***
Солнце только вставало над столицей, прогоняя тьму ночи и освещая маленькие домики, красочные мечети и дворец султана. Коу потянулся и сонными глазами оглядел свои покои. Так, надо привести мысли в порядок. Через три дня прием. Первый за время его правления. Опять эти чертовы правила!!! На прием соберутся правители со всех ближайших государств; девушки будут играть и танцевать; повара, задыхаясь от пара на кухне, приготовят наилучшие блюда. А еще там будет Мисаки. И Мисаки будет там танцевать. Для него. Перед всеми. Красивый. Божественный. Да, этот мальчишка именно такой. Возможно, в прошлой жизни брюнет был каким-нибудь греческим богом? Кто знает. Но одно Коу знал точно - ему поклонялись. Пусть тайно, украдкой, не признаваясь в этом даже самим себе. Несколько веков назад его бы красоту возвели в культ. Мисаки просто не повезло. Он родился не в то время и не в том месте. Так же, как и Коу. Судьба, ты опять слишком жестока.***
Привычный распорядок дня уже надоедает. Завтрак. Прием визирей. Дела в кабинете. Ничего нового. Но, видимо, Всевышний посчитал, что султану мало приключений. В покои настойчиво постучали и после опять же привычного: "Войдите!" - в комнату влетел евнух (прим.автора - служитель в гареме). - Повелитель, - слуга поклонился, попутно переводя дыхание. - Прошу прощения за беспокойство. - Ближе к делу. Что-то случилось? - Не совсем... - замялся евнух, опуская взгляд. - Не хотел Вам говорить, но у нас маленькие проблемы. - С кем? - Коу захлопнул книгу, которую читал до этого, положив шедевр литературы на стол. - Любую проблему можно устранить. И это ваша работа! - Да, но проблемы с Вашим наложником, повелитель. Этот строптивец не хочет обучаться танцу. Мы нашли лучших учителей, все как Вы приказали. Музыка в гареме не смолкает. Девушки день и ночь учатся, бедные. А он только обучился основам и исчез. И в покоях его не застать. "Ну и что ты творишь, Мисаки?" - прошептал губами султан, отвернувшись к окну, не слушая лепет евнуха. - "Что мне с тобой делать?" - Как только он появится во дворце - ко мне на ковер! - неожиданно заявил Коу, убирая руки за спину и поворачиваясь лицом к слуге. По спине того побежали мурашки. Наверное, он впервые видит своего повелителя таким... злым? - Будем выбивать дурь из головы!***
Мисаки, передвигаясь короткими шажками, практически бесшумно, стараясь казаться незамеченным, двигался в сторону библиотеки. То, что у него будут проблемы из-за пропуска танцев - парень даже не сомневался. Вот только что такое придумает султан, дабы наказать единственного наложника? Загадка. Видна заветная дверь в мир литературы. Это, наверное, единственное место, где Мисаки мог без лишних глаз побыть наедине с собой. Ведь даже в своих покоях наложник не мог расслабиться - казалось, за ним постоянно следят. Это уже похоже на помешательство! И, что самое удивительное - в библиотеке брюнет мог прятаться, не боясь быть найденным. Наверное, слуги решили, что Мисаки либо слишком глуп, чтобы читать, либо - слишком молод. Первое было больше похоже на действительность. - Стоять! - сбежать незамеченным не удалось. Практически около входа его за локоть поймала одна из наложниц. - Тебя евнух ищет. Просил передать, что тебя повелитель хочет видеть! - Спасибо, - парень слабо улыбнулся, пытаясь скрыть волнение. Девушка лишь хмыкнула и пошла прочь. Ну вот и все. Его казнят. Или подвергнут пытке. Хотя какая разница? Самое худшее - повелитель, наверное, злится и проклинает парня. Ужасно! На ватных ногах наложник поднялся на этаж выше и, будучи у массивных дверей, замешкался. Страшно? Конечно. Любопытно? Естественно. Убьют? Казнят? Подвергнут пытке? Унизят? Аааа, хватит! Робкий стук и такое привычное "Войдите", от которого тело дрожит, в голове гудит, а руки потеют. - Повелитель. Вы меня звали? Наложник поклонился и, устремив глаза в пол, переминался с ноги на ногу. Что же будет? Что же?! Неизвестность пугала. Казалось, сказали бы ему заранее, что будет - на душе было бы спокойнее. - Да. Что за фокусы? Почему за несколько дней до приема я узнаю, что ты пропускаешь занятия? Коу говорил тихо, размеренно, как будто он не допрашивал, а просто разговаривал об обыденных вещах. Но подобный тембр голоса действовал хуже крика. Мисаки готов поклясться - еще мгновение - и его сердце просто разорвется на части. И ни один лекарь ему не поможет! - Простите, повелитель. Но... - парень выдохнул, резко поднимая голову, смотря в серые глаза, прожигая насквозь. - Я не хочу учиться с ними, быть как все. Господин заслуживает лучшего! Если мой танец будет похож на все остальные, значит ли это, что я вас не уважаю? Я так не хочу. Простите. Сказать, что султан тронут - значит, ничего не сказать. На мгновение Коу даже потерял дар речи. Хм, а Мисаки, оказывается, так серьезно относится к своему делу? Похвально. Но наказания все же никто не отменял. А уж его султан продумал очень хорошо. - Похвально, конечно, но наказания никто не отменял. - Мужчина встал из-за стола и медленно подошел к наложнику. Коу, приблизив лицо к лицу Мисаки, смотрел прямо в зеленые глаза, приказывая себе не тонуть в этих глазах. Нельзя! Не сметь! - Я приму любую участь, - закрыв глаза, мужественно прошептал парень. Хотя юное тело полностью выдавало своего хозяина. Мисаки дрожал, кусал губы, борясь с внутренним страхом. Коу ухмыльнулся и приблизил лицо максимально близко, проводя губами по белоснежной и ровной щеке, которая сейчас с колоссальной скоростью заливалась румянцем. Мужские пальцы незаметно скользнули вверх по рубашке парня. - Раздевайся! - резко скомандовал султан, разрывая рубашку. Пуговицы с характерным стуком упали на пол, а сам Мисаки вздрогнул. - П...Повелитель... - Стой там! Коу с улыбкой подошел к своему комоду в кабинете, доставая оттуда темную непрозрачную ленту. Мисаки закрыл глаза, пытаясь утихомирить не на шутку взбунтовавшееся сердце и душу. Он обнажен по пояс. Стоит в кабинете Господина. Любой может зайти сюда. Евнух, визирь, да даже обычные слуги. - Я же сказал, раздевайся! - от приказного тона наложник вздрогнул снова, дрожащими руками касаясь атласных лент, которые служили затяжками и держали предмет одежды на мальчишечьих бедрах. Одежда упала к стройным ногам, полностью обнажив юное тело. Коу боролся со своим желанием. Нет, нельзя! Мисаки невинен! Это просто наказание, просто унижение, дабы усмирить стервозность в его душе. Султан вздохнул и, подойдя к парню, завязал тому глаза. Вот и все. Теперь наложник в своем мире. И повелитель знал - воображение сыграет с Мисаки плохую шутку. А уж чтобы это самое воображение разыгралось, Коу сделает все возможное. - На колени, - скомандовал султан, и брюнет беспрекословно подчинился. Мисаки был готов прямо сейчас провалиться сквозь землю от стыда. Он обнажен. На коленях. Перед повелителем. Признаться, наложник ожидал любого наказания, но ЭТО никак не входило в его планы. - И как же мы тебя накажем, Мисаки? - Коу легко погладил парня по волосам, примечая, что от его голоса и движений наложник вздрагивает, словно его бьют плетью. Интересно...***
"Что происходит? Кто ходит по покоям? Нет. Нет! Ты все себе придумал! Здесь нет никого, кроме повелителя. Но... Всевышний. Как же стыдно." Внутри маленького тельца происходил нешуточный диалог. Это было видно невооруженным глазом. Наложник ерзал, кусал губы, перебирал пальцы и грыз ногти. Конечно, все эти манипуляции он проводил, думая, что в кабинете никого нет. Наивный. Султан, словно сумасшедший, ходил по кабинету, разговаривал с "воображаемым другом", открывал и закрывал массивные двери, изредка прикасаясь к нервному парню, который к тому же вздрагивал от любого прикосновения к себе. В общем, Коу делал все, дабы фантазия Мисаки сыграла с ним злую шутку. Конечно, повелитель ни за что бы не позволил расхаживать посторонним лицам, лицезреть это ангельское создание, которое сейчас стояло на коленях, на полу, полностью обнаженным. Но брюнету об этом знать не обязательно.... "Держи себя в руках! Ты не можешь! Он - невинен! А тебя за такие мысли давно бы уже казнили!" - внушал внутренний голос, теперь уже без привычного ехидства. Действительно, в последнее время Коу уж слишком озаботился на этот счет. Нет, ему было совершенно плевать на мнение других, да и на законы в целом. Даже если вскроется его связь с Мисаки, то все равно ничего не было, они даже за руки не брались, только лишь игра взглядов и слов, но этого было бы достаточно для суда и казни. Султану было плевать на себя - все равно рано или поздно он умрет. Жалко мальчишку. Его ведь тоже казнят. А этого Коу не хотел... В чем виноват Мисаки? Что он необычайно красив, невинен душой и поразил "тирана" в самое сердце? Возможно. Мисаки мужественно принимал свое наказание. Хотя ноги уже гудели от сидения в одной позе, но наложник пытался показать себя с сильной стороны, не выдавая чувств. Он обязан терпеть! Таков приказ. А приказы необходимо исполнять. Даже такие странные. Но он наказан. И осужден по заслугам. Сам знал, к чему может привести подобная тактика побега. "Держись. Терпи! Те...Терпи! Ты обязан! Это приказ!" Внушение не помогло. Сейчас внутренне Мисаки находился на тонкой грани, где, отстранившись в одну сторону, он просто не выдержит. Не выдержит душа. Унижение - как способ наказания действенен, но очень опасен. Жертва может просто опуститься на самое дно, откуда уже не выйдет. Никогда. И Коу об этом знал. И примерно знал, когда следует остановить наказание. Но ключевое слово - "примерно". Мисаки должен был подать знак. Иначе никак. И сигнал подан... Одинокая слезинка скатилась по румяным щекам, а губа закушена до крови. - Довольно! - султан встал, подошел к наложнику и рывком снял темную ленту с глаз. Немного опоздал... По мальчишечьему личику ручьями текли слезы, которые наложник и не думал стирать. Тело тряслось, руки и ноги не слушались. Надо бы встать, одеться, но он не мог. Тело просто отказывалось подчиняться! - Прости. Надо было остановиться раньше! Нет, ну это уже издевательство над его чувствами! Хотя... Он не обязан! Он не должен! Но это сильнее его. Коу обнял Мисаки за плечи, прижимая к себе, ласково гладя каштановые волосы. Не помня себя, султан целовал покрасневшее лицо, губами ловил прозрачные слезинки, успокаивая, показывая всю ту любовь, что была заточена в темницах сердца. Зашел бы кто в покои - поднял бы шум, а на утро их не стало бы. Но ради подобных моментов Коу готов умирать хоть каждый день и воскресать ночью. - Все хорошо. Больше такого не повторится! Мисаки лишь кивал в ответ, прижимаясь к мужскому телу, вдыхая запах специй, восточных сладостей и какой-то пряный легкий аромат чего-то непонятного, но уже такого родного. - Я исполню любое Ваше желание, повелитель! - прошептал брюнет, выдыхая, пытаясь утихомирить не на шутку взбунтовавшееся сердце в груди. - Танцуй! Танцуй для меня! Всегда!***
Изобилие цветов, запахов и людей пугает и в то же время завораживает. На балконе играют девушки, пальчиками перебирая струны инструментов, как-то завистливо поглядывая на извивающегося парня в центре зала. Каштановые волосы, зеленые глаза, худое, но гибкое тело, которое сейчас танцует перед повелителем. Шаровары на его бедрах держатся на честном слове - кажется, еще пара движений и предмет одежды упадет к его ногам. Вокруг брюнета в середине зала кружатся еще несколько девушек - как дополнение к танцу. Но повелитель смотрит лишь на парня, изредка ухмыляясь, кусая губы, прожигая взглядом так, что на душе еще надолго останутся шрамы. Наложник дрожит, по виску стекают капли пота - от волнения и от нынешнего климата, но он честно исполняет свой долг - ублажает своего господина. И, как видно по поведению виновника всего торжества, султан доволен. Юное тело блестит от пота, масла, драгоценностей, а вот душа излучала любовь и верность покровителю. Поворот. Запустить тонкие пальцы в волосы. Стрельнуть глазами. "Танец должен показывать твои чувства, мысли, желания!" И он пытается показать! И пусть кажется, что получается плохо, но повелитель же доволен! Упасть на колени и покорно опустить голову - как завершающий аккорд. Да. Все так, как планировалось. Он честно исполнил свой долг. И не сказать, что сильно устал. Душа, наоборот, требовала еще и еще, словно наркотик. А еще сердце требовало его слов, взгляда, внимания. И как бальзам на душу - записка к концу вечера: "В полночь. В саду. Жди меня".