Изменения

Несмотря на то, что солнце едва показалось из-за горизонта за поляной, Чишия был слегка удивлён, обнаружив, что их маленький лагерь уже разбит, и по его возвращению там кипит жизнь. В воздухе витал характерный аромат растворимого кофе, а также аромат какого-то мяса, жарящегося на только что разведённом огне. В то время, как Усаги нигде не было видно, её спутник сидел на шезлонге с опухшим лицом, его тёмные волосы стояли дыбом, словно он засунул палец в розетку под напряжением. Арису зевнул и пару раз моргнул, глядя на Чишию. Глаза соединились с затуманенным разумом, и он вскочил с гораздо большей энергией, чем блондин ожидал. — Я нашёл кое-что, что может тебя заинтересовать… Чишия нахмурил брови. Он ожидал, что сегодня Арису в какой-то момент загонит его в угол за откровенно отвратительное обращение со своей подругой. На самом деле, он бы не удивился, если бы остался с фингалом под глазом. Видит Бог, он это заслужил. Но парень помладше довольно хорошо держал себя в руках. Чишия не зашел бы так далеко, чтобы сказать, что ему это безразлично. Он поймал случайный взгляд, брошенный в его сторону, и то, как Арису, казалось, боролся с самим собой, когда блондин повернулся к нему лицом. Интерес полностью пробудился. — И что же это? Мальчик с растрёпанными волосами переминался с ноги на ногу, он глубоко сунул руку в карман своих джоггеров, вытаскивая оттуда белый телефон. Он внимательно наблюдал за тем, как Чишия замер при виде него. Позади Арису возникла фигура, но Чишия не сводил своего тёмного взгляда с телефона, который теперь лежал у него на ладони. Ему не нужно было смотреть на фигуру, чтобы понять, что это была она. — Было бы лучше, если бы он сказал тебе перемотать видео, — пробормотала Саша, протискиваясь мимо него. Знакомый аромат зимних специй вторгся в его нетерпеливые чувства, так же быстро исчезая с её отдалением. На мгновение ему было трудно оторвать взгляд от поспешно удаляющейся девушки. Блондин обернулся к Арису только тогда, когда силуэт скрыли толстые ивовые лозы. Проглотив понимающую усмешку в ответ на недовольный взгляд Чишии, брюнет опустил глаза на телефон, наблюдая, как большой палец Чишии скользит по экрану. А его тёмные глаза мерцают, впитывая сцены, в итоге останавливаясь на одной, которая, казалось, выпрыгнула на него. Его внимание было приковано не к девушкам на экране, а к знаку метро позади них. — КУИНА! — крикнул он, не потрудившись извиниться за то, что заставил Арису вздрогнуть, когда сунул телефон обратно в ему руку и бросился к ивам. — Я НАШЁЛ ЭТО. Мясо, подвешенное над пылающим огнем, зашипело, когда Куина встала и быстро исчезла в палатке прямо за ними, Саша взяла на себя управление и осторожно перевернула импровизированный гриль. Твёрдо удерживая свой бледно-зелёный взгляд на Чишии, пока он нависал над ней, лицо было таким же стоическим, как всегда. — Что ты нашёл, Чи? — Ничего такого, чем я хотел бы поделиться с тобой. Поддразнивая, она закатила глаза. — Легко это удаётся? Он нахмурился, ему пришлось немного потрудиться, чтобы перевести её родной английский язык. Она делала это только тогда, когда злилась… Он находил это раздражающе милым. — Что? — Быть полным мудаком, — она снова перешла на японский. Тон сладкий, как сахарная вата, и мягкая улыбка. Это заставило его усмехнуться. Хотя он позволил ей лишь слегка промычать в ответ. — А если серьёзно, Чишия. Что бы ты ни задумал, ты тоже… Будь осторожен. Пожалуйста. Это задело. Её, казалось бы, безусловная забота о нём и его благополучии. Особенно с тех пор, как он узнал, что был для неё мудаком категории А. Хоть и большая часть его дерьмового поведения была для её же блага… Факт оставался фактом, она не обратила внимания на этот маленький кусочек информации. Итак, с её точки зрения… Он действительно был просто мудаком категории А. Тем не менее, Саша всё ещё заботилась о нём достаточно, чтобы сказать ему быть осторожным. Его брови сошлись на переносице, ноги понесли его вокруг костра прежде, чем он смог их остановить. Он сел рядом с девушкой, рука об руку, наслаждаясь неразберихой эмоций, взрывающихся от простого ощущения её прикосновения к нему. — Саша, — начал он. Но это было всё, что он мог заставить себя сказать. Он уставился на потрескивающие угли перед собой, пытаясь составить предложения из беспорядочной массы слов в своей голове. Извинение было доминирующим и продолжало всплывать каждый раз, когда он опускал его. Затем там, прямо на задворках его сознания, отодвинутое и загнанное с глаз долой, было то маленькое слово из шести букв, которое он отказывался позволить себе выразить словами. Любовь. Если бы он был любым другим мужчиной, и это было бы любое другое место, было бы так чертовски легко сказать ей. Он подумал об Арису и Усаги. Очевидное притяжение между ними. Оно не было скрыто, как привязанность Чишии к Саше, бурля с такой силой, что время от времени он не мог её контролировать, и она выплескивалась наружу, но была определенная искра, которую они лелеяли в приятно мерцающее пламя. — Ты для меня не просто расходный материал, — он ненавидел то, как дрожал его голос. Это было практически незаметно. Возможно, она даже не обратила внимания, но он заметил, и этого было достаточно. На долю секунды у него возникло пугающе сильное желание продолжить, но после недолгого размышления оно медленно угасло. Она молчала несколько минут, а после повернулась к нему лицом. Её тонкие пальцы призрачно скользнули по его щеке, заставив вздрогнуть. — Я была достаточно глупа, чтобы позволить своему любопытству к тебе взять надо мной верх. Мне следовало держаться подальше. Даже когда я поняла, что ты станешь моим падением… Я… Я не могла уйти. Неважно, какую сильную ты причинил мне боль, Чишия, я не могу уйти от тебя. И я тоже не могу сердиться на тебя за это. Ты логичен. Тобой движут рациональность и логика, а мной — эмоции. Из нас двоих, конечно, я могла быть использованной. Я настроила себя на то, что могу стать такой с самого начала. Она выглядела так, как будто хотела сказать что-то ещё, но передумала. Устало вздохнув, она сделала вид, что отстраняется, и всё её существо снова отступило от него. То, как он схватил её за подбородок большим и указательным пальцами, было инстинктивным. Он не мог понять почему, он просто знал, что не может позволить ей снова уйти. Ленивая усмешка тронула его губы при виде её застывшей позы, с глазами широкими, как блюдца. — Ты многое значишь для меня, Саша. Крайне раздражающее неудобство в первую очередь… Но ты никогда не была для использования. Ты… — Чишия замолчал, слова на его языке были чужими и слегка горькими. Он поёрзал на влажной от росы земле, чувствуя себя крайне неуютно в собственной шкуре. — Помнишь, когда перед «десяткой червей» ты спросила меня, почему я намеревался никогда не вступать с тобой в игру? Я соврал тебе. Это не потому, что ты слабое звено. Это потому, что ты моё слабое звено. Это было угрозой… Нираги сыграл на этом. — Ты сказал, что я для тебя ничто. Отдать что-то, чтобы что-то получить. Помнишь? Насколько я знаю, ты нашёл что-то ещё, для чего тебе нужна пешка… Убрав его пальцы со своего подбородка, она схватила веточку приличного размера, чтобы потыкать в обугленные ветки. Её вопрос повис в воздухе. Он на мгновение задумался об этом. Наблюдая за тем, как прохладный утренний ветерок подхватывает мягкие завитки, выбившиеся из её растрепанного пучка и трепещущиеся на изящном изгибе бледной шеи. Впервые в своей жизни он отбросил осторожность на ветер… Если это обернётся против него, и он окажется сломленным… Что ж, она стоила этого риска. — … Он бы выстрелил тебе между глаз, если бы знал правду… Потому что единственный способ причинить мне боль, кроме как в играх — это через тебя. Здесь. Он сказал это. Это не было великим романтическим признанием в бесконечной привязанности и никогда не будет. Он понятия не имел, как выразить что-то подобное словами, и просто не был к этому склонен. Но он любил эту глупую рыжеволосую англичанку больше, чем когда-либо думал. И теперь, по крайней мере, у неё тоже было небольшое представление об этом.