Моя дорогая принцесса Шалетт

На следующий день принцесса взошла на палубу корабля, где в объятьях своего жениха наблюдала за тем, как дворец и пристань с людьми на ней превращаются в тонкую полоску на горизонте, исчезая за ним навсегда. Валентино долго стоял на берегу, погружённый в мрачное тяжёлое молчание после разговора с Кристианой. Даже Аллегро не осмелился нарушить его уединение. Мужчина с досадой рассказывал Энджилу, что они могут послать корабль за принцессой. Могут связаться с пиратами, чтобы те напали и выкрали Шалетт. Аллегро предлагал один вариант за другим, доходя до решений, в которых Кафман становился жертвой то меча, то магической атаки. Аллегро не знал, что предлагает Энджилу убить собственного брата, а затем отдать ему невесту Кафмана. Хоть в качестве жены, хоть как инструмент, который усталый лис мог бы использовать по своему усмотрению. Возможно, Аллегро сам не верил в свои слова. Что бы он ни говорил, а в его сердце болели чувства. Шалетт давно стала ему близким человеком, и Аллегро не хотел причинять ей зло. «Моя страна… моя семья требует жертв. И я могу ей их дать». *** Первую половину дня корабль сильно качало на волнах. Служанки Шалетт переносили качку хорошо, потому что часто путешествовали по морю. Знать Белой Луны редко ограничивалась сухопутными передвижениями, считая хорошим тоном иметь собственный корабль. Аллегро, как первый наследник рода Витале, управлял судоходной торговой компанией и сдавал свои суда в аренду не только для перевозок товаров, но и пассажиров, желающих совершить путешествие в условиях повышенной комфортности. Шалетт порой казалось, что её соотечественники просто помешаны на кораблях и море. Она сама любила путешествия. Ей впервые довелось взойти на корабль из Лирта. Несмотря на качку, принцесса отправилась на исследование корабля под строгим и заботливым присмотром своего жениха. К его удивлению Шалетт быстро управилась с верхней палубой, а на нижних долго рассматривала пушки и ядра. - Значит, это всё же настоящий корабль, - заявила она, выглядя довольной. - Настоящий? - В Белой Луне мы считаем, что кораблём может быть только военный корабль. А торговые корабли – это суда. - Значит, на некоторых кораблях нет пушек? Ни вертлюжных, ни мелких орудий? - Ничего из этого, - она одарила его милой улыбкой. – В Белой Луне множество судов для мелких переправ и коротких речных путешествий. От набегов пиратов береговая линия не страдает, а последняя крупная война велась на суше. Внутри страны относительно спокойно, но это не значит, что меч стоит оставлять дома. Надеюсь, ты захватил парочку с собой? Кафман сделал вид, будто он задумался: - Хм, как на счёт магии, моя принцесса? С этими словами герцог коротко взмахнул рукой на уровне груди, и кольцо, подаренное Кафманом, на пальце принцессы засияло мягким светом. - Ох, стало голубым, - она попыталась сдержать эмоции, чтобы не выглядеть неприлично. - Благодаря этому кольцу, я всегда смогу тебя найти, - объяснил он. Она внимательно посмотрела на него сквозь призму восторга от сияющей магии на её пальце. - Мир жесток, Шалетт. И пока что мир против нас с тобой, - заговорил он серьёзно, несмотря на сладость её лика. – Но я сильней. «Так прямолинейно. Совсем и не скажешь, что он может быть таким», - невольно подумала она, что заставило Кафмана взять её за руку. Сияние исчезло. - У нас много времени, чтобы узнать друг друга поближе, - многообещающе проговорил Кафман низким тихим голосом. *** Наблюдая за влюблённой парой, служанки принцессы старались создать приватную атмосферу для Шалетт и Кафмана. Держась на расстоянии, девушки могли в любой момент прийти на помощь своей госпоже. Но так же они заботились о том, чтобы не подслушивать самим и не давать подслушивать другим разговоры двух пылающих любовью сердец. София успела познакомиться с капитаном корабля и его помощниками. Агата на третий день пути уже оживлённо болтала с матросами и ассистентами герцога. Мария аккуратно перенаправляла людей и даже начала внедрять систему знаков, давших другим понять, что надо сменить тему или пойти в какую-нибудь другую сторону. Столько времени наедине друг с другом Кафман и Шалетт не проводили ещё никогда. Они знали, что находятся под наблюдением всей команды и гостей корабля, но тяга друг к другу порой размывала границы осторожности. Влюблённую пару можно было часто увидеть на верхних палубах. Они стояли и смотрели на море, держась за руки, что не всегда считалось приличным, если мужчина и женщина не женаты. Иногда будущие муж и жена обедали в каюте Шалетт. Кафман показывал своей возлюбленной карты и торговые книги, забыв позвать в свою каюту кого-нибудь ещё. София успела стать той, кто спас «честь принцессы», когда герцог почти поцеловал свою невесту в губы. Углубляясь в миры друг друга, Кафман и Шалетт постепенно раскрывались друг другу. Из её сердца уходило напряжение, таяли капли ревности, и сходили раны горя, которое она пережила, когда Кафман пропал. Кафману ещё не удавалось простить Энджила за сказанные им слова. Герцог понимал, что хитрый лис всего лишь использовал то, что имел, ради достижения цели. Энджил сеял семена сомнения, отчуждения и отторжения в сердце Шалетт. Но почему-то для Кафмана самым ужасным оказалась его ложное признание. Не из-за ревности, больше из-за страха, что Энджил что-то задумал, и это может навредить Шалетт. С тревожным сердцем он из раза в раз проверял, идёт ли за ними пиратский или какой другой корабль? Работает ли магия кольца? Нужно ли создать ещё несколько артефактов, которые могли защитить Шалетт в случае опасности? В Лирт Кафман прибыл с тяжёлыми мыслями, но так же с планами, к осуществлению которых хотел приступить немедленно. И первым делом он решил усилить охрану собственного дома. Только с его домом была связана неприятная история, о которой герцог сожалел. Как только принцесса оказалась внутри, в её воспоминаниях всплыли всех слухи о том, что Навье провела с герцогом под одной крышей несколько дней, почему-то не остановившись во дворце. Не зная, как исправить ситуацию и унять подступающую боль в сердце Шалетт, Кафман решился на откровенный поступок. - Это гостевая комната, - он отворил одну из створок дверей, ведущих в небольшую, но светлую комнату. - Очень похожа на предыдущую, - оценила Шалетт. «Она здесь жила? Или в моей комнате?» - Она остановилась в комнате с балконом, а в этой жил Энджил, - тут же ответил Кафман. – Он отплыл сразу после переговоров с королевой. Впрочем, императрица покинула этот дом так же на следующий день… Шалетт, наша с тобой спальня очень далеко отсюда, - с какой-то странной надеждой проговорил он. Будто приготовился умолять её поверить ему. - Я вижу. - Это всё, чем я могу доказать… - Не надо, - прервала она его. – Я верю тебе. Кому мне ещё верить? Ты же станешь моим мужем, разве я не должна научиться доверять тебе? Ему удалось улыбнуться, хотя напряжение всё ещё сковывало его руки и ноги. Ведь в тот вечер, когда Навье сидела и наблюдала за морем, он страдал, потому что её сердце тосковало по другому мужчине, а не по нему. Кафман проклинал самого себя множество раз за ужасные мысли. И сейчас тоже. Ведь он допустил так много ошибок и чуть не разрушил свою жизнь и жизнь Шалетт ради женщины, которая живёт счастливо в своей семье, не интересуясь ни его чувствами, ни сердцем Шалетт. Кафман не хотел оставаться на берегу и смотреть, как кто-то счастлив без него. Он сам хотел стать тем, кто счастлив в своей собственной семье. - Я не знал об истинных намерениях императрицы, - внезапно начал он, подводя Шалетт к большому арочному окну. - О каких именно? - Создать союз и привлечь учёных и магов в Сео под предлогом изучения искусственных магов. Впрочем, новости о союзе тоже стали для меня сюрпризом. Признаться честно, я даже не предполагал, что всё настолько шатко и непродуманно. Я поверил в идею создания равноценной альянсу силе, ослеплённый иллюзией, будто страны находятся под гнётом альянса. - Ты не один думал так, - она аккуратно прислонила ладонь к его груди. Он тут же положил свою руку поверх, наслаждаясь этим прикосновением. – За то, что мы могли пользоваться привилегиями альянса, мы платили ему подчинением. Альянс решал, кого судить, кого поощрять, кого изгнать. Только когда случился суд по поводу порта в Део, и императрица встала на защиту Део, я поняла, что мы потеряли не только наши торговые соглашения и покровительство, но и порядок. - Мне жаль герцога Элги. Он потерял огромное количество денег, поддерживая усопшую императрицу. Сумма весьма внушительная. Део не сможет отдать долг ещё очень долго, если хоть кто-то сможет обязать императора это сделать. - Император Совешу не собирается ничего возвращать. Как и его наместник, герцог Трови. Узнав, что в качестве аргумента для отказа они начали манипулировать с подлинностью императрицы, я долго смеялась. - Приятно, что ситуация хоть кого-то позабавила, - герцог неотрывно смотрел на губы принцессы, желая коснуться их хотя бы подушечкой пальца. Но София стояла за дверью и даже подглядывала. Он отлично слышал её праведные мысли о скромности и достоинстве. - Внезапно император Део и его достопочтенный наместник забыли, что когда-то давно императрицей могла стать любая женщина. Род Трови не сразу стал поставщиком императорских невест. До этого выбирали женщин из семей попроще и победнее, чтобы у них не было власти и возможности влиять на императора. Практически каждая страна проходит этот этап. Ведь с основанием государства слой аристократии не прилагается в качестве подарка, - Шалетт была явно недовольна уходом Део от ответственности. – Даже если покойная фальшивая императрица была рабыней, она всё ещё собственность империи. Собственность императора, как её хозяина, который принял её в свой дворец и даже сделал своей женой, - она коротко вздохнула. – Я не могу осуждать императрицу Навье за её решения. Део теперь часть имперского союза. И Део вторая страна после Сео по могуществу и богатству. Два растущих гиганта, которые способны поглотить другие страны. Мне лишь жаль, что этом союзе для императрицы существует лишь две страны, Сео и Део. Кафман не мог найти нужных слов, чтобы ответит Шалетт. Потому что он думал так же. Как только спала пелена любовного зелья, сознание наполнилось трезвостью, и женщина, доныне окружённая аурой идеальности, стала более земной и даже обычной. Кафман уверился, что Навье не совершала ошибку, создавая союз. Она сделала всё, чтобы Сео и Део получили столько профитета, сколько могли, а альянс перестал давить на обе империи своим контролем, заставляя их сидеть в рамках государственных границ. Навье сломала нечто очень большое, а затем заставила обломки сложиться в новый механизм, работающий не для всех. - В рамках торгового договора я собираюсь исполнять закреплённые за Лиртом обязательства, - Кафман нарушил повисшее короткое молчание. Он аккуратно взял ладонь Шалетт и поцеловал. - Если случится война, новый союз или что ещё, не думаю, что я останусь на стороне императрицы. Во всяком случае, пока она не исправит то, что натворила. - А как же император Хейнли? Герцог слегка покачал головой. - Мне сложно сделать какой-то вывод о его заинтересованности и участии. Император слишком сильно отличается от меня. Он думает иначе, что разниться с моим видением мира. Если он передал все дела императрице, таково его решение. И судя по его спокойной реакции и абсолютному невмешательству в дела империи, всё его полностью устраивает. Его страна богатеет и возвышается. Этого ли не достаточно? - Мне казалось, что я могу понять императора, - сказал Шалетт. – Ведь он был человеком, который пытался избежать своей судьбы, наивно полагая, что это возможно. А в итоге стал сначала королём, а затем и императором. Хоть Сео по-прежнему мало напоминает империю. Для этого им нужно нас захватить. Как человек, выбирающий первым делом войну, он поступает мудро, позволяя императрице приносить в жертву другие страны без кровопролития. Но её величество… мне трудно её понять. Наверное, невозможно, потому что мы слишком разные. Её величество императрица всегда хотела быть императрицей. Део или Сео. А я… я не императрица. И это тоже причина, по которой я её не понимаю. - Шалетт, - позвал её Кафман. - Если я задела твои чувства к императрице… - Нет. Ты не можешь задеть то, чего нет, - он неслышно вздохнул. – Что ты хочешь получить от меня в подарок на свадьбу? - А?.. это… так неожиданно. «Ну, да, не всё же нам говорить о других. Мы же не мир спасать собрались, а лишь создать наш собственный», - её щёки слегка зарумянились. - Я же должен сделать подарок и своей невесте, - он не хотел прямо упоминать, что пока что свадебные дары с его свадьбы получал только отец Шалетт. Она задумалась: - Ты же не подслушиваешь мои мысли? - Это трудно, но я постараюсь, - его губы тронула капелька улыбки. - Хм… я хочу… я хочу картину… точнее, портрет. - Я заполню все стены нашего дома твоими портретами. - Ты тоже должен быть на них, - напомнила она. – Ведь у меня такой красивый муж. Сердце Кафмана стукнуло в груди сильнее обычного, отзываясь эхом на слово «муж». «Моя… жена».