«Потому что у меня больше нет терпения».
Chase Atlantic — Friends
Тэхён танцует с шести. Когда встал выбор между музыкальной школой и танцами, он уверенно ткнул пальчиком в сторону танцевальной студии и с тех пор со всей своей жизнью не расстаётся. Поначалу это было лишь увлечение, хобби для маленького ребёнка, в котором он делал блистательные успехи, но со временем это стало для него всем: способом отвлечься от проблем, отпраздновать какую-то победу, выплеснуть эмоции, как положительные, так и отрицательные. Способом забыться и просто на какие-то минуты почувствовать себя живым. На каждом конкурсе, турнире или просто показательном выступлении он выкладывался по полной, цеплял зрителей своей харизмой и невероятной пластичностью тела, одним выражением лица передавал столько эмоций, что невольно засматриваешься и чувствуешь. Чувствуешь всё, что несёт в себе человек на сцене, потому что в обыденной жизни Тэхён свои эмоции скрывал великолепно. На сцене и в танцевальной студии он открывался полностью. И каждое отточенное до идеала движение именно сейчас, на очередной тренировке, выражает самые гнусные и отвратительно болезненные чувства, что скопились в грудной клетке. На фоне играет любимая и родная душе песня Chase Atlantic «Friends», что стала для Тэхёна личным палачом как раз в тот момент, как при виде лучшего друга сердце начало заходиться в бешеном ритме; голова абсолютно пустая – мысли его худший враг; а тело следует каждому биту, ведомое путеводной нитью. Шаг влево – попытка убежать от себя же и глупых чувств, когда из колонок приятный голос твердит: «Running in circles, now look what you've done» ; выпад вперёд и плавное движение рукой вверх – попытка вырваться из омута глупых чувств, что разрушают с каждым днём и о которых молчит, царапая ими глотку до болезненных кровоподтёков, а из колонки: «Give you my word as you take it and run» – бессмысленное обещание держаться, а ты дерзай, рви в клочья, потому что по-другому и не умеешь своей прекрасной улыбкой и каждым касанием, что обжигает кожу; падение на пол и переворот на спину – знак, что больше не выдерживает, пока по залу проносится: «Wish you'd let me stay I'm ready now» – я так хочу остаться с тобой до конца, обнимать, целовать и дарить всего себя, как же ты не поймёшь, что я готов, что всегда рядом, что всегда выслушиваю тебя, даже если глубоко внутри я кричу и срываюсь до хрипоты, лишь бы ты был в порядке; поднятие корпуса и взгляд в зеркало, и такой пустой под слова: «What the hell were we?» – я так часто слышу от тебя «мы», «мы», «мы», но это ведь совсем не то «мы», о котором хотел бы думать я; «Tell me we weren't just friends» – это ведь далеко не так: я помню каждые твои объятия, улыбки, поцелуи в макушку и те самые, которыми ты терзал мои губы, заставляя плавиться в руках, – мы не можем быть просто друзьями, пойми, между нами всегда было что-то большее, только ты этого не видишь и не видел никогда, кажется; «This doesn't make much sense, but I'm not hurt, I'm tense cos I'll be fine without you, babe» – я настолько полон этой невыносимой боли от несправедливости жизни, что уже не чувствую её, я просто устал надеяться и ждать, что хоть когда-то ты пойдёшь против воли отца, найдёшь в себе силы хоть раз прикоснуться ко мне так, как прикасаюсь к тебе я, хоть раз ты поцелуешь осознанно, а не потому что пьян и не смыслишь, что делаешь. Я так хочу в это верить, чёрт возьми, но знаю, что придётся просто отпустить, потому что так больше продолжаться не может – если силы в себе не найдёшь ты, их найду я, и тогда я оборву всю эту кровоточащую алую нить, чтобы больше никогда не видеть тебя... Студия погружается в тишину. Песня подходит к концу, а Тэхён без сил падает на пол, полностью отдавшись захлестнувшим эмоциям. Каждая мысль, что преследовала, покидает голову, но легче от этого не становится. Ким закрывает глаза и делает глубокий вдох, восстанавливая дыхание. Задумывается, а что, если бы не умолчал три дня назад, а рассказал Чонгуку, что они целовались, обнажил бы свою душу, сказав, что чувствует гораздо большее, вновь бы поцеловал, чтобы посмотреть на реакцию? Только ответ в голове мельтешит один: «Просто перепутал, не принимай близко к сердцу». Тэхён знает Чонгука лучше, чем самого себя и осознание, что так бы оно и было, заставляет зажмуриться. Снова плакать он не готов – за три дня слёз вылил столько, сколько за весь двадцать один год своей жизни не проливал. Их уже просто не осталось. Тэхён поднимается и на ватных ногах идёт к подоконнику, хватает бутылку воды, залпом осушая половину, а затем тянется к телефону. На дисплее новое сообщение. От Чонгука. [ jk, 12:28 ] привет, дружище :) что делаешь сегодня вечером? Полчаса назад. Тэхён тихо хмыкает, думая, а есть ли смысл отвечать, но всё-таки печатает, потому что он может игнорировать кого угодно, но только не его.[ tae, 12:59 ]
и тебе не хворать :)
если ты скажешь, что я должен снова забирать тебя, алкоту несчастную, из клуба, то я занят
и серьёзно? сегодня понедельник, гук, это уже попахивает алкоголизмом
Тэхён забирается на подоконник, прижимаясь спиной к прохладной стене, и откладывает телефон в сторону, не надеясь получить ответ сразу. Но ровно через минуту он вибрирует, оповещая о новом смс, и Ким грустно усмехается. [ jk, 13:01 ] я не собираюсь пить в понедельник, тэ спасибо, что обозвал алкашом только от лучшего друга я мог такое услышать :([ tae, 13:02 ]
обращайся, дорогой
так... зачем я тебе нужен вечером?
пиво, футбол и новые сплетни?
Их обычные дружеские посиделки, на которых Тэхён чаще всего засыпал на груди Чонгука под размеренное биение сердца. Он бы всё отдал, лишь бы засыпать вот так после долгой ночи, наполненной любовью и страстью. [ jk, 13:04 ] да не собираюсь я пить, угомонись пиво тоже[ tae, 13:04 ]
тогда я всё ещё не понимаю, для чего я тебе понадобился
на свидание зовёшь? :)
Да, Тэхён идиот. Был бы им, если бы это не было очередной их многолетней шуткой. [ jk, 13:05 ] зачем свидания, если можно сразу в постель? ;) И снова избитый годами ответ на фразу про свидание. Чонгук просто шутит, а у Тэхёна сердце в груди замирает и пальцы над клавиатурой трясутся. Какой же он безбожно влюблённый кретин... [ jk, 13:05 ] ладно, я вообще к чему... Рин хочет свадебный танец, блять он мне нихуя не упёрся, но и мой папаша в восторге от этой идеи видите ли, свадьба должна быть красивой, потому что там будут какие-то его друзья-бизнесмены и пресса пиздец, я хотел спокойной жизни, а не быть папочкиной гордостью и лицом всех газет... бесит! так вот, сегодня в шесть вечера мы с Рин приедем, поставишь нам какую-нибудь танцульку? пожалуйста, Тэхён-и с меня твой любимый ликёр :) Тишина нарушается треском. Тэхён сжимает в руке полупустую бутылку и разжимает. Измученный пластик с грохотом падает на пол, катится по паркету к противоположной стене, как, примерно, сейчас скатывается чёртова самооценка, потому что он соглашается. Это же Чонгук, как ему отказать. Собрав весь кислород, тут же ставший ядовитым углекислым газом в лёгких, он опускает взгляд на экран и печатает, превозмогая желание написать твёрдое «нет».[ tae, 13:08 ]
ладно
ликёр и хоть одна пятница без твоих попоек
договорились?
Просто больше такого он не выдержит. [ jk, 13:09 ] просишь невозможного, но договорились спасибо, я тебя люблю! Последняя строчка бьёт поддых. Тэхён сразу же блокирует телефон, не желая ещё раз перечитывать то, что несёт в себе совсем иной смысл, и кладёт его экраном вниз, будто это поможет стереть к чертям всю память. — Я тебя тоже, — шепчет, прикрывая ладонями лицо, чтобы вновь позорно разрыдаться. — Слишком... Тэхён никогда не думал, что можно ненавидеть человека настолько сильно. Он и чувства ненависти то не знал особо – всегда спокойный, рассудительный, умеющий выходить из конфликтов или идти на компромисс во избежание проблем, учтивый и вежливый, но Мин Рин – первая, кто в тихом омуте смогла пробудить чертей. С ней Ким знаком уже больше двух месяцев, и, как бы ни хотелось, но стоит признаться, что она была довольно симпатичной: ровная светлая кожа, всегда подчёркнутая лёгким тональным, и румянами; густые прямые брови; карие цвета коньяка глаза, обрамлённые чёрными длинными ресницами; аккуратный вздёрнутый носик, и пухлые губы с персиковым тинтом. Густые шелковистые волосы, миниатюрный рост и стройная фигура так и заставляли немного завидовать. Тэхёну бы выкинуть все эти дурацкие мысли, прекратить себя накручивать, хотя бы потому что он – парень, мужчина со своими особенностями тела: да у него густые брови и ресницы, лоснящиеся волосы, ухоженные дорогими шампунями и бальзамами, ровная загорелая кожа, но стоит только ближе подойти к зеркалу, как сразу просыпается ряд комплексов в виде широкой шеи, волос везде, где только можно, пары прыщей, что выскакивают из-за стресса, недосыпа и плохого питания, отсутствие такой же тонкой талии. Всё это совершенно ему не свойственно по физиологии, но то, что он, пусть и не любимой, но невесте Чонгука проигрывает. Глупости и бредни, да только попробуй влюблённому разуму доказать обратное... И чувство ненависти он испытал сегодня, стоило только услышать, с каким громким смехом в танцевальную студию зашли Чонгук и Рин, переглядываясь. Он вспоминал слова, сказанные Чоном ещё в то утро после их поцелуя, что он её терпеть не может и видеть не желает, и отчего-то зародилось ужасное чувство под рёбрами. Предательство. Именно так его расценивал Тэхён, сохраняя всю невозмутимость вида, когда жал Гуку руку и обнимался с Рин, накинувшейся с приветственно распахнутыми руками. Где-то там, здравым рассудком понимал, что Мин и не виновата в его ревности, всех этих самосудов в его голове, она ведь знать не знает о чувствах, что хранятся в его сердце, но ненависти это не убавило – наоборот, родило ещё больше. Тэхён откровенно вёл себя чертовски глупо. Рин игнорировал первый час вовсе, словно девушки и не было даже в сотнях метров за пределами студии, все движения показывал исключительно Чонгуку, вставая с ним в пару и трогая почти каждый миллиметр его тела, будто метил территорию, что ему и не принадлежит. Банально ревновал то, что не его, сходя от агонии в груди с ума. Три часа наедине с помолвленной парой казались невыносимыми, поэтому после очередного прогона небольшой связки Тэхён объявил пятнадцатиминутный перерыв. Он по привычке присел на подоконник, снова устремив взгляд вниз на толпу снующих туда-сюда людей, и когда ощутил тяжесть на своих коленях, опустил голову вниз, встречаясь взглядом с замученным взором Чонгука. Он лежал на нём, сложив руки на груди, и Ким не смог удержаться от того, чтобы засмотреться на татуированное предплечье с веретеном синих вен, спрятанных под чернильными рисунками. Его слабость, не сравнима с главной – чёртовой милой улыбкой, сейчас предназначенной лишь ему одному. — Где твоя невеста? — запустив пальцы в чёрные взлохмоченные волосы, Тэхён бегает взглядом по танцевальному залу. Рин он не замечает. — Ушла куда-то, — Чон пожимает плечами и заводит руки вверх, касаясь ими бедёр Тэхёна. — Мне насрать. А Тэхёну не насрать. Чонгук водит ладонью по его ноге (слава Господу через слой одежды), а у него в груди фейерверки взрываются. — Устал? — старается он принять привычную усмешку, чтобы своих мурашек от прикосновений не выдать. Чонгук так часто делает, если кладёт голову на его колени, и это, вроде бы, что-то совершенно обыденное, привычное, но не сейчас. Только не после того, как Тэхён осознал, что любит. — Ты монстр, — слабо хмыкает Чон, прикрывая глаза. — Я всегда знал, что ты подходишь к делу с особым энтузиазмом, но чтобы настолько... — Ну тебе же нужен идеальный танец на свадьбу, — не без едкости в голосе подмечает Ким, массируя пальцами кожу головы. Чонгук под его ласками плавится и прикрывает глаза. — Только свадьба эта мне не нужна. — Ты можешь отказаться, Гук, — «и быть со мной назло им всем», – добавляет мысленно с грустью. — Я бы хотел, Тэ. Очень, — шепчет Чон. Он поворачивает голову и почти упирается лбом в живот. — Я так устал от этого дерьма, ты не представляешь. Я хочу... просто быть счастливым с тем, кого выберу сам. С кем буду на одной волне и всё такое... Но... против воли отца я просто не могу пойти. Он мне кислород перекроет, и всё. Я не смогу стать счастливым, даже отказавшись от этого чёртового брака по расчёту. — Он ведь не был так жесток к тебе никогда. Они с Чонгуком росли вместе и его отца он знает так же хорошо, как и своего, поэтому сейчас искренне удивляется тому, что старший Чон так стал относиться к своему сыну. — До моего совершеннолетия – да, — фыркает Чонгук и снова поворачивается так, чтобы смотреть Тэхёну в глаза. А в них искренняя боль и грусть, какую он в карих омутах не видел уже очень давно. — А год назад как с цепи сорвался. В компанию затащил, мозги мне ежедневно промывает своим бизнесом, а теперь ещё и эту сраную свадьбу устраивает. Я и пить поэтому так часто начал, потому что я уже не выдерживаю, Тэхён. Я с каждым днём просто хочу сдаться и сбежать из страны к чёртовой матери, потому что просто не нахожу сил бороться с ним! Чонгук снова прикрывает глаза, возвращая руки себе на грудь, и молча наслаждается тем, как длинные пальцы вплетаются в его волосы. Тэхён тихо хмыкает, кусая щёку изнутри, и думает о том, что в чём-то они с ним действительно похожи: ему тоже безумно хочется сбежать из страны, и раз и навсегда оборвать все связи, потому что он тоже уже не находит сил бороться с собой и своими разрушающими чувствами. — Может... сбежим вместе? — предлагает тихо. Туда, где всем будет наплевать на нас, будем просто находиться вместе круглые сутки и делить жизнь на двоих... Чонгук вновь открывает глаза, смотрит слишком осознанно, будто действительно думает об этом, но дверь в студию раскрывается, а на пороге появляется Рин, широко улыбаясь. Чонгук тут же соскакивает с подоконника, будто ему вновь пятнадцать и он боится быть застуканным отцом с парнем, а не с девушкой и слабо улыбается, но как-то криво и натянуто. — Давай продолжать? ... делать вид, что мы просто друзья.