Vox clamantis in deserto

Сет отказался возвращаться в «Гадючье гнездо» — вполне возможно, потому что там его легко было найти. Вместо этого он оглянулся по сторонам и безошибочно указал на какое-то заведение, прятавшееся под широкой крышей. «Последнее пристанище» — это точно не вселяло надежду. А Вирен уже заметил, что многие торговые лавки и бары устраивали на нижних этажах, а то и в подвалах, поближе к земле. Не то чтобы это сильно спасало от невыносимой жарищи Аишнаара, но все-таки дышалось здесь легче, чем на раскаленных улицах, петляющих между нагретых домов из песчаника. Сейчас Вирен не стал спорить. Повернул туда коня и оставил его привязанным у забора. Внутри было темно и не очень много демонов. Облокотившись на барную стойку, Сет потребовал что-то — Вирен не уловил шипящего скрежещущего слова, но это точно было нечто местное и, вполне вероятно, безумно крепкое, потому что на лице Сета высветилась многообещающая кривая ухмылка. Вирен его понимал: после всего пережитого и увиденного в заброшенных подземельях ему и самому хотелось напиться, чтобы забыть… Но он знал, какая это опасная мысль, ведущая прямиком в муть бессмысленности и безвременья — именно она преследовала всех солдат, которых он видел. Некоторые ломались, и тогда увольнительная не заставляла себя ждать. Черной Гвардии нужны были сильные не только телом, но и духом. Барменом тут работала какая-то хмурая девица с медяными волосами и татуировками — правда, это были не племенные узоры, как у Сета, а какие-то дикие разноцветные звери, рычащие у нее на руках. Она осмотрела их компанию и покосилась на вход, где дежурил бугай-охранник. Но все-таки отдала Сету мутную бутыль и позволила им убраться в темный угол. Сет откупорил бутылку и щедро плеснул в затертый граненый стакан. «Угощаться не предлагаю», — буркнул он. Тэл сидел рядом с Виреном, нервно оглядываясь. Вирен догадывался, что невысокие потолки этого бара напоминают другу о подземных ходах, в которых они едва не остались навсегда. Он и сам желал бы побольше времени провести на свежем воздухе, но понимал, что там они будут у всех на виду — тут помещение хотя бы можно было контролировать, вжавшись спиной в угол. Ринка и Рыжий точно сгорали от любопытства, потому что им толком ничего не объяснили. Вирен так поступил не со зла, конечно, просто никак не мог облечь увиденное в слова и при этом не сорваться на крик. Наблюдая за Сетом, который решил, согласно народной человеческой мудрости, что между первой и второй перерывчик небольшой, Ринка сердито дергала кисточкой хвоста. Но сбивать его не хотела, а потому вежливо молчала. — Гонят из местных фруктов, — сказал Сет, показав на бутылку и криво улыбнувшись. — Кислятина жуткая, так еще и забористая. — Мы не это хотели услышать, — твердо сказал Вирен, пока не сорвался кто-то из друзей. — Расскажи про руины и этих твоих богов. Он старался не звучать слишком уж пренебрежительно, потому что для Сета это было важно… Но Вирен прекрасно понимал, что никаких богов не существует. Настоящие демиурги двигали миры, могли менять их по малейшему желанию, создавали новые виды, и кому-то настолько великому не было никакого смысла покровительствовать пустынному племени, увлекающемуся вырезанием по костям. Да и Сатана или просто ближайший Высший заметили бы влияние чуждой силы и постарались бы разобраться. Вирен прекрасно знал, что и люди, и демоны легко поддаются влиянию и выдумывают себе безумные религии. — Я родился далеко в пустыне, — медленно начал Сет, и Вирен даже не сразу сообразил, что он говорит. Голос звучал приглушенно и как-то потерянно, но в то же время — заунывно, как у старых рассказчиков, повествующих о древних временах. — Меня хотели принести в жертву Великому Змею, который хранил это племя. С детства мне твердили, что это правильно, а потом однажды я был на церемонии… в жертву приносили девочку, ей дали снотворное, но она почему-то проснулась… Я никогда не забуду эти вопли, пока Змей ее пожирал, а все просто смотрели и улыбались. Тогда я задумался, что это может быть… ну, неправильно. Что можно не умирать ради других, потому что это, блядь, очень больно! — Сет едва перевел дыхание; его лицо странно подергивалось. — Мне было лет десять, когда я сбежал. Прибрел в Аишнаар каким-то чудом, чуть не помер в пустыне. Я был ребенком, не мог подсчитать, сколько понадобится припасов. Да и не смог бы унести… Когда я дошел до города, то уже думал, что это видения. Бред. Вирен представлял, какой жестокой может быть пустыня. Чудо, что маленький Сет не напоролся на какого-нибудь зверя, который оставил бы от него только объеденные кости, или на разбойников, которым, в сущности, тоже все равно, что есть. Но он сумел выбраться, добрести. Пытаясь ободрить его, Вирен кивнул. — Некоторое время я пытался выживать на улицах, пробовал воровать, но я нихера не умел, а потому быстро попался. Стража меня сдала в приют. Да, в тот самый, где я недавно пытался спрятаться. Я прожил там лет пять, а потом услышал, что в город пришли демоны из пустыни. У них были такие же татуировки, о них много болтали, и я догадался, что они ищут меня. — И ты сбежал? — спросил Тэл. — И устроил пожар! — гордо ухмыльнулся Сет, салютуя ему рюмкой. — Ага, — кивнул Тэл, покосившись на Вирена. — Теперь я понимаю, в чем тут дело. Вирен вздохнул. Он знал, что у Сета не было выбора, ему нужно было замести следы, сжечь бумаги, в которых значилось его имя и то, как его нашли, все приметы… Но кто-то наверняка пострадал, сгорел в пожаре. У Вирена даже заныли старые шрамы от огня, как и всегда, когда он размышлял, что случилось бы, окажись он менее везучим. Как его настоящие родители. — А дальше вы догадываетесь. Я решил, что проще всего будет затеряться среди всякой швали, собрал банду и уехал. Я старался держаться подальше, думал, что смогу сбежать… но однажды понял, что бесконечно прятаться не получится, — припечатал Сет. — Надо закончить все раз и навсегда. Тогда я стал возвращаться в Аишнаар и наводить справки. Но не слишком часто, чтобы меня не заметили. Оглянувшись на застывших друзей, Ринка сочувственно коснулась его руки. Удивительно, но Сет даже не отдернул ладонь. Ему вообще было все равно. — Выходит, Марика тоже сбежала, как и ты, — решил Вирен. — Аграт сказала, что она приехала в город из какой-то глуши. — Ну, хорошо для нее. Но, видимо, ее нашли. Она думала, что сможет удержаться на одном месте, но это точно была ошибка. Надо все время двигаться, тогда они не догонят. Что-то обреченное слышалось в этих словах. Но Сет привык к такой жизни и жаловаться не собирался. На попытку пожалеть он наверняка ответил бы сердитым шипением, и Вирен решил не испытывать его терпение сегодня. И предостерегающе посмотрел на Ринку, которая могла снова попытаться успокоить Сета. — Выходит, им срочно понадобилась жертва. Может ли это значить, что что-то происходит? — нахмурился Вирен. Возможно, жертвоприношения и были жуткими пережитками прошлого, однако он не отрицал, что кровь и эмоции жертвы — сильнейший катализатор для магии. Чего племя пыталось добиться? — Может, у них не нашлось подходящего ребенка, — пожал плечами Сет. — Я не знаю. Давненько не был в родных краях, понимаешь ли… — Он снова выпил, заморгал, как будто вдарило в голову гораздо быстрее, чем он рассчитывал. — Все дело в крови. Говорят, что когда-то, на заре времен, Великий Змей брал в жены демониц из племени, и с тех пор у нас есть змейская кровь. У кого-то ее больше, у кого-то — меньше… — Но это же просто легенда? — недоверчиво спросил Тэл, растерянно хлопая глазами. Рыжий, молчавший до этого, только усмехнулся. Он много раз говорил, что в пустыне царят свои законы, в которые не каждому захочется вникать. И Вирен невольно вспомнил текущие по телу Сета золотистые чешуйки, сияющие и прекрасные, и не понял, восхищается он теперь неведомой красотой или ужасается. Сет был Змеем, но не только потому что он вел себя как ядовитая гадина. — Они знают о тебе или пришли только за Марикой? — уточнил Вирен. — Ты поэтому прячешься? — Я не прячусь, я… Я предпочту не узнавать и поостеречься, — решил Сет. — Но, как я сказал, со временем я понял, что бегать — это не выход, поэтому решение простое — грохнуть бога! Вирен тихо застонал. О, он был гвардейцем и — что важнее — сыном Влада Войцека, чтобы понимать, чем заканчиваются такие самоубийственные идеи. Он с тоской посмотрел на бутылку, но решил, что пока что здоровье ему дороже. — С чего ты взял, что тот ножичек поможет? — спросил Рыжий. — Просто потому что он лежал в таинственном месте под изображением чертового змея? Я не чувствую от него силы. — Нет, — снисходительно сказал Сет. — Я собирал легенды об этом месте, и говорят, что когда-то мой народ рассорился со Змеем. Возможно, ему не понравилась жертва… или что-то в этом роде. Поэтому один талантливый кузнец сделал это. Закалил сталь. Вплел в нее заклинание. На случай, если Змей не успокоится, чтобы у нас был шанс выжить. — Ты уверен, что это тот самый клинок? — строго спросил Вирен. Иногда легенды затуманивали разум, а потом оказывались всего лишь детской сказкой. А Сет очень хотел забраться в подземелье и вытащить оттуда этот небольшой кинжал, но Вирену подумалось, что он не хотел показывать то место своим Змеям, как будто боялся вмешивать их в свою историю. Слишком многое пришлось бы объяснять. Возможно, то, что Сет впутал их в это дело, было своеобразным способом попросить о помощи. — Хочешь сказать, что это может быть обманкой? — заинтересовался Сет. — Рыж прав. Если это заговоренная сталь, амулеты отреагировали бы, — заметил Вирен. — Магическое оружие опасно, поэтому они настроены на него. Если бы рядом оказался, скажем, клинок Сатаны, они семафорили бы на всю округу. Но ты, э-э, не переживай, — быстро добавил Вирен, чтобы не расстраивать Сета, — я знаю много способов убить что-то очень могущественное. — Так ты согласен мне помочь? — спросил Сет. Он наклонился ближе: — Я уверен, что ублюдки помогают ограбить эту сволочь Маммона. Их магия способна на то, что нормальные колдуны даже в страшном сне не могут представить. Кто-то нанимает их, чтобы ограбить банки, а в ответ позволяет им творить этот пиздец. Это же очевидно! — А еще мы можем свалить на них вину за ограбления, — кашлянул Рыжий. — Что будет не так уж далеко от истины. Вирен пытался думать логически, взвешивать решения, но он почувствовал бы себя последним мерзавцем, если б не попытался помочь Сету — и не только ему, но и многим другим. Детям! Когда он думал, что эти уебки отдавали собственных детей во имя какой-то древней рептилии, в груди горело невыносимым пламенем. — Гвардию это может заинтересовать, — осторожно кивнул Вирен. — Но я должен быть уверен, что ты нас не предашь. Пообещай. Сет тяжело кивнул. И Вирен не сомневался, что ему пришлось долго взвешивать свое решение, чтобы не показаться слабаком среди своих подчиненных — иначе как объяснить, что ты просишь о помощи кучку каких-то непонятных наемников?

***

После всего этого было как-то странно возвращаться в «Гадючье гнездо», но Вирен решил, что им не стоит переезжать вслед за Сетом с его товарищами: только нервировать лишний раз Лара и Зубастую, которые, он был уверен, пристально следят за каждым их передвижением. Наверняка придется объяснять поездку за город, потому что каждый посчитает, что Вирен там виделся с агентом противоположной стороны. Они и представить не могли, что в мире может быть что-то поважнее их грызни. Вирен отвел в конюшню Гуэрра и нежно потрепал его по шее: конь сегодня хорошо потрудился, таская на себе сразу двоих. Краем глаза он заметил, как Рыжий с Ринкой возвращают своих скакунов, ничуть не обращая на них внимания, и тихо вздохнул. В Гвардии — кавалерии — относились к лошадям со всем возможным трепетом. Они даже часто говорили не «ездить на лошади», а «ездить с лошадью». Они пошли к себе в комнаты, по пути поздоровавшись с коридорным мальчишкой, возившим тряпкой по полу, и с демоном за стойкой. Тот назвал его Линдвормом, а Вирен после тяжелого дня с трудом вспомнил, что это его имя для конспирации. Будь прокляты эти змеи, везде змеи, клубки скользких тел… Он скривился. Картинка была неприятная. Для совещания они избрали комнату Вирена. Ринка — самая мягкая и вразумительная из них — сходила на кухню, и вскоре им принесли еды, мясо с овощами, и кувшин вина. Вирен нервно обошел комнату, проверяя, не заходил ли кто сюда в их отсутствие. Потом распахнул окно, потому что ему показалось, что тут слишком душно, невыносимо жарко. Но он тут же подумал, что их могут подслушать внизу, и оставил только небольшую щель, в которую задувал прохладный вечерний воздух. — Мне его жаль, — вздохнула Ринка, которая села на кровать, неуютно обняв себя руками; остальные без всяких вопросов уступили ей это место, устроившись на стульях. — Представляете — расти с мыслью, что тебя принесут в жертву какому-то богу! Что ты только для этого и рожден. Ужасно! И неужели у родителей нет никаких… чувств? — Я читал, что родительский инстинкт — это миф, — хмыкнул Вирен. — Но ты права, это ужасно. — Дикари, — поддакнул Тэл. — Отца всегда напрягало, что они селятся на наших землях. Ну, то есть, наверное, его больше волновало, что они не платят налоги, но вечно ходили слухи, что они колдуют что-то странное. Мол, они детей крадут… Рыжий фыркнул. Несмотря на то, что почти все демоны обладали магическим даром, многие не решались его развивать (это было до того сложно, что Высшие даже создали для своих детей особую Академию, где обучали магии), а о колдунах из Гвардии и наемниках много болтали и складывали страшные легенды про их могущество. Но пустынные жители, такие старые племена, или же шаманы с нижних кругов, читавшие кости и вырезающие из них гадательные руны, были чем-то чуждым и опасным. На каждом круге погибали в магии по-своему. На Девятом уходили в серую степь и поили ее кровью, и молились ей, и ложились в нее, удобренную жертвами Гражданской войны; на Пятом топились, чтобы потом вместе с мутной стылой водой извергать страшные пророчества и вечные истины. Дикая магия звала. И мало кто мог ей сопротивляться. — Несколько раз отец отправлял к ним своих… подручных. Выбивателей долгов, — вспомнил Тэл. — Никто не хотел с ними связываться, но эти ребята немного нервничали, прежде чем отправиться к пустынникам. — Они не вернулись? — жестоко усмехнулся Рыжий. Почему-то сегодня у него было такое настроение, что он сразу предполагал худшее; огненный глаз угрожающе светился. — Да нет, наоборот — вернулись с золотом, — сказал Тэл, пожав плечами. — Видимо, посчитали, что легче откупиться от отца, чем с ним воевать. Мудрое решение, на самом деле. Их всего-то сотня-другая, а граф может вызвать легионы Сатаны, и тогда всем им конец. Задумчиво Вирен кивнул. Его волновало, откуда у племени оказалось золото. Его не было в подземных лабиринтах, где упокоились древние кости, а ведь украшения и деньги часто хоронили вместе с демонами, и эта традиция шла из глубин веков, еще до Люцифера. Конечно, у гвардейских солдат не было богатых гробниц, их закапывали на кладбище на задворках твердыни Роты Смерти, и у них не имелось никакого золота, только сталь в руках и серебро на эполетах. Но когда умирал кто-то из аристократов, что происходило нечасто… — Ты знаешь, где это племя найти? — спросил Вирен, поглядев на Тэла. Он напомнил себе, что именно за этим с ним и отправили друга: не чтобы поразвлекать Тэла, которому было скучно в темнице, а чтобы он стал проводником по бывшим землям своего отца. — Ну, я не силен в географии, — промямлил Тэл. — Может, стоит спросить у Сета? — Он не захочет нам помогать, чтобы мы выманили этих змейских демонов на себя! А нам не помешает с ними поговорить, если мы собираемся в чем-то тут разобраться! — О чем ты собрался разговаривать с теми, кто убивает своих детей? — возмутилась Ринка. — Их же срочно надо арестовать! Посадить за решетку! — Строго говоря, у нас нет прямых доказательств, — сознался Вирен. — Ничего, кроме рассказа Сета. Да и я не думаю, что они согласятся просто… пройти в тюрьму. А я предпочел бы сначала поговорить, а потом звать сюда Роту Смерти, чтобы они — мы — занялись привычной работой. — Значит, рискнем выйти на них напрямую? — предложил Рыжий. Он любил действовать, а не сидеть и раздумывать, и обычно Вирен ценил такой подход. Сейчас… он не был так уверен, окруженный со всех сторон: Лар, Зубастая, теперь еще и непонятные сектанты из пустыни. — Ну, вдруг они не решатся нападать на наследника Ада, — несмело предложил Вирен. — Местных бандитов это пока что останавливает… Правда, вряд ли каких-то пустынных жителей, до сих пор приносящих своих соплеменников в жертву, интересует, кто именно сейчас сидит на адском троне. Он был уверен, что эти демоны даже не узнали, что Черная Гвардия сменила Люцифера и его Высших — по меркам Ада, прошло не так много лет. — Сейчас не время, но… Может, я ошибаюсь, но разве наследник Ада — это не Самаэль? — нахмурился Тэл. Обезглавленная династия, у которой они все отняли. Вирен скривился, словно во рту вдруг стало до невыносимого горько. Но Тэла не волновала моральная сторона вопроса, он отчего-то завелся: — После той… последней попытки восстания Высших командор заключила с ним мировое соглашение, разве нет? Да Самаэль уже занимает место в Совете, пока ты бродишь в пустыне! — И я делаю гораздо больше для Ада, чем те, кто просиживает штаны на собраниях! — возмутился Вирен. — Ну, ладно. Формально — да, он наследник, но все гораздо сложнее. Все считают, что он легко поддается влиянию Высших, поэтому его лучше не допускать до трона… — А ты поддаешься влиянию Гвардии, — хмыкнул Тэл. — Я понимаю. — Даже слишком хорошо. У нас две партии, которые порвут Ад пополам, если до этого дойдет. А никто не хочет новой войны. Это было странное заявление для гвардейца, потому что все в Преисподней знали, что Черные — дикие твари, которые думают только о битве. Но все они соглашались в том, что их миру нужно дать небольшую передышку. — Ладно, сейчас нам нужно думать не об этом, ты прав, — проворчал Тэл. Ринка и Рыжий распрощались, ушли к себе в комнату. Кажется, Рыжий выглядел обеспокоенным, перебирал изнаночные нити, прислушиваясь к перезвону. Что-то тревожило его, и Вирену тоже становилось неспокойно. А вот Тэл никуда не ушел. — Это насчет Сета, — проворчал он. — Тебе не кажется, что мы могли бы найти пустынников и без него? Он должен был успокоиться и подумать о том, где им достать змейское племя, но Тэл и близко не унялся. На кончиков его пальцев сияли искры, как у многих магов, когда они злились, вот только в случае Тэла это могло стать смертельным. Вирен осторожно привстал, собираясь схватить его за плечо, удержать. Но Тэл сбросил искорки, прожигая циновку на полу, и с яростью врезал ногой по стене. — Я просто… злюсь, ясно? — выдавил Тэл. — Я все понимаю, у него было дерьмовое детство, даже хуже, чем у меня — не думал, что это возможно! Но он мог выбрать что угодно, стать новым демоном! Быть счастливым где-нибудь далеко, на нижних кругах. Найти любимое дело, семью. А Сет решил стать разбойником и убийцей, и он до сих пор на свободе, он делает все, что хочет, наслаждается жизнью! А я никогда не желал этого! Не по-настоящему! Я не хотел никого убивать, и все равно я должен отвечать… — Он торопливо отвернулся, яростно протирая глаза. — Мне жаль, что все так, Тэл, — вздохнул Вирен. — Это все… слишком случайно, непредсказуемо. Думаешь, я знаю, каким образом я стал наследником Ада? Я просто был ребенком, чью семью убили бандиты. А потом меня нашла Гвардия, они заботились обо мне, правда были очень… добрыми. И я не думал ни о чем таком, я просто… просто жил, чтобы однажды мне сказали: «Эй, парень, ты можешь унаследовать целый мир!» Да я в ужасе! Он никому об этом не говорил. Ему не приходилось и лгать — его не вытаскивали на публику, чтобы он улыбался и говорил, что он позаботится об Аде или еще какую ересь. Но Вирену никогда не хватало смелости сказать, что его вполне устроит расследовать дела в провинции и ловить преступников. Как будто он разочаровал бы их. «Милость покорным являть и смирять войною надменных», — помнил Вирен насмешливый совет отца; он даже записал на себе эти слова древнеримского поэта и всегда пытался им следовать, но иногда ему казалось, что он делает недостаточно, слишком мало, слишком бессмысленно. «Если надо убить — убивай, — вкрадчивым шепотом лился голос кого-то из родителей, неразличимо — кого. — Если надо все сжечь дотла — пусть горит». Но иногда Вирен не знал, что именно жечь, чтобы всех спасти. И возможно ли спасти хоть кого-то… — Я никогда не хотел власти. Я знаю, что Кара тоже, просто… им пришлось смириться. Больше всего я рад, что мало кто знает меня в лицо, — усмехнулся Вирен. — Не только из-за всех этих игр с наследованием, но и потому что я, кажется, единственный из семьи, на кого никогда не покушались. — Ты прекрасно рискуешь собой и без чужой помощи, — проворчал Тэл, глядя на него исподлобья. — Иногда я думал о том, что я могу просто сбежать, — прошептал Вирен. — Исчезнуть, потому что никто меня не знает. Но это ужасные мысли. Я не могу бросить семью, просто из-за того, что я трус. — Что? Нет! Ты самый храбрый демон, которого я знаю! И безумный, видимо… Тэл тяжело вздохнул и привалился к стене. Нервно подергал ошейник, хотя Вирен всегда напрягался, когда он его трогал: как будто магия, вшитая в оковы, могла ошибиться и вспыхнуть прямо сейчас. Вирену даже не хотелось представлять, как это будет. Отсечет ли Тэлу голову, как будто тонким лезвием, или черные брызги полетят во все стороны. — Хорошо, я что-нибудь вспомню, — пообещал Тэл. — Про пустынников. Правда, я постараюсь. А ты отдохни, выглядишь неважно. Вирен озадаченно кивнул. Должно быть, дело и правда было плохо, потому что обычно это он напоминал другим о такой необходимой вещи, как отдых.

***

Вирен не планировал сворачивать в этот переулок, но так было быстрее пройти к логову Лара. Каждый темный поворот должен был возбуждать в нем подозрения, и Вирен сразу увидел впереди осторожную фигуру. Рука легла на кобуру, но Вирен не остановился, а когда подошел ближе, то различил симпатичную демоницу, которая улыбалась ему, играя с прядью блестящих черных волос. Она подошла ближе, коснулась его плеча, хотя Вирен пытался разминуться с ней. — А ты симпатичный, — промурлыкала она. — Не хочешь провести немного времени с удовольствием? Нет-нет, не уходи! Ты даже не представляешь, на что я способна! — Я не… у меня нет времени… и денег, — пробормотал Вирен, пытаясь отступить куда-нибудь подальше от настырной девчонки. — Правда, я немного занят, тебе лучше найти кого-то другого… Он перехватил нож, нацеленный ему в горло. Девушка дернулась в его хватке, сердито хмурясь, невнятно шипя какие-то ругательства. Теперь она вовсе не была похожа на ту искусительницу с медовой улыбкой, скорее — на убийцу. Которой и являлась. — Кто тебя прислал? — хмыкнул Вирен. — Нет, я угадаю. Зубастая? — Меня зовут Лотос, — неохотно представила она. Конечно, не настоящее имя, чтобы он не мог использовать против нее проклятие. — Я работаю на Зубастую, но прямо сейчас я выполняю приказ Керис. Она обеспокоена тем, что ее ищут. — Вот так совпадение! Я бы хотел с ней поговорить! — заявил Вирен с сияющей улыбкой, не отпуская, впрочем, руку девушки. — Мне нужно узнать про караван, с которым она прибыла, так и передай ей. Тебе же не будет сложно? Лотос шумно втянула воздух носом. Судя по взгляду, она больше всего мечтала перегрызть Вирену горло, потому что никому не нравится, когда над ними издеваются, а она определенно думала, что он это и делает. Вирен изо всех сил пытался изображать дружелюбие. — Ты думаешь, что что-то значишь в этом городе? — прошипела Лотос. — Ты ошибаешься. Ты просто мальчишка, который заигрался в героя, и мы бы позволили тебе это делать, если бы ты не рушил равновесие в Аишнааре. — Я знаю, что нарушит его еще сильнее, — медленно произнес Вирен. — Безумные культисты из пустыни, которые крадут демонов. И если окажется, что вы к этому причастны… — Одна из наших лучших девушек пропала! — возмутилась Лотос. Она была еще слишком молода, чтобы контролировать эмоции, и Вирен это почувствовал, спрятав улыбку. — И ты думаешь, что Зубастая поверит в сказочки про диких демонов из пустыни? Это же Аишнаар. Когда надо кого-то обвинить, это всегда пустынники! — Что ты о них знаешь? — нахмурился Вирен. — Да я… ничего, — пожала плечами она. — Просто кучка придурков. Не знают, что такое цивилизация, и творят странные ритуалы. Никогда не заходят к нам, потому что это против их странных убеждений. Извращенцы. — И много их тут? — Да так, — хмыкнула Лотос. — Приходят иногда. По одиночке они не бродят, как будто боятся чего-то. Мне передать Зубастой, что ты шел к Лару, когда я тебя поймала? — Разве это ты меня поймала? — удивился Вирен, обжигая ее улыбкой. — Скажи, если хочешь. И напомни, что я все еще ищу Марику, которую она наверняка захочет получить обратно. Девочка пользовалась популярностью, как мне кажется. Он решил умолчать, что Марика, скорее всего, была сожрана огромным древним змеем, покоящемся где-то под Красными горами, в своем нерушимом логове… Вирен надеялся, что девушку держат где-то здесь, поблизости, пока пустынники охотятся за Сетом, который явился в город как никогда не вовремя. Только надежда у него и оставалась. Лотос спокойно ушла. Даже не попрощалась, как будто намекала, что Вирену стоит всегда следить за своей спиной впредь. Постояв немного на месте, будто пытаясь убедиться, что Лотос не вернется, Вирен вышел на улицу, пересек пыльную дорогу, по которой тащилась какая-то телега, и оказался в конторе. Сидевший при входе демон неохотно поднял на него голову (он читал газету, что для бандита была удивительно приличным занятием) и неодобрительно кивнул дальше. Вирен хотел было уточнить, но в коридоре оказалась одна дверь. Там, внутри, сидел Лар и торопливо писал какое-то послание. Бумаге обычно доверяли самые серьезные дела, потому что толковый маг мог подслушать разговор по связному амулету (из-за этого Вирен доверял только гвардейским амулетам), а вот письмо передать куда проще, не возмущая изнанку и не оставляя следов. Как бы там ни было, Лар быстро отложил перьевую ручку, когда Вирен подошел. Сегодня с утра за завтраком девушка-разносчица нашептала ему, что Лар его ждет с информацией. Такие приглашения Вирену нравились куда больше, чем вооруженный конвой, тем более что демоница оказалась милой и симпатичной, а у Вирена с утра было хорошее настроение. Он чувствовал, что новый день что-то ему принесет — и пока что это была наводка на Керис. Заявиться к ней, когда она на службе у Зубастой, было бы слишком подозрительно, поэтому он решил дождаться выходного наемницы. А подручные Лара, следившие за противоположной стороной, очень ему помогли. — Вам стоит лучше приглядывать за округой, — подсказал Вирен, пока Лар записывал для него адрес и инструкции, как лучше добраться до бара. — Где-то рядом бродит убийца Зубастой. Только что с ней столкнулся. — Она пыталась убить тебя? — недоверчиво уточнил Лар. — Ты выглядишь не очень-то мертвым. Вирен натянуто улыбнулся. Его жизнерадостность вдруг показалась совершенно неуместной. У Лара наверняка были свои заботы и проблемы, а Вирен вчера узнал, что совсем близко к ним спит чудовище, которого кормят еще более чудовищные демоны, отдающие в жертву своих детей. Ему не стоило улыбаться. Но это все, что у него оставалось. — Спасибо, — сказал Вирен, пряча записку в карман. Лар медленно кивнул. Возможно, он не привык, чтобы его благодарили.

***

Это был очередной подозрительный бар, который Вирен видел за последние дни. В прошлый раз он не присмотрелся к вывеске, но сейчас она привлекала внимание. Огромный щит из старых времен, изображающий ангела, проткнутого копьем — возможно, светлокрылого когда-то подбили завсегдатаи. «Дохлый ангел», — сообщала выбитая надпись под табличкой. Фантазией тут не блистали. Слава Деннице, ничего, связанного со змеями. Иначе он сошел бы с ума. Толкнув дверь, Вирен готов был увидеть пустой зал, но все-таки тут нашлось больше двух десятков демонов, которые решили выпить в яркий полдень. Вирен правда надеялся, что никогда не узнает такие глубины отчаяния. Все собравшиеся выглядели не наемниками, а местными, усталыми, пропыленными, со старыми шрамами. Все, кто пережил ангельскую войну, в каком-то смысле были ветеранами. И все же среди этого сборища Вирен с легкостью нашел высокую крепкую Керис, которая пришла сюда с полуторником. — Привет, Керис! — Вирен неловко взмахнул рукой. Он привык, что к нему относятся слегка покровительственно в Гвардии — в глазах ветеранов он и правда выглядел мальчишкой. И своим родным он вполне мог это позволить, но не какой-то наглой наемнице. Тем более — когда они сидят в окружении хмурых аишнаарцев. — Хм, посмотрите-ка, кто тут объявился! — оскалилась она. — Привет, малыш. Выглядишь получше, чем в тот раз, когда я тебя поймала. Вирен отчетливо услышал смешки. Она даже не упомянула, что послала за Виреном Лотос, и он решил, что прошел какое-то испытание. Вряд ли Керис всерьез рассчитывала, что покушение удастся. — Откуда ты знаешь, может, я тогда специально поддался, чтобы ты представила меня своей хозяйке? — усмехнулся Вирен. — Тогда ты и правда немного умнее, чем я о тебе подумала, — кивнула Керис, как ему показалось, все равно недоверчиво. — Правда, тогда ты выглядел более испуганным. Он решил пропустить это мимо ушей, сел рядом. Наемники всегда бахвалились перед теми, кого считали слабее себя; пока что они с Керис прощупывали друг друга, примеривались. У нее были яркие, очень светлые глаза, казавшиеся почти белыми. Висок прорезал старый шрам — когда-то Керис чуть не проломили голову. Она пила пиво и лениво водила острым ногтем по столешнице, выписывая узоры. — Эй, парень, это мое место! — пробасил какой-то огромный демон, наклонившийся над ним. Вирен чувствовал, как он дышит ему в затылок, и это было и близко не приятное ощущение. Керис торжествующе улыбалась. Он задумался, как поступил бы обычный наемник в такой ситуации. Понятно, что вставать и уступать место не стоит, потому что после этого ни единый демон в этом баре не станет его уважать и, конечно, не даст ответов. Но отказаться — значит нарваться на драку. Вирену не очень нравились оба варианта: в первом случае он провалится, во втором — его сломают пополам. Тогда он задумался, что сделали бы его родители. Поэтому Вирен обреченно вздохнул, перехватил ближайшую бутылку и разбил ее о голову демона с ужасающим звоном. Он был уверен, что тоже порезался, но наемнику явно было хуже. По бару прокатился вздох. Керис одобрительно кивнула, покосившись на бесчувственное тело под их стульями. — Хочешь забрать его сапоги? — уточнила она. — Что? Нет, меня устраивают мои ботинки! Керис многозначительно уставилась на его берцы. Да, такие носили только военные, и да, Вирен поступал неразумно, что не снял их, когда они приехали в Аишнаар. Глупее было бы только щеголять в мундире. Но он постарался держаться уверенно — кто знает, может, он эти ботинки снял с мертвого законника. — Ладно, тогда я себе заберу, — спокойно сказала Керис. — Ну, мальчик, и чего ты от меня хотел? — Просто задать несколько вопросов. Про караван, с которым ты приехала. Там было что-то необычное? — Например? — Например, пустынники, — сдался Вирен. — Не то чтобы я пытаюсь мыслить стереотипами, но я уверен, что они замешаны. Ты видела что-то… подобное у кого-нибудь из тех, кто был с тобой? Он придвинул к ней бумажку, на которой постарался по памяти зарисовать татуировки Сета, хотя это было трудновато — в прошлый раз Вирен не знал, что это ему пригодится, поэтому ему пришлось полагаться на туманные воспоминания. Керис некоторое время рассматривала его рисунки. — Я удивлена, что твое дело никак не связано с Зубастой, — призналась она. — С тех пор, как я поступила ей на службу, как минимум десять раз меня пытались перекупить. — А почему ты работаешь на Зубастую? — спросил Вирен. Он пришел не за этим, но ему неожиданно показалось, что Керис здесь разговорилась, словно почувствовала себя на своем месте. Но Вирен прекрасно знал, что даже Сатана дома кажется гораздо мягче, чем когда ей нужно казнить кого-то по работе. Керис в приглушенном свете бара выглядела как-то поприятнее и гораздо расслабленнее, чем в тот раз, когда избивала Сета. — Любопытно, — хмыкнула она, наливая себе еще. — Никто до этого не спрашивал меня об этом. Но вообще-то мне нравится Зубастая. Не в том извращенном смысле, как ты мог подумать, а просто — как она ведет дела. У нее есть план. У нее все под контролем… Было, пока этот крысеныш не появился… — План в том, чтобы захватить город? — А я думала, Гвардия одобряет такой размах. Вирен воровато оглянулся, убеждаясь, что никто не подслушивает их. Но, похоже, они достаточно уважали Керис, чтобы не вмешиваться… ну, или он не выглядел как гвардеец — всего лишь как тощий мальчишка, которому какой-то дурак доверил оружие. — У Марики были такие же символы на плечах, — сказал Вирен, вытаскивая из сумки многострадальный плакат. — Здесь не очень подробно, но все-таки… Видишь, я все еще работаю на Аграт и пытаюсь выяснить, что украл вашу девушку. Мы думаем, что ее уволокли демоны из племени, на месте наш маг заметил кучу отпечатков. А мне сказали, что пустынники не показываются в одиночку. — Хм, ладно, — кивнула Керис, убежденная его рассказом. — Я и правда видела пустынников. Они пытались скрываться, но есть что-то особенное в том, как они говорят. Ну, вроде их собственного языка, дело даже не в акценте. Мало какие племена такие выдумывали, так что это показалось мне странным. — А значит, им было, что скрывать, — заключил Вирен, вспомнив странные символы, найденные ими в подземелье. — Это плохо. Но хотя бы что-то ты слышала? — Не очень много… Что-то про пропавших детей. Мне было наплевать, но теперь… что-то начинает складываться, — кивнула она. — Я думала, дети — это просто дети. Маленькие. Не Марика! Денница, но зачем она им? Они хотели вернуть ее в деревню? Ради этого столько усилий? Вирену больше хотелось бы услышать про ограбление банка, например, но он не хотел сбивать Керис с мысли. Ее голос стал каким-то приглушенно-развязным, и Вирен догадался, что Керис банально напилась. Зато она рассказала еще кое-что, сделав голос тише, что Вирену пришлось опасливо придвинуться ближе: — Они не колдовали, нет. Я имею в виду — когда ты в пути, каждому приходится немного магичить. Вечно что-то ломается, идет не так. Но они… они как будто говорили с чем-то, обращались… к земле. Никто так не колдует, а я работала со многими магами! Наши используют слова силы, они переплетают изнанку, как им хочется, но это… другое. — Дикая магия? — нахмурился Вирен. — Они никому не навредили? — Нет, нисколько. Даже починили пару телег и вылечили одного парня, который чем-то отравился. В остальное время они пытались держаться подальше. Вот и все. Как только я оказалась в Аишнааре, я их больше не видела. Как и всех остальных из каравана. Демоны просто… разбегаются в разные стороны. В этом и смысл путешествий по пустыне. Вирен обреченно кивнул. Он и не надеялся, что Керис сблизилась с кем-то из попутчиков — почему-то наемница казалась последней демоницей, кто может так сделать. Но все-таки он надеялся услышать, куда направились пустынники, после того как прибыли в Аишнаар. Может, стоит поспрашивать по борделям? Если они искали Марику, то должны были пойти туда первым делом, а Лотос свидетельствовала, что пустынники в домах разврата — что-то до ужаса необычное, а потому их непременно запомнили бы. — Я могу подсказать, где найти купца, который вел этот караван, — решила Керис. — Возможно, этот хмырь что-то знает. Больше ничем не могу помочь, извиняй. — «Хмырь»? — улыбнулся Вирен. — Платит мало, — осклабилась Керис. Наемников с радостью брали с собой в караваны, чтобы те отбили путников от нападений бандитов в случае чего, но мало кто соглашался работать за «спасибо». Недовольство слегка поддатой Керис вдруг показалось Вирену очень забавным, и он с тихой ухмылкой терпеливо ждал, пока она запишет ему имя и адрес того самого купца. Похоже, несмотря на ворчание, Керис планировала возвращаться из Аишнаара с ними же.

***

Выйдя из «Дохлого ангела», Вирен незаметно оглянулся по сторонам, проверяя, что за ним никто не следит, и свернул в переулок, незаметно просочился. Он постоял на месте рядом с ящиками, подозрительно пахнущими отходами с кухни, и спустя какую-то минуту рядом очутилась Ринка. Она ловко сматывала крюк-кошку, с помощью которой спустилась с крыши, откуда пристально наблюдала за происходящим в баре. — Спасибо, что помогла, — улыбнулся Вирен, коснувшись плеча Ринки. Ему все еще было немного неловко, что с ним пошла Ринка, вынужденная прикрывать его, хотя он прекрасно знал, что его подруга никогда никого не убивает. Принципы — это прекрасно, но, вынужден был признать Вирен, не в их ситуации. Если бы в баре началась резня, Ринка, скорее всего, погибла бы, пытаясь его вытащить. Но Вирен напомнил себе, что есть сотни других способов уложить кого-то, не прибегая к убийствам, просто Гвардия обычно выбирала самые простые и эффективные пути. — Я думала, на тебя накинутся, когда ты вырубил того мужика, — нервно улыбнулась Ринка. Они вышли на улицу, пешком направляясь к «Гадючьему гнезду», а потому приходилось перешептываться. — Слава Деннице, все обошлось. Тебе нужно быть осторожнее… Он кивнул. Вирен понимал, что иногда проще согласиться, чем спорить с друзья насчет того, что у него все было под контролем. Ринка едва ли представляла, как нужно общаться с наемниками, тоскующими по битве и крови и одновременно ненавидящими бойню, лишившую их всего. Ему правда повезло, что тот мужик упал с одного удара. — Тэл сказал, что у него есть несколько предположений, — сказала Ринка. С утра, когда Вирен отважно отправился на встречу с Ларом, его друзья занимались пустынниками с другой стороны. — Мы не можем заявиться прямиком в Красные горы, где пустынники, согласно предположениям, прячутся. Но у них есть несколько других убежищ, Тэл так сказал. Вирен кивнул, не останавливаясь. Ему хотелось посмотреть, что там Тэл нарисовал на карте, но он не был уверен, что стоит ехать сейчас, когда он не попытался найти пустынников в городе, что было бы… не сложно — невозможно! Он видел, какая Аишнаар копощащаяся дыра, все эти толпы на улицах, крики и стоны, десятки демонов, ютящиеся в маленьких квартирках. Здесь кто угодно мог бы затеряться — у Сета получилось, хоть и ненадолго. — Я еще кое-что нашла, — сказала Ринка. Она вытащила из кармана что-то, что Вирен принял за потрепанную тряпку, но это оказалась карта, испещренная странными символами, в которых он ничего не понимал. — Я не разбираюсь в магии, — пояснила Ринка, — и не знаю, где они могут прятаться, но я поспрашивала… И мне дали старую карту. Говорят, когда-то аишнаарские маги определили, что в Красных горах огромные залежи золота. Там хотели открыть шахту, но что-то пошло не так. — Пустынники, — кивнул Вирен. — Они откупились… нет, это бред, доход от шахты превысил бы любую взятку. Что-то там точно случилось. Нам надо узнать, кто туда ездил! — воскликнул он, предчувствуя след, хороший, прямой след. — Где ты взяла карту? — В месте, где все обо всех знают! — торжествующе улыбнулась Ринка. — «Аишнаарский вестник»! Ну, газета! — И правда умно, — согласился Вирен. — Может, у них есть и какая-нибудь информация про шахту? Старые выпуски газеты? — Вообще-то они сказали, что архив часто горел во времена ангельских войн. Шахты хотели открыть как раз к Исходу, срочно нужно было золото. Мне пообещали поискать, — обнадежила Ринка. — Но, возможно, если ты заявишься от имени Гвардии, то они придумают что-нибудь. — Ладно, — подумав, сказал Вирен. — Веди. После убийц, бандитов и наемников самое время было пообщаться еще и с журналистами, чтобы его окончательно добили.