Не понимающий вашего молчания, вероятно, не поймет и ваших слов. (Кто не понимает вашего молчания, едва ли поймёт ваши слова) Элберт Грин Хаббард
***
Лино смотрел на самого себя, стоя перед зеркалом, потускневшим и уставшим взглядом. Из ниоткуда взявшиеся морщины старили лицо и делали парня похожим на Бруно. Даже приведя себя в порядок, избавившись от песка, собрав волосы в прежний пучок, он всё равно был на него похож. Когда глубоко изнутри вырвался вздох горечи и сожаления, он закрыл дверь шкафа и, почти не поднимая ног, прошёл к кровати, на которую упал переполненным мешком. Мешком вины и боли. Вот до чего докатился, виню себя же за своё существование. И чем я лучше тех, кто осуждает моего отца за его дар? Посторонний голос в голове затих очень давно и больше не тревожил порядок мыслей. Лино был несказанно рад побыть наедине с самим собой, в тишине. Рана на руке перестала болеть, но немного потемнела и продолжала пульсировать. Немудрено, в неё успел попасть песок. Возможно, заражение. Но как же было всё равно… Перевернувшись на бок, Мадригаль опустил взгляд на пол и закрыл глаза. Так не хотелось выходить из комнаты, видеть лица своих родственников, встречать гостей… наверное, это было впервые, когда за десять лет Ли сдался. Сдался почти что без боя, смиренно приняв поражение. Сдался в борьбе со своим невидимым, но точно реальным противником. Как ни посмотри, оно сильнее меня. Этот Дьявол всё же смог… Мысль оборвалась из-за робкого стука в дверь. Вздохнув, Лино приподнялся и принял сидячее положение, стараясь придать своему лицу привычное выражение… но всё было без толку. Маска дала очень сильную трещину. — Входите, — с огромным усилием выдавил из себя юноша. В комнату неспешно зашли. Мадригаль не видел вошедшего, так как опустил голову вниз. Ему не было дело до него. — Лино, я могу с тобой поговорить? Узнав голос тётушки Пеппы, Лино поднял голову и впился в женщину своим бездушным взглядом, но точно был удивлён. Она сильно занервничала и руками стала теребить косу. Не сильно. — Конечно, тётушка Пеппа, — сухо ответил парень и похлопал по месту рядом. — Садитесь. Пеппа неуверенно приблизилась к племяннику и села рядом, устремив взгляд в стену напротив. Ли последовал её примеру, и так они просидели несколько минут. Несколько минут в мучительном молчании. — Прости меня, Лино, — всё же вымолвила тётя и сгорбилась. — Я была не права, когда говорила о твоём отце такие вещи. Вы же были очень близки с ним, а я позволила себе… — Ничего, я вовсе не злюсь, — спокойно соврал Лино, не выдав себя. Я делал это сотни раз: врал о том, что всё в порядке. Пытался уверить в этом других, но больше самого себя. Как же жалко. Я настолько слабый и жалкий. Настоящий трус. Мадригаль почувствовала, что всё не так уж и радужно. Она заметила этот безвольный взгляд, опущенные плечи, дрожащие руки и хриплый, будто бы сорванный голос. С её племянником творилось что-то совсем неладное. Он ведь никогда не был таким. Обычно обаятельный и умиротворённый, сейчас он выглядел поблекшим и постаревшим. — Знаешь, на самом деле, это нормально, если ты обижен на меня, — проговорила женщина, положив руку на плечо парня. — Я столько лет злилась на Бруно и не скрывала этого при тебе. Ты не обязан терпеть всякий раз, когда кто-то что-то говорит о тебе и твоих родственниках. Это нормально, держать обиду на тех, кто тебя… обидел. Это нормально не любить каждого своего родственника. На самом деле, родственные связи не обязывают тебя ни к чему. Лино выпрямился и удивлённо посмотрел на тётю. Внутри всё заныло от боли, сжалось в один комок. Ему будто всё послышалось. Почему же так… страшно признаться себе? Почему так сложно не врать хотя бы себе? Почему так больно обвинять родных и близких, принимая удар на себя? — Тётушка… — Ли оссёкся на одно лишь мгновение и тут же нашёлся со словами. — Это очень тяжело. Он не стал объяснять, что именно ему было тяжело сделать. Просто обобщил все свои проблемы в одно односложное предложение, без подробностей. Не стал рассказывать о том, какой же он несчастный и одинокий в своём горе. Как же он устал быть запертым в своём мире. Об этом никто не должен был знать. Никто и не узнает. Пеппа поддалась порыву и обняла племянника, внезапно понимая его. Тяжело сдерживать внутри себя целый ураган чувств и эмоций. Рано или поздно он вырвется наружу и снесёт всё живое со своего пути. А в груди ещё и останется острая, ноющая боль. Этот всплеск останется в памяти на всю жизнь, и винить в нём ты всегда будешь только себя. Это прямой путь в пучину отчаяния и самозабвения. Но это не выход. Нельзя так издеваться над собой, нельзя держать в себе всё, особенно когда твоя способность не привязана к твоим эмоциям… Оказавшись в внезапно тёплых объятиях тёти, Ли даже забыл, как дышать. Он не понимал, что происходит с ним в данный момент, потому что никогда не обнимал Пеппу. И это не было так противно, как когда-то он себе представлял. Наоборот, даже приятно и… необходимо. Невольно улыбнувшись, парень обнял женщину в ответ и уткнулся ей в плечо. Стало чуточку лучше. Обоим. Тётя и племянник нуждались в этом разговоре, этих объятиях. Они нуждались в том, чтобы объясниться перед друг другом, забыть все недомолвки. — Тётушка, пожалуйста, не плачьте, — прошептал Лино, поглаживая Мадригаль по спине, когда та пустила несколько слёз. — Мне на этой кровати ещё спать. К тому же, мне приятнее видеть вас с улыбкой. И в подтверждении своих слов, юноша разомкнул объятия и улыбнулся, вызывая ответную улыбку у Пеппы. Та вытерла слёзы и с любовью посмотрела в синие и спокойные глаза племянника. На душе тоже стало спокойнее. — Ты скучаешь по нему? — всё же решилась она задать давно мучивший её вопрос. Он не хотел отвечать, но всё же пересилил себя. — Очень, — пересохшим губами произнёс Мадригаль. — Я так и не привык к его отсутствию. Я… нуждаюсь в нём как никогда. — Я понимаю. Почему-то я не могу не верить. Он ведь приходится ей родным младшим братом. Несмотря ни на что, она тоже его любит. Как и тётушка Джульетта. Как и А… Альма. — Нам, наверное, стоит поторопиться, — внезапно вспомнил Лино и встал. — Скоро явятся Гузманы. Пеппа вскинула брови и подскочила на месте. — Как же я могла позабыть? — схватившись за голову, заволновалась она. — Успокойтесь, мы ещё успеваем. Давайте просто спустимся вниз и присоединимся к остальным. Взяв родственницу за руку, Ли повёл её на выход из комнаты, а потом и вниз. И в этот раз был снова заперт в собственной клетке. Пока всё нормально, я больше не дам себе слабины. Хватит с них и таких потрясений. Они не должны ничего узнать. Я… не хочу покидать Энканто. Но что-то глубоко внутри говорило об обратном. Энканто ждало что-то страшное, что-то, что Лино никак не мог контролировать. И мы оба знаем это, Лино Мадригаль.Откуда?..