Ранил я и сам — совсем невольно нежностью небрежной на ходу, а кому-то после было больно, словно босиком ходить по льду. © Евгений Евтушенко
***
Лино любил возвращаться в старую комнату, в которой прожил всего пять лет, после чего переселился в новую, свою собственную, но это не отменяло тех приятных воспоминаний о ещё беззаботных днях, когда парень мог радоваться без весомых причин, а отец был рядом. Правда, когда эта комната стала полностью принадлежать Мирабель, она с каждым годом обрастала всё новыми и новыми вещами, да и старые никуда не девались, отчего Мадригаль старался прятать свои руки под пончо и лишний раз ни к чему не прикасаться. Некоторые предметы были настолько старыми и хранили такую богатую историю, что Лино боялся даже смотреть в их сторону, не то что трогать. Для него они были неприкосновенными. Антонио прятался именно здесь, в этой комнате, которую он разделял со своей старшей кузиной, но в скором времени должен был её покинуть. И комнату, и кузину. Ли понимал, как сильно Мирабель будет скучать по мальчику и как ей будет его не хватать. Также понимал и то, насколько тяжёлым станет осознание сестры, что она никогда не сможет стать частью этого волшебства. И сколько бы парень не говорил, что всё вовсе не так, девушка не услышит его, а он не перестанет утешать её. Только оказавшись в комнате, Мира сразу прошествовала к кровати и опустилась на неё, после чего достала из нижнего ящика тумбочки небольшую яркую коробку, украшенную рисунками животных и ленточкой. Камило осмотрелся, будто впервые находился здесь, дивясь тому, как же сильно изменилась обстановка. Кое-что вспомнив, он опустил руку в карман штанов и выудил из него складное зеркальце, которое ему подарил старший кузен на его шестой день рождения. Так как даром подростка являлась мимикрия, у того появилась острая необходимость постоянно носить с собой зеркало и самое свежее фото, чтобы банально не забыть свою внешность. Как ни посмотри, но у любого дара были свои побочные эффекты, которые медленно разрушали своих обладателей изнутри, если те не учились правильно ими пользоваться. Наверное, Лино был первым, кто обратил на это внимание, проведя некоторое время в раздумьях. Он заставил и других членов семьи обратить внимание на данный вопрос, что было поистине правильным решением. Мадригали действительно стали замечать, что у способностей были свои ограничения, особенности и проблемы, чьи решения немного облегчали жизнь. Авторитет Ли очень возрос в глазах остальных членов семейства, и к нему стали часто обращаться за помощью, если дар выходил из-под контроля или просто беспокоил своего носителя. А парень и рад был помочь, находя порой неожиданные решения проблемы. Но гением он себя не считал, хотя и признавал, что обладает незаурядным умом и сообразительностью. Из-за побочных эффектов своего дара, который казался настоящим проклятием, Лино в меньшей степени ненавидел его. Никто не знал об этом, потому что парень никогда не рассказывал, что чувствует при использовании своей способности. Даже тем, кому доверял больше всего. А причина была простой до ужаса: он не хотел, чтобы другие волновались о нём. Желание, чтобы о нём волновались, Мадригаль воспринимал не иначе как эгоизм со своей стороны. У его семьи и без него были полные руки забот, а он со своими проблемами способен справиться и сам. По крайней мере, пытался. — Он под кроватью? — прорвался сквозь гущу мыслей озадаченный голос Камило, вернув Лино в реальность. Старший Мадригаль опустил свою голову, всматриваясь во мрак, блуждающий под кроватью, и его неожиданно передёрнуло, когда в нём прорезалось очертание Тони. Он этого совсем не ожидал, так как темноты не боялся, но всё равно отпустил на шаг и вытянулся, словно струна банджо. Каждая мышца была напряжена до предела от непонятного страха где-то в уголке подсознания. — Эй, бро, всё нормально? — спросил мимикрик, кулаком пихнув своего брата в плечо. Лино заметил, что Мирабель уже не сидела на кровати и, скорее всего, скатилась под неё, о чём-то негромко разговаривая с младшим Мадригалем. Парень не обладал хорошим слухом, уж тем более как его кузина Долорес, скорее напротив — слышал он отвратно. С самого детства ему приходилось прислушиваться, если к нему обращались тихо или средне по громкости, и вскоре эту проблему заметили, когда Ли несколько раз переспросил обычно шепчущую Лору, а потом уже и Джульетту. Выяснилось, что мальчик плохо воспринимает звук. Поэтому с ним нужно разговаривать либо громко и внятно, либо стоя в метре от него. Но, что удивительно, со временем Мадригаль научился читать по губам, что ещё больше облегчило его общение с тихими людьми. — Всё… нормально? — ответ прозвучал настолько неуверенно, что больше был похож на вопрос, и Лино мысленно отвесил себе пощёчину за блеяние. — Я и сам не понимаю, что со мной. Камило обеспокоенно нахмурился и поджал губы. — Ну всё, Антонио готов выходить! — радостно воскликнула Мира из-под кровати, и оттуда выкатился сначала мальчик, а потом уже и сама девушка. — Идите, мальчики, я вас чуть позже догоню. — Ну, братишка, пойдём к родителям, а то мама там с ума сходит, — уперев руки в колени и наклонившись, улыбнулся Ками. — Тогда нужно поспешить, — усмехнулся Тони. Братья взялись за руки и направились к выходу. — Ли, ты идёшь? — через плечо бросил мимикрик, открывая дверь и ожидая ответ от кузена. — Идите, я выйду позже, — пристально смотря на кузину, сказал Мадригаль. И дверь захлопнулась. Мирабель поникла, снова садясь на свою кровать. Лино глубоко вздохнул и сел рядом, положив руку ей на плечо. Он уже знал, с чего начнётся разговор. — Послушай, сестрёнка, не считай себя лишней, — аккуратно начал парень. — На самом деле, тебе очень повезло. На твои плечи не лёг тот груз ответственности, который не все могут выдержать. — Но почему тогда все делают такой вид, будто я неполноценная? — шмыгая носом, спросила Мадригаль и прижалась к старшему брату. — Бабушка… — Кому какое дело, что говорит или думает эта старая женщина? — фыркнул Ли, крепче обнимая Миру. — Она живёт в своём мире и не понимает, насколько не права. Не зацикливайся на этом. Ты не представляешь, как тяжело обладать даром, который в любой момент способен убить тебя. И если быть до конца честным… я бы хотел оказаться на твоём месте. На это девушка ничего не ответила. Мадригаль не знал, смог ли он донести до неё хоть что-то, но полагал, что вряд ли. Ей нужно было самой всё осознать и переболеть это, иначе никак. — Мира, ты особенная. Твой дар — это умение общаться с людьми и понимать их, — прошептал Лино, чмокая кузину в макушку. — Ты большая умница, и я тобой очень горжусь. Родители тобой гордятся. Семья тобой гордится. Ты красивая, добрая, умная, деятельная. И не смей отрицать этого. И в каждое своё слово парень вкладывал столько нежности, что нельзя было не расплакаться. Он уже давно решил для себя — покажет каждому члену семьи их значимость и нужность и сделает всё возможное, чтобы все были счастливы. Даже если он сам при этом останется несчастным…***
Яркие огни украшали Каситу и разгоняли ночную мглу. Дом приветствовал гостей, которые явились ради самого младшего члена семьи Мадригаля, чтобы узреть его дар. И хоть некоторые всё ещё боялись, ничто не могло нарушить праздничную идилию, происходившую в Ла фамилии Мадригаль. Лино вместе с Мирабель решил поздравить Антонио, который сейчас находился со своими родными. Мальчик, завидев кузенов, очень обрадовался. — Или сюда, маленький человечек, — встав на одно колено, прошептал Ли и подозвал брата. Тот подбежал к нему и крепко обнял его за шею. — Что бы не произошло, знай одно — мы никогда от тебя не отвернёмся. Ты — часть нашей семьи. Мы все — одна большая семья. И неважно, есть дар или нет. — Но лучше, если будет, — пошутил Камило, за что получил оплеуху от отца. — Ай, за что? Тони немного отстранился от кузена и посмотрел ему в глаза. — Если я не получу дара, ты всё также будешь меня любить, как и Мирабель? — невинно спросил ребёнок, хлопая своими большими глазками. — Конечно же, мой маленький человечек, — очень нежно и ласково ответил парень. — Я ведь люблю вас не за ваши дары, мой хороший. Вы для меня самые близкие и родные люди, которые не дают мне предаваться тягостям жизни. И запомни, я всех люблю одинаково. Глаза юного Мадригаля заблестели, а на губах появилась широкая улыбка. Это так тронуло сердце Лино, что он не смог себе отказать в том, чтобы крепко обнять маленького кузена и… пощекотать его. Детский смех грел его изнутри. — Ну всё, церемония начинается! — сказала Пеппа, которая даже сейчас продолжала утирать слёзы счастья. — Пойдём, Антонио. Родители забрали своего сына. Долорес, всё время стоявшая где-то в стороне, направилась за ними. Лино же насильно утянул Камило, лишь бы побыстрее занять место. А Мирабель осталась стоять там, глубоко задумавшись над словами своего старшего кузена. Братья заняли своё место около тёти Джульетты. — Как думаешь, какой он получит дар? — прямо на ухо брату, — для этого Лино пришлось наклониться, — прошептал мимикрик, смотря в сторону цветочной ширмы. — Возможно, это будет связано с животными, — также тихо ответил Ли. — В любом случае, дар ему подойдёт. — Мальчики, тихо! — беззлобно шикнула на них Джульетта. — Начинается. Мадригали перестали шептаться и направили всё своё внимание на брата, который появился из-за ширмы. Пол Каситы стал похож на ковровую дорожку, сама она подтолкнула мальчика вперёд, но тот продолжал стоять на месте. Тони глядел на толпу, словно забитый в угол клетки зверёк, неуверенно оглядываясь по сторонам. Затем он посмотрел куда-то туда, за кулисы, после чего протянул свою крохотную ручку в ожидании и о чём-то тихо попросил. И все ахнули, когда к нему подошла Мирабель, беря кузена за руку. Лино кинул настороженный взгляд в сторону Альмы, брови которой немного съехали вниз, но нельзя было сказать, что она злилась. Как и все, Абуэла прибывала в смятении. В любом случае, никто перечить не стал и позволил девушке проводить Мадригаля до заветной двери. Парень не раз видел этот незамысловатый обряд, но почему-то каждый раз был, как первый. Когда младшие кузены касались своих ручек, его всегда невольно передёргивало от воспоминаний о своей церемонии получения проклятия и о той боли, которую он тогда испытал. А ещё Ли знал, что этой ночью ему приснится очередный кошмар. Они всегда ему снились после церемоний, даже после своей. С самого детства кошмары заставали его врасплох, но рядом находился отец и прогонял страшных монстров из сновидений. Вернее, монстр всегда был один, и Мадригаль привык называть его Дьяволом, но это не отменяло того, насколько сильно парня бросало в дрожь от одной только мысли, что этой ночью они снова встретятся.Спустя столько времени? Всегда.
И после всех сказанных слов, Антонио робко прикоснулся к золотой ручке, и Лино в последний момент пожелал, чтобы дверь исчезла также, как когда-то это было у Мирабель. Затем возненавидел себя за такую эгоистичность, ведь его брат очень хотел получить дар. И когда дверь озарилась золотым светом, парень вздохнул с облегчением и улыбнулся. Даже издалека он видел, как Тони счастлив, как его переполняют эмоции. Разве может быть что-то лучше детского восторга? Наверное, счастливая семья.***
Как и предсказывал Лино, Антонио получил дар, связанный с животными. Юный Мадригаль смог понимать язык абсолютно каждого животного, а его комната была похожа на тропические джунгли. Она очень отличалась от многих других комнат, которые были меньше. Размах этой удивлял и поражал. Все праздновали и веселились после того, как Мадригали сделали новую семейную фотку. Только Ли волновало одно: куда пропала Мирабель? Только он ринулся найти её, чтобы она встала вместе со всей семьёй, как тётушка Пеппа схватила его и втянула в кадр. По итогу Мира не попала на общее фото. Когда суета одолела всех вокруг, Мадригаль тихо подозвал к себе Камило. Тот нехотя отвлёкся от передразнивания Исабеллы и подошёл к кузену. — Мирабель куда-то пропала, — почёсывая руку от неприятного зуда, обеспокоенно произнёс парень. — Меня не отпускает ощущение, что что-то не так. Мимикрик нервно оглянулся на своих родственников, после чего подтолкнул старшего к выходу из комнаты, чтобы никто их не подслушал. — Бабушка с нас шкуру спустит, ты же понимаешь? — горячо зашептал подросток, хмурясь. — Может, Мире просто плохо стало… — Если только от семейного безразличия по отношению к ней, — стиснув зубы, процедил Лино. Ками вздрогнул и виновато потупил взгляд в пол. Его пугало, когда братец начинал злиться, особенно если речь заходила о Мирабель и Альме. Острая тема, которую Камило не любил поднимать рядом с ним. — Как-то нехорошо получается… — неловко начал хамелеон, но парень не дал ему договорить, судорожно схватив за плечи. — Прости, я не должен на тебя злиться, — дрожащим от волнения голосом пролепетал Ли, поглаживая младшего по плечам. — Просто я жутко беспокоюсь за Мирабель. Она ведь на самом деле такая ранимая, такая беззащитная… а им плевать! Даже собственные родители закрывают глаза на то, как она страдает день изо дня, как сильно ругается с Исой… Камило показалось, что Лино сейчас вот-вот расплачется — настолько сильно дрожал его голос. Мадригаль даже не знал, как ему реагировать на это, позволяя кузену трогать себя. Потому что знал, что парня успокаивают частые прикосновения с близкими. В конце концов, неприятного в этом ничего не было. — Тихо-тихо, успокойся, Ли, — хватая руки брата, сказал Ками. — Всё нормально, слышишь? Сейчас мы пойдём и найдём её. Хорошо? Лино беспомощно кивнул, а мимикрик вздохнул. Сейчас они найдут Мирабель, проведут время втроём, где никто не будет грустить, и… — Там дом рушится! … или нет.***
— И где трещины? — первое, что сорвалось с уст Камило, прежде чем Мирабель успела прийти в себя. Лино повертел головой, но ничего похожего на рушащийся дом и в помине не видел, но при виде испуганной и ошеломлённой сестры понимал — она не врёт. Внутри медленно зарождалось противное чувство того, что грядёт что-то нехорошее, и будто бы пророческий дар отца каким-то образом передался сыну. Конечно, Мадригаль не умел предсказывать, но ощущения никогда его не подводили. Возможно, это просто было врождённым шестым чувством, или какой-то особенностью его дара. Ни первое, ни второе подвязать к этому не получилось бы даже белыми нитями. Не стоит говорить, что Абуэла была очень зла на внучку, так как посчитала, что та привлекает к себе внимание. У Ли сердце разрывалось при виде сдерживающей слёзы сестры, но, к сожалению, поделать в данный момент ничего не мог. И никто не мог. Бедному подростку пришлось выслушать множество нотаций и возмущения от самого старшего члена семейства, уткнув взгляд в пол. Даже Касита замерла в страхе от злости Альмы. Когда этот кошмар подошёл к концу… все просто разошлись. Гости покинули Каситу, а все остальные вернулись в свои комнаты. Все, кроме Лино, Камило, Мирабель и Джульетты, которая заметила порез на руке дочери. — Я правда видела их, — тихо произнесла девушка, замолкнув, чтобы проглотить кусок маминой выпечки. — Может, тебе просто показалось от усталости, дорогая? — заботливо поинтересовалась старшая Мадригаль, приобняв Миру. — Ты в последнее время очень нервная. Девушка не знала, как ей вообще поступить в этой ситуации. Она просто молча жевала, уперев глаза в собственные руки. — Тётя Джульетта, мы проследим за Мирабель, — отозвался Лино, положив руку на плечо женщины и улыбнувшись ей усталой улыбкой. — Можешь не волноваться за неё. — Зная, в каких надёжных руках оставляю свою дочь, — не волнуюсь. Потрепав любимого племянника по вечно растрёпанным и выбивающимся чёрным волосам, Джульетта покинула троицу Мадригалей. Этот привычный жест вернул парня в детство, но ненадолго, так как у него сейчас была совсем другая задача. — Бабушка, наверное, меня ненавидит, — сорвалось с уст Миры, когда на кухне остались только они втроём. — Мне кажется, она всех ненавидит, — пожал плечами Камило, сделав какой-то неуверенный шаг в сторону кузины. — Страшно было? Та кивнула и вся сжалась, вспоминая то, что увидела ранее. В кое-то веки мимикрик решился и прижал её к себе, будто бы с удивлением отмечая, что ничего страшного не произошло. В итоге уверенно обнял сестру и даже улыбнулся. — Ну-ну, ничего страшного, — усмехнулся парень. — Всякое бывает. Может, это было видение? Лино передёрнуло при последнем слове. Всё тело зачесалось. — Что бы это ни было, лучше сплюнуть, — слишко суеверно для самого себя сказал Мадригаль, вспоминая, что за несколько дней до исчезновения отец слишком часто стал стучать по дереву. — Но то, что ты устала, — это факт. Поэтому мы с Камило лучше поможем тебе уснуть. Мирабель не стала сопротивляться. Оба брата помогли ей подняться наверх, после чего завели её в комнату, в которой теперь ей предстояло жить одной, и уложили спать. На удивление, много времени это не заняло. — Ладно, спокойной ночи, Лино, — зевая в ладонь, бросил на прощание Ками, прежде чем исчезнуть за дверью своей комнаты. Парень бросил в пустоту своё «доброй ночи» и тоже скрылся в комнате. Такой пустой. Холодной. И одинокой.***
Из груди вырвался до боли страшный хрип ужаса, который эхом отлетел от стен. За ним последовало два вскрика, после которых их обладатель резко распахнул свои синие, горящие в темноте комнаты глаза и подскочил на месте, судорожно запуская пятёрню в свои кудрявые волосы, разметавшиеся по плечам, лицу и спине. Сердце бешено отбивало безумный ритм, разгоняя кровь по телу и отдаваясь глухим стуком в ушах. По лбу и вискам стекал холодный пот, а тело пробила мелкая и постоянная дрожь. Ко всему прочему, дыхание участилось и сбилось с привычного, отчего парню приходилось делать резкие и глубокие глотки воздуха. За дверью послышался беспокойный топот множества ног, пока кромешную тьму комнаты не озарил свет лампы, которую держала вошедшая Альма. За её спиной стояла толпа прочих родственников, среди которых также была и Мирабель. Страх понемногу отступил, когда Лино осознал, что теперь не один. Он медленно и неуклюже выпутал пальцы из волос, всё ещё немного дрожа и как-то диковато поглядывая на людей в дверном проёме. Это понял тогда, когда бабушка вздрогнула при столкновение их взглядов. — Ты… — начала было она, но её прервал прорвавшийся сквозь родственников Камило. Он чуть ли не подлетел к кровати кузена и схватил его за руки. — Долорес нас всех на ноги подняла, когда услышала, что ты закричал во сне! — сбивчиво объяснил подросток, усевшись рядом с братом. — Потом ты страшно захрипел и вскрикнул два раза, — добавила Лори, выглядывая из-за спины Пеппы. Мадригаль виновато смотрел на свою семью. Ему было стыдно, что он разбудил их в такое позднее время и заставил волноваться. — Это снова началось? — спросила Абуэла, пристально глядя на своего внука. Словно всё ещё находясь в кошмаре, парень кивнул, не обращая внимания на свои крепко стиснутые руки в чужих. — Неужели тот же самый кошмар? — удивилась тётушка Пеппа. — Мы думали, что это закончилось. Лино хотел бы ей ответить, но у него получилось только беспомощно клацнуть зубами. Тело снова задрожало, только уже крупно. — Он один уже не уснёт, — произнёс Агустин, взволнованно поглядывая на племянника. — Раньше также было. — Я с ним посплю, — вызвался Камило. Но никого не удивило это. — Если нам больше не придётся вскакивать ночью из-за криков Лино, то пусть, — недовольно отмахнулась глава семейства и первая покинула негласное собрание. Исабелла и Луиза переглянулись между собой и тоже отправились в свои комнаты, за ними — Феликс и Агустин. Потом Пеппа отправила спать Антонио и Долорес, и сама поспешила вернуться в комнату. Остались только Джульетта и Мирабель. — Спокойных снов, мальчики, — сказала женщина, и обе покинули кузенов. Мимикрик, не отпуская одной руки Ли, заставил его двинуться к стене, а сам лёг с краю, накрывая себя и брата одеялом. Тот всё ещё продолжал молчать, прижимаясь к кузену, как к спасательному кругу посреди океана. Первые минуты они провели в тишине, смотря друг другу в глаза. Затем старший Мадригаль будто бы ожил, и во взгляде его мелькнуло сознание. — Ками… — Надо же, узнал, — усмехнулся Камило и чуть отодвинулся, отпустив руку кузена. — Ты выглядел поистине жутко. Даже бабушка трухнула в комнату заходить. Смотрела на тебя испуганными глазами, как на… — Монстра, — закончил за него Лино и закрыл глаза. Младший Мадригаль опешил от слов парня и стукнул его по лбу. От неожиданности тот распахнул веки и непонимающе уставился на подростка. — Как на погасшую свечу, дурачок, — недовольно пробухтел мимикрик. — Ты просто невозможен. Какой монстр? Ты для него слишком красив. Внезапный комплимент от младшего кузена вогнал Лино в ещё больший ступор. Этот разговор терял смысл. — Ну, чего вылупился? Или ты всё ещё не в себе? — Я… — едва выдавил из себя Мадригаль. — Вроде бы, пока что в себе. Просто ты выглядишь слишком забавно, когда пытаешься строить из себя взрослого. Камило обиженно засопел, когда старший кузен прыснул от смеха, но всё же был рад, что тот пришёл в себя. Тем не менее, всё равно беспокоился. — Надеюсь, ты меня не придушишь во сне, — шуточно закатил глаза парень, когда его сгребли в объятия. — Спокойной ночи, «малой»… — И тебе спокойной, мой хамелеончик, — с улыбкой пропел Лино, уткнувшись носом в кудрявую макушку. Так и заснули, ни слова не сказав о кошмаре…