раз Снейп оставил её реакцию без комментариев.       Закончив с целительством, он взмахом палочки призвал бинты, аккуратно лёгшие поверх нанесённой мази, а после невербально вернул на место одеяло.       — Выпейте. Это смесь сна без сновидений и обезболивающего. Вам нужно поспать, — поднёс он к её губам пузырёк.       Гермиона безо всякого империо послушно сделала глоток.       Зелье подействовало почти сразу. Уже глядя в спину покидающего комнату Снейпа, Гермиона сонно подумала: «А зачем ему всё это нужно?»…       Всю следующую ночь и весь день Гермиона провела в постели. В чужой постели. В постели… Снейпа. Словесная формулировка её коробила, хоть за ней не стояло ровным счётом ничего. За это время её бывший учитель появлялся дважды, безучастно справлялся о самочувствии и столь же безучастно левитировал из библиотеки поднос с отвратительной едой, доставленной для него эльфом. Ставил на тумбочку мази и зелья, и, отвернувшись, давал скупые инструкции что и в какой последовательности наносить на почти затянувшиеся раны, а что пить. Гермиона, следуя его указаниям, самостоятельно втирала в грудь и живот пахнущую ёлкой смесь, а после выпивала горькую жидкость. Мысли ослушаться от чего-то не приходило. На её робкий вопрос о возможности посетить уборную, Снейп медленно кивнул.       — Поднимайтесь. Только не сразу. У меня нет желания лечить ещё и ваши сломанные конечности.       Проигнорировав нарочитую грубость, Гермиона села, а после встала неловко удерживая одеяло у груди. Снейп, с совершенно невозмутимым видом лёгким движением палочки трансфигурировал его в мягкий халат до пола.       Несколько смутившись от такой заботы, Гермиона медленно прошествовала в ванную комнату, стараясь не упасть и ничего не сломать, как и советовал ей Снейп. Всё это время она кожей чувствовала на себе его взгляд.       В окружении туалетных принадлежностей, полотенец, халата и самых обычных чёрных тапок, на Гермиону вновь накатила неловкость от вторжения в чужое личное пространство. Стараясь не смотреть по сторонам и поборов абсурдную стеснительность, она сделала всё, ради чего сюда пришла и, пошатываясь, вернулась обратно в кровать под всё тем же внимательным Снейповским взглядом.       Удостоверившись, что она улеглась, Снейп вновь вернул одеялу его привычную форму, задул свечи и ушёл, оставив Гермиону одну наедине с её мыслями.       Ворочаясь с боку на бок, Гермиона пыталась уснуть, но сон не шёл. Смешение ароматов полыни, мяты, немного лаванды и виски, стойко ассоциируясь со Снейпом, щекотали ей ноздри, а мысль о том, что он спит в этой же самой постели — мозг. Лучше бы он дал ей зелье сна без сновидений. Пытаясь переключиться, Гермина начала думать зачем ему всё это нужно и никак не находила ответа. Единственное разумное объяснение, приходившее ей в голову, заключалось в том, что Снейп решил оставить её в качестве страховки и предъявить Волдеморту, если его позиции пошатнуться. Или использовать как наживку при поимке Гарри. Всё это было отвратительно, мерзко и очень по-Пожирательски.       К концу следующего дня, при очередном нанесении мази, Гермиона не ощутила под пальцами ни неровностей, ни шероховатостей и внешне кожа выглядела здоровой. Да и чувствовала она себя вполне сносно. Снейп тоже это заметил. Или по-просту решил, что ему довольно спать ни пойми где, в то время, как его бывшая ученица оккупировала его личную территорию. Вынув из кармана мантии пузырёк, в котором Гермиона по запаху опознала оборотное зелье, он сухо произнёс:       — Ваши каникулы окончились — пора возвращаться в будни. Пейте.       — Я не собираюсь.., — начала было возмущаться Гермиона.       — Пейте! — бесприкословный тон тут же сообщили ей, что перед ней Пожиратель Смерти.       Понимая, что империо не избежать, Гермиона со злостью опрокинула в себя пузырёк. И молча выслушала уже узнаваемое слово кельтского проклятия.       Обращение в кошку произошло мгновенно. Скривившись, Гермиона оглядела вмиг разросшуюся до гигантских размеров кровать, тумбочку и комод, и втянула обострившимся обонянием запахи. Снейп. Он был повсюду. Им пахла постель, обивка мебели и он сам, возвышающийся над ней монолитной чёрной угрозой. А ещё пахло аптекой, что немудрено, если учесть сколько всего было вымазано за эти дни на Гермиону.       — Вы можете проследовать к себе, Леди Мона, — с некоторой издёвкой уведомил её Снейп и отлеветировал на пол.       «Да с превеликим удовольствием!» — фыркнула Гермиона и отправилась в библиотеку.       В библиотеке, на излюбленном кресле профессора, лежала раскрытая книга, которую он, должно быть, читал последнее время — «Тёмномагические проклятия и способы их исцеления». Запрыгнув в кресло, Гермиона приступила к изучению фолианта, с жадностью понимая, как она соскучилась по чтению…