Принц Х Царевич - 3

Всю дорогу до Тюрильского королевства Марья с Марфой сокрушались, что не смогли поучаствовать в сражении за честь и добродетель своего господина. Ух, они бы задали нахальной королевне, кабы смогли бы выбраться из своего ларчика! Ух, да они бы сделали с ней то-то и то-то!.. Пересвет краснел до корней волос, шипел, требовал угомониться и взывал к здравому рассудку. Но девчушки его не слышали — заливались дуэтом! Царевича только одно и сдерживало от строгого приказа замолкнуть — улыбка принца, которую тот пытался скрыть, но уголки губ невольно расползались от запальчивого щебета воинственных девчушек. Хорошо, что много времени дорога не заняла — девчушки переместили их волшебным образом прямиком в столицу Тюриля. Ровнехонько к дверям уже знакомого трактира «Хеллблау Драхе». Хозяин заведения с первого взгляда узнал посетителей. Расплылся в радушной улыбке до ушей — а левый глаз всё ж задергался. Заверил, что с радостью присмотрит за лошадьми путешественников — сколь будет угодно! Вернее, какой срок изволят оплатить за конюшню. Проводил в зал, усадил за лучший стол, выставил по кружечке легкого свежего пива. Пересвет не подавал вида, но явно нуждался в небольшом отдыхе после объяснений с Фанни, бешеной скачки и броска из королевства в королевство, прежде чем пойти к Мейнхарду. Да и узнать последние новости было не лишним. Трактирщик принял приглашение поболтать, уселся напротив, принялся охотно сплетничать насчет политической и общей обстановки, сложившейся в столице. Старательно держал дежурное любезное выражение на раскрасневшейся физиономии, не бегал глазками. А принц не мог не заметить, что большинство посетителей заведения — явно местные жители, регулярно заглядывавшие пропустить по кружечке, — похоже, были уже прекрасно наслышаны о недавно случившемся здесь конфузе с «иностранной фройляйн». Косились из-за плеча, разглядывали нихонца, резко выделявшегося вычурностью наряда и непривычной внешностью. Перешептывались. Признаться честно, Ёширо это мало волновало… Хотя нет, конечно, в памяти сразу же вспыхнули лица Зигурда с братцем, которые разглядывали его с еще более пристальным любопытством… Но, к счастью, Пересвет был слишком озабочен предстоящей встречей с королем Мейнхардом, чтобы замечать подобные пустяки. И Кириамэ решил, что давненько не примерял излюбленную маску высокомерной нагловатой гордыни. Простолюдины оценили сразу — засмущались, замолкли, кто-то сбежал, кто-то остался, засмотревшись. Вот только расточать чарующие, снисходительные улыбки на хозяина заведения оказалось вредно — тот принимался запинаться и сбивался на полуслове, забывая, какую именно новость обсуждали. Во всяком случае, настроение у принца заметно улучшилось. Как выяснилось, рыцарский турнир, на который Мейнхард возлагал огромные надежды, оказался в итоге лишь напрасной тратой казенных средств. Рыцари-то понаехали, верно. И зрители остались довольны разыгранными поединками. И даже победитель определился! Доблестный белокурый здоровяк, косая сажень в бронированных плечах. Принцесса Хильда была безумно счастлива — хоть сейчас под венец… Однако нашлись сердобольные люди — нашептали несчастному жениху о скудном приданном, о репутации невесты. А главное — поведали про обязанность перед свадьбой сходить на битву с подземным чудищем. И претендент, понятное дело, сбежал. От горя его величество вывесил на воротах дворца объявление открытым текстом: смельчаку, который избавит подземелья под столицей от чудовища, отсыплет столько чистого золота, что в жизнь потратить не сумеет. Люд толпился перед воротами, зубоскалили, мечтательно воздушные замки строили — а безумцев полезть очертя голову в опасные шахты всё не находилось. Пересвет с Кириамэ тоже остановились перед воротами поглядеть на истрепанный ветром и дождем свиток с королевской печатью. — Слушай, а если к этой награде еще гос-должок за экспорт прибавить — аккурат получится Хунь-Юаню оплатить! — подсчитав в уме, задумчиво произнес царевич. — Я знал, что тебя потянет на геройство, — мягко улыбнулся Кириамэ. Пересвет обрадовался — если его муж не против, они вдвоем мигом с чудищем управятся!.. Радости его величества не было предела. Король Мейнхард аж на троне подпрыгивал, а Хильда с королевой, сидевшие по обе руки от правителя, прослезились. Королева изящно промокнула реснички платком. Ее высочество громоподобно высморкалась в оборчатый длинный рукав. — Но у меня есть два условия, — сказал вдруг Кириамэ, и царевичу крайне не понравилось, что принц на него даже не взглянул. Не посоветовался — а ставит условия? Что за черт?.. — Всё, что угодно в пределах разумного! — развел руками осчастливленный король. — Первое, — произнес Ёж, опустив глаза, — исключите обязательный брак с вашей сестрой из награды. Пересвет с облегчением выдохнул. Он и сам хотел о том же попросить, правда в более деликатной форме, что ли. Вон, Хильда насупилась, снова рукав для соплей приготовила. — Как будет угодно, — не слишком охотно пошел навстречу пожеланиям его величество. Похоже, давно уже не терпелось отдать сестрицу в хорошие руки — а тут такой прекрасный шанс отправить в дальние страны, в неведомое Тридевятое глухое королевство! Да не судьба. — Второе, — продолжал Ёж. Рукой указал на царевича, а взгляд всё равно прятал: — Заприте его под замок, выставите охрану. Не выпускайте до тех пор, пока я не вернусь. — Странное желание, — заметил король. — Но будь по-твоему. Махнул скипетром — и Пересвета схватили за руки двое дюжих латных стражей. Тот рыпнулся было вперед, к принцу — да не пускают! — А если ты не вернешься? — уточнил Мейнхард. — В таком случае отпустите его, вышлите из страны — пусть мое тело сопровождает на родину для похорон, — пожал плечами Ёж. — В Тридевятое царство. Пояснив, о какой родине говорит, он всё же нашел смелость взглянуть на рычащего от злости царевича. — И что это значит? — осведомился Пересвет, дергаясь в бессильной ярости. — Ты как со своим мужем обращаешься?! Как с собачкой?! Запереть вздумал, не пущать?! На цепь посадить?! Кириамэ улыбнулся: в запале чувств назвал мужем? Но всё же благоразумно выкрикнул это на своем родном языке, чтобы посторонних не смущать. Те, как ожидалось, ни слова не поняли. Мейнхард деликатно разглядывал свой скипетр, предоставляя иностранцам выяснить отношения — возможно, в последний раз в жизни. А вот королева с Хильдой насторожились, женской интуицией ловя подозрительные интонации в разговоре. — На моем месте ты разве не поступил бы точно так же? — мягко спросил принц. До дрожи в пальцах хотелось в последний раз кинуться на шею любимому и поцеловать… Но что за глупость? Он должен вернуться с победой! Так что ни о каких прощаниях не может быть и речи. — Если бы ты сам умел обращаться с лютней — разве не попытался бы оставить меня в безопасности и уйти один? — Да… Но!.. — вынужден был признать Пересвет, бледностью пугая принцессу с королевой. Одна платочек комкала, вторая от переживания ногти взялась грызть. — Я обещаю быстро управиться, — сказал Кириамэ, боясь хоть еще разок взглянуть в глаза супруга. — Я скоро вернусь, ты соскучиться не успеешь. Я просто хочу вернуть себе утраченную честь и достоинство. Хочу снова уважать самого себя, понимаешь? — Поэтому бросаешь меня? — оскорбился царевич. — Эгоист ты!! Вот кто!! Принц кивнул. Мейнхад понял, что разговор окончен: приказал увести протестующего задержанного вон из зала и заключить под стражу, как было обещано. — Я позабочусь о нашем госте! — спрыгнула со своего трона Хильда. Подхватила юбки, унеслась догонять. С недавних пор Ёширо не выносил закрытых от света подвалов, подпольев, подземелий… В шахты, где хозяйничали коротышки-нибелунги, (а ныне правило неведомое чудовище), разумеется, не проникал ни единый лучик солнца. Кириамэ боролся с собой, но шел вперед, ведомый компанией гномов. От запаха земляной сырости к горлу подкатывал комок тошноты, от окружающей темноты и холода по телу бежали мурашки. Хотелось закричать, позорно завопить — и убежать, пока еще не поздно. Пока еще он понимал, в какой стороне выход… Но он заставлял себя дышать ровнее, держать лицо и не отставать от шустро семенящих проводников. С собой у него была фляжка воды — нибелунги уверяли, что с водой в подземельях проблем не будет, пригодных ручейков и источников в пещерах и шахтах предостаточно. Из еды он ничего не взял — заодно и очищающий пост выдержит. Он самоуверенно рассчитывал, что крайний срок, который ему понадобится, чтобы найти и усыпить чудовище волшебством лютни — дня три, больше тут и делать нечего. Ну, хорошо — неделю! А если дольше придется задержаться — он быстрее с ума сойдет. А сумасшедший и не сумевший восстановить честь — пусть от голода умирает, не жалко. На поверхность безумец ведь из лабиринта шахт и пещер не выберется? Царевич в таком состоянии его не увидит — уже счастье… Светом снабдили нибелунги, щедро дали запас на три недели. Гномы в шахтах пользовались особой, своей собственной магией. Такими же особенными были их фонарики: на длинный посох крепились за петельку сетчатые мешочки, наполненные волшебными шариками. От раскачивания шарики стукались друг о дружку, покрывались трещинками — и наружу просачивался свет. Чтобы фонарик светил ярче, можно специально ударить о стену со всего размаху — тогда и ослепнуть от сияния недолго. А можно было шарики вынимать по одному — и оставлять, как маячки. Нибелунги уверяли, каждый такой шарик, не важно, ярко или тускло, должен просветить целые сутки напролет и только после этого погаснуть. Таких вот фонариков у принца была большая сумка — устланная мягкой тканью, чтобы шарики не перестукались и не перегорели раньше времени. — Вот здесь! — заговорил вдруг один из проводников, остановившись перед ни чем не примечательным ответвлением коридора. — На этом самом месте в последний раз видели этот уж… уж… — Гном не совладал с волнением, замер с протянутой к темноте рукой, икая от страха. — Ужа-а… — попытался выговорить, упрямо выворачивая непослушную челюсть. Второй нибелунг быстренько подскочил, прикрыл товарищу рот ладошкой: — …здесь видели этого ужа-а-асно большого зверя! — закончил вместо него с наигранным воодушевлением. — Ну, мы пойдем! Счастливой охоты, иноземец! Проводники по команде развернулись и посеменили в обратном направлении. — Погодите! — попытался задержать их принц. — А как мне найти обратную дорогу? Вы разве не оставите мне карту? — Ты думаешь выйти обратно? — с удивлением обернулись к нему гномы. Переглянулись между собой — и зашлись в истерическом мелком хохоте. — В чем дело? — нахмурился принц. — Не волнуйся, иноземец! Если понадобится, мы тебя сами быстро отыщем, — заверили коротышки. И удрали в темноту. Покачивающиеся на длинных шестах фонарики танцевали, как светлячки. Пока не растворились. Оставшись в полнейшем одиночестве, в звенящей тишине, Ёж машинально потёр запястья. Да, подземелье. Да, темно… Но вот фонарик, вот лютня. И впереди — враг. Где-то здесь у него есть враг — а значит, он должен идти вперед и забыть о глупых страхах, сжимающих горло. Он вытащил из-за пазухи волшебный ларчик. Приказал коробочке открыться, позвал девчушек. — Акти-ва-ция-ааа-ооо-ыыы… — надсадно прохрипела волшебная вещица. — Активация невозможна! Попробуйте запустить заклятье в следующий раз, когда будут устранены посторонние магические излучения! Вежливо отказавшись работать, ларчик решительно защелкнул крышку. Хмыкнув, Кириамэ спрятал такой всемогущий, такой многофункциональный — но слишком часто такой бесполезный артефакт в карман. Нужно было проверить лютню — если уж и она откажет… От короткой веселой мелодии с земляного потолка упали к ногам принца три крошечные тушки: летучая мышь, крот и мышь обыкновенная. Из-за поворота коридора выпал коротышка-нибелунг. Похоже, отстал от приятелей, чтобы подсмотреть за безумным иноземцем. Кириамэ снова фыркнул смешком, костяшками пальцев постучал по днищу инструмента. Жертвы чар мигом очнулись — повскакивали и разбежались-разлетелись, кто куда. Принц закинул лютню на плечо, взял посох с фонариком — и направился на встречу с чудовищем. Спустя час или два — здесь невозможно было определить течение времени! — он понял, что совершенно заблудился в хитросплетениях подземного лабиринта. * * *