***
— Дедушка, а я буду сильным, когда вырасту? — спросил Кайон, когда впервые остался побеседовать со своим Предком подольше. Великий Король Прошлого лишь по-доброму засмеялся. Он всегда говорил во многом непонятные для Кайона вещи. Так было и в этот раз. — Ты очень необычный львёнок, Кайон. Ты мой внук, но ты будешь не похож на меня. Ты будешь сильным и красивым. Ты сможешь горы свернуть, но при этом никогда не будешь обычным, — с улыбкой говорил Муфаса, смотря на своего внука, пытаясь говорить как можно более понятно для Кайона, но последний всё равно многое не понимал. Всё это ещё предстояло разруливать Кайону по мере его взросления. Он помнит много историй из своей жизни. Помнит, как они спасли яйцо от гиен и они, вместе с Фули, Бешти и Бангой, получили нового друга — Оно. Он помнит утренние пробежки с Фули. Казалось бы, такая изящная и красивая самка… Да, не того вида, но разве это кого-то волнует? Кайон бывает усмехался своим мыслям в такие моменты, ведь прекрасно знал ответ на все эти вопросы. «Да, это волнует их», — поднимая взор к небесам, думал Кайон каждый раз, когда в его голову забиралась какая-то самка. У него было много инстинктов, которые постоянно говорили: «ну же, смотри… какая красавица… Подойди… Оближи её шейку… Спинку… Послушай её мурчание… Сто…» Нет. Самец останавливал себя от всех скверных мыслей. Иногда он ловил себя на мыслях, что вовсе и не влечётся к самкам, как к чему-то большему, нежели к объекту расслабления и усмирения своих инстинктов, что являлось не совсем королевским, а больше шарлатанским желанием. Иногда ему приходилось рассуждать о многих вещах. Он отчётливо помнит день, когда от гнева зарычал на Джанджу с его кланом, чуть ли не погубив собственную мать. В тот момент он нашёл для себя ещё один ответ на столь мучающий его вопрос… «Что может быть важнее собственной жизни?» Теперь, когда у него в голове возникала эта мысль, он вновь усмехался самому себе, ведь он теперь знал ответ и на этот вопрос. «Жизнь моих родных» «Лучше умереть самому в схватке, спасая родных, нежели зарычать на всех разом, спасая лишь себя» Кайон вырос. Он шёл по этой лестнице каждый день. Каждый вопрос от самого рождения находил себе ответ. И так должно быть всегда. На вопрос должен быть ответ… И никак иначе. Надо сказать, что Кайон и ранее это понимал. Просто ему часто было лень задавать эти вопросы самому себе. Они возникали в голове, но не доходили до здравого смысла, не выходили на первый план, а прятались в чулан и уходили на пятое место по важности. Только спустя несколько лет, только сейчас, когда самец дошёл до состояния взросления, начал задавать самому себе вопросы и начал искать на них ответы, он начинал действительно взрослую жизнь. Это было необычно… Странно… Но это было именно так. Кайон взрослел. И это замечали все. От самых первых вопросов матери о звёздах до сегодняшнего дня. От получения метки хранителя до момента первых проблем с нею. От первого слова до первого рыка. Он шёл и шёл вперёд, не боясь ничего. Это был удивительный львёнок. Он рос, что называется, на глазах. Он был очень умным и рассудительным. Он был куда интереснее самкам, чем тот же Симба в его возрасте. Он был куда интереснее друзьям, чем Нала была интереснее Симбе, когда Зазу сообщил им об их помолвке. Но Кайон бы не прошёл весь этот путь без многих факторов… Мать, друзья, дедушка, папа… И многое другое. Он бы сейчас не являлся тем, кем является, если бы когда-то не родился тем, кем является сейчас, по судьбе.***
Волшебный вечер опустил свой занавес на сцену саванны, когда одному обитателю не спалось. Саванна заснула. От гепардов до королевской семьи. Но ему не спалось в эту ночь. Он любил ночные прогулки… Алые пучки гривы то и делали, что лезли в глаза золотистого льва, благодаря небольшому ветерку, что ерошил всю гриву самца, что уже начинала расти на макушке головы льва. Он был погружен в раздумья, но его мысли были вовсе не о прайде, не о его защите. Странно бы это было. Он прошел вдоль берега реки, немного полакал воду, после чего лег подле воды, не обращая внимания на окружающих, что могли быть в округе. Но здесь никого не было. Идя рядом с рекой, самец даже и не заметил того, как покинул Прайдрок и вышел к долине Килио, идя параллельно реке. Но это не волновало его. Не пугало. Ночная саванна просто прекрасна для изучения чего-либо необычного. Ведь именно ночью её красота заставляет завораживаться при виде ночной долины. Ведь именно ночью, когда над саванной восходит королева-луна, а небосклон на западе постепенно темнеет, после чего, полностью исчезает какой-либо блик лучей солнышка, оставляя небо наедине со звёздами и этим красивым звёздным светилом — Луной. Мягкая травка подминалась под лапами золотистого хищника, когда тот шёл рядом с речкой и смотрел в небо, туда, где звёзды играли друг с другом в его воображении. Он смотрел туда, где никто и никогда не увидит ничего такого, что видел он. Он был собой. В его голове, будто новая плёнка, прокручивались разные фильмы, что создавало его воображение. Львиную шерсть обдувал слабый, тихий и немного прохладный ветерочек, что придавал атмосферности происходящему. Кайон взглянул на звёздный небосклон, просто поражаясь красотой ночной саванны, ведь это было прекрасно. Это не у нас, в человеческом мире, где есть фонарные столбы и различные источники света, что не позволяют нам видеть этой красоты. Но Хранитель видел эту красоту. Он видел всевозможные и другие сюжеты, уже не связанные в данные моменты с ним. Странно, молчаливая Луна почти не освещает тёмную землю — лишь небеса вокруг…. А на земле едва заметный бледный отблеск да чуть приметные тени. Но из-за этого становится только чудеснее, ведь осознаешь, что наш мир не имеет границ в расстоянии, что Земля — лишь планета во вселенной, которой нету конца. Но Ласка этого не знала, но и знать не собиралась. Он просто любовался этими картинами, думая: «Сколько же звёзд во вселенной? Сколько предков у меня было?» Но всё было не так просто. Незаметно для Кайона в кустах мелькнули глаза. Карие… Они блеснули быстро. Самец их не заметил, но учуял чужой запах. Он не был резким, скорее… вполне знакомым? Но нет, это же невозможно… Все спали в пещере прайда! Он резко дёрнулся в сторону кустов, но было уже поздно. Лишь на горизонте он заметил виляющий хвост, скрывающийся в ночном тумане. — Постой! — крикнул Кайон вслед незнакомцу или незнакомой, побежав вслед за ним.***
— Мама! Мама! — ныл юный львёнок, бодая голубоглазую львицу в бок. — Ммм… Коп… что такое? — спросила самка, лениво открывая свои глаза небесного цвета. — Ты мне вчера обещала то, что мы прогуляемся к водопаду! — он боднул её вноь. — Ммм… Да-да… — прошептала она, поднимаясь на лапы. Тогда они ещё не знали, что их прогулка будет одной из последних совместных приключений матери и сына…