Моя дорогая принцесса Шалетт

Шалетт убрала со лба влажную прядь волос и ослабила хватку, позволяя вырывающемуся ребёнку снова плюхнуться в воду. Быстро выставив руку, она поддержала малыша, чтобы тот не ушёл под воду. - Кто тут такой шустрый, - рассмеялась она, продолжая помогать крохе держаться на поверхности. – О-о, как мы хорошо плаваем. А, дядя Лисяо, видишь, какие мы пловцы? Энджил хитро улыбнулся. - Давай, Юлиан, давай, ещё немного, - поддерживала Шалетт малютку. – Совсем капельку. Вот-вот-вот, ещё-ещё, - она радостно засмеялась, когда мальчик добрался до выставленных ладоней Энджила. Мужчина тут же схватил ребёнка и поднял над головой: - Маленькая сладкая булочка, ты это сделал! - Эй, у него же голова закружится! – кинулась София на помощь малютке Юлиану. Но малыш лишь радостно смеялся, барахтая и болтался ножками в воздухе. - Нам такое не страшно, - смело заявил Энджил. – Это же маленькая сладкая булочка. А, маленькая сладкая булочка, может, нам пора прогуляться? Шалетт сначала хотела возразить монополии на её ребёнка, но сразу же передумала, понимая, что вся вымокла, устала и хочет есть. А муж её ещё не вернулся с рынка, чтобы передать ему заветный свёрток с Юлианом. К сожалению, София плохо справлялась с ребёнком, поэтому приходилось перенимать заботу о нём на себя. Шалетт никогда не слышала, чтобы детей воспитывали родители, если речь шла о знати. Но сопротивляться не стала. Только переживала, что всё делает неверно. Оттого приходилось просить о помощи, которую Энджил с радостью оказывал, хотя именно его ни о чём не просили. Энджил ловко обернул Юлиана в мягкую ткань, поданную Эмель. Сельви в ту же секунду захлопотала рядом, отвлекая малыша, пока Шалетт выбиралась из воды. София накинула на плечи герцогини сухую накидку и немного растерялась. В присутствии Энджила всегда всё шло наперекосяк. Вот и сейчас он важничал, отобрав Юлиана у его матери. - Моя сладкая булочка, - щебетал большой беловолосый мужик. – У кого такие маленькие румяные щёчки? А? У кого такие глазки-бусинки? А? Да-да, у сладких булочек такие румяные щёчки. Да-да, у сладких булочек такие глазки-бусинки. Малыш счастливо смеялся, слыша родной голос. - Может, всё же заменишь булочку на что-то мужского рода… на что-то посолиднее? Всё же Юлиан принц, – подоспела Шалетт, обеспокоенная состоянием ребёнка. Однако Юлиан пока что не собирался плакать. Казалось, что у него всё хорошо, и он прекрасно себя чувствует после продолжительного купания. - Пирог? – тут же выдал весьма неудачную версию Энджил. - Торт, - поддержала его Сельви, не ощущая ничего странного в пироге. Она редко осознавала ту степень странности, которую выдавал порой её господин. - Кренделёк? – София не отличилась выбором хлебобулочного изделия. - Черничный пирожок, - Эмель усиленно вспоминала иностранное блюдо. - Зефир, - не сдалась София, всё ещё остававшаяся рядом со своей хозяйкой. Она быстро передумала поступать на службу в дом Витале после проступка Аллегро. - Пахлава, - вмешалась Озай, сопровождавшая Энджила к столу. - Лукум! – Чилек не отставала от своих соратниц. - О, Чилек, а это интересно, - похвалил её Энджил. - Благодарю, мой господин. - Чилек, так не честно, ты просто выбрала самое сладкое! – запротестовала Озай. - Неправда, кунафа слаще! – Чилек упёрла руки в бока. - А по мне так кадаиф слаще всего, - спокойно высказалась Сельви. - Да-да, Сельви дело говорит. Кадаиф такой сладкий, что от него рождаются дочери, - Эмель поделилась очередной народной приметой. Шалетт поглядывала на довольного собой Энджила. «Он всегда любил наблюдать за раздорами. Кажется, вкусы у него сменились. Хотя у его женщин очень горячий нрав. Наверное, ему теперь хватает веселья… что за глупости лезут в мою голову?» - она улыбнулась. - А я вчера видела на рынке басбусу, - вспомнила Чилек. – Такую румяную, сладкую, в миндале да со сладким сиропом. Аж сердечно сладкой радостью налилось. Торговец сказал, что и с розовой водой есть. И с медовой глазурью. Тут двух дочек за раз понести можно. - Басбуса? С чего это она на рынке завелась? Не время ещё, - Озай подозрительно посмотрела на Чилек. Та сидела и улыбалась во весь рот, показывая практически все свои зубы. - Так корабль прибыл из Алмеки. Не видала ещё? Торговцы как на берег сошли, так весь рынок заполонили. Я и чебаб вчера видела, и кнафе. - Ой-ой, прекращай, а то зубы сводит, - покривилась Озай. - Так не ешь, коли сводит, - рассудила Чилек. – А я как пойду на рынок, всё скуплю, - чёрные глаза женщины уверенно сверкнули. - Скупи-скупи, - тихо подначил Чилек Энджил. – Надо же и девочку нам. Все посмотрели на Шалетт. Даже маленький Юлиан, который всё это время тихо сидел на руках дядюшки и слушал голоса. Ему нравилось, когда вокруг все болтали. Хоть он пока что ничего не понимал. «Значит, всё же рассказал. Муженёк мой ненаглядный, договорились же молчать! У меня от сладкого волосы скоро слипнутся!» - А я… я, - она понимала, что что-то надо сказать. Оставалось придумать, что именно. – Розовая вода звучит очень интересно. - Чилек, слышала? – Энджил мягко посмотрел на Чилек. – Всё купи. Всё-всё. - Всё-всё? – в глазах женщины загоралась какая-то странная нехорошая радость. - Может… - Шалетт пыталась это остановить. - Всё-всё, - подтвердил Энджил. – И Озай с собой прихвати. Пусть поможет тебе всё-всё скупить. Ничего не пропустите. Всё-всё купите, - подчеркнул он. - Да, господин, конечно, мы всё-всё завтра купим, - Озай ещё не поняла, в чём дело. И она осталась в своём прекрасном неведении, потому что послышались голоса, и в зале с бассейном появился Кафман. За ним шло несколько человек с чем-то в руках. - О, герцог, - Энджил не стал вставать, чувствуя себя в безопасности и преимущественной позиции, потому что у него на руках сидел Юлиан. - Хозяин! – женщины вскочили со своих мест и принялись кланяться. София повторила за ними, постепенно привыкнув к новым манерам и выражениям почтения. - Сидите-сидите, - Кафман быстро направился к Шалетт, чтобы поцеловать её в лоб. В Лирте это называлось благословением главы рода, которое даже Энджилу порой доставалось, а в семье Кафмана и Шалетт возможностью хоть на какую-то прилюдную любовь. – Вы как раз все за столом. Вчера прибыл корабль из Алмеки. Сегодня столько сладостей на рынке, будто песок сахаром стал. Даже маамуль и чебаб видел. Всё скупил. «Всё скупил?» Шалетт почувствовала, что ей угрожает опасность. *** Посчитав, что в Лирте недостаточно сладостей и благоприятных рождению дочерей колдунств, великий герцог Кафман повёз свою семью в Алмеку, где все стали ожидать рождения его милой дочери. Имя девочке выбирали семь день, потому что к выбору допустили Энджила. При этом никто не обращал внимания на то, что ребёнок ещё не родился и мог оказаться мужского пола. Бывшему командиру альянса пришлось скрывать свою личностью в новой стране, в чём ему помогала магия. Порой даже Чилек не могла узнать своего господина без его белоснежных волос и лукавой улыбки. Энджил давно не путешествовал. Раньше он проводил больше времени в море, чем на суше. И провести несколько лет в стенах одного и того же дома было для него непосильной задачей. Во всяком случае, ему так казалось. Энджил не думал, что в его смирении кроется какой-то глубокий секрет. Просто рядом с ним жили четыре прекрасные женщины, каждую из которых он успел полюбить. Лучших цепей бывший капитан альянса сам бы придумать не смог. Как и исцеления от любви, которая никогда бы не стала взаимной и прекрасной. Живя в заточении, Энджил лишился возможности менять мнения людей и создавать новый мир. Он довольствовался скудными новостями об альянсе, союзе и коалиции. О выходе Белой Луны из союза Энджил знал давно, но об их возвращении в альянс ему рассказали практически через год после случившегося. Бывший капитан усмехался, не зная, приписывать ли себе столь великую заслугу. Энджил не знал о решении Навье или не решении, но сокращению количества стран в союзе до двух обрадовался. Ему хотелось узнать больше о коалиции, только его дамы наперебой рассказывали об Алмеке и Кежбе. Лирт многие столетия торговал с обеими странами, особенностью которых являлось то, что страной они назывались лишь формально. Алмека состояла из множества маленьких городов-государств со своими правителями и советами либо старейшин, либо мудрецов. В Кежбе чаще всего общинами-государствами управляли религиозные деятели. Объединяли их традиции и верность давно заключённым договорённостям. Энджил привычно строил гениальные планы по перевороту в Кежбе, чтобы сделать её частью Лирта или альянса. Комбинаций было множество. Проблема оставалась лишь в том, что все его планы были неосуществимы без поддержки Кафмана или содействия Шалетт, которая очень подружилась с королевой Лирта. Приходилось свыкаться с мыслью о прекрасной мирной жизни, захлестнувшей его с головой. Однако Энджил не оставлял надежд, что скоро Кафман сдастся и займёт трон Лирта. Магическую силу рода он уже перенял, получив право управлять родовыми метками. Дело оставалось за малым – его упрямством. Сладко вздохнув, Энджил довольно улыбнулся, мягко ступая по улицам старого года. Его драгоценные спутницы шли рядом, заглядываясь на товары на прилавках. От цветных тканей их было не оттащить. - И красные есть. Только посмотри на эти красные, - восхищённо зазывала Чилек. Озай покачала головой, оставаясь рядом с жёлтыми. Ей хотелось, чтобы её драгоценный господин облачился в жёлтое на предстоящем празднике. Она кинула короткий взгляд в его сторону, отмечая, как свежо он выглядел сегодня. Недавняя лёгкая простуда не оставила никаких следов на его гладком узком лице, в глазах появился интерес ко всему, а улыбка снова напоминали какого-то хитрого зверя. Эмель и Сельви держались вместе, пробуя на качество белые материалы. Женщины не поддерживали идею ни с красными одеждами, ни с жёлтыми. Восхищаясь белой кожей и серебристыми волосами Энджила, женщины, пользуясь старшинством, постоянно облачали его в белое или светло-бежевое. Сам Энджил пожеланий не высказывал, наслаждаясь тем, как его четыре сокровища бранятся между собой. Совсем недавно бывший командир рыцарского корпуса альянса пришёл к очень интересной странной мысли. Посмотрев на себя со стороны, он внезапно осознал, что его наклонности садиста и тирана, которые он называл последствиями долгой службы альянсу, попросту профессиональной деформацией, сильно уменьшились. Однако отвратительность характера так никуда и не делась, как и любовь к наслаждению острыми ситуациями. Энджил не обманывался, зная, что этим он пошёл в свою драгоценную бабушку, а тирания и садизм просто «прилипли» к крепкой родовой особенности, ставшей основой. Великий «Лисяо» решил для себя, что выбирать себе одну-единственную женщину и заставлять её терпеть все его выходки и перепады хитрости ему не стоит, не настолько он тиран и садист. Поэтому пытаться убегать от любви Эмель, Озай, Сельви и Чилек попросту больше не стоит. Наблюдая за своими сокровищами, Энджил пообещал самому себе, что сообщит дамам своего сердца о принятом им решении сегодня вечером. Что Лирт, что Алмека и даже Кежба представляли собой страны, в которых никто не мог запретить мужчине заботиться о множестве женщин. Энджил собирался воспользоваться этой возможностью, просчитывая следующие ходы. Первым делом намечался разговор с сокровищами, затем стоило сообщить обо всём Кафману, убедить Шалетт, что всё нормально, между ними созидательная любовь, и Лисяо отныне станет невероятно послушным и хорошим, а потом каким-то образом всё преподнести королеве Лирта. Задача предстояла сложная. «Эх, сложнее, чем захватить власть над Алмекой и Кежбой. Или экономически заблокировать альянс. Да, и союз, - рассуждал он, готовясь к новым вызовам в своей жизни. – Не думал, что это может быть настолько захватывающей игрой!» Энджил широко улыбнулся, хитро щуря глаза. С присущим ему самодовольством он обвёл взглядом своих драгоценных женщин, чувствуя, что тело его ещё немного слабо после короткой болезни. Услышав, как кто-то что-то сказал о его серебристых волосах, сильно выделяющихся среди остальных, Энджил коротко повернулся. И в этот момент тонкой острое лезвие вошло в его плоть. *** - Назвать тебя посредником? Ха-ха, - рассмеялся мужчина. – Ты не выполнил поставленное условие. - Разве присоединение Белой Луны недостаточное условие? Мужчина вновь рассмеялся. - Ты полагаешь, что мне нужна обедневшая никому не нужная страна с парой кораблей? Я управляю коалицией! Мы правим всем Солнечным континентом! Всё море! Все страны! Все торговые пути в наших руках! Что мне страна в далёких водах? Я пожелал женщину, готовый отдать тебе Белую Луну, готовый ввести тебя в Мун, готовый передать тебе часть власти коалиции. Всего лишь женщина за непомерно громадные возможности. Разве это сложное условие? «Ты предала меня, Шалетт», - горько подумал Аллегро, прогоняя из головы надменный голос герцога Даниэля Геодена. Только голос его не замолкал. Одним словом Даниэль лишил Аллегро всего. И собственная семья, великий род Витале, отказался от сына, заклеймённого неудачей и званием международного преступника. Альянс, союз и даже Лирт переворачивали всё вверх дном, пытаясь отыскать его и наказать за попытку похитить принцессу Белой Луны герцогиню Лирта. Чем дальше бежало время, тем яснее вырисовывались будущие перспективы, в которых трон Лирта занимал Кафман и его жена. Шалетт. «Предательница». Аллегро прикрыл глаза, слыша, как кто-то кричит над ним, бегает рядом, зовёт кого-то и заливается отборной руганью. Ощущая, как силы покидают его, Аллегро прижал ладонь к одной из своих ран. Он не успел убежать. Четыре женщины, ловкие, быстрые, сильные, не поддались панике, не стали кидаться спасать Энджила, а накинулись на него, подобно хищницам. Рука Аллегро валялась где-то далеко, затоптанная и утерянная навсегда. Один его глаз превратился в дыру. Грудь, живот и даже спина стали кровавым месивом. «Зато я убил тебя… Энджил… тебе отомстил я. А Шалетт… ты тоже… и тебя…» Что-то тяжелое опустилось на израненную грудь Аллегро, кровь хлынула с новой силой наружу. Но он уже ничего не почувствовал, потому что умер. Люди брали камни и бросали в преступника. *** Шалетт испытала искреннее удивление, когда увидела Анастейшу в Алмеке. И не просто на улице. Анастейша лично пришла в дом герцога с целью навестить сестру своего бывшего любовника, принца Белой Луны, прекрасного Валентино.