Изгибы твоего тела.

Время идёт своим чередом. Дилюк ничего не сделает с тем, что он омега. Всё, что в его силах — смириться. И, оказывается, мириться с чем-то трудно. Пусть ему немного легче, чем брату. Всё же, он переехал в другую комнату, здесь ничего не напоминает о проведённом вместе детстве. Обои с замысловатым рисунком, завивающиеся в золотые кудри очертаний светильников на стенах, тяжёлые шторы, расшитые рисунками выдуманных растений и животных… Несмотря на то, что мебель та же, всё выглядит иначе. Первые несколько ночей он не спал, пытаясь привыкнуть к тому, что, повернувшись, не увидит озарённое спокойствием крепкого сна лицо Кэйи. Он совершенно перестаёт чувствовать родной, успокаивающий его аромат молодого альфы. А как он сам? Переживает ли? Что-то подсказывает его сердцу, что очень. Пустой угол в просторной комнате вряд ли смогли чем-то занять. Это та пустота, которую не сможет заполнить ни мебель, ни картины. Душа ноет. Утрата слишком велика. Перемены заметны не только в обстановке, но и в отношении всех… к Дилюку. У него создаётся ощущение, что в мгновение ока он стал хрупкой вазой, купленной отцом на аукционе в Ли Юэ. Переменить отношение к брату Кэйе приходится быстро. Теперь он относится к Люку исключительно как к омеге. То есть, никаких глупых игр на заднем дворе, шуточной борьбы и соревнований кто-быстрее-спустится-по-лестнице. Детские шалости заменяются короткими беседами за завтраком о погоде, новостях и политике, отвлечённым диалогом о школе, когда они сталкиваются в гостиной. Помимо прочего, кажется, что Кэйе… неприятно дотрагиваться до него. Он редко касается брата, а если и касается, то либо невесомо похлопает по плечу, либо мимолётно гладит по руке. Для Дилюка это подобно пытке. Он безумно скучает по крепким объятиям, валянию в одной постели, просмотру кино. Его слишком резко лишили всего этого! Кто имел право отбирать у него Кэйю? Кто сказал, что раз они не одной крови, то обязаны вступить в половой контакт, как альфа и омега? Это несправедливо! Настолько несправедливо, что мальчик слишком часто плачет из-за этого. Со временем и он бросает попытки тянуться к Кэйе. Тот всё равно не ответит, холодно взглянет на него, а затем получит выговор от Аделинды. Отношение Крепуса к младшему сыну становится благосклоннее. Мальчику дозволено практически всё, — естественно, что напрямую не касается старшего брата. Создаётся впечатление, будто мужчина пытается сгладить обстановку дорогими подарками, исполнением любых капризов. Он начинает относиться с большим уважением к его личному пространству. Если раньше старший Рангвиндер мог позволить себе находиться на территории комнаты сына, то сейчас большая часть их общения проходит либо в комнатах общего досуга, либо в его рабочем кабинете. То, как теперь Люка опекают альфы, бросается в глаза. Когда он возвращается со школы, оба незаметно принюхиваются, а затем, не почувствовав посторонних запахов, облегчённо выдыхают. Также служанок у Дилюка становится больше. Теперь, помимо Аделинды, вокруг него хлопочет ещё две беты. Обе помогают ему в освоении новой жизни. Например, соблюдать гигиену, рацион питания, а также учат некоторым вещам. Например, готовке и бытовым навыкам, которыми должен обладать любой омега в современном мире. Секции, кружки и вся внеурочная деятельность пересматривались родителем на возможность вреда для здоровья. Конечно, ходить на фехтование ему никто не запретил, тем не менее, теперь ему пришлось выбрать несколько новых хобби, как, например, музыкальная и художественная школы. Грубые виды спорта, — футбол и баскетбол, — пришлось заменить верховой ездой. В музыкальную школу он ходил и без того, причем, ещё с детства. Сейчас ему добавили несколько часов сверху того, что уже было. Нагрузка, которую приходится выдерживать омеге, велика. С другой стороны, а чем ему ещё заниматься? Единственным его другом был Кэйа! Теперь он лишён общения с ним, а значит проводить досуг ему не с кем.

***

— Юный господин, — Аделинда заходит после дозволения молодого омеги. — Ваш отец распорядился о том, чтобы я провела с Вами беседу интимного характера. Это крайне важно, поэтому я хотела бы, чтобы Вы были очень внимательны. Крепус, как взрослый альфа, не мог сделать это самостоятельно. Как минимум исходя из того, что сыну-подростку было бы слишком неловко слушать об этом от отца противоположного вторичного пола. Люк осознаёт нужность знаний, правда, его разочаровывает, что его родные считают, будто он сам не в силах узнать интересующее его. — Хорошо, Ада, — парень садится рядом с ней на кровать. Он подтягивает к себе ноги, садясь в позу лотоса. Женщина выдыхает спокойно. Ей не пришлось уговаривать его пойти на контакт, мальчик сам охотно потянулся к ней. — Для начала, я хотела бы, чтобы ты понял одно — теперь для вас с господином Кэйей непозволительна та близость, которая была между вами раньше, — спокойно начинает горничная, — он альфа. Как бы мы ни хотели, чтобы господин Кэйа был родным сыном семьи Рангвиндр, в его венах течёт другая кровь. В вопросе Вашей безопасности, для господина Крепуса важно лишь это. Его запах может показаться тебе привлекательным, а для него — твой, поэтому если у господина Кэйи начинается гон — тебе запрещено приближаться к его комнате. Это правило работает и в обратную сторону, он не имеет права приближаться к твоей в особый период — течку. Сейчас ему становится неуютно. Аделинда начала с самого неприятного — запреты. Что может быть интереснее для зелёного омеги, нежели взглянуть на альфу в гоне? Только вот Люка интересует другое. — А как я пойму, что… что она скоро? — беспокойно перебивает её юноша. Он не хочет оказаться в неприятной ситуации, о которой несколько недель назад говорил его брат. Течка, начавшаяся в школе, не сулит ничего хорошего. — Перед ней есть несколько… важных дней. Они называются предтечными, юный господин, — продолжает свой монотонный рассказ женщина. — В эти дни Вы ещё не будете считаться потёкшим омегой, но от Вас начнёт исходить притягивающий альф аромат. У большинства омег начинаются небольшие выделения в области промежности, тянет низ живота, поднимается температура тела. Если Вы заметите за собой хотя бы один из симптомов, прошу, обратитесь ко мне, и мы примем соответствующие меры. Парень начинает мять край своей домашней футболки. Он ведь может задать любой вопрос? — Ада, а как… как с этим справляться? — через силу вытягивает из себя омега. — Я должен буду… сделать что-то… с кем-то или со своим телом? Горничная смотрит на него очень удивлённо. — Юный господин Дилюк, что Вы… сейчас медицина весьма продвинута, тем не менее, в Вашем положении блокирующие препараты противопоказаны. Всё, что я могу Вам предложить, это прокладки, жаропонижающее и обезболивающее. Позже Вы сможете проводить эти особенные дни со своим альфой, а пока… Ваш отец против подобного, Вам придётся потерпеть. — И как долго он будет против? — обиженно спрашивает Люк, скрещивая руки на груди. Он ведь не будет обязан всю жизнь прожить по чьей-то указке! — Вам стоит задать этот вопрос лично господину Крепусу, — Аделинда лишь улыбается. Наверное, она ожидала такой реакции. — В среднем, течки проходят раз в полтора месяца. Ещё я должна рассказать Вам о методах предохранения и том, как происходит оплодотворение. Молодому омеге эта тема явно приходится не по вкусу. Он морщит нос, слегка хмурится… ему обязательно это знать? Ведь эти мерзкие подробности нужны только для взрослых! — В повседневной жизни шанс понести у омег-мужчин крайне низок. Во время течки он увеличивается. Если в это время и у альфы гон, то вероятность практически сто процентов. Более безопасными являются противозачаточные и средства экстренной контрацепции, так как при вязке презерватив обычно рвётся. Дилюк несколько раз смущённо кивает, показывая, что прекрасно понял, о чём ему рассказали. — Я коротко ввела Вас в курс дела. Если у Вас останутся вопросы, то Вы смело можете обратиться с ними к врачу, консультирующему Вас. — Тот, что проводил тестирование на выявление моего вторичного пола? — переспрашивает подросток. — Да, именно он, — утвердительно отвечает женщина.

***

Изменением подвергается и тело Дилюка. Всё, как предупреждал врач. Бедра становятся шире, приобретая характерную для омег округлость, рубашки топорщатся в области груди, запах постепенно перетекает из отцовского в свой собственный, пока ещё совсем слабый. Подросток не успевает за этими изменениями. С каждым днём ему всё тяжелее становится смотреть на себя в зеркало. Он собирается в школу. Казалось, обыденная процедура — надеть форму. Тем не менее, у него возникают трудности. Люк не в первый раз замечает, что ткань слишком сильно натягивается в области ягодиц. — Аделинда, — робко зовёт горничную омега. Женщина заглядывает в комнату после дозволения. — Мне кажется, что эти брюки меня полнят, — Дилюк делает ещё один поворот, не веря, что такое могло произойти с ним. Он всегда был стройным! Аделинда несколько секунд молчит. Её задача преподнести информацию правильно. Несколько дней назад Крепус объяснял ей важность слов, особенно в таком ранимом возрасте, в котором сейчас находится мальчик. — Нет, юный господин, просто они Вам малы, — спокойно отвечает женщина. Её руки нежно оплетают бедра мальчика, помогая тому застегнуть пуговицу. — Думаю, стоит пошить для Вас новые. Я распоряжусь о поездке к портному, чтобы снять мерки. Омега тяжело вздыхает. Он садится на край кровати, совсем не заботясь о том, что к маркой ткани могут пристать мелкие волоски с белого пледа. — Ваш организм растёт, не переживайте. Подобное начинает происходить с завидной регулярностью. Таким образом меняется практически весь гардероб омеги. Правда, теперь там появляются свободные вещи, исчезают обтягивающие шорты, джинсы. Он больше не ходит по дому в своей привычной одежде — коротких шортиках и футболке, ведь это его… стесняет! Тем более Аделинда говорит, что это неприлично, учитывая наличие двух альф в доме.

***

Грудь. Она определенно стала больше! Не заметить, что рубашка едва сходится в области груди трудно. Дилюк в очередной раз тихо вздыхает, стоя перед зеркалом. — Аделинда, — взгляд красных глаз жалобно смотрит на появившуюся в комнате женщину. — У меня рубашка топорщится. Горничная в очередной раз тепло улыбается и помогает снять неудобную вещь. — У Вас слегка подросла грудь. Для вашего возраста это нормально. У омег-мужчин это не так заметно, тем не менее, к определённому возрасту она становится более округлой, нежели у альф и бет. Вам стоит начать носить топики, — она подаёт мальчику свободную домашнюю футболку. — Мы можем съездить в торговый центр на днях, чтобы подобрать Вам подходящее нижнее бельё. — Спасибо… Люк разочаровывается всё больше и больше. Ещё одна проблема! Почему он просто не мог родиться альфой? Хотя бы бетой!

***

Естественно, эти проблемы касаются и школы. Дети бывают крайне жестоки в столь юном возрасте. Обычно тех, кто не подходит под стандарты общества, высмеивают и делают мишенью для выброса агрессии. Так происходит с Дилюком. Сначала никто не замечает. Какое им дело до какого-то одноклассника? А затем… Дилюк решает сходить на урок физкультуры. Другие омеги, не видевшие его до этого в раздевалке, бросают несколько оценивающих взглядов. Один не удерживается от колкости: — Решил заняться собой? — парень громко смеётся. — Сомневаюсь, что тебе это поможет. Уже поздно браться за голову, когда ты выглядишь как… Больше Дилюк на физкультуре не появлялся. Почему-то он решает не рассказывать об этом отцу. Наверное, потому что вполне знает, какой будет реакция. Он будет зол. А что Крепус сделает? Заставит одноклассников его сына полюбить того? Какая глупость! Неприятные ситуации на этом не заканчиваются. К нему подсаживается одноклассница. Он молча продолжает ковыряться вилкой в ланч боксе, совершенно без аппетита доедая какой-то салат. Неожиданно девочка, решившая составить ему молчаливую компанию, начинает разговор: — Если будешь так питаться, то скоро твоя задница и в эти брюки не войдёт. Судя по тому, что за её спиной раздался хор смеха сверстников, это было спланировано. — Отстаньте уже от меня, — он не забирает с собой остатки еды в контейнере, бросает поднос на том месте, где сидел, и в спешке уходит из столовой. Чужое мнение в таком возрасте травмирует сильнее, чем что бы то ни было. Беспокоиться отцу стоило далеко не за возможность порочной связи между братьями, а за травмы, которые нанесут его сыну ровесники. Со временем Дилюк начинает смотреть на себя с большим отвращением. На бедрах появляются фиолетовые растяжки. Со временем они приобретают розоватый оттенок, после — совсем сливаются с кожей. Тем не менее, осознавать, насколько ты изменился за последние полгода — тяжело. Он старается избегать зеркал и в особенности внимания брата. Он ведь точно заметит! И, может, посмеётся. Кэйа — воплощение идеала. Любой омега смотрит на него, разинув рот. Дилюк не исключение. Не то, что бы он собирался совратить своего брата, нет. Скорее… он лишь боится, что тому станет мерзко от такого безобразного мальчишки рядом. Кэйа избалован вниманием стройных красоток с длинными ногами и подтянутым телом. А он… мало того, что младше на несколько лет, так ещё и в весе набрал!