***
На следующий день Кэмпбелл, набравшись смелости, решила признаться. Полдня прошло, пока она собиралась с силами, подбирала слова, а после лихорадочно искала Тревиса. Найти его не удалось, зато девушка столкнулась с ним, когда выходила из школы. Испугавшись столь неожиданной и, более того, нелепой встрече, она тихо поздоровалась и ушла не дождавшись ответа и даже не сказав более ни слова. Дома она корила себя за это, ругала, а после, сочинив длинное любовное сообщение, отправила его на номер Тревиса, найденный в группе. Руки тряслись от волнения, оно же комком крутилось в животе, вызывая неприятные, слегка болезненные ощущения. Фелпс не ответил, даже не прочитал в этот день все то, что от души выкладывала девушка. Она озлобленно послала блондина нахуй у зеркала и решила, что забить на это будет лучшим решением. Однако, ответ пришел через два дня. Тогда, когда уже все бабочки в животе задохнулись, а сама Эш пыталась забыть это как обычное недоразумение, каких бывало много в ее жизни. "Кэмпбелл, головой ударилась?" Девушка сглотнула тяжёлый ком в горле и ответила: "Нет" "Я отвечу тебе не так же, как ты тут написала. Строками каких-то левых поэтов, сорри, я так не умею. Все не так просто, Эшли, прости, если обижаю тебя отказом, но сейчас не лучшее время, чтобы даже попробовать. Мне нужно время и, думаю, тебе тоже оно надо, чтобы убедиться в своих чувствах. Для меня сейчас не время отношений. Прости, Эш)" Утерев скупые слезы, девушка написала: "Спасибо за такой культурный отказ и пояснение причины. По крайней мере, теперь я не буду винить в этом себя" Тревис не ответил, просто вышел из сети и, как была уверена девушка, стёр эту переписку, чтобы забыть, как страшный сон. В мысли закралось все то же желание утопиться, однако общество Салли тогда то ли утешило девушку, то ли так напугало, что она и забыла о чувствах к Фелпсу. Но Фишера сейчас рядом не было, он где-то там на тренировке или крыше, курит свои противные сигареты и хранит тайны в своей загадочной личности. Решив, что тревожить Сала глупо, девушка просто собралась и вышла на улицу. Стоять под дождем было не лучшим решением, однако, как показалось брюнетке, он смывал с нее не только макияж, но и противное ощущение отказа. - Да мне никогда не отказывали! Что вообще возомнил о себе этот Фелпс! Время у него не то, ну и хуй с тобой, когда будет то, уже не будет меня! - психанув и топнув ногой по луже, из-за чего куртка, ботинки и брюки были в грязи, она поправила мокрые волосы, и пошла в ближайший магазин за мороженым. "За мной толпами гоняются, а ты сам меня проебал," - подумала девушка, выбирая мороженое.***
- Детские травмы - это серьёзно и не каждый может от них избавиться, - проговорила психолог, глядя на девушку-подростка. - Какая у нее может быть детская травма? Все время идём ей на уступки, а она такое вытворяет, - мать вскинула руками, возмущенно, с крапинками злости в глазах, смотрела на дочь. Отец стоял поодаль, слушая слова психолога и буравя дочь тяжёлым, мужским взглядом не предвещающим ничего хорошего. - Это может быть нехватка внимания или агрессия в сторону ребенка, какие-либо семейные ссоры. Причин много, нам ещё предстоит разобраться в природе данной ситуации. - И что нам теперь делать? Бегать вокруг нее и лелеять? Она не единственный ребенок в семье и понятное дело вниманием нужно делится. Да и ко всему этому, мы работаем как не в себя, чтобы у них все было, а она такое вытворяет! Господи, за что мне это! - Я прошу вас успокоиться. - Какое успокоиться, я бы посмотрела на вас, если бы ваша дочь пыталась покончить жизнь самоубийством! Это же так низко. Таких людей даже хоронят без почестей, как слабых и глупых! Поняла меня, Эшли? Девушка сидела, пытаясь сдержать слезы. Ей было 14, когда она пыталась поменять свою жизнь, а точнее ее лишиться. Пока где-то там другие подростки боролись за жизнь, хватались за последние тонкие нити света, младшая Кэмпбелл пыталась оборвать их, обрезать и заставить всех пожалеть. - Я хочу поговорить с девочкой наедине, выйдите, пожалуйста, из кабинета. - Я имею полное право присутствовать на сеансе, я оплатила его! - Это врачебная тайна, вы не имеете право вмешиваться в наш разговор. Я обязанa поговорить отдельно с ребенком и отдельно с вами, родителями. Женщина скривилась и ушла, громко хлопнув дверью. За ней вышел отец, менее агрессивно. - Я обещаю тебе, что все, что ты расскажешь останется в стенах этой комнаты. Я не буду давить, только вопросы. Ты, если не хочешь, можешь на них не отвечать. Эш утерла слезы и кивнула. - Сколько у тебя братьев или сестер? - Один. Его Бен зовут, он младше меня. Женщина сделала пометку. - Какие отношения у вас в семье? Младшая Кэмпбелл замолчала, сглатывая липкую слюну, застрявшую в горле. - Родители часто злятся, когда что-то идёт не по их правилам. Часто ругаются между собой, кричат на нас и порой мы сами не знаем за что. Бен очень этого боится и мне приходится прятать его и успокаивать. Поэтому я часто отхватываю вдвойне. - В чем причина гнева родителей? - Я не знаю... - Это из-за родителей? - женщина указала взглядом на изрезанные руки. Брюнетка слабо кивнула, вытирая подрывающиеся слезы. - Там, на крыше ты была тоже из-за них? - Да. - Почему крыша? - Мне казалось упасть с большой высоты или утопиться менее болезненно. Но я оказалась слабой и не смогла ни того, ни другого. А после меня вообще поймали... - Эшли, послушай, ты не виновата ни в чем. Ни в одной из оплошностей или гневного настроения твоих родителей ты не виновата. Ты не слабая, а наоборот очень сильная. Ты смогла это вытерпеть и долгое время с этим бороться. Не опускай руки, вместе мы справимся и твои родители изменяться. К вам будут приходить, проверять, как обращаются с детьми. Ты можешь смело им все рассказывать. Так, вы будете в безопасности. Скажи, ты мне веришь? - Верю... Громкий крик, ссора, прерывающаяся иногда звуками разбивания посуды, длилась уже более часа. Бен, спрятавшись в кровати сестры, хныкал, боясь всего этого кошмара. Сама девушка уже, казалось, привыкла. Однако, маты, повышенные тона, угрозы - все это постоянно заставляло ее трястись от ужаса. - Что же вы делаете... - Эш? - отозвался Бен из кровати. -М? Девушка сидела у дверцы шкафа, зажав уши руками, но даже это спасало мало. - Мне страшно. Эшли сама тряслась от ужаса, но для брата хотела стать примером силы и мужества, которого как такового у нее и не было. - Не бойся, ничего не случится, - брюнетка подошла к брату и погладила того по голове. - Попробуй уснуть, а я скоро приду. Эшли было 12, когда она впервые получила пощёчину от отца и оскорбления в свой адрес. Она отчаянно пыталась успокоить родителей, но те пропускали ее слова мимо ушей. Их злость распространялась на все, что находилось в зоне досягаемости. - Простите... Извинилась девушка и, захлёбываясь в собственных слезах, убежала в комнату, держа руку возле горящей от удара щеки. Отец не пожалел силы. Наутро на скуле был синяк и ко всему прочему эта картина ещё и подпухла. Это было впервые, когда мама уделила мне внимание, после рождения Бена и то, только чтобы замазать последствия их ссоры. Глянув на разноцветное от синяка лицо дочери, она лишь прошипела, подобно змее: - Не лезь, дура. Эшли исполнялось 8, когда на ещё счастливое день рождения ей сказали, что в семье скоро будет пополнение. Младшая Кэмпбелл прыгала от радости, предвещая веселые игры с новым ребенком в семье . В этот же день она с энтузиазмом принимала подарки и некоторые игрушки, откладывала братику или сестричке. В свое день рождения она заставляла маму есть торт, чтобы ребёночек в ее животе тоже смог попробовать. Девочка ещё не знала, что этот ребенок станет для нее причиной ее гнева, но также запредельной любви. Младшей Кэмпбелл было 13, когда она впервые взяла лезвие в руки и познакомилась с понятием селфхарма. Это "лечебное средство" стало для нее спасением на несколько лет, даже после попытки суицида. Отхватив в очередной раз за что-то, чего она не делала, брюнетка не смогла заплакать. Слезы не катились по щекам, как все время до этого, а внутри была пустота. Казалось, сделай сейчас снимок ее тела и увидишь зияющую пустоту, дыру в груди. Найдя в пенале лезвие, которым точила карандаши, вместо точилки. Она провела маленькую линию поперек руки, возле самого локтя. Крови почти не было, так как порез был слабым и боязливым. Это стало началом. Далее, в зависимости от ситуации, раны становились глубже или длиннее. Кофты с длинными рукавами и плотной тканью. Таким образом продолжала течь жизнь в ее венах.