***
Вирен схватился за револьвер, как только услышал стук в дверь, потому что ничего хорошего этот звук не предвещал. Он мог только догадываться, кто именно явился за его головой в этот раз, но на пороге оказался Сет — с ехидной улыбкой, которая держалась на честном слове, и с бутылкой первоклассного виски в руках. Вирен, проживший половину жизни с верхушкой Гвардии, умел отличать этикетки, и эта бутылка явно дорого обошлась Змею. И все это до невозможности напоминало их первую встречу, только глаза у Сета были совсем пустые, темные. — Сет, давай не сейчас, — попросил Вирен. — Я хочу лечь и проспать ближайшую неделю. Я просто… вымотался. Правда. — Я хотел только поговорить, — пожал плечами он. — А виски — ну, для настроения. Трудновато болтать о таком без разогрева. Вирен молчаливо отстранился и впустил его в комнату. Он ожидал от Сета чего угодно, но только не того, что он и впрямь подтащит к столу старый скрипучий стул, а потом примется наливать виски в стоявший на столе стакан — было жарко, Вирену хотелось пить, пока он работал над очередным письмом-отчетом. — Ты уверен, что это хорошая идея? Дай хоть разбавлю, а то это как-то… нездорово. — Какая разница, что там с моим здоровьем, если та тварь сожрет меня живьем и так. А то хоть в маринаде… — Слушай, ты же можешь уехать, — вздохнул Вирен. — Если ты так боишься… — Он отстранился, когда Сет свирепо вскинулся на него. — Ладно, ладно, не боишься. Я понял, незачем так на меня смотреть, как будто ты хочешь меня зарезать «розочкой». Я имел в виду — тебя здесь ничего не держит. Ты же не обязан сражаться. Я ни за что не поверю, что ты вдруг решил стать героем, который уничтожит чудовище. Не в правилах гвардейцев было убегать, однако для пустынного разбойника это было бы таким простым решением. Он даже никого не предавал: Сет не обязан был разыскивать пропавшую Марику, он не стремился никого спасти, кроме собственной шкуры… И все-таки продолжал искать что-то, что поможет ему победить Змея. И как только у него начало что-то получаться, на Сета накатила паника. — Я не трус, — прохрипел Сет. — Да, я бежал, но я был мальчишкой, ребенком! С тех пор я изменился, я стал сильнее. И теперь я могу хоть что-то ему противопоставить. Даже если я сдохну в этой борьбе… наверное, и ладно, у меня все равно никого нет. Зато я остановлю эти гребаные жертвоприношения. Вирен молча кивнул. Он отобрал у него стакан, отпил немного, а потом вернул Сету, пока тот не начал хлебать из горла. Сет сидел, почти не обращая на него внимания, и это как-то больно не вписывалось в идею «поговорить», но Вирен не возражал. Должно быть, тот и правда начал ему немного доверять, раз Сет пришел переживать это в его номере. — Ты хороший, даже слишком, — пробормотал Сет, покосившись на него. — Наверное, думаешь, что это какое-то искупление или такая херня. Я просто хочу уничтожить это. То, что отняло у меня детство. Нормальную жизнь. Я хотел бы уничтожить их всех. Но лучше сразу отрубить змее голову, если ты понимаешь, о чем я, — ухмыльнулся он. Вирену не хотелось признавать, но Сет прав — иначе он сам не излагал бы историю пустынников в своем письме. Им придется с этим столкнуться, потому что эти демоны были под их защитой, уж если Черная Гвардия захватила власть. Они не могут допустить, чтобы детей резали во славу какому-то древнему существу. Целыми годами. Поколения демонов. — Эй, может, тебе отдохнуть? — спросил Вирен, мягко коснувшись его плеча. Он заметил, что Сет начал клевать носом, и любезно предложил ему кровать. — Мне еще надо поработать, а ты не стесняйся, я… я могу посторожить. — Мне не стоило сюда приходить, — отмахнулся Сет. — Все равно что нарисовать на двери огромную такую мишень. Мою голову ищут. Кто-то хочет меня живьем, кто-то — в разобранном виде. — Я смогу отбиться, если кто-то вломится в номер, — заметил Вирен. Сета это не успокоило. Он сухо рассмеялся, а потом безнадежно махнул рукой, как будто ему уже глубоко наплевать было, убьют его сейчас или немного позже — результат все равно будет один. Вирен не представлял, что ему делать. Кто они с Сетом. Друзья? Союзники? Случайные демоны, которым не стоило никогда пересекаться, и тогда они оба были бы целее? — Мы встретились в странный период моей жизни, да? — вздохнул Вирен. — Все очень сложно, но я хотел бы, чтоб ты знал: ты заслуживаешь чего-то лучшего, чем смерть в зубах змея. — Спасибо, Вирен, — слабо улыбнулся Сет, салютуя ему почти пустым стаканом. — Слава Деннице, мне повезло. Хотя бы раз в жизни. То есть… слава тебе, получается? — Ну, я не то чтобы Денница, — хмыкнул Вирен. — Записан карандашом. Он позволил Сету лечь на кровати, пока сам ковырялся с письмом. Тот долго ворочался — Вирен чувствовал его взгляд, но не отваживался заговорить. Сет был самым обычным демоном, и его не стоило бояться. Даже после всего пережитого, после рассказов о прошлом, Вирен мог рассмотреть в нем всего лишь симпатичного нахального парня, с которым он познакомился в баре. Им всем было бы легче, если бы так и осталось.***
Наутро Вирен получил анонимную записку, автором которой, несомненно, был Ипос. Там значилось место, в котором их будет ждать пустынная демоница — как понял Вирен, она была значимой в своем племени. Он и рассчитывал, что у главного редактора будут первоклассные контакты. Сет улизнул рано утром, и с тех пор Вирен его не видел. Только пустая бутылка осталась как свидетельство того, что разбойник побывал у него ночью — очевидно, ниже достоинства Сета было убирать за собой мусор. Вирен даже почувствовал облегчение, когда понял, что ему не придется неловко объяснять, куда они с друзьями собрались. — Я видел сегодня Сета, он выбирался из твоей комнаты, — сообщил Рыжий, который подал ему горячий бутерброд. — Ему просто было плохо, он приходил поговорить, — сказал Вирен, сам понимая, как нелепо это звучит. — Вы готовы? — Я-то да, всегда готов, — шутливо козырнул Рыжий. В пустыне привыкали просыпаться пораньше, иначе раскаленный полдень тебя уничтожит, несмотря на то, что демоны терпимее к жаре и холоду. — Ринка сейчас пытается разбудить Тэла. Ты знаешь, что он разбалованный ребенок? — О, поверь мне, я-то знаю, — сказал Вирен, ухмыльнувшись. — Подождем их. Тэл вошел в столовую хмурым, и со стороны могло показаться, что Ринка ведет его под конвоем. Но, стоило ему получить в руки записку, она поглотила все внимание Тэла. Он даже не ввернул никакую шпильку насчет того, что Ринка села рядышком с Рыжим, а тот поцеловал ее в щеку, улыбаясь. — Я знаю, где это! — ликующе заявил Тэл. — Это Птичья Скала, она похожа на такого огромного орла! Я покажу! — Отлично, — кивнул Вирен. Ему вовсе не улыбалось долго кружить, пытаясь рассмотреть подходящие камни, потому что в пустыне не существовало точных адресов. — Доедайте — и поехали! — И куда вы направляетесь? — спросил бармен, когда Вирен проходил мимо. Он решил унести тарелки в кухню, чтобы не утруждать девушек: сегодня набилось как-то многовато посетителей, и у них не было времени даже присесть. Вирен часто задумывался, кому может сливать сведения этот немного боязливый демон, который явно не хотел, чтобы его заведение потерпело убытки: Лару или Зубастой? А может, двоим сразу? — Один заказ подвернулся, — солгал Вирен. — Вернемся к вечеру. После недавней вылазки их лошади сполна отдохнули и теперь рвались в путь. Вирен, уже привыкая ориентироваться в перепутанных улочках, вывел их к боковым воротам, на которых стояло двое хмурых демонов. Им совсем не понравилось, что кто-то собрался шастать тут такой большой компанией, но Вирен, перегнувшись из седла, важно сообщил им, что они от Лара. После нескольких минут пререканий и одного неловкого «звонка» по амулету связи им все же разрешили проехать. Тэл не стал вырываться вперед, а ехал рядом с Виреном, чтобы показывать дорогу. За ними следовала Ринка, а замыкал Рыжий, который набрасывал заклинания — со стороны могло показаться, что он играет с разноцветными искрами, заставляя их танцевать между пальцами, но Вирен знал, какая огромная сила скрывается в этих блестяшках. Начинало припекать, день клонился к полудню, и даже суровые адские кони стали сердито всхрапывать и трясти головами, чтобы пот не заливал глаза. Вирен успел пожалеть, что они не выехали раньше, но не хотел, чтобы кто-то из друзей почувствовал себя виноватым из-за этого. Им и так было невыносимо душно и жарко — куда тут лезть со своими обвинениями… Когда из-за барханов показались очертания скал, Вирен уже готов был отчаяться — шею сводило от усилий, чтобы не обернуться на Аишнаар, проверить, как далеко они от города и не возможно ли в него вернуться… Время в пустыне, как и всегда, расслаивалось, застывало, как густой липкий воздух, перемешанный с надоедливыми мелкими песчинками, которые царапали Вирена по лицу. Но вид обычных камней вдруг заставил его почувствовать надежду. Если подключить воображение, можно было рассмотреть голову и хищный клюв птицы в том, как были поломаны скалы. — Неподалеку здесь оазис, — объяснил Тэл, — когда мы возвращались домой после визитов в Столицу, отец приказывал останавливаться там. Скалу я запомнил. Есть легенда, что это когда-то была настоящая птица, но потом она окаменела. — А почему вы не заезжали в город? — удивленно окликнул его Рыжий. — Не знаю. Отец не очень-то любит Аишнаар. Говорит, там слишком много грязи. Вирен усмехнулся: пока все, что они видели в Аишнааре, подтверждало эти слова, как буквально, так и метафорически. Но почему-то ему показалось, что хороший правитель сумел бы сделать город лучше, постарался бы вычистить его от местных бандитов и передать власть в руки надежных демонов. Но этого не происходило. Они остановились, огляделись по сторонам, но никаких признаков пустынников не было видно. Заставив друзей разойтись, Рыжий взмахнул руками, и из его седельной сумки гордо вылетело полотнище, которое само собой обмоталось вокруг нескольких чахлых деревьев, создавая долгожданную тень. — Этот фокус много раз спасал нас в пустыне, — довольно сказал Рыжий. Не особо беспокоясь о том, что потратят драгоценную в пустыне воду, они разделили фляжку. Вирен не собирался задерживаться здесь надолго, если до вечера никто не объявится — придется возвращаться в Аишнаар ни с чем, а попутно надеяться, что там ничего не стряслось в их отсутствие. Например, что никто не ограбил банк с помощью пустынников. Сейчас у Вирена было время подумать, кому бы это понадобилось. И Лар, и Зубастая были слишком привязаны к своему… месту обитания, однако все предыдущие городки оставались в дне-двух пути, и там у них могли оставаться союзники. Вопрос в том, кто именно… — И чего же мы ждем? — спросил Тэл слегка раздраженно. Он все вертелся под тентом, изводя Рыжего и Ринку, которым хотелось просто посидеть и отдохнуть после дороги. — Здесь никого нет, вас явно обманули! — Да ладно тебе, мы… Вирен остановил их жестом. В шорохе песка ему послышались чьи-то шаги. Кто-то приближался к ним, но гость не собирался скрываться — возможно, не хотел, чтобы по нему ударили всем оружием и магией, что у них есть. — Дай я, — неожиданно влез Тэл. Или ему надоело ждать, или он решил как-то помочь общему делу. — Думаю, если напомнить им, на чьей земле они находятся, это может заставить их сотрудничать. Он был прав: вряд ли пустынники понимали, что у Маракса теперь власть только номинальная, а почти все деньги, которые он с них, несомненно, нещадно дерет по-прежнему, поступали в казну Сатаны. Вирен кивнул и отступил немного назад, несмотря на то, что Ринка встревоженно потянулась к нему, пытаясь удержать за рукав. Это оказалась женщина. Ее можно было даже назвать красивой, если кому-то нравилась дикая красота, как у зверя, который может тебя сожрать. В раскосых глазах таилась опасность, и Вирену совсем не хотелось с ней играть. Одета она была в какие-то серые тряпки, из-за чего казалась лишь тенью рядом с камнями, и одеяния скрывали все ее тело от любопытных глаз, хотя Вирен был уверен, что ей поклонялись бы в любом из заведений Зубастой. Песок вихрился кругом у ее ног, как будто невидимое магическое поле отталкивало его. Она молчала, предлагая им начать самим, и почему-то Вирену показалось, что лицо у нее недоброе. Хмурое, мрачное. По крайней мере, она не выхватила изогнутый клинок, который висел у нее на поясе. — Меня зовут Анесталион, сын великого графа и губернатора Маракса из рода Гарц’азена, что значит «Несущий пламень», — отчеканил Тэл, всматриваясь в хищное, высеченное пустыней лицо демоницы-шаманки. — Твой народ жил на землях моего отца. Та была похожа на песчаную змею, изготовившуюся к броску, чтобы вцепиться истекающими ядом клыками в шею — Тэл как раз гордо вскинул голову, глядя на нее сверху вниз, словно она была лишь пылью под его сапогами. Ненадолго стало совсем тихо, и Вирен услышал размеренное дыхание шаманки — не слишком глубокое, чтобы раскаленный воздух не обжигал носоглотку. — Убийца, — выплюнула демоница, сверкнув глазами. — Преступник. Раб, — она поглядела на магический ошейник, плотно обхватывающий шею Тэла; тот онемел от ярости. — Лорд ничего, — припечатала та. — Это ты хотел сказать, юноша? Тэл шагнул вперед, угрожающе рыча. Алый песок сдвинулся под его ногами, и он едва не рухнул на колени перед усмехающейся демоницей; Вирен почувствовал знакомое покалывание — она использовала древнюю сильную магию, говорила с самим миром, подобно тому, как Сатана мог управлять течением жизни на иссушенном Лимбе или любом другом круге. Упрямо вскинув голову, Тэл чуть дернул пальцами, и горячий воздух стал сгущаться. — Перестань, — осадил его Вирен. Поднял руку, показал плетеный браслет с амулетом, прикованным к ошейнику Тэла. Красный свет угрожающе пульсировал. — Еще шаг — и тебе оторвет голову. Он не намеревался угрожать, но смог ненадолго напомнить Тэлу о его незавидном положении. Во взгляде друга мелькнуло что-то темное, тоскливое, будто Вирен этими отрывистыми резкими фразами подтвердил все то мерзкое и ядовитое, что сказала эта дикая демоница. Тэл остановился, медленно кивнул… — Хороший песик, — шепнула шаманка, оскалившись. Магия оглушительно сухо затрещала, как пронзительная пустынная гроза. Вирен испуганно прикрыл глаза, когда песок взметнулся, закрывая от него и злобно рычащего друга, и надменно хохочущую шаманку. — Успокойтесь все! — выкрикнул Вирен, поднимая руки повыше, чтобы видно было, что он не вооружен. — Мы ищем племя… племя Великого Змея? — слабо закончил он, потому что название, которое Зубастая выкрикнула в лицо Сету, подло вылетело у него из головы. — Мы не племя Ажи-Дахака, — проскрипела демоница. — Они скрылись в горах и служат своему Змею. Они переглянулись, опасливо отводя взгляд от шаманки. — Кто же знал, что эти пустынники разные? — слабо прошептал Тэл. — Вы можете дать нам проводника в Красные горы? — спросил Вирен с надеждой. Карта у них имелась, но что от нее толку, если ей много лет? Какие-то тропы наверняка обрушились. Он рассчитывал найти среди пустынников понимание, потому что это их городские рисовали страшными шаманами, которые насылают на золото проклятия. Детские сказки! Конечно, проклятия существовали, это несомненно, но они были более точечными и однозначными — скажем, когда у кого-то неожиданно взрывалась голова. — Туда никто не ходит, — сказала шаманка, опустив взгляд на вихрящийся песок. — Этими землями правят те, кто позволяет пожирать собственных детей, и я каждодневно молю богов о том, чтобы простили нас за то, что у нас общие корни. Вся их жизнь — служение злу. Мы не ведем с ними дел, Хелель-бен-Шахар. — И что это значит? — спросил Вирен. — Утренняя звезда. Он улыбнулся. Второй раз за недавнее время его называли Денницей, но в этот раз звучало как-то приятнее — почетнее, как будто это был настоящий титул, а не просто имя, которое дали ему приемные родители. Он постарался расправить плечи, чтобы выглядеть представительнее, и Вирену показалось, что он слышит шелестящий смешок шаманки. — Я клянусь, что мы не замыслили ничего дурного, — сказал Вирен. Его родители научили, что иногда убийство божества — это не то чтобы плохой поступок. — Эти демоны нарушают все законы: и те, что написаны для всех живых существ в мире, и те, по которым судят в городах. И я здесь как раз для того, чтобы найти виновных. — Интересная у тебя подобралась компания для поисков истины, — рассмеялась шаманка. — Раб своей силы, убийца дракона, ставший драконом, и та, кто отказывается испачкать руки, потому что думает, будто это делает ее лучше других. А ты… ты и сам не можешь понять, кто ты такой, а просишь, чтобы другие помогали тебе. Умирали за тебя. Разве это справедливо? Вирену послышался тренькающий ехидный смех, как будто пустыня тоже прислушивалась к их разговору и теперь издевалась над ним. Еще несколько лет назад он бы и правда поддался, но сейчас Вирен только печально улыбнулся: — Справедливости не существует. Но я пытаюсь сделать мир немного лучше. Я знаю, что вы думаете. Что мы здесь не знаем жизнь, не чувствуем мир, не понимаем друг друга. Но я готов сражаться, чтобы это когда-нибудь изменилось. Слова складывались удачно, даже красиво. Она одобрительно кивнула, как будто впервые услышала что-то осмысленное. Ей не нужны были сложные титулы Тэла и его самоуверенное выступление, а требовалась честность, потому что в пустыне не разменивались на обещания. — Ладно, юный наследник. Я могу тебе помочь. Мы не используем нашу магию как оружие, — предупредила шаманка, с немым обвинением кивнув на Тэла, — потому что не хотим превратиться во что-то подобное. Но я могу сделать тебе подарок. Амулет, который укажет тебе на старую магию. А что делать дальше — тебе придется решать самому. — Спасибо, — искренне сказал Вирен. — Думаю, это мне и было нужно. Он с интересом рассматривал амулет, который передали ему в руки. Он не был похож на хрусталь с Девятого, острый и грубо обтесанный. Напротив, камешек ощущался гладким, как будто его выплавили из песка. Он все еще сохранял тепло и слабо мерцал, отзываясь на колдовство шаманки, и Вирен решил, что он работает так же, как и гвардейские сигнальные амулеты. Он не успел попрощаться, когда песок взвихрился у демоницы из-под ног, накрывая ее с головой, как прибойная волна. Спустя мгновение там, где она стояла, не осталось ни следа. — Эффектно, — оценил Рыжий. Очевидно, как бы ни колдовали маги, тяга к театральности была у всех. Вирен ухмыльнулся, кивая. — Ей бы узнать о манерах, — недовольно сказала Ринка. — Пустынники, — проскрипел Тэл. — Что с них взять.***
Когда они добрались до Аишнаара, у Вирена уже не было сил идти в гости к купцу, который привел в город Керис, а заодно и несколько крайне подозрительных пустынников, но пришлось отправиться к нему. Его лавка располагалась к югу от владений Лара, как сказал Вирену бармен, по-прежнему служивший кладезем бесценной информации, там была нейтральная территория, на которой кучковались самостоятельные дельцы, которые не хотели никому отдавать деньги. Правда, все считали, что долго это не продлится. Вирен заметил, как в нужную дверь скользнул какой-то худой, на вид болезненный тип, и пошел следом. Возможно, стоило оставить оружие, чтобы не привлекать внимания, однако Вирен побоялся остаться беззащитным. Узкий коридор стиснул плечи. Впереди висела яркая тряпка, занавешивающая вход. Он не шумел, но гробовая тишина начинала настораживать. Лампа с магическим кристаллом слабо мерцала. Вирен вдохнул густой дым каких-то благовоний, отчетливо улавливая в нем сладковатый привкус дурманного зелья. Цветы асфодели росли на нижних кругах, и их часто использовали лекари, чтобы не только обезболить пациентов, но и заставить их расслабиться. Поэтому их еще не запретили, но Вирен несколько раз участвовал в облавах на такие курильни. Среди занавесок он увидел какого-то демоненка — и, сунув ему серебряную монету, потребовал встречи с хозяином. Тот некоторое время рассматривал монету так, будто ничего дороже в руках не держал, а потом метнулся куда-то. Вирен надеялся, что в подсобное помещение, а не на улицу, прочь, к новой жизни. Некоторое время Вирен стоял на месте, опасаясь лишний раз прикоснуться к чему-нибудь. В углу он заметил какого-то парня, который выглядел бездыханным. Чтобы умереть от асфодели, надо было постараться. И курить несколько дней подряд. Так что Вирен сдержал свое первое желание подойти к этому несчастному и проверить дыхание. Справа послышалась возня, и Вирен увидел какого-то демона с недовольным лицом, рядом с которым стоял мальчишка и агрессивно тыкал в Вирена пальцем. Он почувствовал, как его осматривают, уделяя особое внимание сабле на поясе, и невольно приосанился, глядя хозяину в глаза. Как Вирен и рассчитывал, там не отразилось ни тени вины. Тот поманил Вирена за собой и вывел в небольшую душную комнатушку — но здесь, по крайней мере, не пахло асфоделью так невыносимо и не было накуренных демонов. Не оказалось тут и охраны, но это Вирен мог легко объяснить: зависимые от курева почти никогда не становились агрессивными, они искали успокоения в мире грез. Несчастные демоны. Печальные лица, слезящиеся глаза. — Кто тебя прислал? — спросил купец Анрах Шиер, если Керис не ошиблась с именем. Судя по всему, он происходил из древней семьи, но Вирену не нужно было задаваться вопросом, что такого могло случиться c наследником могущественного рода, чтобы тот стал хозяином наркотической курильни в Дьяволом забытой провинции. Гражданская война и революция, вот что. Никому не хочется лишиться головы. — Я сам по себе, — заявил Вирен, стараясь выглядеть одновременно самоуверенно и располагающе. — Я ищу пустынников. — У меня тут не бордель, парень! — сердито каркнул Анрах. — Я слышал, что у Аграт есть девка из пустыни, попробуй поспрашивать там. «Ага, а я слышал, что ее похитили и собираются принести в жертву древнему злу, — подумал Вирен. — Какие-то у вас устаревшие сведения. Совсем не следите за обстановкой в городе». — Я знаю, что с вашим караваном в город прибыло несколько пустынников, — сказал Вирен. Раз с расположением к себе не получилось, в его голосе послышалось сердитое рычание. Анрах определенно возил асфодели, поэтому ему нужно было набрать хорошую охрану из тех, кто еще и не будет болтать, когда доберется до Аишнаара. Керис выполнила сделку, ни словом не обмолвившись о том, чего Вирену стоит ожидать: он думал, что увидит еду, специи, какие-нибудь побрякушки, но никак не прокуренную халупу. Он знал, что у наркоманов неожиданно много денег, а потому Анрах вряд ли бедствовал. Он мог оплатить молчание. А пустынники и вовсе могли ничего не понимать в травах, которые не растут на Лимбе, а потому быть вдвойне сговорчивыми. — Я могу сейчас же доложить кому угодно: стражникам — или, может, господину Лару, который определенно захочет получить часть твоей выручки. Так что рассказывай про пустынников, — сказал Вирен, — или можешь попрощаться с бизнесом. — Ах ты наглый щенок!.. — взревел Анрах, вскакивая ему навстречу. Вирен приготовился защищаться от кулака, летящего в лицо, но когтистые пальцы купца сложились в странный символ… В груди вспыхнуло, потянуло болью, и он невольно закричал, отлетая назад. Рыжий, невидимо следовавший за ним, сбросил покров и отшвырнул Анраха к стене. Тот растерянно мотал головой — похоже, он был неважным магом, если не смог различить еще одного гостя. Наклонившись к нему, Рыжий взглянул безумным драконьим глазом, тихо зарычал. Рык раскатисто прогремел по комнате, будто где-то за его спиной пряталась еще и стая адских гончих. Щит Рыжего смягчил удар, но Вирен подошел ближе, еще потирая грудь. На рубашке остались следы гари. Если бы не поддержка друга, он стал бы трупом с художественно выломанными ребрами и сгоревшим сердцем. Он этой мысли становилось жарко, как будто он уже горел. Вирен коротко выдохнул; еще одна такая ловушка, и он будет носить защитный амулет постоянно, несмотря на все возможные насмешки. — Отвечай, — прорычал Рыжий, теряя терпение. Магов часто уносило. Изнанка звенела, требуя крови. А что его другу нашептывал ящер, Вирен даже не догадывался, но он верил, что есть место, где спят древние драконы, свиваясь клубками. Не мертвые и не живые. Вечные. И один из них сейчас был у Рыжего в голове. Его не пришлось останавливать, как заигравшегося Тэла. Рыжий прекрасно знал, что он делал, и Вирену показалось, что его радует свобода от милосердной, сострадательной Ринки. Она была добра даже к врагам и никогда не перерезала глотки, добившись ответов, но Рыжий рос в пустыне. Среди бандитов, которые грабили купеческие караваны. Он никогда не сомневался. Анрах взмахнул рукой, сыпля искрами, и Вирен вдруг с изумлением понял, что у него в кармане отозвался амулет, который подарила пустынная шаманка. Должно быть, фокусу этому его научили попутчики в караване, потому изнанка завибрировала, отзываясь незнакомой, чуждой магии. Но Рыжий выставил заслон, выщелкнул заклинание пальцами, сложенными в когтистую лапу, как у покалеченного дракона. — Ладно, ладно! — вскрикнул Анрах. — Они были с Керис! Это все она! Спрашивайте у нее, мне не нужны проблемы! — С Керис?.. — переспросил Вирен, придержав Рыжего. — Нет, я знаю, что они прибыли вместе… — Она вела их! Командовала ими! — зачастил Анрах. — Эта шлюха угрожала мне, что она единственная, кто может говорить с этими пустынными псами! Вирен растерянно переглянулся с Рыжим, который явно тоже ничего не понимал. Он даже опустил руки, но Анрах был слишком напуган, чтобы воспользоваться ситуацией и напасть. Так это Зубастая была союзницей племени Ажи-Дахака? Она пригласила их в город, да еще и выдала им Марику на блюдечке с золотой каемочкой? Знала ли об этом Аграт? Вирену казалось, что она искренне переживала за девушку и не побоялась выступить против Ишет Зенуним, чтобы они ее нашли? — Что будем делать? — спросил Рыжий негромко. — Подожди, я думаю… Вирен прошелся по комнате. Он подцепил со стола трубку, рассмотрел резьбу. Почему-то Вирену захотелось прибрать ее к рукам, подарить Яну — для табака, разумеется, но отец предпочитал дешевые сигареты самой обычной марки. Зубастая стояла за всем этим? Возможно, она узнала секрет Марики и решила воспользоваться ей, чтобы управлять пустынниками? Неужели она была настолько безжалостна? Но Вирен и сам понимал, что его вопросы звучат ужасающе нелепо. Зубастая продавала этих демониц, не важно, на заклание или для развлечения демонам, которые могли быть к ним безжалостнее пустынных дикарей. — Надо найти остальных, — решил Вирен. — Ринка и Тэл собирались ждать нас в той чайной… Никто не должен знать, что мы здесь были, — сказал он хозяину. — Не думаю, что кто-то из моих посетителей в состоянии вас запомнить, — понятливо кивнул тот. — Я избавлюсь от мальчишки, если нужно… Сирота, никто не будет искать. — Нет! — рявкнул Вирен. — Ни в коем случае. Лучше доплати ему за молчание — и избежишь ненужного внимания. Он вышел, растерянно оглядываясь. Может, надышался травами, а может, мысли никак не могли собраться после известий о Керис. Они с Зубастой неплохо притворялись, что они не при делах, а Вирен первым делом выдал им, что он из Гвардии. Теперь они начнут действовать быстрее и попытаются его убрать… Уже попытались, если вспомнить о Лотос, но он нагло решил не считать это серьезным покушением. Девчонка должна была заставить его подумать, что ему ничего не угрожает… — Амулет! — шепотом воскликнул Рыжий. Они остановились неподалеку от чайной, под большой вывеской. Решающим выбором, почему Тэл решил подождать их здесь, стали сласти, которые подавали с чаем - это была известная его слабость. А еще тут располагался один из крупнейших магазинов одежды в городе, и, кажется, началась распродажа, судя по толпе галдящих демониц, которые спорили с друг другом насчет занятой очереди. Проходя мимо двери, Вирен увидел яркие ткани и пышные платья. Должно быть, привезли обновки из Столицы — тогда понятно, откуда такой ажиотаж. Ругаясь сквозь зубы, он проверил амулет. Может, шаманка подсунула ему обманку? После слабого заклинаньица Анраха камень продолжал сиять, словно в кармане у Вирена лежала упавшая звезда, и он растерянно вертел амулет в руках, боясь встряхнуть — так можно и без пальцев остаться. Неожиданно раздался женский визг. Вирен резко поднял голову, уставился на демоницу в синем ситцевом платье. Она была совсем не похожа на разукрашенных девушек Зубастой. На щеке белел шрам, немного покрасневший из-за жары. Она смотрела на что-то поверх крыш и кричала. Вскоре зазвучали другие испуганные голоса. Там, откуда Вирен с Рыжим только что пришли, поднимался столб дыма. Вирен дико уставился на амулет и кинулся бегом. Пустынники вышли на Анраха и решили избавиться от ненужного свидетеля. Любой из казавшихся безвредными демонов, лежавших на циновках. Слава Деннице, они успели до этого. Пепел ничего бы им не рассказал. Слава Деннице, они смогли убраться. Вирен оказался не готов к зрелищу пожара, раскинувшегося на целую улицу. Когда они прибыли, городской колокол трезвонил вовсю. В сухом горячем воздухе пламя довольно трещало, выжирая и дерево, и камень, и кислород. Горло мучительно стиснуло ошейником боли, стоило Вирену почувствовать эту едкую гарь, осевшую на небе, стоило ему сделать глубокий вдох после бега. Рыжий успел его подхватить, потому что ноги подломились и Вирен едва не рухнул в пыль. — Валим отсюда, — прорычал Рыжий, нервно оглядываясь, — они могут быть еще рядом! Амулет остывал, сиял уже не так ярко. Но Вирен прекрасно понимал, что убить можно не только магией, но и кривым ножом. Не зря же про пустынников столько рассказывали, что они вырезают сердца своих врагов? Но здесь собралась толпа, которой хотелось поглазеть на пожар. Стражники высыпали на улицу и растянулись в линию, скрепляя защитный барьер. Спасать город от пожара они ринулись с куда большим профессионализмом, чем Вирен ожидал, но ведь неуправляемое пламя могло выжечь Аишнаар дотла, а убийства и похищения случались ежедневно и еще не привели к концу света. За спинами стражников, сурово перелаивающихся с зеваками, бесновалось пламя, которое едва сдерживали городские маги, которые бесполезно забрасывали огонь веерами воды, зачерпываемой из колодца. — Идем, — снова потянул Вирена Рыжий. Тот совсем не казался напуганным — возможно, понимал, что сможет совладать с огнем, если тот прорвется дальше. Вирен вот не был так уверен, поэтому его сердце колотилось как бешеное. — Сейчас… — прокашлял он. Опираясь на Рыжего, он доковылял до стайки женщин, которые шумно обсуждали возгорание. — Скажите, а хозяин выжил? Анрах! Он мой дядя! Он в порядке? Демоница только сочувственно покачала головой. Рыжий оттащил его в сторону прежде, чем кто-нибудь успел задаться вопросом, откуда у Анраха взялся племянник, о котором никто прежде не слышал. Тут он услышал, как кто-то громко зовет их по именам: сквозь встревоженно гудящую толпу к ним пробирались Ринка и Тэл. Почему-то они совсем не удивились, что нашли их по огромному столпу пламени в небе. Больше Ринку поразило, похоже, то, что ей не пришлось вытаскивать их прямо из жадно потрескивающего огня. — Охуеть, — бормотал Тэл, глядя широко распахнутыми глазами. — Так много огня! И это же магия, да? Я чувствую, как она звенит. Он казался одновременно испуганным и восхищенным, что Вирен невольно ухмыльнулся. Тэл спохватился и зачем-то потрогал ошейник, чтобы убедиться, что он еще жив. Его завораживала магия, как и любого начинающего колдуна, а вот Рыжий, который жил с этим немного дольше, сердито ежился и смотрел на огонь злым драконьим глазом, пронзительным и немного хищным. Он чувствовал в пламени что-то неправильное. Оно горело слишком ярко даже для магического огня. Вирен отстраненно подумал, что в таком пожаре когда-то сгинула его семья. В шайке оказался маг — вот и все. У них не было ни шанса, но Вирен как-то вырвался из-под обломков. Он мог бы ненавидеть себя за это, за то, что не умер вместе со своими родными. И сейчас ему почудилось, что он слышит сладкий голос, который зовет его. Он помотал головой. А вот это уже безумие. После событий последних дней — совсем неудивительно, что оно его настигло. Стоять здесь и пялиться опасно. Не только потому что их могут засечь, но и из-за таких ползучих мыслей, поскальзывающих в голову. Вирен запоздало понял, что от него ждут… если не приказов, то указаний. Собраться с мыслями ему помешал грохот. И ладно бы это рухнула какая-нибудь перегородка в пылающем доме. Нет, Вирен был уверен, что взрыв раздался с другой стороны, из центра. Как и многие другие, он бестолково завертел головой. — Это еще что за херня? — громко спросил какой-то стражник. — Джанеш, что там происходит? — Кажется, банк! — вскрикнул другой, в руке которого сиял амулет. — Держать строй, этим займутся другие! Наше дело — пожар! — надрывался он, видя, как колеблются ряды демонов. Вирен растерянно оглянулся на друзей. Пожар был прекрасным отвлекающим маневром, чтобы оттянуть большую часть стражников на окраину, пока пустынники вынесут золото из банка. Гениально и просто. А заодно и похоронили свидетеля. Вирену очень захотелось застрелиться — он проглядел это все, он просто не видел… Рыжий уже нарисовал телепорт.