Ты правда думала, что можешь меня исправить?
Мы продадим твои кости для другого дела.
Мы заточим твои зубы.
А ты говори себе, что это всего лишь бизнес.
Волки выходят из леса,
Пиявки выползают из грязи,
Крысы выбегают из дыр, которые называют домом.
А я разваливаюсь на части.
И змеи начинают петь.
And the snakes start to sing — Bring Me The Horizon
Тихие скрипы и шорох страниц эхом разносились по залу библиотеки. Какие-то студенты хихикали, тайно прячась за рядами книг, обмениваясь запретными поцелуями или проказничая. Некоторые были погружены в учёбу, царапая перьями пергамент и быстро записывая беспорядочные мысли в отчаянной попытке сохранить информацию, которую они напихивали в себя, словно грязь в уши, в то время как их взгляд уже не фокусировался из-за навязчивых грёз. Варя стояла в одном из тёмных углов — лицо ее было осунувшимся, а глаза стеклянными; черты напоминали скорее эльфа, чем человека — и листала страницу за страницей. Мозг, как губка, впитывал всё, что она находила хотя бы отдалённо интересным. Между её длинными пальцами была зажата «История Хогвартса» — книга, которая открыла ей истинные корни школы. Анализировать абзацы было легко, и Варя набрасывала заметки обо всём, как будто разрабатывала план по завоеванию и заражению своей гнилой магией каждого коридора. Она снова и снова пробегалась глазами по заинтересовавшему её отрывку, чувствуя, как увлечённость перетягивает на себя умственное преимущество, и погружаясь в рассказ о прошлом. «Легенда о Тайной комнате возникла после ухода Слизерина и на протяжении многих веков была предметом дискуссий. Само предание касается комнаты, предположительно построенной Слизерином глубоко под школой, которую он хранил в секрете от других основателей и запечатал, чтобы открыть её не мог никто, пока в школе не появится его истинный наследник. История гласит, что только истинный наследник Слизерина сможет открыть Тайную комнату и высвободить ужас, находящийся в ней, — ужас, что очистит школу от тех, кто, по мнению Слизерина, был недостоин изучать магию. После множественных масштабных поисков, прошедших в Хогвартсе за последние пятьдесят лет, самые уважаемые ученые соглашаются, что существование Тайной комнаты — это причудливая сказка, придуманная сторонниками Слизерина». Варя почувствовала, как кровь в жилах напряжённо застыла. Вцепившись пальцами в бесцельные страницы, она повторила абзац в своей голове. Будучи чистокровной, она всегда понимала престиж передачи магической силы своим потомкам, но никогда не думала, что кто-то дойдет до таких масштабов, чтобы её сохранить. Она задумалась о тех словах Малфоя, когда он назвал её грязнокровкой. Предвзятость, казалось, процветала в западном саду иерархий власти, взаимосвязей истории и ненависти к преступлениям магглов против волшебников, душивших всякий товарищеский дух, который в противном случае мог бы сформироваться. Стул напротив неё выдвинули, и Варя увидела, как Том Реддл, мельком на неё взглянув, сел. Его волосы были аккуратно причёсаны, отчего сильная линия челюсти выделялась ещё больше. На мантии, ловя свет близлежащих ламп, ровно висел значок старосты. Внешний вид был опрятным, невозмутимым, почти механическим. Подбородок, как всегда, был высоко поднят — очевидный признак уверенности. Коротко поприветствовав её, он метнул взгляд на книгу, которая лежала открытой на столе, и скользнул глазами по первому абзацу. Заметив, о чем именно читала девушка, он прикусил щеку, а затем пристально посмотрел на неё. Её чёрные волосы были собраны в высокий хвост, вытягивая черты лица. Высокие скулы покрывал легкий румянец, и Том чуть не рассмеялся, глядя на её вызывающе тёмные глаза. Явно раздосадованная тем, что ей помешали, она захлопнула книгу, слегка отодвигая её в сторону. Пару мгновений он раздумывал снова попытаться проникнуть в её сознание, вторгнуться, впиваясь ногтями, пока барьеры её секретности не пошатнутся. Что за любопытный персонаж — опытная волшебница, искушенная темными искусствами, которая по чистой случайности перевелась в Хогвартс. Более того, теперь, когда он его сильнее заинтересовало открытие Тайной комнаты, она была тут как тут и тайно читала об этом. Подозрения росли, и он подумал о судьбоносном лете перед началом года, о том, как он хладнокровно убил своего отца. Однако паранойя была роковым недостатком Тома, и он задавался вопросом, не могла ли Варя Петрова оказаться следователем, подосланным от Министерства. Нет, его план никак не мог быть несовершенен. Связь их смертей с ним проследить было невозможно. Варя молча достала домашнее задание по древним рунам, начиная работать над переводом. Том наблюдал за её усилиями, а затем вытащил свиток и, не сказав ни слова, передал его ей. Варя удивлённо подняла на него глаза и осторожно взяла свиток. Развернув его, она обнаружила руководство по переводу рун, которые они изучали на занятии. Словно вращающийся двигатель, в ней включился инстинкт, и она едва не дала вопросам сорваться с губ, но, бросив на Реддла один взгляд, поняла: он был ходячим фарсом, гнусным существом, которое прогуливалось вдоль древних стен с созданной им маской обмана, скрывающей тёмные черты. Возможно, для него это было обычным делом — притворяться воспитанным мальчиком, просто чтобы завоевать доверие своих жертв. За прошедшую неделю она заметила, что у них с Томом было довольно много общих уроков, но старалась не обращать на это внимание. «Пусть придет к тебе сам», — говорил ей Дамблдор. Не желая казаться слишком заинтересованной в Реддле, она считала, что это было хорошей стратегией. — Спасибо, — поблагодарила она, прекрасно зная, что он пытался заставить её открыться ему, чтобы суметь спросить про её школу. Варя подумывала отказаться от его помощи, однако в то же время не хотела его отталкивать, да и, по правде говоря, помощь была ей нужна. Том, вытянув руки и сложив их перед собой на столе, наблюдал за тем, как она вернулась к своему домашнему заданию. — Как прошла твоя первая неделя? — начал он. — Как староста я обязан убедиться, что тебя приняли должным образом. Какое глупое оправдание. Варя очень хорошо знала, что Реддлу было наплевать на то, как она адаптируется. — Ну, после нескольких угроз меня убить в первый день, похоже, все улеглось, — резко пробормотала она. За последние несколько дней ей удалось поговорить с несколькими людьми, помимо Элладоры. Варя наконец, познакомилась со своей второй соседкой, Айви, и её парнем Альфардом Блэком. Стоило признать, они, постоянно цеплявшиеся друг за друга, были идеальной парой. Том хмыкнул, а затем ответил: — Каково здесь по сравнению с твоей старой школой? Варя почти усмехнулась, но потом решила дать ему затравку. Ей нужно было играть по его правилам; иначе он начнёт подозревать, что она сопротивляется. Она предполагала, что Том привык своим обаянием сводить девушек с ума, хотя и с горечью вынуждена была признать, что, не знай она о его истинной природе, сама оказалась бы одной из них. — Ну, наверное, по коридорам ночью не бродит никаких монстров, — сказала она, не добавляя «кроме тебя», как хотела. — И школьная программа очень отличается. У нас использование волшебных палочек не поощрялось; они считали это признаком слабости. Ни один волшебник не должен быть привязан к какому-либо человеку или объекту. — Они? — попросил ее уточнить Том. — Тёмный священник, он, можно сказать, был нашим директором, и другие профессора, которые преподавали в школе. Они верили, что магия пришла из ада и силы нам даровал Дьявол, чтобы бороться против святых. Том старался оставаться собранным, но при мысли о подобной школе голова начинала кружиться. Как могла эта девчонка оказаться настолько удачливой, чтобы туда ходить, и при этом добровольно уйти? О, он бы отдал многое ради получения этого образования. — Так чему они тебя учили? О твоей школе все, похоже, знают не так уж и много. Варя посмотрела на него. В её венах бурлило волнение, но она сохраняла ледяной взгляд, от которого студенты помладше уступали ей дорогу в коридорах. Страшная, ужасная восточная ведьма и её тёмная магия, из-за которой все эмоции сгнивали, пока выражение её лица для восприятия других не стало чистым листом. — Они учили нас тёмным искусствам, проклятьям и объектам. В основном, рассказывали о существах, которые окружали нашу школу — очень непохожих на тех, которых мы изучаем здесь — и о том, как общаться с ними или с другими животными, — вспоминала она, думая о своей школьной программе. — Конечно же, еще мы должны были учиться приручать драконов. А затем, на выпускном, лучший ученик класса становился заклинателем погоды. Ему предстояло летать на драконе над горами, призывая дождь и охраняя лес. — Животными? — в его голосе звучала нотка то ли недоумения, то ли настороженности — Варя не была уверена. — Понимать волков, птиц, змей, — непринуждённо сказала она, удивляясь его внезапному интересу. Том резко замолк, и Варя заметила, как его маска ненадолго треснула и сквозь неё показался гнев. — Ты змееуст? — спросил он, стараясь взять себя в руки. Поэтому она изучала Тайную комнату? Нет, нет. Наследником был он; именно он был тем, кто осуществит заветы и цели Слизерина. Том не мог позволить этой славянской девчонке нарушить его планы. — Не совсем, — ответила она, растерявшись от того, как, когда она это сказала, он внезапно расслабился. — Мы не разговариваем с ними. Мы общаемся через взаимопонимание и связь. Часто они становятся для нас ступенью к фауне, а силы мы черпаем из почвы, из всего, что находится внизу. Извращённого, тёмного, гнусного. Мы заявляем, что всё — это творение Дьявола. — Интересно, — он скользнул взглядом на окна, замечая, что солнце быстро садится. Скоро нужно будет начать патрулирование. — Я понимаю, что, когда дело доходит до твоей палочки, тебе не хватает навыков. Возможно, я мог бы помочь тебе с этим. Варя прикусила язык; как он мог притворятся таким хорошим? Неужели от этого он не гнил изнутри, пока кожа не становилась желтушной, губы — сапфировыми, а разум — путаницей из лжи и беспорядочных правд? Она решила, что продолжать играть в игру, которую он не хотел и в которой не нуждался, было бы утомительно. — А взамен? — спросила она, с любопытством ожидая его реакции на то, что видит его насквозь. К её удивлению, парень лишь улыбнулся, придвинувшись вперёд и сократив расстояние между ними. Он наклонил голову, смотря на Варю почти чувственно. — Мне просто любопытно узнать о магии за пределами Англии, ничего не могу с этим поделать. Я хочу увидеть, чему учат студентов, — сказал он тихим голосом, сохраняя зрительный контакт. Варя взглянула на него, уверенно подняв подбородок и встречая его взгляд с не меньшей силой. — Хорошо, Том.***
С колотящимся сердцем Варя шла по коридору в сторону кабинета Альбуса Дамблдора. Она чувствовала, как щёки приобретают маковый цвет, и подняла руку, ощущая их жар. Она благодарила Мерлина за то, что тот дал ей сил не сломаться под взором Реддла, но здесь, в тёмном коридоре, Варя позволила себе почувствовать прилив крови. В его взгляде была нить безумия, нестабильность, которую Варя быстро распознала, и от дурного предчувствия по коже ползли мурашки — обычная реакция тела в опасных ситуациях. Она вынуждена была признать: он был хорош. Он знал, что говорить. Он знал, как использовать свои силы, чтобы заставить её ёжиться. Она ужасалась тому, что такие талант и красота будут потеряны, но это было справедливым компромиссом — красота и обаяние в обмен на бесспорную силу. Баланс всегда нужно было сохранять. Она взялась за края рукавов своей мантии, вцепляясь в них. Возможно, он всё ещё может измениться, возможно, у него всё ещё есть шанс не поддаться своим тёмным желаниям. Его аура была явно испорчена; Варя увидела это в первый же день, но опять же, такой была и аура её самой. Кроме того, сама она никогда не смогла бы совершить подобные зверства, верно? Варя всегда считала себя сильным человеком, не позволяя школе сломать свою душу. И, хотя её моральные принципы были неоднозначными, она знала, что никогда не смогла бы причинить кому-то вред просто ради острых ощущений. Нет, она была эгоистичной, это правда; возможно, даже отстранённой от других, но она не была злой. Варя в очередной раз напоминала себе, зачем находилась здесь: чтобы очистить своё имя, чтобы доказать миру, что она не боится Гриндевальда или Министерства магии. Она надеялась, что после окончания школы у неё получится построить карьеру, быть может — целителя, так как ей всегда нравились зелья и травы. Когда Варя вошла в его кабинет, Дамблдор посмотрел на неё, замечая лёгкое сомнение в её глазах. Он встал из-за своего стола и пригласил Варю сесть напротив. Он отложил эссе, которые проверял, в сторону, а затем вернул перо в чернильницу. Огонь окутывал скромных размеров кабинет тёплым сиянием. Полки были заставлены книгами, которые располагались по цвету, обращая свои кожаные переплеты наружу. Два портрета, висящие над камином, с любопытством разглядывали девушку. — Как продвигается твоё задание? — спросил её Дамблдор, предлагая конфет. Варя отказалась, чуть не сморщив лицо при мысли о кислом вкусе лимона. — Вы были правы. Он заинтересован тем, что я знаю. Полагаю, он хочет вытянуть информацию из моего сознания; он даже пытался прочесть его, — сказала она. — Ему это удалось? — взволновано спросил Альбус. Почему он не подумал о том, что Реддл может умело владеть легилименцией? — Не удалось. Меня учили оклюменции, но не знаю, смогу ли я всегда сохранять бдительность, — призналась она. Хотя навыки и позволяли ей охранять мысли, когда она была начеку, скрывать их, когда она была истощена или одурманена ей всегда было трудно. — Тогда мы подготовим тебя лучше. Ты должна понимать, насколько важна секретность. Реддл уже может что-то подозревать, и, я думаю, он увидит сходства между вами. — Сходства? — спросила она, чувствуя отвращение при мысли о том, что у неё может быть что-то общее с Томом Реддлом. — Да, я тебе уже говорил тебе это: он, как и ты, сирота. Хотя вы и воспитывались по-разному, вы оба сталкивались с трудностями, а это значит, что ты сможешь понять его лучше, чем большинство. И, я считаю, он тоже найдёт твои слабые места, — сказал Альбус, вставая из-за своего стола и подходя к огню. — Вы оба обладаете знаниями о жуткой магии, и он захочет большего. Ты понимаешь тьму так же хорошо, как и он. Вы сталкивались с ней. Теперь ты оознаешь, почему именно ты можешь оказаться той, кто его остановит? Не особо, подумала Варя. Конечно, их детство могло быть похожим, но Варя не была социопаткой. И да, она понимала тьму, и поэтому остерегалась её, но Том Реддл был твердо намерен эту тьму принять. — Ты можешь показать ему другой вариант, вторую сторону одной монеты, — объяснил Альбус, и Варя наконец начала понимать. — Но будь осторожна, Варя, потому что он может сделать с тобой то же самое.