Изменения

Он не собирался лгать… Его настроение всё так же было отвратительным. И Куина, старавшаяся терпеть до последнего, начинала уставать от его резких шуточек и раздражительности. Чему ещё больше способствовала его короткая встреча с некой зелёноглазой девушкой с огненными волосами сегодня утром в аптеке. Это было чем-то вроде сюрприза, увидеть её, стоящей там. Учитывая все обстоятельства, он знал, что шансы рано или поздно столкнуться с ней, на самом деле, не так уж малы… Чишия просто не рассчитывал, что это произойдет так скоро. …Так что нет, он не собирался лгать. С таким же успехом это могла быть пуля в гребаный мозг — увидеть, как она стояла там c приятелем Таттой. Небрежно шутила с ним в своей уникальной нездоровой манере. В то время, как выражение безмерного ужаса на лице Татты при её шутке о передозировке было слегка забавным. То, что она искала защиты у другого мужчины от него, было чем-то немыслимым. Ему не понравилось, как всё её тело напряглось с заметной дрожью, когда она поняла, что он был там. Он не привык к тому, что она так ведёт себя рядом с ним. Ему также не нравилось, как его собственное тело предательски вело себя рядом с ней. Ум был ясным, как всегда, если не ещё лучше, без отвлечения, которое она вызвала у него. Но его тело… Его тело, казалось, думало и действовало само по себе, без его согласия, и это раздражало до чёртиков. Рассуждая здраво, он понимал, что должен был держаться на расстоянии. Несмотря на это, оказалось, что ноги не отдавали отчёт и понесли его к ней прежде, чем он смог отговорить себя от этого. Он подошёл и остановился всего в нескольких сантиметрах от неё. Позволяя соблазнительному зимнему пряному аромату её волос на мгновение лишить его рассудка. Саша смотрела на него так невинно, и всего на секунду он искренне забеспокоился, что его руки полностью победят его разум и притянут её к своей груди. Где ей самое место. — Чишия! — крайне раздраженный голос Куины прорвался сквозь его мысли, возвращая к реальности. — Куина? — он ответил, стараясь, чтобы нетерпение не проскользнуло в его монотонном голосе. — Ты когда-нибудь подойдешь сюда и поможешь?! Этот огонь не разожжётся сам по себе, и я больше не могу держать дрова. — Ты не станешь? Это имеешь в виду? — Чишия… — но она предупредила слишком поздно. — Если только твои руки не отвалились… — он замолчал, чтобы многозначительно взглянуть на её руки, безвольно свисающие по бокам, когда она опустилась на колени рядом с впечатляюще высокой кучей сломанных веток, сучьев и палочек. Там было собрано достаточно дров для небольшого костра, но Чишия решил позволить ей самой разобраться в этом. — …Только тогда ты физически не сможешь тащить эти здоровые, но лёгкие палки. Ты устала, но не обращаешь на это внимание, вот в чём проблема. — Да что, твою мать, у тебя с настроением?! Он просто фыркнул и покачал головой, возвращаясь к забытому листу бумаги, который он держал в руках, чтобы не обращать внимания на то, как Куина разочарованно вздохнула. Затем, казалось, что-то щёлкнуло. Он заметил боковым зрением, как она немного выпрямилась, осторожно поглядывая на него каждые несколько секунд. — Ты столкнулся с ней, так ведь? Чишии пришлось сдержаться, чтобы не закатить глаза. Совершенно не было желания снова погружаться в эти мысли, хотя было ощущение, что других вариантов не так много. Куина была упряма, как осёл, когда хотела чего-то. И горящая ярость в её взгляде говорила ему, что сейчас именно тот момент. Выдохнув, он сунул лист бумаги в карман и наклонился вперёд, уперев локти в бёдра и уставившись на неё из-под выбившихся из-под капюшона платиновых прядей. Возможно, пришло время для ещё одного скелета… — Да, я видел её, — его тон, хотя и звучал скучающе, был резким и не оставлял места для дальнейших уточнений. Это всё, что он собирался сказать, и девушке оставалось только смириться с этим. Куина обдумала его слова и нахмурила брови, вновь посмотрев на него. — Значит с ней всё хорошо? — Она в порядке, Куина. — Чиши… — Прекрати! Просто остановись. Я не хочу говорить о ней. Это не имеет значения. — Как, блять, это может не иметь значения? Ты лю… — в одно мгновение Чишия вскочил со своего складного походного кресла, захваченного из соседнего магазина, и возвысился над брюнеткой. Жестокость, которая была ему не свойственна, пылала в почти чёрных глазах. Впервые, с тех пор, как они познакомились, Куина поняла, что искренне боится за себя. Она уставилась на парня, разинув рот, и не уверенная в его следующих действиях. Движение, которое он, как оказалось, сделал для неё. С абсолютно пустым взглядом он наклонился, приблизив своё лицо к её. Голос, который всегда был таким спокойным, теперь был наполнен эмоциями, настолько новыми для него, что он ещё не понял, как их контролировать. — Не смей заканчивать это предложение, — выплюнул он. Отступив обратно к своему креслу, парень так резко опустился на водонепроницаемую ткань, что чуть не опрокинул адскую штуковину. Но было едва заметно, что Чишия потерян. Все противоречивые и сбивающие с толку чувства, которые он упорно пытался похоронить за последние несколько недель, стали слишком сильными, чтобы сдерживать, они проникали сквозь его высокие рушащиеся стены. Он знал, что в какой-то степени Куина была права, просто не был уверен, что это было… Она же в этом была непреклонна. Любовь. Что, к чёрту, он знал о любви? Ничего. И не заботился о том, чтобы узнать. Человеческие сердца опасны. Они вводят людей в заблуждение, причиняют столько вреда и разрушений. Он давно пришёл к выводу, что ему гораздо лучше держаться подальше от всех сердечных дел. Таким образом никто не мог навредить ему ещё больше, чем сейчас… Теперь это не имело значения, он нарушил своё собственное правило. Плывя по течению в безбрежном океане своего разума, Чишия не заметил, как Куина бесшумно скользнула по траве, пока её рука нерешительно коснулась его колена. И это чувство оставило его с острой потребностью физически оттолкнуть её, чтобы вернуть комфорт одиночества. Она поняла это и убрала тонкие пальцы в тот момент, сразу, как почувствовала, что он напрягся, но их сменил мягкий звук её голоса. — Если хоть на секунду ты сможешь вытащить голову из задницы и перестать быть таким чёртовски упрямым, возможно, ты наконец-то сможешь видеть вещи ясно. — Не я здесь упрямлюсь, это ты никак не замолчишь. — Она мой друг! Я забочусь о ней, можешь отрицать сколько угодно, но ты тоже заботишься! Ты бы не был сейчас так несчастен, если бы не… Это нормально, что тебе больно, Чишия… Но ты не должен быть такой грёбаной свиньей по отношению ко мне только потому, что я хочу знать, как она. Несколько мгновений блондин молчал, позволяя её словам впитаться. Он не думал, что ведет себя как свинья. С другой стороны, он никогда не думал, что будет настолько глуп, чтобы позволить себе влюбиться в женщину именно здесь, в сраном пограничье. Ведь да, самому себе он мог признаться, что любит её. — Даже если я забочусь о ней… Какая разница? Я видел, как она отскочила от меня сегодня, Куина! И это было больно, ясно? Это то, что ты хочешь услышать?! — Нет… Конечно, нет! — Тогда что ты хочешь от меня? — ему почти удалось снова взять себя в руки. Тон вновь стал безразличным и пустым. — Я хочу, чтобы ты просто был проклятым человеком хотя бы раз, Чишия. А не каким-то идиотским роботом. Усмехнувшись, блондин покачал головой и наклонился, чтобы взять бутылку с водой. — Могу заверить, что я из плоти и крови. Не из винтиков и гаек. Он сделал большой глоток нагретой на солнце воды и закрутил бутылку, прежде чем кинуть обратно в траву. Парень перевёл взгляд к приятному горизонту пустынного Токио, залитого послеполуденным солнцем. Смутно осознавая, что девушка поднялась с травы и встала рядом с ним. — Что, чёрт возьми, мне с тобой делать. — Ничего, — прозвучал его самодовольный ответ. А пристальный взгляд по-прежнему был прикован к золотому сиянию города перед ними.