Быть свободным — это ничто. Стать свободным — это всё.
Карл Людвиг Бёрне
***
В ту же секунду девушка пожалела, что решила вновь заглянуть сюда. Снизу вверх смотрело на неё нечто, смутно напоминавшее гнома: низенькое существо едва дотянулось бы до середины бедра Василисы; лысая голова его неприятно дёргалась при ходьбе; маленькие, словно бусины, чёрные глазки смотрели враждебно и презрительно; скопившиеся на щеках и вокруг кривого зубастого рта бородавки ещё больше отталкивали Василькову, которая и без того старалась подавить навязчивые приступы тошноты, вызванные этим противным зрелищем; грязно-серая кожа гнома была покрыта теми же уродливыми бородавками, в некоторых местах эластично растягивалась и собиралась в складки; наводили страх и аномально длинные верхние конечности с изогнутыми пальцами и отросшими почерневшими ногтями; руки создания в расслабленном состоянии почти дотрагивались до пола; а ноги — босые, стоптанные до кровавых мозолей, были грязные и миниатюрные, как у ребёнка. Василиса неосознанно подумала, что с Яковом сейчас было бы немного спокойнее и безопаснее, сморщилась и отступила ещё на пару шагов назад, став рядом с Ваней и Ильёй. Все парни также напряглись в ожидании последующего развития событий. Существо ни разу не казалось ребятам устрашающим, а скорее противным и отталкивающим. Хитрюще жмурясь и внимательно оглядывая непрошенных гостей, создание переступило с ноги на ногу и оскалило зубы, но попыталось сохранить хоть часть доброжелательности, на которую только было способно. — Кто вы такие? Друзья недоверчиво переглянулись; Ваня уклончиво ответил за всех сразу: — Мы путешественники. — И сразу встречный вопрос: а кто такой ты? — продолжил Влад, делая полшага навстречу существу. — Я не отвечу, пока вы не скажете правду. — А мы и не лжём, — Влад вновь шагнул поближе к существу. — Вы не путешественники, — отвечает создание, гаденько ухмыляясь. — У вас даже нет с собой никаких вещей. Какие же вы путешественники? — Наши вещи спрятаны, — так же уверенно продолжает врать Рэй. — Пока вы вынюхивали что-то в нашем доме и потом просиживали штаны, я проверил все близлежащие кусты и ниши, но ничего не нашёл, — гном покачал головой и наклонился к полу, подбирая разбросанные уцелевшие колбы, смешно переставляя ноги, чтобы не наступить на стекло. — Так кто вы? Друзья молчали и не шевелились, смотря строго перед собой. Илья вышел немного вперёд и присел на корточки, осторожно собирая в ладонь осколки, некогда являвшиеся неплохим такими баночками. Гном посмотрел на парня как-то сочувственно-благодарно, но тут же его глазки загорелись животным азартом. Он резво подбежал к Илье — все мгновенно дёрнулись и так же быстро замерли: гном остановился в шаге от парня и начал скрупулёзно изучать Илью вблизи, потом протянул к нему руку, из-за чего парень вздрогнул и отодвинулся, намереваясь встать, но что-то остановило его. Ваня было направился в их сторону на помощь брату-близнецу, но Мороков остановил его вскинутой прямо перед парнем рукой; Иван сдался и смиренно застыл на месте. Глядя прямо в глаза существу, Илья начал придвигаться к нему чуть ближе. Гном узловатой, тонкой рукой, словно сухой веточкой, указал на цветок в волосах Ильи. И тогда парень понял, что понадобилось созданию. Илья освободил бутон фиолетового цвета из плена вьющихся волос и аккуратно, словно неуверенно, протянул его существу; то так же осторожно взяло цветок и, сложив ладони лодочкой, чтобы не повредить лепестки, осмотрело его. Постепенно глаза его принимали благовейный и умиротворённый взгляд, складки на лбу разглаживались, кривой ротик приоткрылся; гном тяжело, но почти беззвучно, дышал. — Он прекрасен, правда? — вопрос гномика звучал скорее риторически, да и это жалкое создание даже не смотрело на людей, а, неизвестно по какой причине, начало слегка покачиваться из стороны в сторону, словно пританцовывая. — Спасибо, добрый человек, ты мой спаситель! — воскликнул гном, благодарно глядя на своего «спасителя», продолжающего собирать осколки. Илья огляделся по сторонам в поиске других утерянных кусочков стекла, пожал плечами и простодушно произнёс: — Рад помочь. Гном тем временем зажёг ещё несколько свечей и вручил по одной парню и Василисе, которая тоже решила присоединиться и помочь, а сам резво пробежал вдоль ветхого стола, схватил одну из уцелевших баночек, зубами откупорил пробку и поместил цветок в какую-то белёсную жидкость, быстро закрыв баночку. Существо осмотрело содержимое сосуда, поднеся его к зажённой свече. Фиолетовый бутон начал преобретать огненно-рыжий оттенок — гном удовлетворительно кивнул. Пробежав к противоположной стене, он поместил бутыль на полку среди необозримого количества других склянок. Отойдя от шкафа с банками, существо вдруг захихикало низким голосом и, вскинув вверх голову, протяжно завыло. Василису передёрнуло; неприятный осадок осел на дне живота, потеснив внутренности; сердце сжалось до размера маленьких стоп гнома и пульсировало в груди, эхом отзываясь на барабанных перепонках, словно горн, издающий характерные протяжные звуки; внутри всё резко похолодело и закололо от мороза, стремительно распространявшегося по телу. — Мы путешественники, — начала Василиса и испугалась своего голоса, звучавшего как-то низко и неестественно, сглотнула, а через секунду договорила: — В пространстве. Она зачем-то решила заверить существо в том, что они странствуют и не представляют опасности для него. И кажется, гном наконец-то поверил. Или просто хотел, чтобы они так считали. — Я предоставлю вам информацию, если вы поможете мне, — ровным голосом отчеканил гном, словно не он несколько секунд назад истошно выл и хохотал. — Как мы тебе поможем? — спросил слегка раздражённый Влад, презрительно оглядывая тело существа. Гном моргнул, глядя на Морокова, и не ответил, а вдруг присел на пол, уронил голову на грудь и содрогнулся в рыданиях. Его острые плечи дёргались, а длинные руки заламывались сами собой от горя. В Василисе во второй раз за день проснулось сочувствие к тем, к кому она испытывала неприязнь и отвращение. Поколебавшись немного, она переступила через себя и подошла к существу, чтобы успокоить и утешить его. Она не боялась: сейчас ему было больно, и он был уязвим. Не глядя на гнома, девушка положила руку на его плечо — от холода его кожи по телу девушки пробежались мурашки. Заставив себя не отрывать руку, Лиса погладила его плечико и спросила совсем не в тему: — Как тебя зовут? Существо приподняло голову и непонимающе уставилось на неё; рыдания прекратились. — Бруни... — тихий всхлип вместе с именем сорвался с губ гномика. Девушка присела рядом, другой рукой прижала гнома к себе и мягко погладила его по голове, перебирая редкие волосинки и покачиваясь вместе с ним из стороны в сторону, словно убаюкивая. — Не переживай, Бруни, мы не причиним тебе зла, — продолжила успокаивать гнома Василькова, мельком взглянув на реакцию парней. Рэй, похоже, растрогался представшей перед ним сценой, так как был достаточно чутким и впечатлительным человеком; Влад скептично выгнул бровь, но решил тактично промолчать; Илья, всё ещё собирающий осколки, так и застыл со стеклом в руках, робко улыбнувшись; Ваня, как определила Василиса по выражению его лица, отнёсся к происходящему вполне положительно и тоже растянул губы в полуулыбке. — Я хочу на свободу, — через несколько минут тишины и спокойствия отозвался охрипшим, надломленным голосом гном. — Как нам освободить тебя?***
С трудом справившись с неожиданно пришедшим помутнением зрения, девушка почувствовала во рту неприятный металлический привкус своей собственной крови. Она попыталась приподняться над твёрдой поверхностью, но резкая тупая боль вдруг отбросила девушку на прежние позиции, и та вновь смиренно легла спиной на землю, устало прикрывая глаза и прислушиваясь к звенящей тишине и шуму в правом ухе. — Это какой-то пиздец, — тихо прошептала девушка и, превозмогамая боль, попыталась раскинуть онемевшие руки в стороны, — одна случайно коснулась тёплого мужского тела, и девушка тут же судорожно, несмотря на болезненные ощущения, отдёрнула руку. — Я рад, что ты жива, — глупо улыбаясь, ответил лежащий рядом парень; усмехаясь, он повернул к ней голову, в то время как распластавшаяся на траве девушка не могла безболезненно пошевелить даже пальцем. — И да, я с тобой согласен. Дела у нас действительно паршивые.***
Для приготовления зелья свободы в первую очередь потребуется Цветок Свободы, предварительно настоявшийся в слезе единорога. Цветок помещается в нагретый пламенем котёл и заливается живой водой. Нужно довести содержимое котла до кипения, после чего уменьшить интенсивность нагревания, не изменяя температуры вплоть до полной готовности зелья. — Василисушка, а теперь подай корень одуванчика, — командовал Бруни, метаясь по комнате и с величайшими усилиями стараясь не попасться кому-нибудь под ноги. — «Василисушка, подай корень одуванчика», — передразнивала гнома девушка, бурча проклятия себе под нос. Надо же, собачкой на побегушках заделалась! М-да, до чего докатилась ты, Василисушка. — Илья, помешивай медленнее! И по часой стрелке, недотёпа! — негодовал гном, явно не довольный работой парня. — Василиса, скоро добавлять корень одуванчика! Давай быстрее! «Гоняет так, как будто для меня зелье свободы варим», — подумала Василькова, закатив глаза, и подошла к треклятому шкафу с баночками. Поднёся свечу и бегло пробегаясь глазами по надписям, сделанным чернилами на клочке бумаги, нитью привязанном к горлышку сосуда, она нашла-таки нужный и потянулась за ним. Измельчённый корень одуванчика добавить через четыре минуты после готовности Цветка Свободы и медленно помешивать смесь девять раз по часовой стрелке. Василиса не моргая наблюдала за внешними изменениями их нехитрого варева: зелье в котле постепенно становилрсь ядовито-жёлтого цвета и преобретало характерный специфический запах. — Василисушка, не стой на месте! — Бруни схватил лежащий на столе свёрток и продолжил изучать рецепт спасительного зелья. — Подай теперь шипы грёзоцвета. Василькова опять направилась в сторону полок, раздражённо вздыхая, когда услышала за спиной нервный голосок гнома, срывающийся на крик: — Девять оборотов, Илья, девять! Не восемь и три четверти! Девять!!! Василиса встрепенулась и поспешила поскорее отыскать нужный ингредиент, чтобы не познать на своей шкуре всю силу гнева Бруни. Тринадцать шипов грёзоцвета добавлять по одному, и после каждого добавления делать два помешивания против часовой стрелки. Зелье начинало понемногу краснеть; похоже, дело было в розоватых треугольных шипах, которые Илья, как и велел гном, добавлял по одному, всё так же осторожно и неторопливо перемешивая их с желтоватой густой массой. Следующий шаг — добавить ещё три Цветка Свободы, предварительно смяв их лепестки в однородную кашицу, смешивая её с содержимым в котле. — Парни с цветами скоро должны придти, — отозвалась Василиса, с усталым видом усаживаясь на пол и подбирая под себя ноги: нормальных стульев в доме Бруни не было. — Если бы мог выйти за барьер, сам бы пошёл, — заявил гном, распаляясь от собственной строгости и непреклонности. — А ты, Илья, помешивай: останавливаться нельзя. — Я немного не понимаю, в чём суть твоего «заключения» здесь... — начала Василькова, обращаясь к Бруни, но тот её перебил, не давая возможности задавать лишние, задевающие больные темы вопросы. — Это было и моё спасение, и моё проклятье, — гном присел недалеко от Василисы, бросил взгляд на Илью, хлопочущего над котлом с зельем, и продолжил: — Такие гномы, как я, в первую очередь используются как рабы. Моя хозяйка выкупила меня у одного не очень хорошего человека. Когда сделка состоялась, я стал жить здесь, с ней. Она хорошо относилась ко мне, и было намного приятнее служить ей, чем моему прошлому хозяину: она не обременяла меня какой-то тяжёлой работой, не избивала и не оскорбляла. Я не могу быть уверен в этом, но, похоже, она любила меня. А я любил её, словно она была моей матерью. Она стала моей семьёй. Глаза гномика горько заблестели — он отвернулся от Василисы и вытер непрошенные слёзы тыльной стороной ладони, но, найдя в себе силы, продолжил: — Но однажды она, как обычно, ушла в поселение за лесом: там жила какая-то её родственница, которую хозяйка хотела навестить. Хозяйка больше не вернулась, — губы и руки Бруни задрожали, он часто-часто заморгал, подавляя слёзы. — Она погибла. Я почувствовал это. Я попытался выйти за барьер, найти её тело, но не смог. Барьер не пускал меня даже после её кончины. Он представляет собой окружность радиусом в одну версту. Этого более чем достаточно для такого гнома, как я, но на меня давит одиночество. Я жил один тридцать шесть лет, но появились вы. Я не видел людей уже около тридцати лет, но... — А до нас был кто-то? — Илья перебил гнома, излишне громко стукнув деревянной ложкой, которой мешал зелье, по стенке котла. — Да, к дому подходил какой-то мужчина, посмотрел, постоял немного и ушёл, — пожал плечами Бруни. — Может, это был кто-то из настоящей семьи моей хозяйки. — А почему она жила здесь, в лесу, а не в поселении? — не унимался парень. — Её там не жаловали... — тихо проговорил гном. — Почему? — вопроса тактичней Василиса придумать не сумела, поэтому просто положила руку на плечо Бруни, давая ему понять, что она рядом, ведь было видно, что этот рассказ тяжело даётся гному. — Здешние люди ненавидят ведьм. Девушка и парень смутились. Все трое замолчали. Илья продолжил помешивать варево; Василиса внимательно следила за его размеренными движениями, поджав губы; Бруни сидел неподвижно, прикрыв глаза. Наконец-то вернулись остальные парни. К счастью, пришли они не одни, а прихватили с собой тройку фиолетовых бутонов — те самые Цветы Свободы. Бруни заметно оживился, подбежал к ребятам и забрал у них цветки, тут же протягивая их Василисе: — Оборви лепестки, возьму ступку и сомни их в кашицу. — Почему я? Я даже никогда этого не делала. «Я о зельеварении знаю только из фильмов о Гарри Поттере». — Илья занят, а этим, — парень кивком головы указал на парней, застывших у двери, — я дам ещё одно задание. Василиса измученно моргнула и отправилась к столу, за которым работал Илья, чтобы найти ступку. Одной рукой помешивая варево в небольшом чугунном котелке, парень другой рукой протянул девушке деревянную ступу, которой ей предстояло воспользоваться. — Спасибо, — благодарит Лиса, улыбаясь. Илья улыбнулся в ответ и просто кивнул, слегка опустив голову, и девушка разместилась рядом с ним за столом. Осторожно отрывая лепестки Цветка Свободы, она помещала их в ступку, параллельно слушая наставления гнома парням: — Найдите это растение, — сказал гном, прошуршав бумагой, обращаясь к парням, — добудьте несколько экземпляров. — Хорошо, — отвечает Влад, принимая протянутый ему свиток. Гном внимательно осмотрел ребят и развернулся на сто восемьдесят градусов, намереваясь подойти к столу, но остановился, проронив через плечо: — Постарайтесь уложиться в пятнадцать минут. Она растёт недалеко отсюда. Парни кивнули, немного потоптались у порога, детально рассматривая рисунок на бумаге и тихо совещаясь, и вышли на улицу. В избушке вновь стало тихо. Тишину обрывало только равномерное постукивание деревянной ступки и глухие шаги гнома, раздающиеся то в одной части дома, то в другой. Василиса закончила разминать фиолетовые цветы и переложила получившуюся массу в котёл. Далее следует добавить два листа голубой звёздной мяты, но только те, которые внешне будут напоминать пятиугольники. Важно помнить, что после их добавления перемешивать зелье категорически запрещается. — Так, мяту нам принесут, и тогда останется только волос, — задумчиво протянул гном, слегка щурясь, чтобы прочитать написанное на бумаге. — Какой волос? — переспросила Василиса, недоумённо сведя брови к переносице. — Волос того, кто после моего освобождения возьмёт на себя ответственность за меня. — И ты опять будешь привязан к дому кого-то из нас? — уточняет Илья, перекладывая ложку из уставшей руки в другу. — Нет, гном может принадлежать человеку, который купил его и подписал соответствующую сделку своей кровью. Выпив это зелье, я фактически всё ещё буду зависим, но больше не буду прикован к кому-либо. Я смогу быть в любом месте людского и даже Магического Мира, но должен буду явиться по зову своего опекуна, — гном вздохнул и через пару секунд продолжил: — Я хотел бы, чтобы мои опекуном стал ты, Илья. Глаза Ильи расширились, но он промолчал и даже не посмотрел в сторону Бруни. Гном ощутил замешательство парня и предложил: — Подумай над этим, Илья. Ты сорвал этот фиолетовый цветок, ты принёс его в наш дом, а вместе с ним — надежду. Прошу, подари мне свободу. Илья снова промолчал, и гном, горько усмехнувшись, решил не тревожить его. Минут через семь возвратились Влад, Рэй и Ваня с шестью кустиками мяты. Гном мгновенно завладел ими и, разложив веточки на столе, начал перебирать листочки в поисках подходящих, что заняло не больше трёх минут. И последнее: когда голубые листья окажутся в котле, останется поместить туда же один волос (подробнее читайте на обороте). Перед применением зелье должно настояться минимум четыре часа. Также убедитесь, что оно имеет нежно-бирюзовый оттенок и тонкий запах с нотками мёда. В противном случае знайте, что зелье, сваренное вами, не качественное и опасное для употребления. Принимать его нужно внутрь в количестве двадцати восьми милилитров. Повторный приём не требуется. После недолгих пререканий Илья согласился-таки пожертвовать своим волосом ради спасения Бруни. Лицо гнома светилось от счастья, морщины разглаживались, а глаза постепенно светлели, преобретая сероватый оттенок. — Сколько нужно ждать? — спросил Илья, глядя в котелок на жидкость, в которую только что забросил свой тёмный шелковистый волос. — Часа четыре точно, — ответил Бруни, усаживаясь с пергаментом на полу. — Сейчас я расскажу вам то, что вы хотите услышать, а потом вы можете уходить. — Рэй, долго ещё кольцо заряжаться будет? — интересуется Влад, устало потирая переносицу. — Минут двадцать, не меньше, — негромко ответил Рэй, взглянув на своё кольцо. — Рассказывай тогда, — предложил Иван, усаживаясь на пол. Его примеру последовали остальные.***
Яков вернулся немногим позже возвращения ребят после их небольшого «приключения», и теперь они с Васильковой вновь коротали свой вечер в библиотеке, рассказывая друг другу о произошедших за день событиях. Как оказалось, Серебряков уезжал к родителям по «неотложным делам». Василиса приплела к его отсутствию необходимость побывать дома, чтобы разрешить и повлиять на конфликт, возникший между родителями, о чём Василькова успешно подслушала ещё в первый день своего пребывания в волшебном колледже. В конце концов, она решила не делать поспешных выводов и не сыпать соль на раны. В свою очередь девушка поведала другу о их путешествии в — как с ними любезно поделился гном — Красный Лес. — Почему красный? — удивился Яков и усмехнулся: — Там что, деревья красные? — Знаешь, я тоже сначала удивилась, — призналась Василиса, зачем-то оглядываясь по сторонам, — но Бруни сказал, что лес называют красным, потому что древесина под корой этих деревьев красная, и доски из них получаются красные. Яков задумался на мгновенье, повернул голову в сторону магического шара и обратился к нему: — Физикус, покажи, пожалуйста, Красный Лес, о котором говорит Лиса. Непонятные узоры на поверхности голубого шара начали менять цвет и принимать другие очертания, собираясь в цельную картину. — Пошли, — вставая с кресла, позвал Серебряков уже Василису и направился к сфере. — А он может показать что-то за пределами Магического Мира? — спросила Василиса, поднимаясь вслед за Яковом. — Да, конечно. Ты говоришь, лес находится на границе нашего мира с миром людей? — Василиса утвердительно кивнула. — Ты и сама знаешь, что границы в последнее время стали не надёжные: где-то сложнее перемещаться из одного измерения в другое, а где-то — проще. Если граница в той области надёжная и крепкая, то есть вероятность того, что информация, которую нам предоставит Физикус, устарелая или ложная. Если вы добрались без происшествий, скорее всего граница не так сильна. Но попробовать стоит в любом случае, — парень подошёл к перилам и положил на них руки. — Мне самому интересно, как так всё это выглядит. Шар сова засветился, и теперь на его поверхности можно было рассмотреть ясный и чёткий силуэт тех джунглей во всех его красках. Василиса узнала знакомую невыносимую зелень растений и даже речку, возле которой они проходили с Бруни, когда тот показывал ребятам местность того края. — Красный Лес, — почти торжественно провозглашает Физикус, напоследок ещё раз засветившись. — Сколько от него до границы миров? — Двадцать три вёрсты, — всё тем же голосом отвечает шар на вопрос Серебрякова. — Ближайшие населённые пункты? Василькова навострила уши: после небольшого откровения Бруни больше не упоминал о селении, которое, по его словам, находилось недалеко от джунглей. — Село Вятское. Располагается на расстоянии семи вёрст севернее Красного Леса. — А он может показать его? — уточняет Лиса, повернувшись лицом к Якову. — Покажи, пожалуйста, это село на карте, Физикус. Волшебный шар опять заблестел; прежние очертания стали расплываться и блекнуть, заменяясь новыми. Теперь перед ней предстало село Вятское во всей своей красе. В голове не вовремя прозвучал непрошенный, слегка хрипый голосок гнома: «— Здешние люди ненавидят ведьм.» Могли ли они... убить её? Определённо. Но почему? Из-за страха за свою шкуру? А делала ли она что-нибудь плохое этим людям? Она ведь хорошо относилась к Бруни. «Хорошее отношение к одним существам не определяет хорошее отношение к другим, — упрямо твердил здравый смысл, нагло ворвавшийся в голову Василисы. — Когда ты уже поймёшь, что не все люди солнышки и зайчики? Существуют и законченные, притворные мрази. Хорошее отношение к рабу, говоришь? Напомнить, что такое стокгольмский синдром, Василиса?» Василькова взглянула на Якова и молила всех богов, чтобы они наконец заткнули самую невыносимую часть её личности — предвзятость и подозрительность. — Эй, Лиса, привет! — позади послышался задорный, стремительно приближающийся голосок Алёны. Василькова обернулась и сразу же была заключена в самые крепкие и тёплые объятия в её жизни. А потом в другие объятия — немного неуверенные и осторожные, но искренние. Как и их обладательница, защекотавшая щеку Василисы своими светлыми волосами. Последние — третьи — объятия Василькова не ожидала получить: вместе с Рыжовой и Снежкой к ней подошла Маша, сдержанно приобняв одной рукой, слегка улыбнувшись. Василиса улыбнулась им в ответ, намереваясь представить своим новым подругам Якова. Голос в голове всё-таки замолчал.