это — наш обет

Лань Ванцзи выглядит так, будто хочет спросить ещё о чём-то, и, хотя Вэй Усянь ожидает этого, тот больше ничего не говорит, поэтому он спрашивает сам: — Что такое? — Брат сказал… «Брат сказал, что ты замечательно играешь на флейте, когда думаешь, что рядом никого нет». Этого Лань Ванцзи не произносит. Если Вэй Усяню хочется скрыть то, что он умеет играть на флейте, значит, у него есть на то причина. А причин любопытствовать у Лань Ванцзи — нет. Но зачем это скрывать? — Ты раньше уже играл на флейте?..

***

— О, Ванцзи, — приветствует его Лань Сичэнь. Музыкальная комната пуста, никого, кроме них. Лань Сичэнь отступает на шаг назад, чтобы Лань Ванцзи спокойно подошёл к нотным записям с партией циня. — Я слышал от дяди, что твоя последняя ночная охота окончилась благополучно. — Мгм, — отвечает Лань Ванцзи, подбирая шёлковую струну на замену. Исхудилась, к удивлению, не седьмая струна, а первая, самая толстая. Лань Ванцзи не может вспомнить, когда ему приходилось менять её в последний раз. — Несложно. Призрак больше не побеспокоит местных. Он желал, чтобы кто-нибудь услышал его историю. — Хорошо, что ты помогаешь, — Лань Сичэнь улыбается. — Мало кто из учеников вызвался бы добровольцем. Ты знаешь, какие они… Хотят сражаться с лютыми мертвецами, а не помогать безобидным духам обрести покой. Я горжусь тем, что ты берёшься за такие просьбы. — Это необходимо, — говорит Лань Ванцзи, но склоняет голову в знак признания похвалы Лань Сичэня. Он не станет отрицать, что его сердце согревается, когда он слышит, как брат одобряет его действия. Лань Сичэнь какое-то время ничего не говорит, собирая чистые листы для нотной записи, а затем в улыбке его появляется нечто странное. Лань Ванцзи охватывает дурное предчувствие, но ему не хватает предвидения, чтобы избежать грядущего. — Кажется, ты чему-то рад, — говорит Лань Сичэнь с лёгкой усмешкой. Лань Ванцзи поднимает взгляд. Недавно он навещал кроликов, которые не являются домашними животными, которых Лань Ванцзи любит видеть и регулярно кормить. Если Вэй Усянь и был там, то это — обыкновенное совпадение, никак не связанное с желанием Лань Ванцзи увидеть кроликов. В его голове звучит ещё один предупреждающий звоночек. — Нет, — с трудом отвечает он. — Как проходят тренировочные поединки с молодым господином Вэем? — спрашивает Лань Сичэнь, хотя прекрасно знает, что сегодня никакого поединка не было. — Всё идёт хорошо, — Лань Ванцзи кладёт руку на Бичэнь из-за того, что вспоминает прошлый раз. Суйбянь — нелепое имя, но Суйбянь невероятно быстрый меч. И Вэй Усянь явно знает, как пользоваться им, будто он — продолжение его тела. Суйбянь реагирует и радостно откликается на каждый жест своего владельца. Это внушает благоговение, Лань Ванцзи надеется, что у него и Бичэня когда-нибудь будет такая же степень единения. Но пока он всё ещё учится, и Вэй Усянь продолжает сбивать его с толку. Он слышал шепотки и слухи об этом мальчике из Юньмэна, который раз за разом побеждает одного из нефритов Гусу Лань с такой лёгкостью, будто это чепуха. Брат волновался, пока не понял, что Лань Ванцзи с нетерпением ждёт этих поединков. Лань Ванцзи не любит проигрывать, ему не нравится, что Вэй Усянь каждый раз так ловко побеждает его, но учиться на его движениях, на его мече, на поединках с ним — это здорово. Это вызов, который Лань Ванцзи уже давно никто не бросал. Вэй Усянь борется с ним со всей своей страстью, со рвением, так, как другие адепты Гусу Лань не борются из-за уважения к Лань Ванцзи. И он не сказал бы, что Вэй Усянь ведёт себя неуважительно, как раз наоборот. Вэй Усянь ведёт себя как и подобает воину. Борется изо всех сил, потому что Лань Ванцзи заслуживает только самого лучшего. По крайней мере, Лань Ванцзи на это рассчитывает; Вэй Усянь не говорил этого прямо, но Лань Ванцзи убеждён, что именно это он и имел в виду. Лань Сичэнь снисходительно улыбается ему; если Лань Ванцзи рад тому, что был побеждён, то Лань Сичэнь, очевидно, чувствует, что ему не о чем беспокоиться. Он лишь желает Лань Ванцзи удачи и даёт советы, с какой стороны подойти к сражению со стилем, ориентированным на скорость. — О, Ванцзи, я хотел тебя кое о чём спросить. Разве молодой мастер Вэй не говорил, что хочет научиться играть на флейте? — Говорил, — отвечает Лань Ванцзи. Он помнит, как Вэй Усянь упоминал об этом при нём. — Он уже подал заявку на уроки? — М, да, подал, — в тоне его голоса сквозит интерес. Лань Сичэнь сводит брови на переносице, но не так, как хмурятся в раздражении. Скорее он озадачен. — Первый наставник сказал, что он… эм, определённо станет лучше, если будет практиковаться. Лань Ванцзи ничего не говорит. Он может мысленно услышать убогие звуки, которые издаёт начинающий флейтист. Даже Лань Сичэнь не сразу мастерски овладел флейтой, даже у него вырывались пронзительные резкие ноты, пока он не научился контролировать дыхание и инструмент. Лань Ванцзи думает, что Вэй Усяня неудачи волнуют не так сильно, как волновали Лань Сичэня. Кажется, Вэй Усяня вообще ничто не сломит, ничто не подорвёт его душевного равновесия; по крайней мере, ничто из того, что могло бы прийти на ум Лань Ванцзи. — Но вчера я вернулся с ночной охоты раньше, и поэтому решил немного попрактиковаться… — выдыхает Лань Сичэнь. — Я видел, как он играет. Я слышал его. Он опытный; более того, он довольно искусный, хотя я не узнал ни одной из мелодий, которые он играл. Лань Ванцзи моргает. — О чём ты?.. — Его мелодии — быстрые и сложные, не таким учат на занятиях музыкой. Ему понадобились бы годы, чтобы достичь такого мастерства, — произносит Лань Сичэнь медленно. — Ты уверен в том, что он сказал «научиться»? Не «продолжить», а «научиться»? — Да, — отвечает Лань Ванцзи. Лань Сичэнь через мгновение качает головой. — Тогда я не знаю, что это значит. — Я должен… спросить его? — неуверенно говорит Лань Ванцзи. Он смотрит на Лань Сичэня в поисках ответа. Лань Сичэнь продолжает не сразу. В конце концов он пожимает плечами: — Возможно, у молодого господина Вэя есть причина скрывать свои навыки, — говорит Лань Сичэнь. — Я думаю, это зависит от тебя, Ванцзи. Когда я задумываюсь об этом, то понимаю, что он определенно прятался от других людей, так что наверняка хотел бы сохранить свои навыки в секрете. Я оказался рядом с ним случайно, в той части учебных павильонов никто не мог бы его услышать, для занятий уже было слишком поздно. Лань Ванцзи потупляет глаза. У него, как и у Лань Сичэня, ответа нет. Часть его хочет узнать правду, но другая часть понимает, что раз Вэй Усянь зачем-то скрывает то, что превосходно умеет играть на флейте, то у него есть причина, хотя Лань Ванцзи и не может придумать ни одной. Когда Не Хуайсан впервые приехал в Облачные Глубины, он тоже решил взять несколько уроков игры на гуцине, он раньше уже играл, но после Не Минцзюэ посоветовал ему сосредоточиться на боевых навыках, а не на музыкальных. Уроки не прекратились полностью, но их количество сократилось. Вот какая ситуация первой приходит на ум, ситуация, требующая некоторого уровня секретности. Орден Гусу Лань широко известен своим музыкальным искусством. Если бы Вэй Усянь уже знал, как играть на флейте, и попросил дополнительных занятий, это имело бы смысл. Но Лань Ванцзи не представляет, из-за чего Вэй Усянь скрывает свои способности и упускает шанс. — Я подумаю над этим позже, — говорит, наконец, Лань Ванцзи. — Мне было просто любопытно, — Лань Сичэнь улыбается. — Мне жаль, что я заставил тебя беспокоиться, Ванцзи. Лань Ванцзи коротко ведёт головой. Это не вина Лань Сичэня. И он не столько огорчён, сколько озадачен большинством вопросов, касающихся Вэй Усяня. Лань Ванцзи обдумывает ситуацию, вернувшись в свою комнату, заменяет струну на своем гуцине. Настраивает его, и только когда из-под его ладоней раздаётся правильное звучание, Лань Ванцзи приступает к практике, отыгрывая мелодии, которые использует в бою. Без духовной энергии они звучат по-другому, но он может слышать, где ноты колеблются или сбивается ритм, Лань Ванцзи работает над тем, чтобы не допускать ни единой ошибки. По ходу музицирования Лань Ванцзи рассеянно размышляет о тайне, которую Лань Сичэнь непреднамеренно раскрыл ему, и о том, что она может означать. Лань Ванцзи много работал над своими навыками игры на гуцине, и он не считает, что гордиться ими неправильно. Это не высокомерие. Музыкальные навыки полезны и во время ночных охот, и во время отдыха, чтобы расслабиться. Музыка предназначена не только для развития духовной энергии, но и для разума. Он не видит причин скрывать. Он спросит Вэй Усяня.