Passé = Futur

Возвращаясь в отель, после длительного катания на коньках, ребята решили зайти по дороге в ресторан, дабы заказать еды на предстоящий вечер. — Кстати, Чан, куда делся Хан? — спросил Феликс, еле перебирая ногами от усталости. — Он вернулся в отель. — кратко ответил лидер, после, обернулся. — Перед вопросом «зачем?» отвечу сразу. Он обеспокоен состоянием Минхо. — Что?! — резко вскрикнул Чанбин. Он был удивлён тому, как Чан отпустил его. — Как ты позволил? — Они взрослые люди, сами разберутся. Чего ты так кричишь? — Да потому что это из-за него Минхо сейчас в таком состоянии. Забыл об этом? — Бинни, — Феликс, не в силах больше слушать его крики, решил вмешаться. — Чан прав, они взрослые и сами разберутся, к тому же, у них уже были отношения, длившиеся 3 года. Давайте закажем еду, и благополучно вернёмся в номера. Думаю, здесь не только я устал. — и закончив фразу, парень двинулся вперёд. Вернувшись в номер, Феликс забросил подальше обувь и обессиленно упал на кровать, пряча своё веснущатое личико в белоснежную подушку. Хёнджин же, занёс пакеты с едой и принялся раскладывать маленький белый столик, чтобы поужинать. — Феликс, ты спишь? — тихо спросил брюнет. На что из-под подушки донеслось протяжное мычание. Хён усмехнулся и продолжил раскладывать еду. — Раз нет, тогда поднимайся, нужно поесть. Феликс медленно перевернулся на спину, и нехотя сел, оперевшись на спинку кровати. — Хёнджин, почему ты так быстро катаешься? Я больше никогда не пойду с тобой на каток. Поберегу свои ноги. — заявил парнишка, и закрыл глаза, погружаясь в царство Морфея. — Не спать, слышишь? Вот, ешь. — улыбаясь сказал Хён, и поставил возле парня столик с едой. — Спасибо, Джинни. — приоткрыв сонные глаза, поблагодарил Ликс парня, и принялся уплетать за обе щеки рамен. «Джинни? Да что же это такое?» — подумал брюнет, и на его лице, непроизвольно, снова появилась лёгкая улыбка. Закончив ужинать, Феликс вновь улегся на кровать, а Хёнджин сел рядом на чёрное, как его локоны, кресло. Он наблюдал за тем, как блондин, смотрящий в потолок, кончиками пальцев играет со своими прядками волос, падаюшими ему на глаза. От такого зрелища, Хён тихо засмеялся. — Чего смеёшься? — повернулся к нему Ликс, явно удивлённый от внезапного приступа смеха у его соседа. — Да так, слушай, ты вроде спать хотел, верно? — Да, думал что ты первым в душ пойдёшь, но раз ты до сих сидишь в кресле, то я посчитаю это за шанс ощутить горячую воду первым. — и подпрыгнув с кровати, парень быстро побежал в ванную, по пути собирая пижаму. Хёнджин, удивлённый от стремления своего соседа опередить его, долго не сводил глаз с двери ванной комнаты. До того момента, как ему не пришло неожиданное сообщение от Хана, так и началась их переписка: — «Спишь?» — «Нет. Что такое?» — «У меня есть новость. Похоже, Минхо простил меня.» — «Поздравляю, но, ты не забывай что он пьян. Завтра он может и не вспомнить о своём откровении.» — «Хёнджин, не рушь надежду. Кстати, как тебе твой сосед по номеру?» — «Ну, он забавный. А ещё, представляешь, он назвал меня Джинни! Я сейчас очень шокирован!» — «Я тоже тебя так называю, вообще-то. Хотя постой, с каких это пор ты шокируешься от мелочей?» — «Не смей.» — «Ты что, влюбился?!» — «Я же просил. Чёртова белка.» — «Эй!» — «Спокойной ночи, очевидец.» Отправив последнее сообщение, Хён, отбросил телефон в сторону, и решил выйти на балкон, откуда открывался завораживающий вид. Ночной город, окутанный звёздным небом и светом фонарей, а также вывесками магазинов. Всё это запечаталось в памяти парня, что он, недолго думая, решил перенести всё на бумагу. Штрих, ещё один, и ещё. С каждым разом, он все глубже погружался в процесс создания новой заметки в виде наброска. Его руки спокойно вырисовывали тонкие чёрные линии, похожие на те, что связывают линии электропередач. Он рисовал все, что видел, и все, чему возрадовалось его сердце. Закончив с наброском, он услышал щелчок в замочной скважине ванной комнаты. Оттуда, в розовой пижаме и тёплых тапочках, вышел сонный Феликс. Горячая вода расслабила его тело, и он, подобно пушинке, рухнул на кровать, закутываясь в одеяло. — Почему ты там..? — тихо спросил Ликс, поглядывая на Хёнджина своими карими глазами, которые вот-вот закроются. — Тебя жду, ребёнок. — с улыбкой ответил брюнет, и взяв свои вещи, направился в ванную комнату. — Это ты ребёнок. Там прохладно, а ты в одной футболке..Глупый.. — зевая заявил Ликс вслед Хёнджину, который, дослушав его слова, закрыл за собой дверь. Горячая вода, обжигающая тело молодого парня, расслабляла. Капли стекали по его тёмным, длинным волосам, после, падали на оголенный торс. Он наслаждался. Наслаждался моментом и горячим душем, параллельно размышляя о сообщении Хана. Действительно ли он влюбился? Или это просто дружеская симпатия? Есть ли вообще такой термин? Единственное что он осозновал, так это то, что Феликс очень хороший человек, милый и заботливый. А также, он уникален. Уникален для Хёнджина. Закончив все процедуры, парень вернулся в комнату, и увидел, как мило посапывает Феликс, поджав под себя одеяло. Его маленькие ручки обессиленно лежали на подушке, а ноги крепче сжимали одеяло. Золотистые пряди попадали на его светлое личико, щекоча полный веснушек нос, от чего парень зажмурился. Наблюдая за этой картиной, Хён тихо произнёс: — Я же сказал, ребёнок.. — и улыбаясь, он выключил свет в номере, оставляя лишь небольшой у прикроватного столика. Зачем? Он не мог оторвать глаз от спящего Феликса, поэтому, решил сделать ещё одну зарисовку в своём альбоме, параллельно перекручивая, словно пластинку, то, как Ликс назвал его: «Джинни..Почему мне от этого так приятно? Ведь Хан прав, он тоже меня так называет, но из уст Феликса это звучит как-то иначе. Намного теплее и приятнее. Будто солнце начинает излучать ещё больше тепла, чем ранее..Точно.. Я знаю что мне напоминает этот маленький человек. Он схож с полем, освещенным солнечным светом, на котором цветут множество ромашек и незабудок. Я бы хотел побывать в таком месте, желательно с Ним, чтобы ощутить живое сравнение. Может, рано или поздно все получится..» Размышляя, Хёнджин не заметил как быстро пролетело время, и то, как скоро он закончил рисунок. На часах высвечивалось 00:41, и Хён, потянувшись, решил не тревожить спящего Феликса, поэтому, уснул в кресле, наплевав на неудобства и завтрашнюю больную спину.